Последний раз редактировалось chell; 23.11.2011 в 02:15. Причина: Добавлено сообщение
"Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов"
Руководитель Рабочей группы по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти Кузнецов Владимир Михайлович осужден Тверским районным судом гор.Москвы на 5 лет 6 месяцев лишения свободы якобы за покушение на мошенничество (деньги милицейские в ячейку положили).
Осужден по явно надуманным основаниям особо опасной преступной группой из числа сотрудников ОРБ № 3 ДЭБ МВД России (Калимулин Б.М., Пирожков С.А. и др.), прокуратуры и судей (Ковалевская, Криворучно, Подопригоров, Егорова и др.).
Однако, Рабочая группа продолжает работать без руководителя и мне прислали очередной свой аналитический документ, который размещаю для обсуждения.
Как к нему относиться? Жду мнений.
Надеюсь, в отличие от предыдущего документа, которой был направлен Кузнецовым В.М. Президенту России Д.А.Медведеву в апреле 2009 года и остался без рассмотрения (наоборот за отправку аналитического документа присадили самого Кузнецова В.М.), этому документы органы расследования дадут ход. Хотя не исключена судьба первого доклада Кузнецова В.М., то есть — в корзину.
Адвокат Трепашкин Михаил Иванович
https://pravorub.ru/upload/content/2...doc_dut_rc.pdf
1aleks6 (28.11.2011)
В 1933 году, когда Адольф Гитлер был избран рейхсканцлером Германии, Баварский монетный двор выпустил памятную монету с изображение фюрера и надписью «Unser (ist) die Zukunft (на монете немецкая связка ist пропущена).
Авторы рисунка монеты не ломали голову над лозунгом, а взяли слова из гимна Hitlerjugend. Юные нацисты чеканили: Unsre Fahne flattert uns voran («Наше знамя реет впереди!») и Unser (ist) die Zukunft («Будущее за нами!»).
Спустя 78 лет лозунг Hitlerjugend снова оказался востребованным. Правда, не в Германии, а в России. И не на немецком, естественно, а на русском. Лозунг Unser ist die Zukunft — «Будущее за нами!» — сегодня взяла на вооружение «Единая Россия», заполонив билбордами с этими словами города и веси России.
Мне кажется ответ очевиден.
1aleks6 (28.11.2011)
Вот Вам яркое доказательство тому, что и кто нам мешают жить...Вот Вам яркое доказательство тому, что и кто нам мешают жить... Ведь можно и вполне по-силам сделать жизнь на наших богатых просторах хорошей и без коррупции, без лавинной миграции на нашу землю народов далеко не дружелюбных и другой веры. Повторюсь, что бюджет наш (любого уровня) будет всегда пуст с такими правителями-предателями (Единая Россия). Повторю свои мысли в связи с этим:
Вот, к примеру, возьмем историю со Стабилизационным фондом, который с 1 февраля 2008 года был разделён на две части: Резервный фонд (3 057,85 млрд руб.) и Фонд национального благосостояния (782,8 млрд руб.). Суть этих «денежных кубышек» в том, что большая часть средств, вырученных от продажи наших с вами газа и нефти, должна вкладываться путём приобретения за счёт средств Фонда иностранной валюты (в основном долларов США) и её размещения на счетах по учёту средств Стабфонда в Банке России, который их «благополучно» размещает в США. То есть наши с вами нефть и газ, выкачиваясь за границу, превращаются в ничем не подкрепленные бумажки (фантики), которые оседают в чужой для нас стране и поддерживают экономику США и курс их валюты. Если мы попробуем установить истинный курс доллара по отношению к рублю, то этим самым обесценим наши же накопления в их стране. Получается замкнутый круг: мы в любом случае в проигрыше, так как наши нефть и газ уходят безвозвратно, и от этого мы не имеем ничего… Мы просто аборигены на земле полной богатств. Но это еще не все… Данные фонды (Резервный и Национального благосостояния) должны пополнятся исключительно за счет бездарно распродаваемых наших с Вами природных богатств. Но этого Путину В.В. показалось мало, и он на заседании Президиума Правительства 13 октября 2011 года (смотрите подробнее, перейдя по этой ссылке в интернете http://premier.gov.ru/events/news/16726/) дошел до того, что дал команду собирать 80% всех наших с Вами налогов на местах (по регионам) и направлять эти средства не для развития наших с вами: дорог; инфраструктур; образования; медицины; модернизации, о которой он так любит много и красиво «петь» по TV, а в ту самую бумажную кубышку (Резервный фонд своего правительства). Куда потом уходят эти деньги – не известно простому народу. Вот фрагмент стенограммы этого заседания:
13 октября 16:09
В.В.Путин: Хорошо. Приятно отметить и то обстоятельство, что у нас неплохие результаты по получению доходов в консолидированный бюджет. В целом доходы консолидированного бюджета выросли на 18%, а по такому важнейшему показателю, как налог на прибыль, рост составил 30%. Антон Германович (обращаясь к А.Г.Силуанову – и.о. министра финансов РФ), пожалуйста.
А.Г.Силуанов: Да, действительно, уважаемый Владимир Владимирович, поступления в доходы субъектов Российской Федерации осуществляются в этом году устойчиво. 18% роста (это примерно 670 млрд рублей) дополнительно получили бюджеты субъектов Российской Федерации за период с начала текущего года. Действительно, доходы устойчиво поступают по федеральным налогам: налог на доходы физических лиц вырос на 11% к уровню прошлого года за этот же период. Как Вы сказали, действительно, налог на прибыль идёт достаточно высокими темпами. Так же хорошо поступают и региональные, и местные налоговые доходы. Расходы бюджетов субъектов Российской Федерации растут несколько меньшими темпами, чем растут доходы: выросли на 11%, то есть прирост примерно около 500 млрд рублей.
В.В.Путин: Это в регионах?
А.Г.Силуанов: Да, в субъектах Российской Федерации. Что важно отметить, что опережающими темпами растут инвестиционные расходы. На 18% к соответствующему периоду прошлого года выросли инвестиционные расходы субъектов Российской Федерации и составили 605 млрд рублей. Поэтому постепенно инвестиционная активность в регионах восстанавливается. За период девять месяцев мы видим такой устойчивый профицит – профицит бюджетов регионов: общий объём профицита составил почти 800 млрд рублей, что в 1,8 раза больше, чем в соответствующий период прошлого года. Поэтому мы сейчас всячески рекомендуем субъектам Российской Федерации не растрачивать этот дефицит на какие-то дополнительные мероприятия сверх уже утверждённых…
В.В.Путин: Профицит.
А.Г.Силуанов: Профицит-профицит, да, я ошибся… А всё-таки создать резервы и запасы на период следующего года. Всё-таки могут быть проблемы в следующем году, и для этого необходимо регионам подстраховаться, оставив в своих резервных фондах средства для устойчивого исполнения бюджета следующего года. Есть ряд регионов у нас, которые вызывают обеспокоенность, у которых долговая проблема превышает определённый критический уровень. Таких регионов примерно 10. И мы тоже в этом году рекомендуем таким субъектам Российской Федерации (работа у нас проводится) направлять все дополнительные доходы на сокращение объёма государственного долга субъекта Российской Федерации. Поэтому в Минфине мониторинг налажен, работа по координации бюджетной политики с субъектами у нас осуществляется. В ближайшее время, Владимир Владимирович, мы проведём согласование проектов бюджетов на 2012 год с такими субъектами Российской Федерации, которые вызывают у нас беспокойство, – с тем чтобы, если мы видим необходимость подправить бюджетную политику регионов, такие рекомендации высказывать.
В.В.Путин: Мы сами, федеральное Правительство, напомните ещё раз: дополнительные доходы как распределили? Сколько у нас от общего объёма дополнительных доходов этого года пойдёт в резервные фонды? Не в потребление, а в резервные фонды.
А.Г.Силуанов: Около 550 млрд рублей в этом году будет направлено в резервный фонд в целом по году. И в поправках, которые мы рассмотрели на заседании Президиума и которые будет рассматривать в ближайшее время Государственная Дума, мы всего 99 млрд направим на расходы, а всё остальное пойдёт на увеличение наших резервов, которые к концу года составят около 1,7 трлн рублей.
В.В.Путин: Это Резервный фонд Правительства?
А.Г.Силуанов: Резервный фонд, без Фонда национального благосостояния.
В.В.Путин: Это Резервный фонд Правительства – 1,7 трлн. А Фонд национального благосостояния?
А.Г.Силуанов: 2,6 трлн рублей.
В.В.Путин: 2,6 трлн рублей – Фонд национального благосостояния. Тот тоже подрастёт немножко, да?
А.Г.Силуанов: Чуть-чуть подрастёт.
В.В.Путин: Вот если взять за 100% все дополнительные доходы, сколько мы в резервы направляем в процентном отношении?
А.Г.Силуанов: Мы отправим в Резервный фонд, я думаю, порядка 80% всех налогов.
В.В.Путин: Вот и регионам примерно так же посоветуйте. В каждом регионе своя ситуация, конечно, но вы в состоянии проанализировать ситуацию с финансами в регионах и их сориентировать подобным образом. Нужно, чтобы эти рекомендации дошли до наших коллег в регионах.
А.Г.Силуанов: Хорошо, Владимир Владимирович.
Данную команду послушно взяла «под козырек» наш председатель Законодательного собрания Иркутской области и по совместительству «единоросска» Берлина Л.М. и направила текст данной стенограммы депутатам для ознакомления и использования в работе над проектом Закона Иркутской области «О бюджете на 2012 год». То есть, если в 2012 году большинством в нашем парламенте области будет «Единая Россия», то этот план нашего дополнительного обнищания на 80% (в регионах) будет воплощен в жизнь… Ты хочешь этого, наш Избиратель? Если нет, то голосуй за КПРФ!!!
Ниже статья о том, что очень сложно в море лжи и антинародной политики, повальной мафиозной коррупции (правоохранительные органы и бизнес) сделать островок человечности, ответственности за судьбы большинства.
Мособлсуд за якобы экстремистское интервью журналу "Русский репортер" снял с выборов кандидата от КПРФ Грудинина. Но это не спасет "ЕР" от поражения
2011-11-26 01:05
Чем ближе выборы 4 декабря, тем более нагло и бессовестно ведут себя власти в отношении кандидатов от Коммунистической партии. Когда политологи предрекали «грязные» выборы-2011, они явно приуменьшали.
Кандидаты от КПРФ, имеющие наиболее сильные позиции на предстоящих выборах и шанс возглавить предвыборную гонку, подвергаются всевозможным атакам со стороны «честной и человеколюбивой» структуры власти. Поэтому многие из них, стараниями «доброжелателей», вынуждены проводить большую часть своего времени не на встречах с избирателями, а в зале судебных заседаний. Большинство исков против коммунистов подаются по надуманным предлогам, раздутым порой до невероятных масштабов. Однако, судебные органы зачастую не вспоминают о таких понятиях, как объективность, справедливость и беспристрастность, и идя на поводу у авторов всевозможных кляуз и наветов, нарушают одно из основных требований предъявляемых к судьям, а именно «Судья не вправе принадлежать к политическим партиям, материально поддерживать указанные партии и принимать участие в их политических акциях и иной политической деятельности» (закон РФ «О статусе судей РФ». Статья 3 Пункт 3).
Так, 25 ноября Мособлсуд снял с предвыборной гонки одного из сильнейших кандидатов в депутаты Московской областной Думы от КПРФ по одномандатному округу № 9 (Ленинский), директора «Совхоза имени Ленина» Павла Николаевича Грудинина. Основаниями для снятия послужило якобы «экстремистское» интервью журналу «Русский репортер».
Как отметил руководитель Юридической службы МК КПРФ Сергей Чикерев, решение суда явно ангажировано и обязательно будет опротестовано в вышестоящей инстанции, в частности в Верховном суде РФ.
А теперь посмотрите где они нашли экстремизм .
Палниколаич имени Ленина
Зачем миллиардеру выращивать морковку
Совхоз имени Ленина — анахронизм не только по названию, но и по сути. Это 2000 гектаров золотой подмосковной земли, где вопреки всем законам рынка до сих пор реально ведется сельское хозяйство — с надоями, центнерами, удобрениями, плодопитомниками и даже социалистическим отношением к трудящимся. Директор и хозяин совхоза Павел Грудинин уверен, что так надо. При этом он пользуется репутацией человека, который всегда руководствуется здравым смыслом. Пообщавшись с ним, наш корреспондент пришла к выводу, что какой-то смысл в этом и правда есть.
Юлия Вишневецкая "Русский репортёр" 31 октября 2011, №43 (221) http://www.rusrep.ru/images/photo/13...big_photo.jpeg
Блондинка в бежевом исподнем облизывает клубнику, кладет ее себе в лифчик, размазывает по лицу — в общем, делает все то, что полагается делать блондинкам в рекламе. Вдруг появляется бабка с ружьем и под ли*** балканскую музыку прогоняет блондинку — оказывается, все это происходит на совхозном поле. Девушка ретируется, соблазнительно и беззащитно виляя задом. «Гламур для дур, витамины для народа», — чеканит бабка. «Совхоз имени Ленина — настоящая клубничка». Конец рекламы.
Этот ролик интересен даже не тем, что провокация обращена к самым глубоким пластам сознания обывателя — кто не хотел бы в той или иной форме пальнуть в зад гламурной дуре? — а тем, как эта идеология закольцовывается, кусает сама себя за хвост. Бабка стреляет в капитализм, в продажный мир безграничного потребления — а потом сама оказывается частью этого мира, рекламируя «другую клубничку».
— Российский бизнес — это на сорок процентов пиар, на сорок процентов джиар, на двадцать — собственно бизнес. В России, какой бы ты ни был Билл Гейтс, если правильно не пропиаришься, тебя сожрут. А если не сможешь выстроить отношения с властью, тебя посадят, — говорит директор Грудинин.
Вообще-то он абсолютно нормальный современный предприниматель, без всякого имени Ленина. Он высок, усат, смугл, разговаривает вкрадчиво и внешне слегка напоминает турка из сказки про жестоких янычар и властных султанов. Но колорит совхоза имени Ленина совсем не восточный. Поселок с его чебурашечно аккуратными улицами и клумбами, двумя памятниками Ленину, тракторами, овощебазой, жирными пластмассовыми клубничками вдоль дорог и не менее жирными социальными «витаминами» для всех жителей — такой же рекламный ролик, пропагандирующий капитализм с человеческим лицом, только не на экране, а в реале.
Грудинин — сам себе режиссер и сам себе продюсер, сам себе налоговая служба, депутат, законодатель и исполнитель — пытается выстроить здесь общество, которое в его представлении является идеальным: комбайны сюрреалистически убирают урожай на фоне многоэтажек, фруктовые соки, нектары и узвары льются рекой, машины ездят по правилам, дети выигрывают чемпионаты по волейболу и настольному теннису.
— У меня в детстве любимый мультик был — про лань, которая золото копытом выбивала, но если кто-то скажет «хватит», то все превращается в глину. А потом ее все-таки поймал богач и заставил работать на себя — она била, била, била, и в конце концов золота стало столько, что этот богач стал погибать: засыпала она его золотом. Он стал кричать «хватит», и все это превратилось в черепки.
Не нужно быть психоаналитиком, чтобы провести параллель: Золотая Антилопа — это совхоз имени Ленина с мегавостребованными землями прямо за МКАД. Все вокруг охотятся на эти земли, как на животное из Красной книги, все хотят извлечь из них сверхприбыли. А директор совхоза, как Маленький Братец, антилопу защищает и уважает, используя ее чудесные свойства в разумных пределах. И она за это отвечает ему безграничной преданностью — жители поселка называют директора исключительно Палниколаичем и расхваливают на каждом шагу:
— Вот посмотрите, они сделали из морковки крысу! А какую мышку из свеклы соорудили! — Пожилая директор местного ДК радуется как ребенок, глядя, как дети мастерят фигурки из овощей на празднике осени. — Это Палниколаич нам овощи дал, спасибо ему!
— В секции у нас одна проблема: детей мало, — говорит тренер по боксу, бывший мент. — Поселок-то маленький, а спортивных кружков много — и карате, и дзюдо, и футбол, и сколько всего еще! Спасибо, Палниколаич строит спортивный центр — там у нас будут специально оборудованные залы, скоро сюда из Москвы будут ездить.
Напрашиваюсь на банкет, где спортсмены отмечают юбилей тренера по волейболу. Втайне надеюсь, что они напьются и начнут отзываться о Палниколаиче критически. Они и правда напиваются, но не сдаются — даже в состоянии, близком к нокауту, продолжают стойко хвалить босса:
— Завтра мы будем тимуровцами: в семь утра пойдем на ярмарку, у нас в поселке картошка продается по семь рублей — поможем бабушкам мешки по квартирам разносить. Спасибо Палниколаичу, он нас к этому приучил.
Проникновение Палниколаича во все сферы жизни сперва вызывает параноидальное ощущение. Каждый день он обходит свои владения: поликлиника, детский сад, школа, строящиеся дома… Иногда два раза в день. Смотрит, как рабочие кладут плитку, правильно ли припаркованы машины в поселке:
— Люди ставят машины под дорожными знаками, говорят, что стоянка — слишком дорого, а гаражи — слишком далеко. И представляете, завелся в совхозе какой-то Робин Гуд, который с тех машин, которые неправильно паркуются, снимает номера! Он их бросает под машину, а дворник, который подчиняется мне, их находит. Куда он их несет? Правильно, ко мне в администрацию.
— И кто же этот Робин Гуд?
— Ну, не знаю. Приходит человек и говорит: слушайте, у меня номер сняли. Я ему: а что же вы машину на пешеходном переходе поставили? Провожу с ним беседу. Он: да это вы сняли номер! Я: чтоб я ходил с отверткой номера снимал? Вы посмотрите на меня, этого быть не может! Он: дайте посмотреть видеокамеры. А это другой вопрос, это частная видеокамера. Идите в милицию. Будете писать заявление — может, номер отдадут, а может, не отдадут. А вы, может, просто по-хорошему перестанете нарушать правила дорожного движения?
— Ну а вы сами-то не смотрели видеозапись?
— Да знаю я, кто снял номер. Не я, не я, честно. Но я знаю кто. Слушайте, я не должен, наверное, этим заниматься, но я занимаюсь. Я нарушаю закон, честно. Не я Робин Гуд. Зато в результате люди перестают нарушать правила дорожного движения.
Чем должно заниматься государство
Соки, нектары и узвары действительно очень вкусные. Но экономическое чудо имени Ленина объясняется не ими. Девять десятых территории совхоза — это поля, ферма, завод по переработке фруктов. А девять десятых прибыли — от операций с недвижимостью. Непригодные для сельского хозяйства земли рядом с МКАД сдаются в аренду, а на территории поселка ведется строительство многоэтажных домов, квартиры в которых продаются, а обслуживает их потом совхозная управляющая компания.
На эти деньги предприятие может позволить себе пахать землю, привозить из Голландии новые сорта клубники, предоставлять жилье трактористам и дояркам — в рассрочку и по себестоимости. Акциями совхоза владеют 40 сотрудников, но только 5–6 — крупные акционеры, главный из которых, разумеется, сам Грудинин.
— Сначала мы раздали акции всем 500 сотрудникам. Но количество акционеров нужно было ограничить, чтобы защититься от рейдеров. Поэтому, когда сотрудники уходили на пенсию, мы акции у них выкупали. Потом делали эмиссию и на ту же сумму выдавали премии. Каждый работник мог выбрать: купить на эти деньги акции или, например, холодильник. Большинство предпочитали холодильник. Это во всем мире так: когда «Фольксваген» акционировался, рабочие тоже получили акции и массово их продали. Но руководителей, специалистов я буквально заставлял покупать акции. Если честно, хотели немногие.
— Почему?
— У нас никто не получает дивиденды. Мы всю прибыль вкладываем в совхоз, в повышение зарплат и в социальную сферу. Представьте себе, что у меня половина акций. Прибыль совхоза — 400 миллионов рублей в год. Можно все это отправить на дивиденды — тогда мне достанется 200 миллионов. Даже если бы у меня была одна десятая, я все равно получу 20 миллионов. Никто не понимает, почему я этого не делаю.
— Неужели совсем-совсем ничего лично не получаете?
— Конечно получаю! Зарплату. Бонусы. У меня знаете какая зарплата? Вы обалдеете. В 2009 году я получил… выключите диктофон. Я выключаю, и Грудинин называет сумму, действительно сверхвысокую по меркам наемного работника, но достаточно скромную, если сравнивать с годовым доходом любого собственника крупного бизнеса. Так, горстка золотых монет из-под копыта антилопы.
— А вы никогда не хотели стать настоящим миллиардером?
— А я уже миллиардер. Просто Абрамович купил что-то за границей, а я владею совхозом.
— Ну и зачем вам совхоз? Все ваши соседи давно перевели сельскохозяйственные территории в землю под застройку и наслаждаются…
— Это стиль жизни. По большому счету мы берем на себя функции государства. Во всех странах мира оно берет деньги у бизнесменов через налоги и инвестирует в сельское хозяйство. Мы делаем то же самое — зарабатываем на чем-то другом и инвестируем в сельское хозяйство. Я ведь здесь вырос, меня знают с детского сада. Что, я должен был всех уволить и сказать дояркам: «Идите в горничные»? Ты дашь им денег — они эти деньги потратят. А потом придут к тебе и скажут: дай еще. Я был в Германии на одной ферме. Она производит картошку, чтобы из нее делать спирт. Который никому не нужен, потому что привезти некартофельный спирт гораздо дешевле и выгоднее. Но государство заинтересовано в том, чтобы человек не бросал эту землю. Как будто бы он зарабатывает — а на самом деле ему просто дают эти деньги. Вот и я точно так же.
— Вы правда социалист по убеждениям или это пиар?
— Я за социализм европейского образца, как в Швеции или Германии. Помните, что должно делать государство? Римляне говорили: учить, лечить и защищать. Все, больше ничего. У нас государство сказало: мы отвечаем за нефть, газ и за оборону, которую завалили. Лечить будет субъект Федерации. Учить будут муниципальные образования. Государство им только стандарты спускает. Поэтому мне приходится делать все самому. Мы построили поликлинику, отремонтировали детский сад. Есть ли в этом прагматический смысл? Конечно есть! У меня рабочие, которые хотят не только получать зарплату, но и учить и лечить своих детей. И я должен либо повысить им зарплату очень сильно, чтобы они могли себе позволить платную медицину, либо обеспечить доступность этого всего. Нельзя быть в России богатым, когда вокруг бедные. Тебя же первого и съедят.
О приватизации
Грудинин — социалист по расчету. Он уверен, что делиться с людьми выгодно, а жадные всегда проигрывают
В 1995 году президент Ельцин выпустил указ о реорганизации колхозов и совхозов. По этому указу бывшие сотрудники должны были получить по 3 гектара земли в собственность. Но в совхозе имени Ленина этого не произошло, потому что у Грудинина к тому моменту был хорошо поставлен не только пиар, но и джиар — отношения с властью:
— Я пришел к губернатору: что за ерунда, у нас уже давно акционирование идет, а тут какие-то паи… И он специальным постановлением у нас это отменил. Есть люди, которые до сих пор судятся: отдайте мне мои три гектара. Я им отвечаю: слушай, все в уставном капитале, у тебя есть акции. Ты можешь участвовать в эмиссии, можешь ходить на собрания. Но земля — неделимый капитал, извини, мы ее пашем.
Нина Владимировна Солодовникова — одна из тех, кто до сих пор судится с Грудининым за долевую собственность совхоза. Я долго искала человека, который готов критиковать Грудинина, и вот нашла. Нина Владимировна живет в частном доме в поселке Слобода. Дом она получила еще при прежнем, советском директоре, которого Грудинин в свое время вытеснил, уличив в незаконных махинациях с землей. Через дорогу коттедж самого Грудинина. Но с Ниной Владимировной они не здороваются и не общаются.
— Я его часто вижу — и в ДК, когда внучку на кружок вожу, и на улице. Раньше он хотя бы здоровался, а с тех пор как я перед выборами начала про него рассказывать все, что думаю, стал полностью меня игнорировать. А я всем честно говорю: он самодур, местный царек, под себя гребет, все здесь незаконно прихватизировал. А признает только тех, кто ему, как я говорю, одно место лижет. Как он делал из совхоза ЗАО, фактически частную лавочку, надо было видеть! К каждому свой подход нашел: и упрашивал, и шантажировал, и подписи подделывал, и пугал увольнением.
Нина Владимировна обижается, что вместо обещанной Ельциным земли ее покойному мужу предложили акции. По ее словам, решение об акционировании в свое время было принято авторитарно, народ лучше взял бы землю. Впрочем, насколько я поняла, речь идет не столько о крестьянской тяге к земледелию, сколько о цене отступных.
— Ну а если вы выиграете суд, что вы будете с этой землей делать?
Настоящее сельское хозяйство на золотой земле в километре от МКАД — это пока еще не фантастика
— А это уж мы сами решать будем. Нам бы сначала само свидетельство получить. Может, продадим, может, сдадим в аренду тому же совхозу. А может, я фермером хочу стать — страусов выращивать! Почему бы нет? Когда мы в суд подавали, он предлагал продать эти акции за десять тысяч баксов. Это же смешно!
— Ну а сколько, по-вашему, не смешно? За какую цену вы могли бы отказаться от своих претензий?
— А, все понятно, это он вас подослал! Ну уж нет, мы уже не договоримся. — Нина Владимировна задумывается. — Вот если бы он тогда, в девяностые, хотя бы пятьдесят тысяч заплатил, проблем бы не было. В то время на эти деньги можно было трехкомнатную квартиру купить. Неудивительно, что есть люди, которые предпочли бы большой кусок собственности спортивным кружкам и бесплатной картошке. Удивительно, что их меньшинство. Но Грудинин считает, что указ 95-го года был в корне неправильным и вредным для России:
— Вы помните, что случилось со всеми сельхозпредприятиями? Директор говорил: «Вот, к нам пришли хорошие ребята. Они по 150 тысяч дают за каждый пай. Эта же земля ничего нам не приносит, один убыток. Давайте возьмем деньги и будем счастливы». И они были счастливы — неделю, может быть, месяц. А потом потеряли работу. Это все равно что сесть на семенной материал и питаться им три недели. Ты можешь накормить людей шоколадом, а потом они будут бегать и просить у тебя брюкву — вернее, не у тебя уже, потому что ты к тому времени давно уедешь. И будут говорить: «Какой идиот — этот, который уехал».
— То есть вы вообще считаете, что людям не надо давать землю в частную собственность?
— Я министру экономики Федорову сказал: земля — это не товар, это средство производства. Ни в одной стране мира нет свободной купли-продажи сельскохозяйственной земли. Есть ее государственное перераспределение от одного собственника к другому. Ты не можешь изменить ее назначение, категорию. Ты не можешь сам принять решение не пахать. Разве что тебе государство будет доплачивать за то, чтобы ты ее не пахал, когда у государства перепроизводство. Если помните, в девяностые был такой Черниченко, он говорил: ребята, мы все станем крестьянами, фермерами. Но в России всегда работали общиной, в которой землей наделяли в соответствии с едоками. Никогда у нас хутор не был основным производителем сельхозпродукции. А Черниченко сказал: мы сейчас возьмем лопату и сами себя накормим, у нас народ такой, самобытный. Это было в корне неправильно, потому что в это время на Западе пошла обратная тенденция: все сельские хозяйства стали укрупняться. А мы попытались вернуться в позапрошлый век, к атомарному производству.
Война
Конечно, Грудинин — лидер вполне авторитарный, но если послушать его рассказы о том, как устроены власть и бизнес в Московской области, становится понятно, что человек мягкий тут просто никогда бы не выжил. Грудинину пока удается вести свою войну цивилизованными методами.
— Живем как в окопах. К нам могли зайти через акционеров — мы ограничили количество акционеров. Могли зайти через налоговую — мы нанимаем аудиторов, платим им сумасшедшие деньги. Мы находимся в состоянии постоянной войны с внешним миром. В совхозе «Коммунарка» директор бился-бился, на него и наезжали, и пугали — а потом плюнул, сказал: пошли вы все на фиг, продал свои акции, и от «Коммунарки» ничего не осталось. Директор совхоза «Московский» три года ездил с охраной. В конце концов у него исчезли все земли, кроме тепличного комбината. Если бы не отдал, убили бы. Тебя не защитит ни милиция, ни прокуратура — они же на тебя первые и нападут. На секунду расслабишься — пропал. У нас был недавно случай: замглавы сельского поселения Развилка на собрании рассказывает, что вот здесь на двух гектарах построит коттеджный поселок. То есть фактически уже открыто говорит, что собирается украсть у нас два гектара земли. Я прихожу на это собрание и говорю: я это расцениваю как приготовление к преступлению, и мы напишем в органы. Что вы думаете, милиция отреагировала?
Одно время Грудинин состоял в «Единой России», но ушел оттуда, когда партия выдвинула на пост главы района не его. Тогда он попытался идти на выборы как независимый кандидат, но подписи, которые он собрал, были признаны поддельными. В результате главой района стал партийный Сергей Кошман. Сейчас Грудинин считает, что ему повезло:
— Меня бы убили. Ведь главе района доступны все документы, а там знаете какое воровство? Станица Кущевская отдыхает по сравнению с Ленинским районом. Только там были русские бандиты, а у нас дагестанские. Там крышей был Цапок, а у нас Газейкин, которого прикрывал бывший глава района Голубев. Когда ему нужно было взять денег, приезжал этот Газейкин с чемоданом — он ничего не боялся. Потом Газейкина посадили — стало известно, что мусорная компания, которая пролоббировала увеличение тарифов на ЖКХ, заплатила ему 5 миллионов 250 тысяч. Причем, как выяснилось потом из телефонного разговора, эти деньги он должен был получать ежеквартально. И я понимаю, что он эту взятку не для себя, а для Голубева брал. Он всех глав сельских поселений к себе привязал. Дал квартиру прокурору, начальнику милиции, начальнику ФСБ — они в бане с водкой и девочками решали эти вопросы: вот на того надо наехать, он прибежит ко мне, я с ним поговорю, мы его встроим в вертикаль, будет носить деньги, без нас ничего не сделает, а ты получишь квартиру. И что? А ничего. Голубев теперь губернатор Ростовской области.
— А вы сами к этой вертикали никакого отношения не имеете? — Я в эту игру играть не собирался и не собираюсь. Когда Голубев это понял, он меня пригласил: «А чего ты нам ничего не даешь?» Я отвечаю: мы с вами договорились, я в каждом доме отдаю пять квартир по себестоимости — учителю, врачу, милиционеру. Я отремонтировал школу, детский сад. Я несу социальную нагрузку. «Ну, ты же должен понимать, что должен делиться?» Я не понимаю. Я работаю, плачу налоги, чего вы от меня еще хотите?
А через месяц приходит налоговая инспекция, которая проверяет нас ровно год. Потом меня вызывает зампрокурора: ну что, на кого будем возбуждать уголовное дело по неуплате налогов? Я говорю: а вы вообще какое отношение имеете к налоговой службе? К вам этот документ не может попасть в принципе. Откуда он у вас? Оказывается, за два часа до того, как меня туда вызвали, этот акт принес замглавы администрации.
Естественно, мы его оспариваем, идем в суд. А в суде появляется начальник юридической службы района. Не налоговой инспекции, а района. Который уговаривает судью за деньги, чтобы мы проиграли дело. Судья оказалась моей знакомой, она уже заканчивала карьеру, собиралась уходить на пенсию и сказала: нет, не нужно мне все это. Ну, это хорошо мы — у нас есть деньги приглашать юристов, аудиторов, которые пишут нам всякие заключения. А где-нибудь в станице Кущевской — какие там юристы?
Наш разговор периодически прерывается визитами: у Грудинина сегодня приемный день, формально как у депутата областной думы, неформально как у хозяина всего. В кабинет то и дело заходят женщины с разными просьбами — у одной конфликт из-за недвижимости, другой нужно скосить траву на дачном участке, третья демонстративно вытирает слезы: «Продайте совхозное место в детском саду, внучку оставить не с кем!» Грудинин ее так же демонстративно отчитывает: «Я тут не распоряжаюсь, ваши дети в совхоз работать не пошли, для сотрудников я могу что-то сделать, для вас — нет». Мое присутствие его совсем не смущает, даже наоборот. Он показательно песочит какую-то сотрудницу администрации за предположительные связи с врагами из Развилки, подписывает договор с новыми жильцами своих квартир — показывает, что ему скрывать нечего.
Но с одной посетительницей Грудинин все же хочет говорить наедине, хотя внешне она ничем не выделяется. Меня выгоняют минут на двадцать.
— Это Елена Ивановна Добренькова, глава администрации поселка, — объясняет Грудинин, когда я возвращаюсь. — Раньше она была здесь директором школы. Мы точно знаем, что она взяток не берет, потому что мы ей не даем. А она точно знает: если что случится, ее здесь не выберут, потому что без нас здесь никто ее не поддержит. Это как маленький город в Америке, где есть шериф, которого выбирают граждане, и бизнесмен, который дает работу всем. Если это человек хороший, то все хорошо. Если плохой, то жить невозможно. В результате у нас ЖКХ принимает свои решения о тарифах, а район — свои. И у нас на тридцать процентов дешевле. Нам такую возможность дал 31-й закон. Мы — единственное сельское поселение, которое не передало полномочия району. И хотя на Добренькову все время давят, шантажируют, требуют отдать полномочия, она не сдается, ведь у нее есть я! Мы тут в совхозе отделились от всего мира. Окопались и сидим.
Национализм
Квартиры в совхозе имени Ленина существенно дешевле, чем в Москве, до которой отсюда ехать три минуты. Но поселиться тут может не всякий — Грудинин, как глава своего государства в государстве, проводит довольно жесткую национальную политику, закрывая границы для мигрантов.
Совхоз им. Ленина — мечта Джанни Родари. Принц Лимон далеко и все фрукты счастливы
— Может, это бред, я раньше этого никогда не делал, а сейчас делаю. Я говорю инвесторам, которые строят квартиры: смотрите на национальность. И если вы начнете продавать квартиры не тем людям, я с вами работать не буду. Есть такое понятие — фейс-контроль, когда инвестор, прежде чем купить квартиру, лично общается с каждым. Фамилия Иванов — хорошо. Загорулько — хорошо. Лукашенко — ладно. Арутюнян — подумайте. Пусть даже у вас будет меньше денег. Я не Рогозин, я не считаю, что он прав, но я вижу, что у нас проблема. Нужно все-таки ограничить въезд. Для чего такое количество узбеков? Купить средства малой механизации, и они заменят по десять узбеков. Будет в десять раз меньше дворников, зато у каждого электропылесос!
— А чем вам не нравятся узбеки?
— Я понимаю, что это проблема. Межнациональные конфликты — это будущее нашей страны. Это видно сразу. Дети в школу приходят, не зная русского языка. Они ведь приезжают аулами. Когда на площадке беленький с черненьким дерутся, если побеждает черненький, беленькие разбегаются. Если беленький побеждает, то черненькие все на беленького. И когда их двое, это не страшно, а когда их много, это беда.
У нас был случай год назад. Мальчик лет десяти наехал велосипедом на девочку лет пяти, разбил ей губу. Девочку бабушка повезла в больницу швы накладывать, а мама пошла с разборками к маме мальчика. Стала ругаться, хлопнула дверью. По большому счету инцидент исчерпан. Был бы. Если бы мама мальчика не позвонила своему мужу. Приехали человек двадцать азербайджанцев, которые вышли на детскую площадку, нашли дедушку и папу этой девочки. И стали их избивать. Били дедушку детским велосипедом по голове. Папа лежал без сознания. И после этого сказали: мы тут вас всех перережем, если нашим детям будет что-то. Я, узнав про это, посмотрел записи видеокамер — выяснилось, что квартира, где они живут, числится за нашим работником, который получил от совхоза жилье, а эту квартиру сдает. Я вызвал его и сказал: у тебя времени — неделя. Через неделю этой семьи здесь быть не должно. Иначе ты меня знаешь: я тебя уволю, и этим твои проблемы не ограничатся. А милиционеру, начальнику, позвонил и сказал: «Вы только не берите денег. Возб***7923;дите уголовное дело и довед***233;те его до конца». В изъявительном наклонении. Потому что это очень плохая вещь. Когда наши напьются, они пойдут бить этих. И у меня будет такая каша, что мы тут не разберемся. Пострадают все.
Позитив
— Видите, какой у нас новый детский сад строится? Вот скажите, зачем мне это надо? Это же замок Нойшванштайн в Баварии, я его специально так задумывал. Мы же все честолюбивы, мужчины в том числе. Когда ты убедился, что жизнь постепенно проходит, ты хочешь после себя что-то оставить. Почему русские купцы меценатствовали? Приезжаешь в Орехово-Зуево, а там про Савву Морозова, которого уже сто лет как нет, все еще помнят, потому что все, что там есть, построил он. Я думаю: а после меня что останется? А вот детский сад. Неважно, кто потом придет к власти, это останется и будет детским садом. Это никто не приватизирует.
Это не замок в Баварии - это новый детский сад.
— А какие у вас вообще перспективы? Так и собираетесь обороняться всю жизнь?
— Сколько сил хватит. Я своим сказал: мы умрем последними. Нашему совхозу в 2018 году должно исполниться сто лет. Вот до этого момента нужно дотянуть точно. А потом… Я все жду, когда же ко мне придут и скажут: слушай, цена на нефть упала до десяти долларов за баррель, жратвы купить не на что, у нас теперь продразверстка и продналог! Сколько у тебя там картошки? Если хоть что-то отдашь на сторону… Ну, разве что можешь своих детей кормить. Я думаю так: наши к власти придут, и будет страшный суд. Ты сколько коров убил? Нисколько? Молодец. А ты? На Соловки! В СССР, если у тебя понизились надои, тебя вызывали на райком и песочили. Но если ты снижал поголовье скота, на тебя открывали уголовное дело. Потому что корова — это ходячая тушенка, это стратегические запасы, если война начнется.
На следующий день в совхозе имени Ленина апофеоз грудинизма — День поселка, девяносто три года с того дня, когда вождь революции призвал местных крестьян объединиться в единое хозяйство. По улицам кареты возят детей, в кафе «Ягода» торжественный банкет для тружеников, на старом футбольном поле состязания по конкуру, вечером на площади группа «Корни» и «Кремлевские барабанщики», мощный салют. Всем хорошо, все счастливы. Кроме меня.
Во мне бес противоречия, мне все-таки не нравится слово и дело Грудинина. Мне несимпатичны его национализм, авторитарный стиль управления, популистские лозунги, привычка лезть во все дела и безвкусные клубнички на каждом шагу, от которых уже хочется чесаться. Кроме того, у меня с ним категорически расходятся представления об искусстве:
— Я помню, фильм «Москва слезам не верит» вышел одновременно со «Сталкером». И все говорили: «Москва слезам не верит» — фигня, а «Сталкер» — вот это фильм! А там одна чернуха, ужас какой-то. Тарковский снял все на помойке. А тут красивая сказка с прекрасным концом. Вы знаете, что в Голливуде в 30-е годы был закон принят, что все фильмы должны заканчиваться хорошо? И тот, кто снял фильм с плохим финалом, не мог его показать. Это на законодательном уровне! Выход из депрессии прошел таким вот образом.
Если бы совхоз имени Ленина был государством, я бы в нем точно стала диссидентом. Потому что мне, наоборот, нравится «Сталкер» и не нравится большинство голливудских фильмов.
Но в жизни я за хеппи-энд. Поэтому совхоз имени Ленина в статусе острова на осадном положении мне симпатичен. И даже Грудинин при всех своих амбициозных закидонах — положительный герой. А финал у этой статьи, если кто еще сомневается, все-таки счастливый.
Последний раз редактировалось Обыватель; 27.11.2011 в 16:37.
[Павел] (27.11.2011)
Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!юрист Пузанов Игорь Фридрихович Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!
Россия, Москва и Московская обл., Москва
Предисловие
Эту научно-практическую статью по моей гражданской профессии я написал для юридического издания, которое неоднократно публиковало мои статьи, в которых уже высказывались подобные «крамольные» мысли.Из этических соображений, такого рода статьи я не выкладывал на сайте и в своих блогах до их публикации изданиями, которым я их предлагал.
К сожалению, эту статью издание не рискнуло опубликовать. Поэтому я публикую ее на своих интернет-ресурсах.
Надеюсь, она окажется полезной для юристов, практикующих по уголовным делам данной категории, а также при формулировании позиции по жалобам в Европейский Суд по правам человека в связи с этими делами.
Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!
В соответствии с Конституцией, Российская Федерация — Россия является демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления (ч. 1 ст. 1); человек, его права и свободы являются высшей ценностью; признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ); носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ; народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления (ч.ч. 1, 2 ст. 3); в Российской Федерации признается идеологическое многообразие; никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной; в Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность (ч.ч. 1, 3 ст. 13); данные положения закреплены в Конституции в качестве основ конституционного строя России.
Вслед за международно-правовыми обязательствами России, Конституция закрепляет свободу мысли и слова (ст. 29 Конституции РФ), права проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования (ст. 31 Конституции РФ), участвовать в управлении делами государства (ст. 32 Конституции РФ) и др.
При этом перечень прав человека, закрепленный в Конституции Российской Федерации, является открытым: в соответствии с ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
Как следует из буквального толкования данной нормы, общепризнанные принципы и нормы международного права, касающиеся прав и свобод человека и гражданина, являются основополгающими и имеют приоритет не только перед национальными законами Российской Федерации (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), но даже перед нормами Конституции.
Вместе с тем, общеправовая проблема злоупотребления правом является также актуальной и в сфере политической деятельности: как и в других сферах общественной жизни, в политике также недопустимо, чтобы права одних людей осуществлялись в ущерб правам других.
В соответствии с общим предписанием, содержащимся в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Применительно к политической сфере, Конституцией установлены следующие специальные нормы в данном отношении. В частности, в Конституции предусмотрено, что никто не может присваивать власть в Российской Федерации; захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону (ч. 4 ст. 3), запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ч. 5 ст. 13 Конституции РФ), и ряд подобных норм, касающихся критериев допустимости ограничения политических прав.
Надо сказать, что некоторые конституционные нормы уже сами по себе заслуживают определенной критики. Так, непонятно кому, какой части населения, адресованы положения недопустимости «разжигания социальной розни». Если они адресованы богатым, то, как показывает практика, в реальной правоприменительной практике отсутствуют прецеденты не только обвинительных приговоров, но и возбуждения уголовного преследования в отношении состоятельных лиц, допускавших человеконенавистнические высказывания в отношении тех, кто беднее их.
Так, попытки автора привлечь к уголовной ответственности вице-президента ассоциации строителей России Л. Казинца за допущенные им высказывания в нашумевшей в свое время статье «Москва – это правильная тусовка» («Огонёк», 2007, № 24 (5000)), в которой Л. Казинец называл лиц, проживающих в Москве и не имеющим больших доходов (т. е. более чем 90 процентов москвичей) «паразитами», «инфантильными людьми», которые якобы не ходят «работать и добиваться успеха», требовал создания экономических условий, не позволяющих жить в городе лицам, зарабатывающим менее нескольких тысяч долларов в месяц, а также требовал необоснованного отпуска цен на электричество, т. е. прямо призывал к совершению преступления геноцида в форме предумышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее», как это понимается в п. «с» ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г.
Власти по-просту сначала заволокитили рассмотрение соответствующего заявления, которое было подано автором по факту публикации указанной статьи, а затем, после жалоб на волокиту, отказали в возбуждении уголовного дела, не усмотрев в таких высказываниях «возбуждения социальной розни», несмотря на откровенную явность и недвусмысленность приведенных в ней формулировок, причем к тому времени прошел срок давности привлечения к уголовной ответственности и подавать дальнейшие жалобы стало бесполезно.
Если же запрет «разжигания социальной розни» адресован беднейшим слоям населения, то не сам ли факт необоснованного значительного имущественного расслоения в российском обществе «разжигает» эту рознь?! Тем более, что речь идет об обществе, в котором социальная справедливость, понимаемая как социальное равенство, является традиционной ценностью, «впитываемой с молоком матери», одной из важнейших частей национального менталитета россиян?!
Возвращаясь к рассмотрению нашей темы, следует отметить, что Конституция не содержит правового понятия «экстремизм» и не запрещает его. Более того, многие годы данное понятие являлось чисто политологическим, и не несло в себе никакого правового содержания.
При этом не только в политологии, но и в самом русском языке, данное понятие и собственно слово «экстремизм» не имело четкого определения.
В «классическом» словаре современного русского языка — словаре С.И. Ожегова, данное слово вообще отсутствует (Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2004, с. 1186).
Большая Советская Энциклопедия давала следующее определение данного понятия: «Экстремизм (франц. extremisme, от лат. extremus — крайний), приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)»1.
Соответственно, изначально русским языком в данное понятие не вкладывалось какого-либо социально-негативного или тем более противоправного значения.
Забегая немного вперед, отметим, что попытки законодателя при формулировании правовых понятий изменять первоначальное значение слов, принятое в национальном языке, как в случае с «экстремизмом», следует признать откровенным недостатком юридической техники и подвергнуть всяческому осуждению. Подобные действия обычно носят характер «политического заказа», имеют собой целями организацию политических преследований, и совершаются разного рода тираническими режимами (как имевшие место при российских императрицах XVIII в. запреты некоторых общеупотребимых слов, которые впоследствии, после запретов, частью вышли из употребления, частью пополнили словарь т. н. «русского мата», хотя до этих запретов к ругательным словам вовсе и не относились). Тем более, подобные запреты не могут быть оправданы в государстве, претендующим на то, чтобы считаться «демократическим правовым» (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ).
Также, с точки зрения юридической техники, представляется недопустимым как нечеткое и расплывчатое формулирование правовых понятий (что мы рассмотрим далее применительно к понятию «экстремизм»), так и «возведение в ранг» правовых понятий общеупотребимых слов, имеющих нечеткое и расплывчатое значение в общелексической практике, поскольку это создает реальную опасность того, что даже при четком формулировании этих правовых понятий в законе (чего, к сожалению, мы не видим на примере законодательства о борьбе с экстремизмом) он будет применяться в соответствии со своим первоначальным, «общенародным», смыслом, или близко к этому последнему смыслу.
Какова же история законодательства о «борьбе с экстремизмом» и самого этого правового понятия?
Начнем с того, что сами правовые понятия «экстремизма» и «борьбы» с ним являются национально-специфичным для ряда стран, преимущественно СНГ, и за пределами этих стран не применяются, экстремизм рассматривается как политологическое понятие и социально-политическое явление2.
Вряд ли является обоснованной попытка некоторых авторов считать «преступления на почве ненависти», предусмотренные уголовным законодательством некоторых штатов США, «экстремизмом»3, исходя из названия этих преступлений, данных им местными законодателями.
Оксфордский словарь юридических терминов также не содержит такого понятия, как экстремизм (англ., extremism) (A Dictionary of Law. Sixth Edition. Oxford University Press, 2006, p. 214 — 215).
Первым нормативным правовым актом, использующим этот термин, стал Указ Президента Российской Федерации от 23 марта 1995 г. № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти по борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации».
Данный документ не раскрывал понятий «экстремизм», «политический экстремизм», и, по большей мере, его скорее правильнее отнести к организационно-распорядительным документам, нежели к нормативно-правовым актам, несмотря на его правовую форму Указа Президента РФ (а не распоряжения Президента РФ), поскольку в нем давались поручения конкретным государственным органам и должностным лицам. По существу, никакого особого нового правового регулирования он не вводил.
Следует отметить и об исторической обстановке, в которой принимался этот документ: он был принят чуть более чем через год после, мягко говоря, нелегитимной смены власти в России односторонним решением Президента Ельцина, и практически сразу после начала т. н. «Первой Чеченской войны». Из контекста данного Указа следует, что он направлен прежде всего на борьбу с «фашизмом», а также примыкающими к нему некими «иными формами экстремизма».
Учитывая, что сколько-нибудь ярко выраженных «фашистских» и иных националистических движений в тот период в России практически не было, они начали зарождаться только примерно в самом конце 90-х гг., следует признать, что этот Указ носил чисто охранительский характер, направленный на закрепление тех нелегитимных действий, которые были совершены бывшим Президентом Ельциным в сентябре-октябре 1993 г., и, мягко говоря, направлены не против «фашизма», а против оппозиционных настроений, царивших в тогдашнем российском обществе, еще не смирившимся с произошедшим.
Первым сколь-нибудь «полноценным» с точки зрения юридической техники нормативным правовым актом, давшим правовое понятие экстремизма, стал Федеральный закон от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», действующим по сей день с учетом внесенных впоследствии в него изменений и дополнений.
Как отмечает известный российский адвокат и правозащитник Анна Ставицкая в статье «Закон «О противодействии экстремистской деятельности» / Юридический комментарий», «Принятие Закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности», как и принятие других законов, связанных с ограничением прав человека, сопровождалось протестом со стороны общественности. Представители 15 правозащитных общественных организаций 8 июля 2002 года на «круглом столе», посвященному Федеральному закону «О противодействии экстремистской деятельности», обратились к Президенту РФ и Совету Федерации с просьбой отказаться от принятия этого закона. Как заявил руководитель общественной организации «За гражданские права», глава экспертного совета при Уполномоченном по правам человека РФ Олеге Миронове Валерий Гарбисов, закон «О противодействии экстремистской деятельности», принятый депутатами Государственной думы в третьем чтении 27 июня 2002 года, противоречит ст. 13, 14, 17, 18, 28 и 29 Конституции РФ и ряду международных актов о правах и свободах человека и гражданина. По словам автора обращения, доктора юридических наук, правозащитника Михаила Кузнецова, «проблема экстремизма сегодня в России выдумана, и подобные законы направлены не на стабилизацию внутригосударственной ситуации, а на ущемление прав и свобод россиян». По мнению Льва Левинсона, эксперта Института прав человека, в понятии «экстремистской деятельности», приведенной в законе, «дается перечисление разнообразных составов преступлений, закрепленных в Уголовном Кодексе РФ, что само по себе является «бессмысленным дублированием Уголовного кодекса». «Это чисто идеологический закон, — уверен Левинсон. — Аналогичные правонарушения уже описаны в УК и в новом Административном Кодексе» 4.
С учетом содержания данного законодательства и последующей его практике применения, следует отметить, что данные предположения и опасения оказались небезосновательными, практика показывает, что эти предположения подтвердились.
Преамбула рассматриваемого нами Федерального закона устанавливает, что данным Федеральным законом в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя, обеспечения целостности и безопасности Российской Федерации определяются правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности, устанавливается ответственность за ее осуществление.
Статья 1 данного Федерального закона устанавливает правовые понятия «экстремистской деятельности (экстремизма)», «экстремистской организации» и «экстремистских материалов».
Согласно легальному понятию, экстремистская деятельность (экстремизм) включает в себя: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения; публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения; публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением; организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению; финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг.
Обращает на себя крайне нечеткое определение данного понятия, что отмечается большинством российских юристов и правозащитников, которое позволило очень широко толковать и применять его на практике в современной России.
Закон предусматривает юридические механизмы «борьбы с экстремизмом», включая вынесение предупреждений и предостережений, приостановление деятельности общественных объединений и религиозных организаций, их ликвидацию и прекращение деятельности, запрет распространения т. н. «экстремистских материалов» и т. п.
Еще до принятия этого закона, в 2001 году Россией была подписана и ратифицирована Шанхайская Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом — единственный международно-правовой документ, предусматривающий борьбу с «экстремизмом».
Следует отметить, что данный международный договор носит региональный характер, связывает всего несколько государств, принят в рамках региональной международной организации, в котором, наряду с Россией, участвуют государства, политический режим которых крайне трудно охарактеризовать как режим «демократического и правового» государства.
Вместе с тем, понятие экстремизма, содержащееся в Конвенции (ст. 1), значительно уже, и, при этом, конкретнее, чем содержащееся в рассматриваемом Федеральном законе, согласно конвенционному легальному определения этого понятия экстремизмом является «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон».
С учетом того, что понятие экстремизма, содержащееся в Федеральном законе, противоречит понятию, содержащемуся в Шанхайской Конвенции.
Кроме того, в связи с изданием данного Федерального закона, в Уголовный кодекс Российской Федерации и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях были внесены изменения, предусмотревшие ответственность за «экстремистскую деятельность».
В частности, статья 280 УК РФ «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации» была переименована в «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», диспозиция этой статьи, ранее предусматривавшая уголовную ответственность за вполне конкретные действия, теперь предусматривает ответственность за «публичные призывы» к осуществлению некоей «экстремистской деятельности», что, учитывая очевидную неопределенность данного понятия, нарушающую принцип правовой определенности, делает возможным крайне широкое и неоправданное применение уголовной репрессии в отношении политических оппонентов действующей власти.
По существу, произвольное, в нарушение принципа правовой определенности, применение данной нормы уже заложено в ее законодательной конструкции, что, по мнению автора, в нарушение п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод делает невозможным справедливое судебное разбирательство по любому такому уголовному делу.
Не лучше обстоит и ситуация со ст. 282.1 УК РФ, ст. 282.2 УК РФ, криминализующими организацию и деятельность «экстремистских сообществ» и «экстремистских организаций», другими «антиэкстремистскими» нормами уголовного законодательства.
Учитывая изложенное, следует констатировать, что российское «антиэкстремистское» законодательство, учитывая неоднозначность содержащегося в нем понятия «экстремизма», способствует неоправданно широкому применения мер запрещения и репрессий в политической сфере, что находит свою реализацию в практике его применения.
Известные уголовные дела против блоггеров, резко, но далеко небезосновательно, высказывавшихся в персональных блогах на актуальные социально-политические темы, запреты разного рода литературы и публикаций, общественных объединений, на основании антиэкстремистского закона, причем не на основании сколь-нибудь взвешенного и осторожного подхода, а «огульно», к сожалению, стали порочной юридической практикой современной России.
В частности, подробный анализ злоупотреблений в ходе т. н. «борьбы с экстремизмом», проведенный на основе большого фактического материала, содержится в докладе Международной Федерации за права человека «Гражданское содействие» «Злоупотребления в ходе борьбы с терроризмом и экстремизмом. Российское общество под контролем» (М., 2009)5.
В своей статье «Без права на частную жизнь» («ЭЖ-Юрист», 2010, № 49), автор уже указывал, что под предлогом «борьбы с терроризмом» и «борьбы с экстремизмом» власти все активнее необоснованно вмешиваются в частную жизнь граждан, по существу, стремясь к тотальному контролю за действиями и передвижением частных лиц, контролируют транспорт, связь, Интернет и частные коммуникации людей между собой, всячески препятствуют любой анонимности частного человека как в повседневной деятельности, так и в пользовании средствами связи, включая Интернет.
К сожалению, в развитие ранее написанного, приходиться констатировать, что в последние месяцы наблюдается прямо-таки «чиновная истерия» в высказываниях публичных должностных лиц нашего государства о необходимости ограничить свободу коммуникации в сети Интернет, в связи с якобы необходимостью «борьбы с экстремизмом» в Сети6. Все это создает реальную угрозу не только свободе слова, но и другим личным правам и свободам человека и гражданина.
Если обратиться к федеральному списку экстремистских материалов7, то в него, наряду с материалами, содержащими призывы, скажем, к «тупому» убийству представителей отдельных национальных и расовых групп и т. п., включена религиозная и религоведческая литература, разного рода исторические документы, и даже листовки независимых профсоюзов, содержащие призывы к борьбе за трудовые права8.
Совершенно неоправданным представляется включение в этот список таких исторических документов, как книги А. Гитлера «Майн Кампф» («Моя борьба»), Б. Муссолини «Доктрина фашизма», критическое изучение которых необходимо для правильного понимания германского национал-социализма и других европейских фашистских движений, что важно для понимания всей современной истории.
Автор, в порядке иллюстрации данного примера, считает особо необходимым отметить, что прочтение книги А. Гитлера «Моя борьба» (имевшее место еще до включения его в данный список) позволило ему сделать важные исторические открытия и привести к правильному пониманию много происшедшего как в те годы, так и по настоящее время. При этом автор отнюдь не «заразился» идеями германского национал-социализма, а, наоборот, получил существенный материал для их научно-обоснованной критики.
Тем самым, антиэкстремистское законодательство, при его практическом применении, ограничивает не только политическую деятельность, но и научные исследования в области социологии, политологии, истории, права и т. п.
Почему же современный российский ученый-гуманитарий, благодаря этому пресловутому «списку», для свободного научного исследования должен уподобляться средневековому врачу и ученому Авиценне, или, скажем, Леонардо да Винчи, которые под угрозой уголовной репрессии, скованный абсурдными нормами религиозного законодательства, были вынуждены подпольно вскрывать тела умерших, чтобы изучать анатомию человека?! Неужели эти варварские времена борьбы с наукой не ушли в прошлое, а возрождаются российскими «антиэкстремистами»?!
Следует также особо отметить, что в ряде случае «антиэкстремитское» законодательство, равно как соответствующие положения УК РФ, существовавшие до внесения в него «антиэкстремистских» поправок в 2002 г. и позднее, не может быть применено ни в каком случае.
В соответствии с ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17 Конституции РФ в Российской Федерации должно признаваться и гарантироваться право на восстание против тирании и угнетения, поскольку оно закреплено во Всеобщей Декларации прав человека 1948 г. (абзац третий Преамбулы), положения которой принято рассматривать в качестве источника общепризнанных принципов и норм международного права.
Понятно, что в современных условиях, за редчайшими исключениями, любой государственный режим претендует на то, что он не является тираническим и угнетательским, и этим он может пытаться оправдать применение репрессий к тем, кто выступает против тирании и угнетения.
Вместе с тем, единственным надлежащим арбитром в решении таких вопросов может выступать только сам народ, который является естественным сувереном и источником всей власти в демократической стране, что признается и российской Конституцией (ст. 3). Ибо только сам народ может решить, имеет ли место тирания и угнетение и есть ли необходимость восставать против них, реализуя свое право на непосредственное народовластие, исключительной формой которого и является восстание против тирании и угнетения.
При этом, в случаях, когда власть уже захвачена какой-то группой лиц и/или узурпирована ею, единственно возможным способом преодоления такого захвата и/или узурпации может выступать только восстание народа против тирании и угнетения (что, например, с точки зрения ч. 4 ст. 3 Конституции РФ, безусловно должно рассматриваться в качестве правомерного действия).
Вместе с тем, реализация этого права невозможна без создания соответствующих правовых и прочих гарантий, которые прежде всего должны предполагать возможность прямого обращения индивида, полагающего, что государственный режим в той или иной стране стал носить характер тирании и угнетения, непосредственно к народу с призывом к восстанию.
Следовательно, право на такое обращение вытекает из вышеуказанного права народа на восстание против тирании и угнетения, а также свобод слова, печати и т. п., как они закреплены в международно-правовых обязательства и Конституции РФ.
Поэтому такой призыв, который гражданин или группа граждан обосновывают сложившимся в государстве режимом тирании и угнетения, не при каких обстоятельствах не может и не должен рассматриваться в качестве преступного и наказуемого деяния, даже если это утверждение (о том, что государственный режим носит характер тирании и угнетения) неверно, ибо в данном случае единственным субъектом, кто имеет право решать, имеют ли место тирания и угнетения, является сам народ, который — признав, что тирания и угнетение имеют место, восстанет, или, признав, что тирания и угнетение не имеют место, не будет восставать. Иное толкование привело бы к тому, что право на восстание против тирании и угнетения, как оно признается в общепризнанных принципах и нормах международного права, было бы нереализуемо и представляло бы собой nudum jus.
Необходимо отметить, что недавно изданное Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. N 11 г. Москва «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», в определенной степени позитивно конкретизировало применение закона по данной категории дел, в целях ограничения расширительного толкования данных норм, но в целом оно не смогло, да и по своей правовой природе акта толкования не могло преодолеть тех пороков, которые изначально были заложены не только в содержании, но и в самой концептуальной идее «антиэкстремистского» законодательства. В частности, в нем не нашли отражение вышеприведенные концептуальные подходы относительно создания правовых гарантий реализации права на сопротивление угнетению.
Кроме того, как показывает практика, подобные разъяснения Пленума ВС РФ, к сожалению, мало влияют на правоприменительную практику, и зачастую даже судьи ВС РФ, рассматривающие дела и надзорные жалобы, игнорируют разъяснения Пленума.
Таким образом, следует признать, что самое существование в нашей стране антиэкстримистского законодательства, является большой проблемой с точки зрения построения демократического правового государства, соблюдения и защиты прав человека, последовательной реализации принципа народовластия.
Как показала практика применения этого законодательства, она оправдала самые наихудшие прогнозы юристов и правозащитников, выступавших против его принятия, и отнюдь не способствовало, а, наоборот, всячески препятствовало, и препятствует развитию гражданского общества в России.
По существу, юридическое понятие «экстремизма», на основании нечетких и расплычатых формулировок закона, расширено правоприменительной практикой до вышеприведенного общелексического понятия «экстремизма», включающего в себя в значительной степени законную политическую деятельность.
Несомненно, государство, если оно действительно основано на принципах демократии и права, вправе защищаться от попыток насильственного захвата власти отдельными группами лиц власти в ущерб права и законным интересам большинства, и других подобных противоправных действий. Вместе с тем, для борьбы с подобного рода действиями достаточно было прежней редакции ст. 280 УК РФ, и не было никакой необходимости криминализации неоправданно неограниченного круга политической деятельности, как это было сделано при принятии антиэкстремистского законодательства.
Совершенно очевидно, что применение антиэкстремистского законодательства в современной России противоречит правомерным целям ограничения прав, закрепленным в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
Представляется однозначным вывод о том, что антиэкстремитское законодательство не нужно «демократической и правовой» России, поэтому единственно правильным решением представляется его отмена, возвращение в УК РФ прежних редакций «антиэкстремистских статей» и сужение практики применения по делам данной категории до уровня 1985 — 2000 гг.
При этом Российскому государству следовало бы направлять колоссальные силы, расходуемые на «борьбу с экстремизмом», на преодоление бедности, на обеспечение прав человека, в том числе права на достойный уровень жизни, для чего у государства есть достаточно финансово-экономических ресурсов (включая сверхприбыли от продажи нефти, газа и других природных ресурсов за границу), принимать активные меры к выравниванию имущественного расслоения, с тем, чтобы не было почвы для обоснованных протестов социально-обездоленных сограждан и слоев населения, а не на подавление этих протестов.
Последний раз редактировалось Обыватель; 27.11.2011 в 16:51.
Обывателю. Вы думаете ваш мелкий шрифт все читают? Даже при желании, не все дочитывают до конца. Большую статью как то модераторы сжимают. Очень удобно. Кто умеет, научите.
Нормальная и толковая статья, многое объясняющая и разъясняющая. А это значит, когда на митинге, пикете, в издании, газете, Народ встает и в полный голос клич дает. Долой! Долой правителей никчемных, что в бездну нищеты ввергают весь Народ, при этом кучке олигархов они послушны и верны, и это несмотря на то, что все мы с вами так бедны, бесправны, беззащитны, что в пору встать нам нужно на дыбы.Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!юрист Пузанов Игорь Фридрихович Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!
Россия, Москва и Московская обл., Москва
[CUT][CUT]
undefinedПредисловие
Эту научно-практическую статью по моей гражданской профессии я написал для юридического издания, которое неоднократно публиковало мои статьи, в которых уже высказывались подобные «крамольные» мысли.Из этических соображений, такого рода статьи я не выкладывал на сайте и в своих блогах до их публикации изданиями, которым я их предлагал.
К сожалению, эту статью издание не рискнуло опубликовать. Поэтому я публикую ее на своих интернет-ресурсах.
Надеюсь, она окажется полезной для юристов, практикующих по уголовным делам данной категории, а также при формулировании позиции по жалобам в Европейский Суд по правам человека в связи с этими делами.
Экстремизм: преступление или политическая деятельность?!
В соответствии с Конституцией, Российская Федерация — Россия является демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления (ч. 1 ст. 1); человек, его права и свободы являются высшей ценностью; признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ); носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ; народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления (ч.ч. 1, 2 ст. 3); в Российской Федерации признается идеологическое многообразие; никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной; в Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность (ч.ч. 1, 3 ст. 13); данные положения закреплены в Конституции в качестве основ конституционного строя России.
Вслед за международно-правовыми обязательствами России, Конституция закрепляет свободу мысли и слова (ст. 29 Конституции РФ), права проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования (ст. 31 Конституции РФ), участвовать в управлении делами государства (ст. 32 Конституции РФ) и др.
При этом перечень прав человека, закрепленный в Конституции Российской Федерации, является открытым: в соответствии с ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.
Как следует из буквального толкования данной нормы, общепризнанные принципы и нормы международного права, касающиеся прав и свобод человека и гражданина, являются основополгающими и имеют приоритет не только перед национальными законами Российской Федерации (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), но даже перед нормами Конституции.
Вместе с тем, общеправовая проблема злоупотребления правом является также актуальной и в сфере политической деятельности: как и в других сферах общественной жизни, в политике также недопустимо, чтобы права одних людей осуществлялись в ущерб правам других.
В соответствии с общим предписанием, содержащимся в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Применительно к политической сфере, Конституцией установлены следующие специальные нормы в данном отношении. В частности, в Конституции предусмотрено, что никто не может присваивать власть в Российской Федерации; захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону (ч. 4 ст. 3), запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ч. 5 ст. 13 Конституции РФ), и ряд подобных норм, касающихся критериев допустимости ограничения политических прав.
Надо сказать, что некоторые конституционные нормы уже сами по себе заслуживают определенной критики. Так, непонятно кому, какой части населения, адресованы положения недопустимости «разжигания социальной розни». Если они адресованы богатым, то, как показывает практика, в реальной правоприменительной практике отсутствуют прецеденты не только обвинительных приговоров, но и возбуждения уголовного преследования в отношении состоятельных лиц, допускавших человеконенавистнические высказывания в отношении тех, кто беднее их.
Так, попытки автора привлечь к уголовной ответственности вице-президента ассоциации строителей России Л. Казинца за допущенные им высказывания в нашумевшей в свое время статье «Москва – это правильная тусовка» («Огонёк», 2007, № 24 (5000)), в которой Л. Казинец называл лиц, проживающих в Москве и не имеющим больших доходов (т. е. более чем 90 процентов москвичей) «паразитами», «инфантильными людьми», которые якобы не ходят «работать и добиваться успеха», требовал создания экономических условий, не позволяющих жить в городе лицам, зарабатывающим менее нескольких тысяч долларов в месяц, а также требовал необоснованного отпуска цен на электричество, т. е. прямо призывал к совершению преступления геноцида в форме предумышленного создания для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее», как это понимается в п. «с» ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г.
Власти по-просту сначала заволокитили рассмотрение соответствующего заявления, которое было подано автором по факту публикации указанной статьи, а затем, после жалоб на волокиту, отказали в возбуждении уголовного дела, не усмотрев в таких высказываниях «возбуждения социальной розни», несмотря на откровенную явность и недвусмысленность приведенных в ней формулировок, причем к тому времени прошел срок давности привлечения к уголовной ответственности и подавать дальнейшие жалобы стало бесполезно.
Если же запрет «разжигания социальной розни» адресован беднейшим слоям населения, то не сам ли факт необоснованного значительного имущественного расслоения в российском обществе «разжигает» эту рознь?! Тем более, что речь идет об обществе, в котором социальная справедливость, понимаемая как социальное равенство, является традиционной ценностью, «впитываемой с молоком матери», одной из важнейших частей национального менталитета россиян?!
Возвращаясь к рассмотрению нашей темы, следует отметить, что Конституция не содержит правового понятия «экстремизм» и не запрещает его. Более того, многие годы данное понятие являлось чисто политологическим, и не несло в себе никакого правового содержания.
При этом не только в политологии, но и в самом русском языке, данное понятие и собственно слово «экстремизм» не имело четкого определения.
В «классическом» словаре современного русского языка — словаре С.И. Ожегова, данное слово вообще отсутствует (Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 2004, с. 1186).
Большая Советская Энциклопедия давала следующее определение данного понятия: «Экстремизм (франц. extremisme, от лат. extremus — крайний), приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)»1.
Соответственно, изначально русским языком в данное понятие не вкладывалось какого-либо социально-негативного или тем более противоправного значения.
Забегая немного вперед, отметим, что попытки законодателя при формулировании правовых понятий изменять первоначальное значение слов, принятое в национальном языке, как в случае с «экстремизмом», следует признать откровенным недостатком юридической техники и подвергнуть всяческому осуждению. Подобные действия обычно носят характер «политического заказа», имеют собой целями организацию политических преследований, и совершаются разного рода тираническими режимами (как имевшие место при российских императрицах XVIII в. запреты некоторых общеупотребимых слов, которые впоследствии, после запретов, частью вышли из употребления, частью пополнили словарь т. н. «русского мата», хотя до этих запретов к ругательным словам вовсе и не относились). Тем более, подобные запреты не могут быть оправданы в государстве, претендующим на то, чтобы считаться «демократическим правовым» (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ).
Также, с точки зрения юридической техники, представляется недопустимым как нечеткое и расплывчатое формулирование правовых понятий (что мы рассмотрим далее применительно к понятию «экстремизм»), так и «возведение в ранг» правовых понятий общеупотребимых слов, имеющих нечеткое и расплывчатое значение в общелексической практике, поскольку это создает реальную опасность того, что даже при четком формулировании этих правовых понятий в законе (чего, к сожалению, мы не видим на примере законодательства о борьбе с экстремизмом) он будет применяться в соответствии со своим первоначальным, «общенародным», смыслом, или близко к этому последнему смыслу.
Какова же история законодательства о «борьбе с экстремизмом» и самого этого правового понятия?
Начнем с того, что сами правовые понятия «экстремизма» и «борьбы» с ним являются национально-специфичным для ряда стран, преимущественно СНГ, и за пределами этих стран не применяются, экстремизм рассматривается как политологическое понятие и социально-политическое явление2.
Вряд ли является обоснованной попытка некоторых авторов считать «преступления на почве ненависти», предусмотренные уголовным законодательством некоторых штатов США, «экстремизмом»3, исходя из названия этих преступлений, данных им местными законодателями.
Оксфордский словарь юридических терминов также не содержит такого понятия, как экстремизм (англ., extremism) (A Dictionary of Law. Sixth Edition. Oxford University Press, 2006, p. 214 — 215).
Первым нормативным правовым актом, использующим этот термин, стал Указ Президента Российской Федерации от 23 марта 1995 г. № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти по борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации».
Данный документ не раскрывал понятий «экстремизм», «политический экстремизм», и, по большей мере, его скорее правильнее отнести к организационно-распорядительным документам, нежели к нормативно-правовым актам, несмотря на его правовую форму Указа Президента РФ (а не распоряжения Президента РФ), поскольку в нем давались поручения конкретным государственным органам и должностным лицам. По существу, никакого особого нового правового регулирования он не вводил.
Следует отметить и об исторической обстановке, в которой принимался этот документ: он был принят чуть более чем через год после, мягко говоря, нелегитимной смены власти в России односторонним решением Президента Ельцина, и практически сразу после начала т. н. «Первой Чеченской войны». Из контекста данного Указа следует, что он направлен прежде всего на борьбу с «фашизмом», а также примыкающими к нему некими «иными формами экстремизма».
Учитывая, что сколько-нибудь ярко выраженных «фашистских» и иных националистических движений в тот период в России практически не было, они начали зарождаться только примерно в самом конце 90-х гг., следует признать, что этот Указ носил чисто охранительский характер, направленный на закрепление тех нелегитимных действий, которые были совершены бывшим Президентом Ельциным в сентябре-октябре 1993 г., и, мягко говоря, направлены не против «фашизма», а против оппозиционных настроений, царивших в тогдашнем российском обществе, еще не смирившимся с произошедшим.
Первым сколь-нибудь «полноценным» с точки зрения юридической техники нормативным правовым актом, давшим правовое понятие экстремизма, стал Федеральный закон от 25 июля 2002 года N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», действующим по сей день с учетом внесенных впоследствии в него изменений и дополнений.
Как отмечает известный российский адвокат и правозащитник Анна Ставицкая в статье «Закон «О противодействии экстремистской деятельности» / Юридический комментарий», «Принятие Закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности», как и принятие других законов, связанных с ограничением прав человека, сопровождалось протестом со стороны общественности. Представители 15 правозащитных общественных организаций 8 июля 2002 года на «круглом столе», посвященному Федеральному закону «О противодействии экстремистской деятельности», обратились к Президенту РФ и Совету Федерации с просьбой отказаться от принятия этого закона. Как заявил руководитель общественной организации «За гражданские права», глава экспертного совета при Уполномоченном по правам человека РФ Олеге Миронове Валерий Гарбисов, закон «О противодействии экстремистской деятельности», принятый депутатами Государственной думы в третьем чтении 27 июня 2002 года, противоречит ст. 13, 14, 17, 18, 28 и 29 Конституции РФ и ряду международных актов о правах и свободах человека и гражданина. По словам автора обращения, доктора юридических наук, правозащитника Михаила Кузнецова, «проблема экстремизма сегодня в России выдумана, и подобные законы направлены не на стабилизацию внутригосударственной ситуации, а на ущемление прав и свобод россиян». По мнению Льва Левинсона, эксперта Института прав человека, в понятии «экстремистской деятельности», приведенной в законе, «дается перечисление разнообразных составов преступлений, закрепленных в Уголовном Кодексе РФ, что само по себе является «бессмысленным дублированием Уголовного кодекса». «Это чисто идеологический закон, — уверен Левинсон. — Аналогичные правонарушения уже описаны в УК и в новом Административном Кодексе» 4.
С учетом содержания данного законодательства и последующей его практике применения, следует отметить, что данные предположения и опасения оказались небезосновательными, практика показывает, что эти предположения подтвердились.
Преамбула рассматриваемого нами Федерального закона устанавливает, что данным Федеральным законом в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, основ конституционного строя, обеспечения целостности и безопасности Российской Федерации определяются правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности, устанавливается ответственность за ее осуществление.
Статья 1 данного Федерального закона устанавливает правовые понятия «экстремистской деятельности (экстремизма)», «экстремистской организации» и «экстремистских материалов».
Согласно легальному понятию, экстремистская деятельность (экстремизм) включает в себя: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения; публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения; публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением; организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению; финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг.
Обращает на себя крайне нечеткое определение данного понятия, что отмечается большинством российских юристов и правозащитников, которое позволило очень широко толковать и применять его на практике в современной России.
Закон предусматривает юридические механизмы «борьбы с экстремизмом», включая вынесение предупреждений и предостережений, приостановление деятельности общественных объединений и религиозных организаций, их ликвидацию и прекращение деятельности, запрет распространения т. н. «экстремистских материалов» и т. п.
Еще до принятия этого закона, в 2001 году Россией была подписана и ратифицирована Шанхайская Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом — единственный международно-правовой документ, предусматривающий борьбу с «экстремизмом».
Следует отметить, что данный международный договор носит региональный характер, связывает всего несколько государств, принят в рамках региональной международной организации, в котором, наряду с Россией, участвуют государства, политический режим которых крайне трудно охарактеризовать как режим «демократического и правового» государства.
Вместе с тем, понятие экстремизма, содержащееся в Конвенции (ст. 1), значительно уже, и, при этом, конкретнее, чем содержащееся в рассматриваемом Федеральном законе, согласно конвенционному легальному определения этого понятия экстремизмом является «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон».
С учетом того, что понятие экстремизма, содержащееся в Федеральном законе, противоречит понятию, содержащемуся в Шанхайской Конвенции.
Кроме того, в связи с изданием данного Федерального закона, в Уголовный кодекс Российской Федерации и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях были внесены изменения, предусмотревшие ответственность за «экстремистскую деятельность».
В частности, статья 280 УК РФ «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации» была переименована в «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», диспозиция этой статьи, ранее предусматривавшая уголовную ответственность за вполне конкретные действия, теперь предусматривает ответственность за «публичные призывы» к осуществлению некоей «экстремистской деятельности», что, учитывая очевидную неопределенность данного понятия, нарушающую принцип правовой определенности, делает возможным крайне широкое и неоправданное применение уголовной репрессии в отношении политических оппонентов действующей власти.
По существу, произвольное, в нарушение принципа правовой определенности, применение данной нормы уже заложено в ее законодательной конструкции, что, по мнению автора, в нарушение п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод делает невозможным справедливое судебное разбирательство по любому такому уголовному делу.
Не лучше обстоит и ситуация со ст. 282.1 УК РФ, ст. 282.2 УК РФ, криминализующими организацию и деятельность «экстремистских сообществ» и «экстремистских организаций», другими «антиэкстремистскими» нормами уголовного законодательства.
Учитывая изложенное, следует констатировать, что российское «антиэкстремистское» законодательство, учитывая неоднозначность содержащегося в нем понятия «экстремизма», способствует неоправданно широкому применения мер запрещения и репрессий в политической сфере, что находит свою реализацию в практике его применения.
Известные уголовные дела против блоггеров, резко, но далеко небезосновательно, высказывавшихся в персональных блогах на актуальные социально-политические темы, запреты разного рода литературы и публикаций, общественных объединений, на основании антиэкстремистского закона, причем не на основании сколь-нибудь взвешенного и осторожного подхода, а «огульно», к сожалению, стали порочной юридической практикой современной России.
В частности, подробный анализ злоупотреблений в ходе т. н. «борьбы с экстремизмом», проведенный на основе большого фактического материала, содержится в докладе Международной Федерации за права человека «Гражданское содействие» «Злоупотребления в ходе борьбы с терроризмом и экстремизмом. Российское общество под контролем» (М., 2009)5.
В своей статье «Без права на частную жизнь» («ЭЖ-Юрист», 2010, № 49), автор уже указывал, что под предлогом «борьбы с терроризмом» и «борьбы с экстремизмом» власти все активнее необоснованно вмешиваются в частную жизнь граждан, по существу, стремясь к тотальному контролю за действиями и передвижением частных лиц, контролируют транспорт, связь, Интернет и частные коммуникации людей между собой, всячески препятствуют любой анонимности частного человека как в повседневной деятельности, так и в пользовании средствами связи, включая Интернет.
К сожалению, в развитие ранее написанного, приходиться констатировать, что в последние месяцы наблюдается прямо-таки «чиновная истерия» в высказываниях публичных должностных лиц нашего государства о необходимости ограничить свободу коммуникации в сети Интернет, в связи с якобы необходимостью «борьбы с экстремизмом» в Сети6. Все это создает реальную угрозу не только свободе слова, но и другим личным правам и свободам человека и гражданина.
Если обратиться к федеральному списку экстремистских материалов7, то в него, наряду с материалами, содержащими призывы, скажем, к «тупому» убийству представителей отдельных национальных и расовых групп и т. п., включена религиозная и религоведческая литература, разного рода исторические документы, и даже листовки независимых профсоюзов, содержащие призывы к борьбе за трудовые права8.
Совершенно неоправданным представляется включение в этот список таких исторических документов, как книги А. Гитлера «Майн Кампф» («Моя борьба»), Б. Муссолини «Доктрина фашизма», критическое изучение которых необходимо для правильного понимания германского национал-социализма и других европейских фашистских движений, что важно для понимания всей современной истории.
Автор, в порядке иллюстрации данного примера, считает особо необходимым отметить, что прочтение книги А. Гитлера «Моя борьба» (имевшее место еще до включения его в данный список) позволило ему сделать важные исторические открытия и привести к правильному пониманию много происшедшего как в те годы, так и по настоящее время. При этом автор отнюдь не «заразился» идеями германского национал-социализма, а, наоборот, получил существенный материал для их научно-обоснованной критики.
Тем самым, антиэкстремистское законодательство, при его практическом применении, ограничивает не только политическую деятельность, но и научные исследования в области социологии, политологии, истории, права и т. п.
Почему же современный российский ученый-гуманитарий, благодаря этому пресловутому «списку», для свободного научного исследования должен уподобляться средневековому врачу и ученому Авиценне, или, скажем, Леонардо да Винчи, которые под угрозой уголовной репрессии, скованный абсурдными нормами религиозного законодательства, были вынуждены подпольно вскрывать тела умерших, чтобы изучать анатомию человека?! Неужели эти варварские времена борьбы с наукой не ушли в прошлое, а возрождаются российскими «антиэкстремистами»?!
Следует также особо отметить, что в ряде случае «антиэкстремитское» законодательство, равно как соответствующие положения УК РФ, существовавшие до внесения в него «антиэкстремистских» поправок в 2002 г. и позднее, не может быть применено ни в каком случае.
В соответствии с ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17 Конституции РФ в Российской Федерации должно признаваться и гарантироваться право на восстание против тирании и угнетения, поскольку оно закреплено во Всеобщей Декларации прав человека 1948 г. (абзац третий Преамбулы), положения которой принято рассматривать в качестве источника общепризнанных принципов и норм международного права.
Понятно, что в современных условиях, за редчайшими исключениями, любой государственный режим претендует на то, что он не является тираническим и угнетательским, и этим он может пытаться оправдать применение репрессий к тем, кто выступает против тирании и угнетения.
Вместе с тем, единственным надлежащим арбитром в решении таких вопросов может выступать только сам народ, который является естественным сувереном и источником всей власти в демократической стране, что признается и российской Конституцией (ст. 3). Ибо только сам народ может решить, имеет ли место тирания и угнетение и есть ли необходимость восставать против них, реализуя свое право на непосредственное народовластие, исключительной формой которого и является восстание против тирании и угнетения.
При этом, в случаях, когда власть уже захвачена какой-то группой лиц и/или узурпирована ею, единственно возможным способом преодоления такого захвата и/или узурпации может выступать только восстание народа против тирании и угнетения (что, например, с точки зрения ч. 4 ст. 3 Конституции РФ, безусловно должно рассматриваться в качестве правомерного действия).
Вместе с тем, реализация этого права невозможна без создания соответствующих правовых и прочих гарантий, которые прежде всего должны предполагать возможность прямого обращения индивида, полагающего, что государственный режим в той или иной стране стал носить характер тирании и угнетения, непосредственно к народу с призывом к восстанию.
Следовательно, право на такое обращение вытекает из вышеуказанного права народа на восстание против тирании и угнетения, а также свобод слова, печати и т. п., как они закреплены в международно-правовых обязательства и Конституции РФ.
Поэтому такой призыв, который гражданин или группа граждан обосновывают сложившимся в государстве режимом тирании и угнетения, не при каких обстоятельствах не может и не должен рассматриваться в качестве преступного и наказуемого деяния, даже если это утверждение (о том, что государственный режим носит характер тирании и угнетения) неверно, ибо в данном случае единственным субъектом, кто имеет право решать, имеют ли место тирания и угнетения, является сам народ, который — признав, что тирания и угнетение имеют место, восстанет, или, признав, что тирания и угнетение не имеют место, не будет восставать. Иное толкование привело бы к тому, что право на восстание против тирании и угнетения, как оно признается в общепризнанных принципах и нормах международного права, было бы нереализуемо и представляло бы собой nudum jus.
Необходимо отметить, что недавно изданное Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. N 11 г. Москва «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», в определенной степени позитивно конкретизировало применение закона по данной категории дел, в целях ограничения расширительного толкования данных норм, но в целом оно не смогло, да и по своей правовой природе акта толкования не могло преодолеть тех пороков, которые изначально были заложены не только в содержании, но и в самой концептуальной идее «антиэкстремистского» законодательства. В частности, в нем не нашли отражение вышеприведенные концептуальные подходы относительно создания правовых гарантий реализации права на сопротивление угнетению.
Кроме того, как показывает практика, подобные разъяснения Пленума ВС РФ, к сожалению, мало влияют на правоприменительную практику, и зачастую даже судьи ВС РФ, рассматривающие дела и надзорные жалобы, игнорируют разъяснения Пленума.
Таким образом, следует признать, что самое существование в нашей стране антиэкстримистского законодательства, является большой проблемой с точки зрения построения демократического правового государства, соблюдения и защиты прав человека, последовательной реализации принципа народовластия.
Как показала практика применения этого законодательства, она оправдала самые наихудшие прогнозы юристов и правозащитников, выступавших против его принятия, и отнюдь не способствовало, а, наоборот, всячески препятствовало, и препятствует развитию гражданского общества в России.
По существу, юридическое понятие «экстремизма», на основании нечетких и расплычатых формулировок закона, расширено правоприменительной практикой до вышеприведенного общелексического понятия «экстремизма», включающего в себя в значительной степени законную политическую деятельность.
Несомненно, государство, если оно действительно основано на принципах демократии и права, вправе защищаться от попыток насильственного захвата власти отдельными группами лиц власти в ущерб права и законным интересам большинства, и других подобных противоправных действий. Вместе с тем, для борьбы с подобного рода действиями достаточно было прежней редакции ст. 280 УК РФ, и не было никакой необходимости криминализации неоправданно неограниченного круга политической деятельности, как это было сделано при принятии антиэкстремистского законодательства.
Совершенно очевидно, что применение антиэкстремистского законодательства в современной России противоречит правомерным целям ограничения прав, закрепленным в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ.
Представляется однозначным вывод о том, что антиэкстремитское законодательство не нужно «демократической и правовой» России, поэтому единственно правильным решением представляется его отмена, возвращение в УК РФ прежних редакций «антиэкстремистских статей» и сужение практики применения по делам данной категории до уровня 1985 — 2000 гг.
При этом Российскому государству следовало бы направлять колоссальные силы, расходуемые на «борьбу с экстремизмом», на преодоление бедности, на обеспечение прав человека, в том числе права на достойный уровень жизни, для чего у государства есть достаточно финансово-экономических ресурсов (включая сверхприбыли от продажи нефти, газа и других природных ресурсов за границу), принимать активные меры к выравниванию имущественного расслоения, с тем, чтобы не было почвы для обоснованных протестов социально-обездоленных сограждан и слоев населения, а не на подавление этих протестов.
[/CUT][/CUT]
Все ясно. Пора на войну с олигархами, нашим бесправием и рабским положением. Это вполне законное требование, соответсвующее Конституции РФ и международному праву. Так что арест и изъятие агитматериалов КПРФ полицией считается противозаконным действием. Браво, Игорь!А вот Денису Кучменки - позор и бесславие за его как бы гражданскую позицию и звонок полицаям о том, что на встрече в драмтеатре коммунисты распространяли, как бы запрещенные, агитматериалы экстремистского характера.
Последний раз редактировалось 1aleks6; 28.11.2011 в 09:07.
ОффтопикТак вот кто провокатор и агент царской охранки!
"– Это водка? – слабо спросила Маргарита. Кот подпрыгнул на стуле от обиды. – Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!" (с)
А агитматериалы эти не были запрещенными разве?) Чернуха если-дак какие проблемы? Или если оппозиция-значит можно,значит сразу хай о том,что прижимают? СмешноНормальная и толковая статья, многое объясняющая и разъясняющая. А это значит, когда на митинге, пикете, в издании, газете, Народ встает и в полный голос клич дает. Долой! Долой правителей никчемных, что в бездну нищеты ввергают весь Народ, при этом кучке олигархов они послушны и верны, и это несмотря на то, что все мы с вами так бедны, бесправны, беззащитны, что в пору встать нам нужно на дыбы.
Все ясно. Пора на войну с олигархами, нашим бесправием и рабским положением. Это вполне законное требование, соответсвующее Конституции РФ и международному праву. Так что арест и изъятие агитматериалов КПРФ полицией считается противозаконным действием. Браво, Игорь!А вот Денису Кучменки - позор и бесславие за его как бы гражданскую позицию и звонок полицаям о том, что на встрече в драмтеатре коммунисты распространяли, как бы запрещенные, агитматериалы экстремистского характера.
"Я построю свой луна-парк, с блэк-джеком и шлюхами!"(с) Бендер
Что обозначает "запрещённые агитматериалы? Кем запрещены и по какому основанию? В них что, была пропаганда порнографии или призывы свергнуть конституционный строй? Где заключение экспертизы, что данные материалы являются запрещёнными?
ЗЫ У нас любят всякие чиновники что-нибудь запрещать, кстати, совершенно незаконно.
"– Это водка? – слабо спросила Маргарита. Кот подпрыгнул на стуле от обиды. – Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!" (с)
Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)