США: опыт строительства империи
Ментальность «и пушки, и масло», укоренившаяся в политической системе США с начала Холодной войны, ведет к беде страну с самым большим оборонным бюджетом в мире, равно как и с самым большим торговым дефицитом. Краткий период истории США в качестве «единственной сверхдержавы» закончен, и большая часть ущерба не может быть возмещена, хотя можно было бы начать с урезания суммы в 1,1 триллион долларов, которую, как ожидается, вложат в Пентагон в этом году.
У военных авантюристов в администрации Дж. У. Буша много общего с корпоративным руководством бывшей компании Энрон. И те, и другие считали себя «самыми умными парнями в зале», так назван удостоенный премий фильм Алекса Гибни (Alex Gibney) о проблемах Энрона. Неоконсерваторы в Белом доме и Пентагоне перехитрили сами себя. Они даже не позаботились о финансировании своих планов империалистических войн и мирового господства.
В результате в начале 2008 г. США находятся в ненормальной ситуации, не имея возможности платить ни за свой завышенный уровень жизни, ни за свой дорогую, излишне большую военную машину. Их правительство больше и не пытается сократить разрушительно высокие затраты на поддержание огромных действующих армий, заменяя оборудование, разрушенное или изношенное за семь лет военных действий, и готовясь к войне в космическом пространстве против неизвестного противника.
Вместо этого администрация Буша предоставляет оплатить – или отказаться оплачивать – эти издержки будущим поколениям. Эта дошедшая до крайности финансовая безответственность маскируется разными манипулятивными финансовыми схемами (например, побуждают более бедные страны одалживать нам беспрецедентные суммы), но расчетный час быстро приближается.
В нашем долговом кризисе есть три основных аспекта. Во-первых, в нынешнем финансовом году (2008) мы тратим безумные деньги на «оборонные» проекты, которые не имеют отношения к национальной безопасности Соединенных Штатов. При этом налоговое бремя на самые богатые слои американского населения удерживается на поразительно низком уровне.
Во-вторых, мы продолжаем верить в то, что мы сможем компенсировать ускоряющееся разрушение нашей промышленной базы и утечку рабочих мест в другие страны с помощью больших военных расходов – это так называемое «военное кейнсианство», о котором я подробно пишу в своей книге «Немезида: Последние дни Американской республики» (Nemesis: The Last Days of the American Republic). Под военным кейнсианством я понимаю ошибочное мнение, что политика, основанная на частых войнах, огромных расходах на оружие и боеприпасы и больших действующих армиях, может бесконечно долго поддерживать богатую капиталистическую экономику. На самом деле, все обстоит наоборот.
В-третьих, в нашем увлечении милитаризмом (при наших-то ограниченных ресурсах) мы не делаем вложений в социальную инфраструктуру и других вложений, необходимых для долгосрочного здоровья нашей страны. Экономисты называют дела, не сделанные из-за того, что деньги истрачены на другие цели, «издержками возможностей» (opportunity costs). Тревожит упадок нашего общественного образования. Мы не обеспечили здравоохранения всем нашим гражданам и пренебрегли своей ответственностью, оставаясь главным загрязнителем окружающей среды. А самое главное – мы потеряли конкурентоспособность в сфере гражданского промышленного производства, которая является гораздо более эффективной сферой приложения ресурсов, чем производство оружия. Позвольте мне прокомментировать каждый из этих пунктов.
Нынешнее финансовое бедствие
Практически невозможно переоценить степень мотовства, с которым наше правительство финансирует военных. Планируемые расходы Министерства обороны на 2008 финансовый год больше, чем все военные расходы остальных стран вместе взятых. Дополнительный бюджет на оплату войн в Ираке и Афганистане, не являющийся частью официального оборонного бюджета, сам по себе больше, чем вместе взятые военные бюджеты России и Китая. Впервые за историю расходы, связанные с обороной, превысят один триллион долларов. Соединенные Штаты стали самым большим продавцом оружия и боеприпасов на Земле. Даже не учитывая две текущие войны Буша, военные расходы удвоились с середины 1990-х гг. Оборонный бюджет на 2008 финансовый год – самый большой со Второй мировой войны.
Прежде чем разложить и проанализировать эту гротескную сумму, нужно сделать важное предупреждение. Цифры оборонного бюджета известны своей ненадежностью. Цифры, предоставляемые Справочной службой Конгресса (Congressional Reference Service) и Бюджетным отделом Конгресса (Congressional Budget Office), не согласуются друг с другом. Политэкономист Роберт Хиггс (Robert Higgs), старший научный сотрудник в Независимом Институте (the Independent Institute), говорит: «Хорошее правило – брать (всегда хорошо представленные) базовые суммы бюджета Пентагона и удваивать их».
Даже беглое чтение газетных статей о Министерстве обороны укажет на большую разницу в статистике расходов. До 30-40% оборонного бюджета – «черные», т.е. эти разделы содержат скрытые расходы на засекреченные проекты. Невозможно выяснить, что они включают и верны ли их общие суммы.
Есть много причин этого бюджетного фокуса, в т.ч. желание секретности со стороны президента, министра обороны и военно-промышленного комплекса, но главная причина в том, что члены Конгресса, которые в своих округах получают огромную выгоду от рабочих мест, связанных с обороной, и от военных заказов, политически заинтересованы в поддержке Министерства обороны.
В 1996 г., в попытке привести стандарты учета в исполнительной ветви власти в большее соответствие со стандартами гражданской экономики, Конгресс принял Закон об улучшении федерального финансового управления (the Federal Financial Management Improvement Act). Закон требовал от всех федеральных агентств нанять внешних аудиторов для проверки своей бухгалтерии и представить результаты общественности. Ни Министерство обороны, ни Министерство внутренней безопасности не выполнили этих требований. Конгресс жаловался, но не наказал ни одно из министерств за игнорирование закона. В результате все цифры, представляемые Пентагоном, следует считать подозрительными.
Комментируя военный бюджет на 2008 финансовый год (представленный прессе 7 февраля 2007 г.), я полагался на двух опытных и надежных аналитиков: Уильяма Д. Хартунга (William D Hartung) из организации Инициатива по вооружениям и безопасности Фонда Новая Америка (the New America Foundation's Arms and Security Initiative) и Фреда Каплана, военного корреспондента Slate.org. Их оценки согласуются в том, что Министерство обороны запросило 481,4 миллиарда долларов на зарплаты, операции (кроме Ирака и Афганистана) и оборудование.
Они также согласуются в том, что «дополнительный» бюджет на глобальную «войну с террором», т.е. на две продолжающиеся войны, которые, по мнению обычных людей, вообще-то финансируются из базового бюджета Пентагона, составляет 141,7 миллиарда долларов. Министерство обороны также запросило дополнительные 93,4 миллиарда долларов на оплату до сих пор не упоминавшихся военных расходов за остаток 2007 г., а также – творчески подойдя к делу – еще и «выдачу» (новый термин в бюджетных документах Министерства обороны) в 50 миллиардов долларов, которую следует записать на 2009 финансовый год. Таким образом, общий объем запроса Министерства обороны составляет 766,5 миллиардов долларов.
Но это далеко не все. Пытаясь замаскировать истинный размер американской военной империи, правительство уже долго скрывает большие военные расходы в других министерствах. Например, 23,4 миллиарда долларов Министерства энергетики идет на создание и поддержание ядерных боеголовок; а 25,3 миллиарда долларов из Госдепартамента расходуется на военную помощь другим государствам (в основном Израилю, Саудовской Аравии, Бахрейну, Кувейту, Оману, Катару, ОАЭ, Египту и Пакистану).
Еще 1,03 миллиарда долларов вне официального бюджета Министерства обороны теперь требуется на рекрутирование и возобновление контрактов в самих уже перегруженных вооруженных силах США; для сравнения: в 2003 г., когда началась война в Ираке, эта сумма составляла всего 174 миллиона. Министерство по делам ветеранов теперь получает не менее 75,7 миллиарда долларов, 50% которых уходит на длительное лечение тяжело раненых солдат из тех (по крайней мере) 28 870, что были ранены в Ираке, и еще 1 708 в Афганистане. Это количество по всеобщему мнению сильно занижено. Еще 46,4 миллиарда долларов идет Министерству внутренней безопасности.
Также в этой сводке отсутствуют 1,9 миллиард долларов Министерства юстиции, предназначенные на специальные военные операции Федерального Бюро расследований; 38,5 миллиарда Казначейства, предназначаемые Военному пенсионному фонду; 7,6 миллиарда на военные статьи бюджета авиакосмического агентства НАСА; а также более 200 миллиардов долларов на погашение процентов по долгам, связанным с прошлыми военными расходами. Таким образом, расходы США на свою военную машину на нынешний финансовый год (2008) по консервативной оценке составляют не менее 1,1 триллиона долларов.
Военное кейнсианство
Такие расходы не только морально неприличны, но и финансово неподъемны. Многие неоконсерваторы и плохо осведомленные американские патриоты полагают, что хотя наш военный бюджет огромен, мы можем его себе позволить, поскольку являемся самой богатой страной на Земле.
К сожалению, это утверждение более не соответствует реальности. Самое богатое политическое образование в мире, согласно справочнику World Factbook Центрального разведывательного управления, – это Европейский Союз (так в тексте – прим. переводчика). ВВП (валовый внутренний продукт, все товары и услуги, произведенные в стране) ЕС за 2006 г. оценивается чуть выше, чем этот же показатель США. Однако ВВП Китая за 2006 г. был только немногим меньше, чем у США (так в тексте – вероятно, ВВП по паритету покупательной способности; прим. переводчика), а Япония была на четвертом месте.
Более информативное сравнение, показывающее, насколько мы отстаем, может быть получено из сопоставлений «текущих платежных балансов» разных стран. Текущий платежный баланс измеряет профицит или дефицит торговых операций плюс трансграничных выплат процентов, гонораров, дивидендов, иностранной помощи и других выплат и доходов.
Например, чтобы Япония что-то могла произвести, она должна импортировать все необходимые сырые материалы. Но и после этих огромных расходов ее положительное торговое сальдо с США составляет 88 миллиардов долларов в год; ее текущий платежный баланс – второй в мире по объему (больше только у Китая). США, напротив, на 163-м месте, самые последние в списке, хуже Австралии и Канады, у которых тоже большие торговые дефициты. Дефицит нашего текущего платежного баланса на 2006 г. составил 811,5 миллиардов долларов; на втором месте снизу Испания со 106,4 миллиардами долларов дефицита. Именно это и неподъемно.
Дело не только в том, что наша потребность в иностранных товарах, включая импортную нефть, намного превосходит нашу возможность заплатить за них. Мы платим за них, делая огромные заимствования. 7 ноября 2007 г. Казначейство США объявило, что государственный федеральный долг впервые в истории превысил 9 триллионов долларов. Это случилось всего лишь пять недель после того, как Конгресс поднял так называемый потолок долга до 9,815 триллионов. Начиная с 1789 г., когда конституция стала главным законом в этой стране, накопленный долг федерального правительства не превышал одного триллиона долларов до 1981 г. Когда Буш стал президентом в январе 2001 г. он составлял примерно 5,7 триллиона. С тех пор он увеличился на 45%. Этот огромный долг в основном объясняется нашими военными расходами, которыми мы так отличаемся от остального мира.
Десяток стран мира, больше всего расходующих на оборону, и приблизительные суммы их нынешних военных бюджетов таковы:
1. США (бюджет 2008), 623 млрд дол.
2. Китай (2004), 65 млрд дол.
3. Россия, 50 млрд дол.
4. Франция (2005), 45 млрд дол.
5. Япония (2007), 41,75 млрд дол.
6. Германия (2003), 35,1 млрд дол.
7. Италия (2003), 28,2 млрд дол.
8. Южная Корея (2003), 21,1 млрд дол.
9. Индия (2005, оценка), 19 млрд дол.
10. Саудовская Аравия (2005, оценка), 18 млрд дол.
Общие расходы на оборону в мире (2004, оценка), 1100 млрд дол.
Весь мир (без США), $500 млрд дол.
Наши чрезмерные военные расходы выросли не за несколько лет и выросли даже не из-за политики администрации Буша. Они росли очень долго в соответствии с поверхностно принятой идеологией и теперь укоренились в нашей демократической политической системе, которую они начинают разрушать. Я называю эту идеологию «военным кейнсианством», – это решимость поддерживать на постоянной основе военную экономику и считать военный продукт обычным экономическим продуктом, даже если у него нет никакого вклада в производство и потребление.
Эта идеология восходит к первым годам Холодной войны. В конце 1940-х гг. США очень тревожились из-за экономической нестабильности. Великая депрессия 1930-х гг. была преодолена лишь бумом военного производства Второй мировой войны. С наступлением мира и демобилизации возник общий страх, что депрессия вернется.
На протяжении 1949 г. США, встревоженные испытанием атомной бомбы в Советском Союзе, маячившей победой коммунистов в китайской гражданской войне, внутренней рецессией и железным занавесом, опустившемся над европейскими сателлитами СССР, пытались разработать базовую стратегию в начинающейся Холодной войне. В результате появился милитаристский доклад №68 Совета по национальной безопасности, подготовленный под руководством Пола Нитце (Paul Nitze), в то время главы отдела политического планирования в Госдепартаменте. Датированный 14 апреля 1950 г. и подписанный президентом Труманом, он заложил основы государственной экономической политики, которую Соединенные Штаты осуществляют и поныне.
В заключение доклада СНБ-68 утверждалось: «Один из самых значимых уроков нашего опыта во Второй мировой войне – то, что американская экономика, работая на уровне, приближенном к максимальной эффективности, может обеспечивать экономические ресурсы не только для гражданского потребления, в то же время обеспечивая высокий уровень жизни».
Исходя из этой посылки, американские стратеги приступили к строительству гигантской индустрии вооружений, чтобы противостоять военной мощи Советского Союза (которую они последовательно преувеличивали), равно как и с целью поддержать полную занятость рабочей силы и предотвратить возможное повторение Великой депрессии. В результате под руководством Пентагона были созданы с нуля новые отрасли для производства больших самолетов, ядерных подводных лодок, ядерных боеголовок, межконтинентальных баллистических ракет, разведывательных спутников и спутников связи. Это привело к тому, о чем в своем прощальном обращении 6 февраля 1961 г. предупреждал президент Дуайт Д. Эйзенхауэр (Dwight D Eisenhower): «Связка огромного военного аппарата и большой военной промышленности является чем-то новым в американском опыте.» Т.е. о военно-промышленном комплексе.
К 1990 г. стоимость оружия, оборудования и фабрик, посвященных Министерству обороны, составляла 83% от стоимости всех заводов и оборудования в американской промышленности. С 1947 по 1990 гг. общая сумма военных бюджетов составила 8,7 триллионов долларов. Хотя Советского Союза больше нет, упование США на военное кейнсианство, возможно, даже подняло эти расходы, благодаря огромным ставкам групп интересов, укоренившихся вокруг военного аппарата. Со временем приверженность и пушкам, и маслу оказалась нестабильной конфигурацией. Военная промышленность вытесняет гражданскую экономику и ведет к большой экономической слабости. Преданность военному кейнсианству, на самом деле, – форма медленного экономического самоубийства.
1 мая 2007 г. Центр экономических и политических исследований в Вашингтоне (the Center for Economic and Policy Research) представил исследование, подготовленное компанией глобальных прогнозов Global Insight, о долгосрочном воздействии увеличения военных расходов на экономику. Проведенное под руководством экономиста Дина Бэйкера (Dean Baker), это исследование показало, что после начального стимулирования спроса эффект увеличения военных расходов становится отрицательным примерно к шестому году. Излишне говорить, что экономика США должна справиться с эффектом растущих военных расходов на протяжении более чем 60 лет. Бэйкер обнаружил, что через десять лет повышенных расходов на оборону в стране будет на 464 000 рабочих мест меньше в сравнении со сценарием, в котором расходы на оборону были меньше.
Бэйкер заключает:
Часто полагают, что войны и увеличение военных расходов является благом для экономики. На самом деле, большинство экономических моделей показывают, что военные расходы уводят ресурсы из продуктивных сфер, таких как потребление и инвестиции, и в конечном итоге замедляют экономический рост и сокращают занятость населения.
Это только некоторые из вредных эффектов военного кейнсианства.
Опустошая американскую экономику
Считалось, что США могут себе позволить и гигантскую военную машину, и высокий уровень жизни и что для поддержания полной занятости нужно и то, и другое. Но вышло не так. К 1960-м гг. стало очевидно, что передача крупнейших промышленных предприятий Министерству обороны и производство товаров без какой-либо инвестиционной и потребительской ценности начали приводить к вытеснению гражданской экономической активности.
Историк Томас Е. Вудз-младший (Thomas E Woods Jr) замечает, что на протяжении 1950-х и 1960-х гг. от одной до двух третей американских талантливых исследователей забирали в военный сектор. Конечно, невозможно узнать, что какие инновации так никогда и не появились в результате этой утечки мозгов и ресурсов на службу войне, но как раз в 1960-е гг. мы начали замечать, что Япония опережает нас в дизайне и качестве ряда потребительских товаров, включая бытовую электронику и автомобили.
Ядерные вооружения дают поразительную иллюстрацию этих аномалий. Между 1940-м и 1996 гг. США израсходовали не менее 5,8 триллиона долларов на разработку, испытание и создание ядерных бомб. К 1967 г., году максимума нашего ядерного арсенала, США обладали около 32 500 атомных и водородных бомб, ни одну из которых, к счастью, никогда не использовали.
Они прекрасно иллюстрируют кейнсианский принцип о том, что правительство может обеспечить непроизводительные рабочие места для того, чтобы поддерживать занятость. Ядерное оружие было не только секретным оружием Америки, но и секретным экономическим оружием. На 2006 г. у нас все еще оставалось 9 960 бомб. Сегодня для них нет разумного применения, а триллионы, потраченные на них, могли быть использованы для решения проблем социальной защиты и здравоохранения, качественного образования и всеобщего доступа к высшему образованию, не говоря уже об удержании рабочих мест, требующих высокой квалификации, в американской экономике.
Пионером анализа того, что мы потеряли в результате военного кейнсианства, был покойный Симур Мелман (Seymour Melman, 1917-2004), профессор инженерии и исследователь в Колумбийском университете. Его книга 1970-го г., «Капитализм Пентагона: политэкономия войны» (Pentagon Capitalism: The Political Economy of War), была аналитическим предвидением последствий зашоренности Америки своими вооруженными силами и их вооружениями от начала Холодной войны. Мелман писал (стр. 2-3):
С 1946 по 1969 гг. правительство США потратило около триллиона долларов на военных, причем больше чем половину этой суммы при Кеннеди и Джонсоне, – в период, в который государственный аппарат [в котором доминировал Пентагон] сформировался как формальный институт. Эта потрясающего размера сумма (попробуйте зрительно представить себе хотя бы миллиард чего-нибудь) не полностью выражает стоимость военной машины для страны. Настоящая стоимость измеряется тем, что было упущено, накапливающимся ухудшением во многих гранях жизни, неспособностью помочь человеческим несчастьям на протяжении долгого времени.
Томас Вудз, в своем важном пояснении актуальности анализа Мелмана в нынешней экономической ситуации, пишет:
По данным Министерства обороны США за четыре десятилетия между 1947 и 1987 гг. оно потратило 7,62 триллиона долларов денежных средств (в долларах 1982 г.). В 1985 г. Министерство торговли оценило стоимость всех заводов, оборудования и инфрастуктуры страны в чуть более 7,29 триллионов. Другими словами, количество средств, потраченных в этот период на оборону, могло удвоить американские основные фонды или модернизировать и полностью заменить основные фонды. То, что мы не модернизировали и не заменили наши основные фонды, является одной из главных причин того, что к началу XXI века наша производственная база почти испарилась. Станки – область, в которой Мелман был авторитетом – являются особо важным симптомом.
В ноябре 1968 г. пятилетняя опись показала (стр. 186),
что 64% металлообрабатывающих станков, используемых в промышленности США были старше 9 лет. Возраст этого промышленного оборудования (сверлильные, фрезерные станки и т.д.) делает инструментарий США самым старым среди основных индустриальных стран и иллюстрирует процесс упадка, начавшийся с концом Второй мировой войны. Этот упадок основы промышленной системы свидетельствует о продолжительном пагубном и вредном воздействии на американскую промышленность военного использования капитала, а также исследовательских и творческих талантов.
Ничего не было сделано за этот период с 1968 г., чтобы обратить эти тенденции, что сказывается сегодня в нашем гигантском импорте оборудования – от протонных акселераторов, используемых в медицине для лучевой терапии (которые производят в основном в Бельгии, Германии и Японии), до легковых и грузовых автомобилей.
Наш краткий период истории в качестве «единственной сверхдержавы» мира подошел к концу. Как писал гарвардский профессор экономики Бенджамин Фридман (Benjamin Friedman):
Всегда и постоянно ведущей страной в смысле политического влияния, дипломатического влияния и культурного влияния была ведущая страна-заимодавец. Не случайно мы перехватили эту роль у британцев в тот момент, когда мы захватили … позицию мирового заимодавца.
Сегодня мы уже не ведущая страна-заимодавец. На самом деле, мы самый большой должник в мире и продолжаем оказывать влияние только за счет военной силы.
Часть ущерба никогда уже не возместить. Есть, однако, некоторые шаги, которая эта страна срочно должна предпринять, включая отмену налоговых льгот для богатых, введенных Бушем в 2001 и 2003 гг., начало ликвидации глобальной империи из свыше 800 военных баз, удаление из военного бюджета всех проектов, не имеющих отношения к национальной безопасности Соединенных Штатов, а также прекращение использования оборонного бюджета в целях кейнсианского создания рабочих мест. Если мы сделаем эти вещи, то у нас есть шанс вывернуться. Если нет, нас ждет вероятное национальное банкротство и долгая депрессия.
Чамерс Джонсон – автор книги «Немезида: Последние дни Американской республики», только что вышедшей в мягкой обложке. Это последний том его трилогии, включающий также книги «Вот те на!» (Blowback, 2000) и «Печали империи» (The Sorrows of Empire, 2004) Источник:
Чамерс Джонсон, перевод geek
Мировая политика и экономика.
И начать ее я хотел бы со своей любимой и избитой темы - экономика СШП
Ответить с цитированием
Сообщение от wertyman
Т.к. притока инвестиций будет меньше, чем отток, имхо.
