Братский Музей Света - в здании "Элегант-Падун"

[люБОЛЬ]

Шведский фотограф Леннарт Нильссон в 1953 году начал проект под названием «Рождение ребенка». На протяжении 12 лет, столько длился проект, Леннарт фотографировал все этапы развития, начиная с фотографии плода, развивающегося в утробе матери. Эти невероятные фотографии были сделаны обычными камерами с макрообъективами, эндоскопом и сканирующим электронным микроскопом.

Нильссон использовал увеличение в сотни тысяч раз и «работал» прямо в утробе матери. В конце 50-х он применение новых методов позволили ему добиться исключительных крупных планов, что в сочетании с появлением чрезвычайно тонких эндоскопов способствовало созданию новаторских фотографий в области медицинской фотографии.


Леннарт Нильссон, фотограф сделавший прорыв в области медицинской фотографии

Его первая фотография человеческого плода, изнутри матки, была сделана в 1965 году. Это стало отправной точкой того, что станет жизненной работой Леннарта Нильссона, и публикацией одной из самых продаваемых в мире фотокниг.
Проект «Рождение ребенка» Леннарта Нильссона стало крупным прорывом в медицинской фотографии.
Когда журнал LIFE опубликовал статью под названием «Драма жизни до рождения» на 16 страниц с фотографиями, весь тираж в 8 миллионов экземпляров был распродан всего за несколько дней. Эта статья до сих пор считается одним из самых важных репортажей журнала LIFE, наряду с репортажами об убийстве Джона Ф. Кеннеди и посадкой на Луну.



сперматозоид в маточной трубе


Яйцеклетка


сперматозоид прорывает оболочку яйцеклетки


Эмбрион


сперматозоид в разрезе


эмбрион прикрепился к слизистой матки


18 день, начинает пульсировать сердце


эмбрион на 22 день, серое вещество — будущий головной мозг


спустя 28 дней после оплодотворения


неделя 5-ая, длина 9 мм, начинает прорисовываться лицо, отверстия для рта, ноздрей и глазВ том же году, когда его фотографии были впервые представлены в журнале LIFE, Нильссон опубликовал свою книгу имевшая невероятный успех как среди будущих мам, так и среди ценителей фотографии.



40-вой день, наружные клетки зародыша срастаются с рыхлой поверхностью матки и образуют плаценту


неделя восьмая


десятая неделя


неделя 16-ая


кровеносная система


18-ая неделя, зародыш воспринимает звуки из внешнего мира


19 недель


появления волос на 20-ой неделе


24 неделя


6 месяцев


36 неделя, через месяц рождение ребенкаОднако, хотя Нильссон первоначально утверждал, что на фотографиях изображены живые существа в утробе матери, последующие исследования показали, что на самом деле они были мертвыми зародышами от женщин, перенесших аборт. Это позволило ему свободно работать с освещением и расположением своих «моделей», что можно увидеть, например, на хорошо известной фотографии зародыша, сосущего большой палец.



Несмотря на это, это не запятнало его изображение, и он продолжал развивать медицинскую фотографию, экспериментируя с электронным микроскопом и создавая, среди прочего, первые в мире фотографии вирусов ВИЧ и атипичной пневмонии.С момента первой публикации он был опубликован в еще 5 изданиях в более чем 20 странах. Последнее издание было опубликовано в 2009 году. В том же году правительство Швеции присвоило Леннарту Нильссону почетное звание профессора — награду за выдающийся образовательный вклад.
Леннарта Нильссона называют гением, легендой и пионером. Человек Ренессанса 21-го века. Инновационный ученый и исследователь. Его сравнивали с Карлом Линнеем и Леонардо да Винчи. И он считается одним из самых влиятельных фотографов в истории.

Сам же Леннарт был скромного мнения о себе: «Я просто фотограф, очарованный человечеством».

Он был фотографом мыслящим как журналист. Педагог с камерой, который видит свою величайшую задачу объяснить необъяснимое и сделать невидимое видимым.

«Я движим желанием проиллюстрировать жизненно важные процессы, которые в высшей степени касаются всех нас. Я хочу обучать людей, а также повышать их уважение к жизни».

Леннарт Нильссон занимался военными, документальными и портретными фотографиями в первые годы своей карьеры, но серия фотографий, выпущенных 20 лет спустя, которая быстро распространилась по всему миру, сделала его знаменитым.
Интересный факт: несколько фотографий были помещены в послание инопланетным цивилизациям, которое было отправленно в 70-х годах на борту зондов Voyager 1 и 2.
Краткая биография

Леннарт Нильссон родился в 1922 году и получил свою первую камеру, когда ему было 11 лет.



Автопортрет

Еще будучи подростком, Леннарт Нильссон начал карьеру в качестве независимого фотожурналиста в иллюстрированных журналах и газетах. Он фотографировал актеров, музыкантов, политиков, промышленников, культурных знаменитостей и членов королевской семьи.
В течение многих лет Леннарт Нильссон работал художественным фотографом и с юных лет стал известен как один из лучших визуальных рассказчиков Швеции. Много путешествуя по Швеции и остальному миру, он написал много известных статей, в основном для иллюстрированных журналов Se и Vecko-Journalen.
За свою карьеру Леннарт Нильссон опубликовал 12 альбомов и участвовал в создании нескольких научных трудов. Он также получил множество наград, а его работы находятся в коллекциях музеев всего мира. Леннарт Нильссон умер в субботу, 28 января 2017 года, в возрасте 94 лет.

источник

[Музей Света]

9 сентября (или – 27 августа по ст. ст.) 1913 года над Сырецким аэродромом Киева Пётр Нестеров выполнил «мёртвую петлю», названную впоследствии его именем. Выглядело это так: «Согласно рапорту, лётчик на высоте 800–1000 метров выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 метров включил мотор, поднял самолет вверх, описал вертикальную петлю и пошёл в пике. Мотор снова выключил, выровнял самолёт и, спускаясь по плавной спирали, благополучно приземлился». Так было положено начало высшему пилотажу – а спустя шесть дней элемент повторит француз Пегу, и это событие будет широко распиарено – но честный лётчик публично признает приоритет Нестерова!..




…27-летний штабс-капитан погибнет в сентябре 1914-го, совершив первый известный в истории воздушный таран – ударом шасси сверху он собьёт австрийский самолёт, но и сам не сможет удержаться в воздухе… Причём это не было экспромтом – хотя в те времена авиация ещё использовалась, преимущественно, для разведки… при личной встрече, пилоты могли, от силы, палить друг в друга из стрелкового оружия – с весьма сомнительным результатом…

…Так вот – по свидетельству современников, Нестеров «…уже давно выражал мнение, что является возможным сбить неприятельский воздушный аппарат ударами сверху колёсами собственной машины по поддерживающим поверхностям неприятельского аппарата, причём допускал возможность благополучного исхода для таранящего лётчика».



P.S. К сожалению, в тот день штабс-капитан ошибся в расчётах… Впрочем, это – совсем другая история.

( источник )

[люБОЛЬ]

Много чего про Пушкина писали и говорили, но именно эту информацию не знал в таких подробностях.Итак …


</p>
1816 год. Пушкин вызвал на дуэль Павла Ганнибала, родного дядю. Причина: Павел отбил у молодого 17–летнего Пушкина девушку Лошакову на балу. Итог: дуэль отменена.

1817 год. Пушкин вызвал на дуэль Петра Каверина, своего друга. Причина: сочиненные Кавериным шутливые стихи. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль поэта Кондратия Рылеева. Причина: Рылеев пересказал на светском салоне шутку про Пушкина. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкина вызвал на дуэль его друг Вильгельм Кюхельбекер. Причина: шутливые стихи про Кюхельбекера, а именно пассаж «кюхельбекерно и тошно». Итог: Вильгельм в Сашу выстрелил, а Саша в Вильгельма нет.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль Модеста Корфа, служащего из министерства юстиции. Причина: слуга Пушкина приставал пьяным к слуге Корфа и тот его избил. Итог: дуэль отменена.

1819 год. Пушкин вызвал на дуэль майора Денисевича. Причина: Пушкин вызывающе вел себя в театре крича на артистов и Денисевич сделал ему замечание. Итог: дуэль отменена.

1820 год. Пушкин вызвал на дуэль Федора Орлова и Алексея Алексеева. Причина: Орлов и Алексеев сделали Пушкину замечание за то, что тот пытался в пьяном виде играть в бильярд и мешал окружающим. Итог: дуэль отменена.

1821 год. Пушкин вызвал на дуэль офицера французской службы Дегильи. Причина: ссора с невыясненными обстоятельствами. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль подполковник Семен Старов. Причина: не поделили ресторанный оркестрик при казино, где оба предавались азартной игре. Итог: стрелялись, но оба промахнулись.

1822 год. Пушкин вызвал на дуэль 65 летнего статского советника Ивана Ланова. Причина: ссора во время праздничного обеда. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкин вызвал на дуэль молдавского вельможу Тодора Балша, хозяина дома, где он гостил в Молдавии. Причина: Пушкину недостаточно учтиво ответила на некий вопрос супруга Балша, Мария. Итог: стрелялись, но оба промахнулись.

1822 год. Пушкин вызывает на дуэль бессарабского помещика Скартла Прункуло. Причина: Тот был в качестве секунданта на дуэли, где Пушкин был так же секундантом и ребята не договорились о правилах дуэли. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкин вызывает на дуэль Северина Потоцкого. Причина: дискуссия за обеденным столом о крепостном праве. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль штабс–капитан Рутковский. Причина: Саша не поверил, что бывает град весом в 3 фунта (а градины такого веса все–таки бывают, прим. мое) и обсмеял отставного капитана. Итог: дуэль отменена.

1822 год. Пушкина вызвал на дуэль кишиневского олигарха Инглези. Причина: Саша домогался его жены, цыганки Людмилы Шекора. Итог: дуэль отменена.

1832 год. Пушкина вызвал на дуэль прапорщик генерального штаба Александр Зубов. Причина: Пушкин уличил Зубова в шулерстве во время игры в карты. Итог: Зубов стрелял в Пушкина (мимо) а сам Пушкин от выстрела отказался.

1823 год. Пушкин вызвал на дуэль молодого писателя Ивана Руссо. Причина: личная неприязнь Пушкина к этой персоне. Итог: дуэль отменена.

1826 год. Пушкин вызвал на дуэль Николая Тургенева, одного из руководителей Союза благоденствия, члена Северного общества. Причина: Тургенев ругал стихи поэта, в частности, его эпиграммы. Итог: дуэль отменена.

1827 год. Пушкина вызвал на дуэль артиллерийский офицер Владимир Соломирский. Причина: дама офицера по имени София, к которой Пушкин проявлял сексуальный интерес. Итог: дуэль отменена.

1828 год. Пушкин вызвал на дуэль министра просвещения Александра Голицына. Причина: Пушкин написал дерзкую эпиграмму на министра и тот устроил ему за это допрос с пристрастием. Итог: дуэль отменена.

1828 год. Пушкин вызвал на дуэль секретаря французского посольства в Петербурге Лагрене. Причина: неизвестная девушка на балу. Итог: дуэль отменена.

1829 год. Пушкин вызвал на дуэль чиновника министерства иностранных дел Хвостова. Причина: Хвостов выразил свое недовольство эпиграммами Пушкина, в частности тем, что Пушкин сравнивает Хвостова со свиньей. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль князя Николая Репина. Причина: недовольство стихами Пушкина о себе. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль чиновника министерства иностранных дел Семена Хлюстина. Причина: Хлюстин выразил свое недовольство стихами поэта. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль Владимира Сологуба. Причина: нелицеприятные высказывания Сологуба о жене поэта, Наталье. Итог: дуэль отменена.

1836 год. Пушкин вызвал на дуэль французского офицера Жоржа Дантеса. Причина: анонимное письмо, где утверждалось, будто жена Пушкина изменяет ему с Дантесом.

Итог: В январе 1837 — Пушкин убит.



В 1863 году были опубликованы его воспоминания о дуэли, записанные его другом А.Н. Аммосовым.

Опубликованное в 1900 году под редакцией П.М. фон-Кауфмана (1857—1926) «Подлинное военно-судное дело 1837 г.» не содержит двух листов, которые, как утверждал редактор в предисловии к изданию, были «утрачены»[4] и, видимо, содержали показания Данзаса (в опубликованных материалах есть лишь записи его «передопрашивания»); кроме того, из опубликованных материалов остаётся неясным, кто был первым доносителем о происшествии. Судя по некоторым обмолвкам самого Данзаса в воспоминаниях («На стороне барона Гекерена и Дантеса был, между прочим, и покойный граф Бенкендорф, не любивший Пушкина. Одним только этим нерасположением, говорит Данзас, и можно объяснить, что дуэль Пушкина не была остановлена полицией.

Жандармы были посланы, как он слышал, в Екатерингоф, будто бы по ошибке <…>»; «<…> Данзас принял предложение использовать для перевозки раненого поэта карету Гекерена, но отказался от другого, сделанного ему в то же время Дантесом предложения — скрыть участие Данзаса в дуэли»); можно предположить, что таким доносителем (и ещё до самой дуэли, хотя во всех официальных документах следствия утверждается (с его слов), что Пушкин предложил ему быть его секундантом в самый день дуэли, за несколько часов, при случайной встрече на Цепном мосту) был он сам, что может объяснять и «утрату» материалов из судного дела. Подтверждением заранее заготовленного алиби Данзаса должен был служить тот факт, что он не привёз с собой ни доктора, ни экипаж для эвакуации раненого (Пушкина повезли на экипаже Дантеса), а пистолеты Пушкин купил в магазине и согласился с тем, что Дантес пользовался своими собственными пристрелянными пистолетами.

Данзас нарушил дуэльный кодекс также тем, что не проверил, не надел ли Дантес кольчугу. Видимо, он думал, что полиция или жандармы уже на месте и остановят дуэль. В шоке от случившегося он не перевязал рану поэта, но несмотря на это для сокрытия дуэли повёз истекающего кровью поэта не в ближайшую больницу, а к Пушкину домой.



Но не думайте, что Пушкин был самым заядлым дуэлянтом. Вот что пишут про те времена например в лице других участников:

«Но особенно известно было участие [Федора] Толстого в многочисленных дуэлях, поводов к которым оказывалось, как правило, достаточно в карточных играх. Неизвестно, сколько раз в своей жизни Толстой дрался на дуэлях, однако, по некоторым данным, он убил на них в общей сложности одиннадцать человек. Очевидно, что дуэли были для Толстого не только способом отстаивания своей чести, как это в те времена было принято в офицерских кругах России, но и обычным времяпрепровождением. Однажды Толстой должен был выступать в качестве секунданта одного из своих близких друзей. Но опасаясь за его жизнь, Толстой решил предотвратить худшее своеобразным способом: до того, как дуэль состоялась, он сам вызвал противника своего приятеля на дуэль и убил его. Этот случай впоследствии рассказывал Лев Толстой, двоюродный племянник Фёдора Толстого, с которым он был в годы своего детства лично знаком»

источник





Ну и еще, что мы с вами интересного про Пушкина уже обсуждали: вот например А был ли Пушкин негром? и говорят, что это Единственная прижизненная фотография А.С. Пушкина. Вот еще интересная история — Пушкин. Жизнь после смерти и Пушкин на Страстной

[Макаренко]

Писатель Евгений Поповкин (1907 – 1968) в свое время немало попахал на литературной ниве. Всё им написанное и сделанное поросло быльем.В истории литературы Поповкин остался лишь потому, что, будучи главным редактором журнала «Москва», пробил в печать роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».



Евгений Поповкин был автор из руководящих. После работы в ряде невзрачных провинциальных изданий он на целую десятилетку (1939-1949) очутился под началом Красной Армии. Занимал пост редактор отдела худлита Воениздата; старшего инструктора ГлавПУРа.

Самое известное произведение Поповкина – роман «Семья Рубанюк». В двух толстых томах рассказывалось о борьбе украинского народа с фашистскими захватчиками. Успех «Семьи Романюк» закрепила Сталинская премия третьей степени.



После ГлавПура Поповкина направили в Крым секретарем тамошнего отделения Союза писателей.
Вернувшись в столицу Поповкин сел в кресло главного редактора журнала «Москва».

В шестидесятые годы толстые литературные журналы переживали бум. «Новый мир» Твардовского и «Юность» Катаева отстаивали веяния оттепели. Им противостоял «Октябрь» сталиниста Кочетова.
«Москва» Поповкина прописалась во втором, а то и в третьем ряду читательских интересов. Журнал никак не мог обрести лицо. Самой заметной публикацией «Москвы» был перевод «Маленького принца» Сент-Экзюпери.
Особенно Поповкина тревожила подписка на 1967 год. Она катастрофически проваливалась, а редакция даже не могла обещать потенциальным читателям чего-нибудь «горяченького».
Со своими проблемами Поповкин обратился к Константину Симонову.



ФОТО С САЙТА: cbs-ars.ruСимонов был председателем комиссии по литературному наследию Булгакова. Комиссия медленно продавливала публикации Булгакова сквозь рогатки цензуры. Издали однотомник пьес, в «Новом мире» прошел «Театральный роман», в серии «ЖЗЛ» появился булгаковский том о Мольере.
В послесловии к «Мольеру» Вениамин Каверин впервые на страницах советской печати упомянул неизданный роман «Мастер и Маргарита».
Затем критик Абрам Вулис в монографии «Советский сатирический роман. Эволюция жанра в 20-30-е годы» подробно неизданный шедевр разобрал (опять же, случай для советской печати беспрецедентный). Это как бы снимало с «Мастера…» шлейф запретности.
Во всяком случае, на стол к Поповкину кроме рукописи «Мастера и Маргариты» легла и монография Вулиса. Поповкин все понял правильно. «О романе так подробно пишут, пора печатать», - сказал он.

Печатать договорились хитро. Первую половину дать в 11 номере за 1966, а вторую в новом году. Мол, подписывайтесь!
Какие цензурные мытарства прошел роман в журнале, как текст резали и ужимали, история отдельная.
Но «Мастер и Маргарита», благодаря усилиям Поповкина, вышла.
Став поистине культовой книгой.



Через год Евгений Поповкин ушел из жизни.
Книги писателя давно не переиздаются.
Но благодарную память читателей он заслужил.

источник

[люБОЛЬ]

В 1944 году картотека отпечатков пальцев Федерального бюро расследований США представляла собой огромное здание, в котором сони сотрудников копошились в ящиках и за столами, занимаясь поиском и сопоставлением отпечатков по специальным системам и методикам.
А как они идентифицировали отпечатки? А вот так…




Масштабы картотеки весьма внушительны — 23 миллиона личных дел и 10 миллионов карточек с отпечатками, и каждый месяц добавляется не менее 400 тысяч карточек.

















На новою электронную базу (IAFIS –Integrated Automated Fingerprint Identification System) в ФБР перешли только в 1999 году.

( источник )

[Макаренко]

Во время холодной войны разведка СССР пристально следила за дипломатами США, находившимися на территории нашей страны. Незаменимым помощником в этой слежке и получении важной информации оказались специальные жучки, которые можно считать первыми кейлоггерами.
Жучки устанавливались на печатные машинки IBM Selectric, однако, американцы в течение нескольких лет не догадывались о существовании подобных устройств.


О способе слежки советских спецслужб рассказали в АНБ ещё в 2012 году, однако тогда СМИ не обратили на историю внимание. В 2015-м о ней вспомнил специалист по шифрованию и безопасности Брюс Шнайер (Bruce Schneier).

С 1976 по 1984 год жучки устанавливались на печатные машинки IBM Selectric, использовавшиеся в посольстве США в Москве и консульстве в Ленинграде. Всего было обнаружено 16 таких «заражённых» машинок, в которых применялось несколько «поколений» кейлоггеров.

Принцип работы жучка основывался на движениях пишущей головки IBM Selectric: для набора текста ей нужно было поворачиваться в определённом направлении, уникальном для каждого символа на клавиатуре. Кейлоггер улавливал магнитную энергию от движения каретки и преобразовывал её в цифровой сигнал.



Каждый из полученных и обработанных сигналов хранился на жучке в виде четырёхбитного символа. Устройство позволяло хранить до восьми таких символов, после чего отправляло их по радиочастотам на расположенную поблизости станцию прослушки.

Специалисты АНБ заявили, что жучок был «очень изощрённым» для своих времён: например, у него был один бит встроенной памяти, что не встречалось ни у каких других подобных устройств того периода. Кейлоггер не был заметен снаружи, работал бесшумно, а при разборке машинки выглядел как одна из её запчастей.



Обнаружить жучок было нетривиальной задачей даже для американских спецслужб. Его можно было увидеть при просвете рентгеновским излучением, однако он не обладал выдающимся радиофоном, так как зачастую вещал на частотах, используемых американским ТВ. Кроме того, отследить некоторые продвинутые версии жучка по радиосигналу можно было только в том случае, если была включена сама машинка, активирован кейлоггер, а анализатор шпионских устройств настроен на правильную частоту. Обученный советский техник мог установить такой жучок в IBM Selectric за полчаса.

Однако у жучка были и свои недостатки. Например, он мог отслеживать только буквы, но не записывал нажатие пробела, кнопки отступа, а также клавиш «обратного хода» (backspace) и дефиса, так как в этих случаях пишущая головка не двигалась. Первые версии устройства использовали постоянный ток от нескольких батареек, а более поздние напрямую подключались к питанию пишущей машинки.

По данным Ars Technica, жучки не могли обнаружить в течение восьми лет, а американцам стало известно о них только благодаря сообщению от одного из союзников США, спецслужбы которого обнаружили такую же слежку за одним из своих посольств.



Вот вам еще интересное про «Златоуст» в американском посольстве и И у стен есть «уши». История одного изобретения и одного предательства

[люБОЛЬ]

11 сентября — не только день падения "башен-близнецов", но и день пиночетовского переворота в Чили 1973 года, в ходе которого погиб законно избранный президент этой страны Сальвадор Альенде. И к власти пришёл генерал Аугусто Пиночет, диктатор и кумир многих постсоветских либералов. ("Пиночет расстрелял 5 тысяч коммуняк и построил чудо". — (с) Юлия Латынина).
Перед смертью Альенде защищал от мятежников президентский дворец Ла-Монеда. В советской печати Альенде в основном прославляли, как героя, но иногда сдержанно критиковали. Помню, меня ещё в доперестроечный период поразила статья обозревателя "Международной панорамы" и "Известий" Александра Бовина, где он написал, что Альенде не понимал, что выживание революции важнее, чем "права человека". Оставляя в стороне дальнейшие метаморфозы г-на Бовина, приходится признать, что в этой критике Альенде он был совершенно прав...
Из последнего выступления Альенде по радио 11 сентября 1973 года: "Социальный процесс нельзя остановить ни силой, ни преступлением. Я верю в Чили и в судьбу нашей страны. Другие чилийцы переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвётся предательство. Знайте же, что не далёк, близок тот день, когда вновь откроется широкая дорога, по которой пойдёт достойный человек, чтобы строить лучшее общество. И я уверен — моя гибель не будет напрасной. Я уверен, что она будет, по крайней мере, моральным уроком и наказанием вероломству, трусости и предательству".
Ответ Сальвадора Альенде на ультиматум генерала Пиночета: "Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются трусы. Такие, как вы…"
Ещё он сказал: "Если президент ценит доверие, оказанное ему народом, то не имеет права предать его, отказавшись от президентской ленты для спасения собственной жизни".


Альенде: на экране ТВ и в день переворота, с оружием в руках


Одна из последних фотографий Сальвадора Альенде. Обращает на себя внимание оружие на плече у президента


Кукла, изображающая Сальвадора Альенде. Кукла сделана с симпатией к президенту и, видимо, призвана дать детям с юных лет достойный пример для подражания в жизни

( источник )

[Музей Света]

Александр Дюма считается культовой фигурой в мировой литературе. Невероятная творческая плодовитость, благосклонность дам, успех, долги, приключения – именно этими словами можно описать жизнь писателя. «Это не человек, а сила природы», — восхищались Дюма его современники.Однако, для того, чтобы увидели свет такое количество литературных произведений нужны были определенные условия …





Популярность Александра Дюма была невероятной, несмотря на то, что писателю пришлось жить в эпоху расизма, ведь он считался квартероном. Бабушка литератора по отцовской линии была темнокожей рабыней с острова Гаити.

Однажды в литературном клубе кто-то попытался неудачно подшутить над происхождением писателя, на что Дюма ответил: «Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки были вообще обезьянами. Моя родословная начинается там, где Ваша заканчивается».

По мотивам произведений Дюма снято невероятное количество фильмов по всему миру (впереди только Шекспир) — более 200 экранизаций. Если считать с 1896 года, то это примерно по две киноленты в год.

Александр Дюма был чрезвычайно плодовит на литературном поприще. Исследователи его творчества отмечают, что литератор оставил после себя 100 000 страниц всевозможных сочинений (более 250 пьес, приключенческие истории, путешествия, романы). Он является самым продаваемым писателем всех времен.

На самом же деле у Александра Дюма было несколько авторов, в сотрудничестве с которыми он создавал свои произведения. Профессия литературного негра (или писателя-призрака, ghostwriter) – одна из самых неблагодарных. Отсутствие признания, вынужденная анонимность, жизнь в тени того, который срывает аплодисменты, – все это способно свести художника с ума. Среди них были Поль Мерис, Октав Фейе, Е. Сустре, Жерар де Нерваль, но самым ярким брильянтом на литературной короне великого рассказчика стал Огюст Маке.



Легенда гласит, что в 1838 г. парижанин Маке, преподававший историю в Лицее Шарлемань, решил попробовать себя в литературе и написал пьесу «Карнавальная ночь» (Soir de carnaval – к фильму Рязанова отношения не имеет). После того, как все театры дружно ее отвергли, разочарованный и потерявший в себе веру Маке был готов навсегда оставить творчество. Не дал ему это сделать его друг Жерар де Нерваль. Де Нерваль был знаком с восходящей звездой французской драматургии Александром Дюма, которому и представил Маке. «Карнавальная ночь» писателю понравилась, но, чтобы она понравилась и зрителю, он переделал ее, и вскоре состоялась премьера спектакля. Правда, назывался он уже «Батильда».

Вдохновившись, Маке принес Дюма наброски своего романа. Дюма, которого всегда отличало гениальное понимание вкусов публики, совершил быструю правку, добавил нужных персонажей, убрал ненужных – и принес рукопись аппетитнейшего приключенческого романа «Шевалье д`Арманталь» издателю газеты «Ля Пресс» Жирардену. Тот пришел от текста в восторг, но когда дело дошло до указания авторства, погрустнел. «Роман, подписанный Дюма, стОит 3 франка за строку, — сказал он, — а роман, подписанный Дюма-Маке, – только 30 су» (1 су=1/20 франка). Раздасованный Дюма передал содержание разговора своему соавтору, и тот решил, что деньги важнее лавров признания.



Следующим стал исторический роман, позднее получивший название «Три мушкетёра». Тогда романы печатались в газетах – с продолжением, чтобы побуждать читателей покупать следующий номер. Так вот, «Трёх мушкетёров» в период с 14 марта по 11 июля 1844 года печатал в газете Le Si***232;cle издатель Бодри. Но вот кто был автором этого романа?

Считается, что его написал Маке, основываясь на творениях некоего Гасьена де Куртиля, написавшего в свое время вымышленные «Мемуары господина д’Артаньяна» и «Мемуары графа де Рошфора». Точнее, он написал сюжетную канву романа, а Дюма якобы потом использовал ее в качестве черновика.

По словам Андре Моруа, «Маке выступал лишь в роли мраморщика, а скульптором был Дюма. У Дюма уже выработались более или менее постоянные приемы работы с соавторами. Соавтор писал сценарий. Дюма прочитывал его «в один присест» и затем использовал как черновик. Он переписывал текст, добавляя тысячи деталей, придававших ему живость, переделывал диалоги, в которых не имел себе равных, тщательно отшлифовывал концы глав и увеличивал общий объем, чтобы удовлетворить требования, предъявляемые к роману-фельетону, который должен был тянуться долгие месяцы и держать читателей в постоянном напряжении».

Кстати, платили тогда построчно. Поэтому Дюма и «добавлял тысячи деталей», вводя в романы массу второстепенных персонажей и множа диалоги между ними. В этом он действительно не имел себе равных.

Примерно по такой же схеме совместно были написаны «Королева Марго», «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Виконт де Бражелон», «Чёрный тюльпан», «Анж Питу» и другие романы; некоторые из них переделывались еще и для постановки в театре. Между Дюма и Маке шла оживленная переписка, которая почти полностью сохранилась до наших дней. Судя по этой переписке, Маке принимал весьма деятельное участие в работе.

В ранних письмах Дюма давал Маке определенные советы по построению сюжета и стилистике романов. Есть письма, где Дюма торопил своего «ученика»: просил его как можно скорее написать очередной отрывок, ведь его нужно было сдавать издателю точно в срок, а до этого его еще нужно было переписать своей рукой (печатных машинок и секретарш тогда еще не было).

Позднее Дюма перестал давать Маке советы, ибо убедился, что тот и сам прекрасно знает, что и как нужно делать. А потом он даже прекратил заботиться о переписывании рукописей: издателям было все равно, их волновали только объемы текстов, наполнение полос и сроки подписки очередного номера в печать. Ну и тиражи, конечно. А это тандем Дюма – Маке обеспечивал в полной мере. Но при этом все романы печатались без упоминания имени Маке.

Так ли все это было в действительности, мы не знаем. Но с того момента возник замечательный тандем, подаривший миру классику авантюрного романа: «Трех мушкетеров», «Двадцать лет спустя», «Виконта де Бражелона», «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго», «Графиню де Монсоро», «Сорок пять». Считается, что Огюст придумывал идею книги, составлял ее макет (ирония судьбы: что еще оставалось делать человеку с фамилией Maquet?), а Дюма заполнял макет деталями, добавлял второстепенных персонажей, писал диалоги.

Такое распределение обязанностей выглядит странным. Казалось бы, все должно было быть с точностью до наоборот. Смысл труда литературного негра в том, чтобы сэкономить время востребованному автору, дабы тот мог увеличить продуктивность. Обычно эта цель достигается за счет того, что основной автор создает концепцию, конспект произведения, а соавтор выполняет черновую работу, заполняя конспект контентом и шлифуя детали. Так из чего следует, что Дюма и Маке работали не по такому принципу?

Самые характерные, самые «дюмастые» романы мэтра, — именно те, которые он создал в соавторстве с Маке. Никакие другие произведения Дюма не сравнятся с «Тремя мушкетерами», «Королевой Марго», и «Графом Монте-Кристо» по очарованию интриги и яркостью персонажей. Фактором X, отличающим их от других книг Дюма, является именно воображение Маке. Увы, одного воображения оказалось недостаточным, чтобы обеспечить успех Маке. Именно Дюма знал, как сложить кирпичики сюжета вместе, как построить из них дворец, и в какие цвета окрасить его, чтобы заворожить читателя. В этом и состоял секрет Дюма, принесший ему бессмертие.



Творческий союз Дюма-Маке длился более десяти лет. Гонорары честно делились, Маке жил в достатке, а издатели продолжали настаивать на том, чтобы его имя не упоминалось на обложках. В какой-то момент такое положение вещей перестало устраивать Маке, и он совершенно обоснованно захотел получить свою долю признания. Три раза он судился с Дюма за авторские права и даже сумел получить дополнительную компенсацию за свой труд, но, с точки зрения суда, труд этот остался всего лишь содействием другому писателю, а не творчеством, защищенным авторским правом.

Дюма часто упрекали за эксплуатацию чужого таланта. Но, как говорил, защищая его, Куприн (эссе «Дюма-отец», 1930), коллективная работа имеет такое же право на существование в литературе, как и других видах искусства. Действительно, слава создателя Зимнего Дворца навсегда осталась за Растрелли, но не он же в одиночку вырисовывал все чертежи, тесал камни и красил фасады. Интересно, что многие авторитетные авторы творили с «группой поддержки», — например, Диккенс. Среди его анонимных соавторов были Торкбери, Гаскайн, Уилки Коллинз и даже дамы – мисс Мэльхолланд и мисс Стрэттон. Но Диккенсу не так доставалось за эту практику, как доставалось Дюма.

Дюма вместе с ним работал над созданием таких книг, как «Шевалье д’Арманталь» и «Три мушкетера». Эмиль де Жирарден, главный редактор и хозяин газеты «Ля Пресс», где печатался Дюма, был против добавления к произведениям фамилии соавтора. Он мотивировал это тем, что читатели хотели видеть только имя прославленного писателя, иначе популярность романов могла снизиться. Огюст Маке получил солидные отступные.

Но, как это обычно бывает, в какой-то момент такое положение вещей перестало устраивать Маке, и он захотел получить свою долю общественного признания.



Способствовал этому выход в феврале 1845 года насмешливого памфлета Жана-Батиста Жако, более известного под псевдонимом Эжен де Мирекур. Памфлет назывался «Фабрика романов «Торговый дом Александр Дюма и Ко», и в нем утверждалось, что на Дюма работает целая армия так называемых литературных негров.

Сначала Эжен де Мирекур требовал осудить «цеховой принцип работы отдельных авторов, из-за которого одиночки не имеют возможности заработать на жизнь». А потом, уже в вышеназванном памфлете, он разобрал тексты конкретно Дюма и написал: «Поскребите месье Дюма, и вы обнаружите негра <…> Как вождь индийского племени, которому путешественники дарят бусы, месье Дюма любит все, что блестит <…> Он вербует перебежчиков из рядов интеллигенции, продажных литераторов, которые унижают себя, работая, как негры, под свист плетки».

А еще он рассказал, что Маке якобы нарочно написал «странную фразу» в пять строк, в которой 16 раз (!) повторил слово «что». С литературной точки зрения это было крайне непрофессионально, однако на следующий вечер эта фраза появилась в газете Le Si***232;cle в неизменном виде. Это, по мнению Эжена де Мирекура, доказывало тот факт, что Дюма даже не читал тексты своего «соавтора». Однако Маке это публично опроверг. Почему? Наверное, тогда он еще тешил себя надеждой, что со временем Дюма начнет ставить его имя рядом со своим.

После выхода памфлета Дюма подал на Эжена де Мирекура в суд и 15 марта 1845 года выиграл его. Но скандалы продолжались. Издатель Рекулес, у которого Дюма изредка публиковался, распространил информацию о том, что «Трёх мушкетёров» написал Маке… Издатель Бодри, купивший права на книжное издание романа, подал на него в суд… Надо было как-то «разруливать» эту ситуацию, и Дюма написал официальное подтверждение, что Маке его соавтор. А тот, в свою очередь, разрешил передать адвокату Дюма письмо, в котором отказывался от своих авторских прав.

Огюст Маке писал: «Мы всегда обходились без контрактов и формальностей. Доброй дружбы и честного слова нам было достаточно <…> У меня не было с вами контракта, а вы не получали от меня расписок, но представьте, что я умру, и алчный наследник явится к вам <…> и потребует от вас то, что я давно получил <…> Итак, с сегодняшнего дня я отказываюсь от своих прав на переиздание следующих книг, которые мы написали вместе <…> и утверждаю, что вы сполна рассчитались со мной за все в соответствии с нашей устной договоренностью».



ОДИН СУД ЗА ДРУГИМ

Почему Маке написал подобное письмо?

Гюстав Симон, автор книги «История сотрудничества: Александр Дюма и Огюст Маке», считает, что Дюма «выбил» из Маке это письмо. Сам Маке на одном из судов потом приводил письмо Поля Лякруа следующего содержания:

«Дорогой друг, вы обращаетесь к моим воспоминаниям по поводу ваших дел с нашим общим другом Александром Дюма в марте 1845 года, вскоре после публикации брошюры Мирекура. Я помню очень отчетливо, что <…> вы попросили Дюма впредь подписывать вашими обоими именами все труды, которые вы напишете совместно. Дюма ответил, что это невозможно <…> Имя Дюма было звездным, магическим; и, по моему мнению, стоило тогда в коммерческом отношении намного больше вашего <…> Все это привело к тому, что вы написали Дюма письмо, в котором отказывались от прав на написанные вами совместно произведения».

Но вполне возможна и иная последовательность: издатель Бодри просил доказательств, что у Маке нет авторских прав, и тогда Дюма попросил Маке написать это письмо, а тот согласился при условии, что о его соавторстве узнает сообщество писателей. Очевидно, подразумевалась тут и некая сумма денег. Ее Маке не получил, а посему он и подал на Дюма в суд, требуя признания своих авторских прав и пуб*ликации своего имени рядом с именем Дюма.

Что же касается вышеприведенного письма, то Маке, когда его отношения с Дюма окончательно испортились, взялся опровергать собственноручно подписанное свидетельство, утверждая, что письмо это было «вырвано у него силой».

Чтобы доказать, что он является автором «Трёх мушкетёров», Маке опубликовал свою версию главы о смерти Миледи, однако, по словам Андре Моруа, «доказал совершенно обратное. Все лучшее в этой сцене, все, что придает ей колорит и жизненность, исходит от Дюма».

На самом деле с известным биографом Дюма согласиться трудно. Самые знаменитые романы признанного мэтра – именно те, которые он соз*дал в соавторстве с Маке. Да, Дюма был непревзойденным мастером романов с продолжением. В те времена даже сформировался особый класс людей, особая профессия – быть читателем Дюма. Один библиограф подсчитал, что на покупку произведений этого писателя даже при дешевизне издания нужен был по крайней мере капитал в 1700 франков. То есть, по сути, он «подсаживал» людей на свои романы, вынуждая их покупать один номер газеты за другим.

Но при этом никакие другие произведения Дюма не могут сравниться с «Тремя мушкетёрами», «Королевой Марго» и «Графом Монте-Кристо» по яркости персонажей и очарованию интриги. И тут основополагающим является именно воображение и работоспособность историка Маке. К сожалению, одних этих качеств оказалось недостаточно для того, чтобы обеспечить успех Маке в суде.

На процессе о признании своего авторства, который начал Маке, ему не помогло даже письменное свидетельство бывшего редактора газеты Le Si***232;cle Матареля де Фьенна от 22 января 1858 года. Этот человек писал:

«Мой дорогой Маке,

Пара строк, чтобы сказать вам, что я только что прочитал отчет о вашем процессе, и что мое свидетельство может исправить ошибку. В 1849 году – я не могу уточнить дату – газета Le Si***232;cle публиковала «Виконта де Бражелона». Перрэ отсутствовал, а я его замещал. В шесть часов вечера меня предупредили, что рукопись, за которой отправились в Сен-Жермен, к Александру Дюма, потерялась. Газете была нужна рукопись <…> Оба автора были мне известны, один жил в Сен-Жермене, другой – в Париже. Я пошел к тому, кто был ближе. Вы только сели за стол. И вы были так добры, что согласились оставить обед и прийти в кабинет дирекции. Я вас так и вижу за работой. Вы писали, чередуя чашку бульона и стакан бордо, полученные за счет газеты. С семи и до полуночи лист шел за листом, и я каждые четверть часа передавал их наборщикам. В час ночи газета с «Бражелоном» была напечатана.

На следующий день мне доставили рукопись из Сен-Жермена, которую нашли на дороге. Между текстом Маке и текстом Дюма лишь примерно тридцать слов были разными, и это на 500 строк, составлявших рукописи.

Такова правда. Делайте с этим, что сочтете нужным».



ПРОБЛЕМЫ АВТОРСКОГО ПРАВА

Следует отметить, что и сейчас законодательство устроено так, что доказательство авторства текста является делом крайне затруднительным. Грубо говоря, можно взять текст любой книги, поменять все слова местами, заменить их на синонимы и переписать все это от руки. Все – рукопись нового произведения готова. А что же касается идеи (сюжета), то авторское право на это не распространяется. По сути, объектом правовой охраны выступают элементы не содержания, а формы произведения. Форма же – это и есть определенный порядок определенных букв и слов.

В середине XIX века дела с этим обстояли не лучше. В результате Маке проиграл все три судебных процесса против Дюма.

Историки тоже до сих пор не пришли к единому мнению. Например, Жозеф Мари Керар, биограф Дюма и Маке, считает, что «многие произведения или фрагменты произведений принадлежат одному Маке». С другой стороны, Фернан Шаффиоль-Дебиймон утверждает, что «Дюма сам придумывал план, рисовал персонажей; короче, он был архитектором здания, а Маке был всего лишь каменщиком».

Многие, кстати, подхватили эту трактовку: якобы Огюст Маке составлял первый вариант текста, исходя из своих исторических знаний и работы в архивах, а Александр Дюма потом переписывал все это, обогащая текст своим романтическим стилем.

При этом уже упомянутый Гюстав Симон еще в 1919 году опубликовал документы, которые четко доказывают, что целые рукописи были написаны рукой одного Маке, и это относится как к «Виконту де Бражелону», так и к роману «Анж Питу». В частности, именно Маке является автором последней главы «Бражелона» – той, где описывается гибель д’Артаньяна.



Замок "Монте-Кристо" Александра Дюма.

ПРАКТИКА – КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ

К сожалению, Огюст Маке до сих пор является жертвой исторической несправедливости. Его по сей день многие считают «незадачливым автором», журят «за стремление примазаться к славе великого Дюма». Свою лепту в это внес и А.И. Куприн.

В своем очерке о Дюма, опубликованном в 1930 году, он утверждал, что если бы Маке был по-настоящему даровит, то вместо того, чтобы судиться с Дюма, он создал бы что-то свое. Автор «Поединка», «Ямы» и «Гранатового браслета» написал, что Маке «чем-то помог» Дюма в «Трёх мушкетёрах», и привел слова Наполеона о том, что «коллективное творчество имеет множество видов, условий и оттенков», но «на фасаде выстроенного дома ставит свое имя архитектор, а не каменщик, и не маляры, и не землекопы».

А еще он привел примеры Шекспира, который по этому поводу говорил: «Я беру мое добро там, где его нахожу», а также Диккенса, который «не брезговал содействием литературных сотоварищей», среди которых Куприн выделял Уилки Коллинза, «весьма талантливого писателя, имя и сочинения которого до сих пор ценны для очень широкого круга читателей».

Некоторые литературоведы и сейчас утверждают, что Маке «продолжил писать, но особого признания так и не добился», «самостоятельно не сумел даже приблизиться к уровню…» и т.д. и т.п. На самом деле это не совсем верно. Перу весьма одаренного Маке и без Дюма принадлежат многие произведения: 12 романов, 7 пьес, множество книг, написанных в соавторстве с Арну, Лякруа, Альбоизом де Пюжолем и другими писателями. Его книги, кстати, переводились на русский язык, а его пьесы ставились в русских театрах.

Справедливости ради стоит отметить, что за 20 лет до смерти Маке даже смог купить себе старинный замок, а умирая, оставил наследникам огромное состояние. Он 12 лет был президентом Общества драматических авторов, а в 1861 году стал кавалером ордена Почётного легиона. Он умер 8 января 1888 года и был похоронен на престижном кладбище Пер-Лашез в Париже. В его честь в Париже названа улица.

А вот о Дюма журнал «Современник», основанный А.С. Пушкиным, в 1848 году писал (ссылаясь на упомянутого нами Жозефа Мари Керара) так:

«Александр Дюма <…> будет вечно жить в литературных летописях, если не по качеству сочинений своих, то по их количеству. Если под творениями его не будут трещать полки следующих поколений, то, по крайней мере, одним именем его будут наполнены целые каталоги. Если потомство не будет признавать его знаменитым поэтом, великим драматическим писателем, романистом и путешественником, то, по крайней мере, он вечно будет пользоваться славой самого смелого, самого занимательного и самого счастливого из литературных шарлатанов <…>

Всякий благомыслящий читатель творений Александра Дюма, – говорит Керар, – вероятно, был поражен непомерными претензиями, колоссальным хвастовством и вместе с тем огромным успехом этого фельетониста <…> Многие уже давно подозревали его проделки, но никто не знал его тайны. Многие понимали, что физически невозможно одному человеку написать восемьдесят сочинений в год, многие обвиняли Дюма в подлоге и осыпали его едкими насмешками, но доказать основательность этих насмешек никому не удалось <…> Эта честь принадлежит Керару.

Дюма постоянно утверждает, что в литературных его трудах никто не помогал ему, кроме Огюста Маке. Итак, эти-то два человека и произвели то невероятное количество драм, повестей, романов и путевых записок, которые вышли под именем одного Александра Дюма. Посмотрим, так ли это <…> У Дюма существует семьдесят четыре сотрудника! Керар объявляет их имена и подробно рассматривает деятельность каждого из них <…> Мало этого: Керар обвиняет Дюма не в одной утайке имен сотрудников своих; он доказывает, что Дюма продавал чужие сочинения за свои собственные <…> Но какой-нибудь восторженный читатель «Монте-Кристо» возразит, может быть, что за беда, если все это и правда? Дюма написал «Монте-Кристо», «Трёх мушкетёров», «Двадцать лет спустя» и проч. Нет, – отвечает безжалостный Керар, – неправда: это также не его сочинения! Первая часть «Монте-Кристо» написана Фиорентино, а вторая – Огюстом Маке. Дюма только поправлял «Монте-Кристо», а «Три мушкетёра» и «Двадцать лет спустя» сочинены Маке».

Но, может быть, упомянутый Жозеф Мари Керар слишком строг к Александру Дюма? Или слишком предвзят? Да вроде бы как и нет. Александр Дюма (отец) умер 5 декабря 1870 года, и в последние годы он еле-еле сводил концы с концами, живя почти в нищете. Можно как угодно относиться к этому, но факт остается фактом: успешный творческий союз распался, а дальнейшая судьба двух бывших соавторов сложилась по-разному. А выводы пусть каждый делает сам



Так и что в результате? Как уже упоминалось, их плодотворное сотрудничество продолжалось вплоть до 1858-м года, и закончилась огромным скандалом: Маке, тот самый Маке, который всегда защищал Дюма когда того обвиняли в плагиате и эксплуатации чужих работ, Маке, который сам выдал Дюма письмо, свидетельствующее о том, что он не имеет никаких претензий к Дюма, этот самый Маке затевает судебный процесс против Дюма с требованием, чтобы тот признал за ним авторство романов, написанных ими. Маке проиграл процесс за отсутствием доказательств. Но он не сдаётся, и публикует главу о смерти Миледи о том виде, в котором он её написал много лет назад. Этим он пытался доказать, что именно он является истинным автором «трёх мушкетёров, но только доказал, что самое лучшее в романе принадлежит перу Дюма.

Огюст Маке умер в 1888-м году в своей вилле, оставив наследникам своё огромное состояние, которое он скопил за годы работы.



И все же в какой-то степени справедливость была восстановлена. На кладбище Пер-Лашез, на могиле Маке выгравированы названия его книг: La jeunesse des mousquetaires, Vingt ans apr***232;s, Monte Cristo, La Reine Margo и др. В Париже есть улица, которая носит его имя. А три года назад во Франции вышел фильм "Другой Дюма" (L'Autre Dumas), посвященный жизни писателя-призрака (в роли Маке снялся Бенуа Пульворд, в роли Дюма — нынешний россиянин Жерар Депардье). Хотя бы в таком виде, но признание к Маке все-таки пришло.



А что же Дюма?

Когда у Александра Дюма появилась возможность построить собственный дом, он назвал его «Замок Монте-Кристо». Еще одной отсылкой к приключенческому роману стала писательская студия (миниатюрный готический замок, построенный рядом), которую писатель назвал «Замок Иф». К сожалению, в своем доме Дюма прожил всего около двух лет. Он столь щедро развлекал гостей, что быстро залез в долги. Дом пришлось продать за 31 тысячу франков, хотя строительство поместья обошлось ему в десятки раз дороже. «Замок Монте-Кристо» переходил из рук в руки, пока в 1969 году очередной владелец не захотел его снести. Благодаря энтузиастам, строение было сохранено, отреставрировано и превращено в дом-музей Дюма.

Традиционно выдающихся деятелей во Франции хоронят в мавзолее Пантеон. Но расистские предрассудки современников Дюма не позволили ему упокоиться в том месте в 1870 году. Только в 2002-м, на 200-ю годовщину со дня рождения писателя, его перезахоронили в Пантеоне. Останки литератора сопровождали охранники, переодетые в мушкетеров.


источники

http://leonidstorch.livejournal.com/19530.html

http://liter-rm.ru/literaturnye-negry.html

http://www.kulturologia.ru/blogs/241216/32752/

http://dumania.narod.ru/people/maquet.html

http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5056/




Давайте еще вспомним немного про литературные мистификации, а вот вам подробнее про Литературных героев и их прототипы. Вот вы наверняка заблуждались в авторстве этих строк и не знали, кто придумал Франкенштейна

[Макаренко]

Сурово, с минимум удобств, но … когда я смотрел на бытовые условия первопроходцев-строителей, слушал рассказ одного из них о множестве перипетий тех лет, то поймал себя на мысли, что живи я в то время, на 100% отправился бы на эту или подобную комсомольскую стройку.
Есть в этом какая-то романтика, дух авантюризма и я очень хорошо понимаю порывы и позывы людей, которые жили во всех этих предельно аскетичных и довольно сложных условиях, строя с нуля города посреди тайги, тундры и вдали от хоть какой-то цивилизации.

Палаточный городок на месте будущего Амурска. Осень 1958 года. Фото — https://nailizakon.comГород Амурск в Хабаровском крае начали возводить в июне 1958 года. Зачем? Затем, чтобы партия приказала построить здесь, на берегу реки Амур, огромный целлюлозно-картонный комбинат (ЦКК), первый на Дальнем Востоке. Сырья вокруг — бескрайняя тайга. Проблему дорог как для сырья, так и для готовой продукции решает река. Осталось обеспечить производство рабочей силой и всей необходимой инфраструктурой…
В середине 1958 года приехали первые 300 строителей, поставили палаточный городок и пошло-поехало...
Причем, как было принято в СССР, поехало бодро, стахановскими темпами. Так, что в 1960 г. строительство города Амурск и ЦКК объявили ударной комсомольской стройкой всесоюзного значения и сюда ринулась молодежь со всей страны. Многие из них с женами, семьями, детьми...



В краеведческом музее мне показали одну из палаток, в которых жили те первопроходцы-строители.
Это не огромная палатка-барак, как на историческом фото выше, а небольшая семейная палатка, в которой жила семья из трёх человек с маленьким ребенком.
От общих она отличается более «богатым» убранством и некоторым подобием домашнего уюта (насколько это было возможно в тех, полевых условиях). В общих же палатках стояли только двухярусные кровати, большой обеденный стол с лавками, умывальник и этажерки для нехитрого скарба.






Нужно понимать, что палатка, даже уютно оборудованная внутри, сама по себе довольно тонкая и зимовать в ней — то еще удовольствие. Конечно, в них постоянно топили печку-буржуйку, обкладывали снаружи лапником и засыпали снегом, но эти меря все равно не давали привычного нам сейчас квартирного комфорта и тепла.
Мне удалось поговорить с одним из первостроителей Амурска, который жил в такой же палатке со своей супругой. Он поделился своими воспоминания о первой зиме:

Буржуйка, конечно спасала. Но ее нужно постоянно топить: по несколько раз просыпаться ночью, чтобы подбросить дров. Бывало, за день на стройке устаешь так, что вечером падаешь на кровать без задних ног, пока не проснешься от неимоверного холодаю. Буржуйка давно потухла, ты пытаешься откинуть одеяло, чтобы встать к ней подбросить дров и … не можешь: одеяло из-за влаги от дыхания примерзло к металлу кровати. А у женщин нередко волосы прихватывало морозом то к кровати, то к одеялу...

Ну а в умывальник вода вообще почти каждое утро замерзала. Так что прежде, чем умыться, приходилось вскипятить воду на буржуйке, чтобы растопить в умывальнике лед. Ну и заодно сделать воду комфортной для умывания и бритья.

Слушая этот рассказ, я не отрывал взгляд от детской кроватки в глубине палатки. Ведь детям было так же непросто, как и взрослым. И даже сложнее.
А родителям каково было в этих непростых условиях заниматься детьми, следить, чтобы они не заболели. При том, что все были заняты на работе, «дома» в палатке с ребенком не сидели и няню не нанимали.
Честно говоря, не представляю, как современные девушки-мамы справлялись бы в тех условиях. Если даже в максимальном комфорте каприз на капризе.



Из развлечений — патефон, гармошка, гитара…
Ни интернета, ни гаджетов, ни даже телевизора. Правда, были радиоприемники. И для новостей, и для музыки, и «посмотреть» чемпионат мира по футболу.



Амурск построили довольно быстро, как и целлюлозно-картонный комбинат. Уже через 10 лет в городе жило 20 тысяч жителей, комбинат работал на полную мощность, а к концу 80-х население Амурска и вовсе превысило 50 тысяч жителей.

источник

[Музей Света]

Художник-самородок Евсей Якимов в кругу друзей.

Если бы художник-самоучка Евсей Якимов жил сегодня, то уж точно прославился бы не меньше всемирно известного Ника Вуйчича. Родившись инвалидом (у него с детства не было ног и рук) он написал не одну сотню картин, которыми восторгались известные писатели того времени Борис Рябинин и Павел Бажов. До нашего времени дошли всего несколько работ этого уникального самородка и история его жизни — история о том, как победить судьбу.


В село Верхние Сарсы Красноуфимского района и сегодня добраться проблематично даже на внедорожнике. Когда-то в этих местах снимался фильм «Тени исчезают в полдень», а сегодня от деревни осталась только тень — заброшенные избы староверов. В этой деревне в тревожные послереволюционные годы в семье кузнеца родился одиннадцатый ребёнок. Последыш родился инвалидом — ни ног, ни рук. Только вместо одной ноги отросточек-культя с тремя крючковатыми пальцами. Соседи посматривали на малыша с опасливым интересом, да только шептались — выживет или нет. А Якимовы только сплотились крепче всей семьёй и делали всё, чтобы вывести младшенького в люди.




Евсей Якимов (на переднем плане) с родными.


Евсей оказался парнем смышлёным. Евсей никогда не сдавался и практически с детства обслуживал себя сам. Выучился читать и рисовать. С самого же детства у него были два костылика на кожанном ремешке. Он надевал их через шею и упирал в подмышки. Так и передвигался. Главное для него было - это самостоятельность. Когда подошёл возраст идти в школу, мать сшила заплечный мешок, и старшие носили в нём брата на занятия. А в классе специально для него сделали лежанку и стол, чтобы было удобно учиться писать. Перо для него отец смастерил тоже специальное, с особыми креплениями. И начал мальчик выводить буквы на удивление ровным и красивым почерком.




Евсей Якимов.


Когда начальная школа закончилась, те, кто хотел учиться дальше, шли в соседнее село. Так далеко носить подросшего Евсея уже не получалось. Но учителя не бросили талантливого и любознательного парня. Ему регулярно привозили домой задания, а он грыз гранит науки на печи, а ещё рисовал карандашом всё, что видел: кота, берёзу за окном, деда, сидящего на лавке.




Тройка. Художник Евсей Якимов.


Как-то в сельсовете увидели тетради парня-инвалида, оценили красоту почерка и попросили сделать плакат для местного клуба. Евсей попросил домашних расстелить кумач посреди комнаты, развести белую краску и с кисточкой в зубах ползал по полу, выводя ровные и красивые буквы. Время от времени он просил родных поднимать его над полом, чтобы оценить перспективу. Так началась карьера художника Евсея Якимова.




Портрет Сталина. Художник Евсей Якимов.

Почему платить за туры онлайн надежнее, чем наличными и в офисе турагента




Реклама

Довольно часто районные власти поручали Евсею Якимову самые ответственные по тому времени задания — рисовать портреты вождей. Не один портрет Сталина кисти Евсея украшал кабинеты местных чиновников. И заказы эти были для художника хорошим подспорьем. Ведь пособия по инвалидности в те времена не платили, а вот за такие портреты гонорары были не малые. Правда, однажды вышла промашка. Заказали Евсею портрет Берии в парадной форме. И так уж старался художник, выписывая тщательным образом ордена бронзой и золотом. А когда портрет бы готов, пришло известие, что Берию расстреляли. Очевидцы вспоминали, что не жалел тогда Евсей от злости крепких слов.




Евсей Якимов с друзьями-односельчанами.


У Евсея был друг детства — Андрей, парень слепой от рождения. Вместе они ходили в лес по ягоды да по грибы. Андрей вёз коляску, а Евсей подсказывал ему куда идти. Благодаря этой дружбе появились многие пейзажи Евсея, ведь парни забирались в самые живописные места. А рисовал художник как правило дома, маленькие племянники были у него подмастерьями — то мольберт поставят, то на пол полотно положат, то краски выставят. А он рисовал, держа кисть в руках и перекатываясь по полотну. Так появились пейзажи окрестностей родного села. Утесы над рекой, огромные ели, неведомые дорожки могучего Урала.




Пейзаж, написанный Евсеем Якимовым.





Одна из немногих попавших в музей картин Евсея Якимова.


После войны в заказах от земляков у художника не было недостатка — многие просили что-нибудь нарисовать, чтобы прикрыть стену у кровати. Так и появлялись на ковриках хулиганистые олени, которые пировали вместе с охотниками, разудалые тройки с ямщиками, лоси с хитрым прищуром, выглядывающие из лесу. Сколько всего было создано таких ковриков, не знает никто. Одни из них можно увидеть в экспозиции Екатеринбургского музея наивного искусства.




Паспорт Евсея Якимова.


В 1960-х Евсей добился права на изготовление индивидуальных протезов в Москве и поехал в столицу в сопровождении матери. В институте ортопедии по спецзаказу для него сделали «руки», а главное, там он встретил прекрасную женщину Клавдию. В годы войны она ослепла и приехала подтверждать группу инвалидности. Евсей и Клавдия стали друзьями, а через год заключили брак. Художник с Урала переехал жить к своей супруге в город Балахна на Волге, где работал в мастерских художественного фонда. Умер в 1976 году.




Картина Евсея Якимова.


Старожилы Красноуфимского района утверждают, что в деревнях по чуланам и чердакам и сегодня можно найти множество работ Евсея. Народный художник остался в народной памяти. Остаётся надеяться, что его работы всё же попадут в музеи.

Таких людей, как Евсей Якимов часто называют людьми с ограниченными возможностями, но на самом деле они, скорее, люди с неограниченным потенциалом. И подтверждением тому история о том, как уральский калека стал венским буржуа.


Источник

[люБОЛЬ]

Блокада Ленинграда, 1943 год


8 сентября – день начала блокады Ленинграда. В петербургском Музее политической истории России открылась выставка “Люди хотят знать” – к 40-летию издания “Блокадной книги” Алеся Адамовича и Даниила Гранина, 75-летию снятия блокады и 100-летию Даниила Гранина.

"Блокадная книга" Алеся Адамовича и Даниила Гранина
Идея народной книги на основе рассказов людей, переживших блокаду, принадлежит белорусскому писателю Алесю Адамовичу, автору совместной с Янкой Брылем и Владимиром Колесником книги “Я из огненной деревни...”, в которой жители сожженных нацистами деревень рассказывали свои истории.

Если позвонить в звонок, в наушниках звучат голоса рассказчиков, которых уже нет в живых

Когда “Блокадная книга” была готова, писатель Даниил Гранин назвал ее “эпопеей страданий человеческих”. Авторы ходили по коммуналкам, звонили в двери и просили людей рассказать, что они помнят о блокаде. Один из экспонатов выставки – дверь коммунальной квартиры с множеством звонков. Сзади – фотографии жильцов. Если позвонить в звонок, в наушниках звучат голоса рассказчиков, которых уже нет в живых.

Дверь коммунальной квартиры
“Блокадная книга” создавалась в 1970-е годы, первая часть, жестко исковерканная цензурой, вышла в 1979 году в издательстве "Советский писатель" ничтожно малым по тогдашним меркам тиражом 30 тысяч экземпляров. Возможно, цензурная история книги – наиболее интересная часть выставки: страницы машинописи, где вымарана треть, половина, а то и большая часть текста.

Зачеркнутое цензурой
Даже в дневнике умирающего мальчика Юры Рябинкина многое показалось вредным для советских людей. Вычеркивался и авторский текст, например, слова о том, что “пришло время”, “люди хотят знать”, и даже о том, что правду о блокаде еще предстоит написать историкам будущего: а вдруг это поймут так, что история блокады советскими историками освещена недостаточно. На выставке впервые показаны секретные документы, остановившие журнальную публикацию книги.

Документы о цензурной правке "Блокадной книги"
Идея выставки принадлежит ее куратору, писательнице Наталии Соколовской, ей было важно показать никогда не публиковавшиеся документы. Часть из них касается болезненной темы – числа жертв блокады. Экспозиция восстанавливает справедливость, отдавая дань исследователям, не побоявшимся коснуться этой темы: показан альманах “Источник”, где историки Ковальчук и Соболев еще в 1965 году доказывали, что официальная цифра неверна.

Наталия Соколовская
Важнейший документ – письмо Гранину заведующего Отделом торговли ленинградского Горисполкома Ивана Андриенко, человека, важного для ленинградцев: из его уст узнавали об изменениях хлебных норм. Гранин и Адамович записали его рассказ, на стенде – фрагмент стенограммы, где он говорит о точном числе блокадных жертв, но просит его не публиковать. Официально разрешенная цифра – 641 803 человека дается в документе из Госархива РФ 1970 года, который показан тут же.

Иван Андриенко
– Цифра Ивана Андриенко – около 900 000 человек, да и маршал Жуков говорил о миллионе погибших, – напоминает Наталия Соколовская. – Официальная цифра чудовищно занижена, да и не закрыта: имена прибавляются все время, этим, в частности, занимается Анатолий Разумов, руководитель центра "Возвращенные имена". Подумать только – ведь в списке даже нет имени Юры Рябинкина, автора знаменитого блокадного дневника, в нем нет его матери! А всё просто: она вывезла дочь в эвакуацию, а сама умерла на вокзале в Вологде, и ее уже нет в списках, и таких людей десятки тысяч. И Юры нет – кто знает, может, он собрал силы, вышел из дома и замерз на улице – как тысячи ленинградцев. Детей в городе оставалось 400 000, они гибли нещадно, но сколько погибло, мы не знаем. У нас сплошные незакрытые цифры и даты, мы не выполнили свой долг перед принявшими мученическую смерть, а у нас на Дворцовой площади парады устраивают.

Сколько их – жертв блокады?
На выставке много откликов ленинградцев не только на “Блокадную книгу”, но и на первую публикацию в 12 номере “Нового мира” за 1977 год. После “Ленинградского дела” и разгрома блокадного музея тема блокады была под негласным запретом, и эта публикация была сигналом, что можно говорить. И люди писали письма авторам, рассказывали свои истории. Десятки неопубликованных историй хранятся в архиве Даниила Гранина в Центральном государственном архиве литературы и искусства. (ЦГАЛИ). По словам Соколовской, часть материалов будет опубликована в журналах "Звезда" и "Знамя":

Начальники, имевшие горячее трехразовое питание, спорят с теми, кто принял самые страшные муки

– Письма блокадников полны тепла и благодарности. Зато с какой ненавистью идеологический работник пишет Гранину – как же тот посмел так писать о блокаде, и как это он великого Жданова называет не по имени-отчеству, в отличие от своих любимых Зощенко и Ахматовой. И сотрудник Косыгина Болдырев тоже, видимо, был потрясен этим народным хором в “Блокадной книге”, и он с ним спорит – люди не так увидели, не так поняли. То есть начальники, имевшие горячее трехразовое питание, спорят с теми, кто принял самые страшные муки.
Эти письма показаны впервые – так же, как и документ ЦК КПСС, остановивший публикацию “Блокадной книги” на полгода. Больше всего не понравилось аппаратчикам, что авторы опираются на “так называемую правду факта” и плохо отражают роль партии.
Наталия Соколовская много занималась блокадой, готовила к печати дневники Ольги Берггольц, изучала в архивах дневники блокадников.

Вынужденное молчание, ложь, сокрытие фактов мучило людей десятилетиями

– Все дневники говорят о том, как в городе собирались трупы – в квартирах, в подвалах, на чердаках – эти неучтенные тела везли на кладбища и просто сбрасывали во рвы. И это – часть правды, о которой молчали, и вынужденное молчание, ложь, сокрытие фактов мучило людей десятилетиями, – говорит Соколовская, которая не устает напоминать, как мало мы знаем о блокаде.
Выставка приоткрывает правду, возвращая имена блокадным теням. Все знают трагическую фотографию дистрофика в ушанке, с куском хлеба – так вот, безымянная фотография обрела имя: Николай Алексеевич Панов, и рядом еще две его фотографии – 20-х годов и послевоенного времени, из архива Алеся Адамовича. После войны этот человек выглядит гораздо моложе, а на блокадном снимке он – старик.

Николай Алексеевич Панов

Все покупалось: без денег карточки не действовали – как и деньги без карточек

– Все знают о блокадном хлебе, но почти все думают, что его просто выдавали голодающим, что было бы нормально, ведь многие уже не могли работать. На самом деле все покупалось: без денег карточки не действовали – как и деньги без карточек. В июле 1941 года хлеб стоил где-то 1 рубль 20 копеек, в январе 1942-го на черном рынке – 500 рублей. Гробов не было, хоронили за хлеб. Один человек в письме авторам “Блокадной книги” рассказал про своего школьного товарища Шуру Белоросова. Думали, что его семья уехала, но вдруг зимой он постучал в дверь – опухший от голода. Пройдя в квартиру, поставил табуретку на середину кухни, сел, снял башлык (суконный остроконечный капюшон, который надевали в непогоду сверху головного убора. – РС) и положил на колени – чтобы вши не разбегались: умирающий ребенок помнил, что не должен принести людям неудобства. Его чем-то накормили, хотели оставить у себя, но он отказался: завтра должны прийти за телом мамы. Попрощался, сказал, что через два дня умрет, и ушел. Вот это маленькие мученики города, которые остались фактически не оплаканными.

Марина Даниловна Чернышева-Гранина
– Нам хотелось показать, как сложен писательский труд, как тяжело говорить правду, как тяжело вспоминать, – говорит еще один куратор выставки, дочь Даниила Гранина Марина Чернышева-Гранина. – Ведь блокадники, к которым приходили папа и Адамович, сначала боялись и не хотели вспоминать: воспоминание – это тоже труд, боль, все это надо преодолевать. Несколько лет “Блокадная книга” была смыслом жизни семьи. Блокадники ходили к нам, мы с ними знакомились, мама с папой часто ходили к ним на семейные праздники, мы перешагивали через напечатанные листы – всюду были горы дневников и писем. Понятно, что издевательства цензуры над книгой и любое неприятие блокадной правды воспринимались болезненно. Ведь одно дело, когда цензура режет роман, повесть – выдуманное произведение, а тут ведь была сама жизнь, как можно выбрасывать из нее куски?
Приехала в Петербург и дочь Алеся Адамовича Наталья. Впервые ее отец услышал блокадные истории в 1973 году, когда приезжал в Ленинград к семье расстрелянного белорусского классика Максима Горецкого, тогда и задумал книгу о блокаде. Наталья Адамович говорит, что не участвовала в работе над книгой – и именно на выставке узнала многое из истории ее создания.

Наталия Александровна Адамович
– Правда страшна, ее часто не хотят знать и помнить ни сами люди, ни власти. Папа в своих записках писал о своих сомнениях – имеют ли они с Граниным право возвращать людей в пережитое, разрушать те внутренние плотины, которые люди возводили? И вот что он пишет: “Наступил момент, когда мы поняли: теперь мы уже не имеем права не приходить к ним, не спрашивать. Должен же кто-то искупить вину нашего слишком долгого невнимания к этой памяти”. Общий посыл откликов на “Блокадную книгу” был такой – наконец-то! В одном письме человек рассказывал, как он читал книгу до пяти утра и понял, что теперь его отделяет стена нового знания от собственной жены, и эта стена не рухнет, пока и она не прочитает эту книгу.

Фотографии жителей блокадного города
Историк Никита Ломагин, автор книги “Неизвестная блокада”, считает историю “Блокадной книги” Адамовича и Гранина историей борьбы за память о блокаде, а саму книгу – истинно народной, совершившей прорыв в человеческое измерение блокады. Действительно, как ни интересны впервые обнародованные документы, но все же главный герой выставки – блокадный человек.
***8203;Стенд “Саперный переулок в детских рисунках” – это просто повседневная жизнь: вот везут на санках обессилевшего мужчину, а навстречу едут другие санки, с мертвецом.

Саперный переулок в детских рисунках
Вот грузовик с грудой замерзших тел. Вот очередь в магазин, вот опять санки с телом, замотанным в простыню. Вот на грузовик погружают раненых после артобстрела; вот просто идут люди через сугробы.

Саперный переулок в детских рисунках
Есть на выставке и фотографии ромовых баб, пекшихся в блокадном городе – те самые, из-за которых министр культуры Мединский нападал на Даниила Гранина в последние годы его жизни, обвиняя уже почти столетнего писателя во лжи. Вот вычеркнутый цензором рассказ филолога Георгия Макогоненко про смольнинскую столовую №12 для начальников среднего звена. Картина – дети едят траву – из музея “А музы не молчали”.
На другом стенде – хлебные карточки за декабрь Ольги Берггольц и ее мужа Николая Молчанова – рабочая и иждивенческая. Рядом – написанные четким красивым почерком письма Зои Васильевны Блюхер, дочери расстрелянного маршала Блюхера. Она пишет, что не могла и подумать, что правда о блокаде когда-нибудь будет рассказана. И множество других писем читателей, благодарящих за “Блокадную книгу”, как за возвращенную жизнь.

Хлебные карточки Ольги Берггольц и Николая Молчанова
Известная писательница, лауреат премии “Русский Букер” Елена Чижова много общалась с Граниным при его жизни. Сама она недавно тоже издала книгу о блокаде – “Город, написанный по памяти”.

Елена Чижова
– Что во всем этом самое болезненное? Понятно, что книга была подцензурная, но вообще, оглядываясь на наш российский ХХ век, я думаю, как много человеко-часов было потрачено на то, чтобы, с одной стороны, попытаться сказать даже усеченную правду, а с другой – сидели здоровенные мужики, на которых можно было пахать, и жизни свои клали на то, чтобы перекрыть горло этой самой правде, – рассуждает Чижова. – Вот это меня поражает – и то, что все это опять выходит на новый круг, опять вместо созидания куча людей занимается сокрытием правды. Это самое горькое. Да, правда найдет дорогу – но уже в усеченном в виде. Моей маме 89 лет, хорошо, что я успела ее опросить и осмыслить услышанное, но ведь многие люди просто не успели сказать правду. Очень обидно ходить по кругу, как лошади в шорах.
Режиссер Александр Сокуров не думает, что на эту выставку будет ломиться молодежь.

Александр Сокуров
– Мы не знаем истории блокады, потому что на сердечность человек не обречен. Если есть душевное наполнение, тогда есть и отзывчивость. Я-то сын офицера, воевавшего с нацистами, поэтому меня от этого не оторвать, но люди помоложе уже ушли от этого в сторону. Чтобы сохранялась эта нравственная линия, нужны особые усилия общества. Это большой тяжелый труд, мы не обречены на эту память и на сердечность не обречены.
– Разве не должна “Блокадная книга” быть в каждой книге, в каждой школе, в каждом магазине – почему этого нет?

Переписывать историю – глупость и преступление

– Это вина руководства, администрации города, губернатора, вина Министерства культуры, в ведении которого находится эта, скажем так, благородная часть идеологии. У виновных есть конкретные имена. Путь этой книги к читателю начался давно, ее никогда не поддерживало правительство города, Министерство культуры, вы знаете отношение Мединского к Гранину и к этой теме. Переписывать историю, создавать из нее неясный и непонятный клубок, которым можно бить по голове – глупость и преступление, грязная политическая борьба. Политическая повестка дня сегодня вообще очень острая и тяжелая, всякая работа с молодежью наказуема и преследуема, и вообще у нас давно не было такой плохой, скверной, грязной политической ситуации.
Для историка Юлии Демиденко важно, что “Блокадная книга” написана в жанре устной истории, появившемся на Западе в 60-е годы, к которому советская историческая наука и близко не подходила. Демиденко считает, что это “ленинградская Библия”, которая должна иметь самое широкое распространение, потому что в центре у нее – человек, и у этого человека есть право голоса.

источник

[Музей Света]

Куклы-обереги и куклы-наложницы, куклы-игрушки и куклы-пособия, атрибут для взрослеющих девочек, мальчиков и бесплодных женщин — «Моя Планета» узнала, как изменились куклы планеты за прошедшие тысячелетия.

В далекие времена куклы еще не были детскими игрушками, они служили для ритуальных целей, играли роль талисманов и оберегов. Изготавливались древнейшие куклы из природных материалов: дерева, камня, костей животных, глины, льна. В каждой стране были свои секреты.
Чехия



Самой древней куклой считается марионетка из мамонтовой кости, найденная при археологических раскопках в захоронении города Брно, на территории нынешней Чехии. У этой мужской фигурки, изготовленной около 28 000 лет назад, были подвижные конечности, в то время как ее хозяин — некий шаман, лежавший в той же могиле, страдал от проблем с суставами. Ученые предполагают, что эта обрядовая кукла использовалась в специальных лечебных ритуалах. Она не сохранилась целиком и была реконструирована по осколкам.
Греция




В Древней Греции кукол делали специальные ремесленники, мастеря фигурки из тканей, воска, глины, иногда с подвижными конечностями. Как выглядела типичная игрушка в Древней Греции в VII веке до н.э., весь мир узнал благодаря Олимпийским играм 2004 года. Талисманами игр были два странных человечка: Феб и Афина — точные копии античных кукол, найденных при раскопках.
Рим












Ученые считают, что куклы стали использоваться в игровых целях в Греции лишь в I веке н. э. По традиции, распространенной в Древнем Риме, кукол девочкам дарили в день праздника, посвященного Сатурну. Игрушка сопровождала маленькую хозяйку до самого дня свадьбы, а после возлагалась на алтарь богини любви Венеры. Если же девушка умирала незамужней, игрушку хоронили вместе с ней. Пожалуй, самая удивительная из древних игрушек — кукла девочки по имени Креперейя Трифена (II век н. э.) Она была найдена в древнеримской гробнице в 1889 году и долго оставалась без внимания ученых. Кукла удивительна своими пропорциями, гнущимися конечностями на шарнирах и натуралистичностью — по всем этим параметрам она могла бы тягаться с современной Барби. Женская фигурка вырезана из слоновой кости так искусно, что мы видим перед собой портрет красавицы, одетой и причесанной по древнеримской моде. При ней найден небольшой сундук с нарядами, драгоценности, гребни и зеркальце.
Кроме кукол, дети Римской империи играли в солдатики, фигурки животных и даже имели кукольные домики с миниатюрной мебелью. Были у них и волчки, и обручи, и мраморные шарики (марблс), снискавшие затем популярность во всем мире.
Египет



В собрании Британского музея хранятся куклы, найденные при раскопках в Египте. Первая — деревянная, изображающая женскую фигуру с волосами из бусин, изготовлена более 3500 лет назад. По мнению одних ученых, эти куклы помещались в могилы мужчин в качестве наложниц для оказания интимных услуг в загробном мире. Другие полагают, что это символ плодородия, который должен был обеспечить покойному перерождение. Подобные куклы археологи находили во многих захоронениях Фив, датируемых 2080–1990 годами до н. э.
Вторая кукла датируется IV–III веками до н. э. Это тряпичная набивная фигурка, изготовленная из грубого льняного полотна и набитая лоскутками и папирусом. Лицо кукле-мотанке не делали специально: боялись, что в нее вселятся злые духи. Подобные игрушки были популярны у египетских детей в римский период. По этой же технологии изготавливались древние куклы-обереги славянских народов.
Африканский континент



Самая известная африканская кукла — акуаба. Деревянная фигурка, изображающая женщину с дискообразной головой, выглядит странно, но при этом воплощает собой идеал красоты и совершенства, как его понимают представители племени ашанти из Ганы, где и зародилась традиция изготовления этих ритуальных статуэток. Такую куклу дарили отцы своим дочерям для игр в дочки-матери, веря, что она обладает магической силой и поможет девочке превратиться в завидную невесту. По легенде, подобную куклу, только в образе ребенка, впервые сделала беременная женщина по совету местного жреца, чтобы успешно выносить плод. Несмотря на насмешки, она не снимала куклу со спины до родов и стала матерью красивой и здоровой девочки. Традиция сохраняется по сей день: бесплодные и беременные женщины племени ашанти заказывают кукол акуаба у колдунов и привязывают к спинам для успешного рождения потомства.
Америка













У коренных племен Америки было принято мастерить кукол из сухих листьев либо шелухи от кукурузных початков. Игрушка делалась без лица, так как существовала легенда о самой первой кукле из кукурузной шелухи, которую смастерил Дух кукурузы для развлечения детей и сделал слишком красивой. Игрушка стала больше времени уделять себе, чем детям, и была наказана: лишилась лица за тщеславие и нарциссизм.
У индейцев народа хопи, живших на территории современных юго-западных штатов, были ритуальные куклы — качина. Они также никогда не изображались с открытым лицом, а только в масках. Фигурки вырезали мужчины племени из тополя, ярко раскрашивали, декорировали перьями, бусами, мехом, кожей, а затем дарили девочкам и девушкам во время специальной церемонии. Куклы должны были напоминать о духах качина — бессмертных существах, которые, согласно поверьям, приносят дождь и влияют на все события жизни индейцев хопи. Известно около 400 различных кукол качина, и каждая из них выполняет роль оберега.
Во многих странах Латинской Америки с давних пор существует обряд кинсеаньера, символизирующий переход девочки в возраст совершеннолетия. Он праздновался и празднуется в некоторых семьях в наше время в 15-й день рождения девушки. Часть церемонии составляет прощание с последней куклой (ultima mu***241;eca): ее дарит отец девушки, а затем от нее следует отказаться, показав свою взрослость. Сейчас куклу наряжают так же, как именинницу, а затем кидают более молодым участницам торжества, как букет невесты на свадьбах. Считается, что начало этой традиции положил народ майя.
Япония

























Куклы в Японии официально признаны «живым национальным сокровищем». Многие из них выступали (и выступают) в роли талисманов. Например, кукол госё-нингё в виде толстощеких детей принято дарить перед долгим путешествием. Кукла-неваляшка Дарума служит для загадывания желаний на Новый год и подлежит сжиганию, если желание не сбылось. Еще одна древняя традиционная японская кукла — кокэси — также не имеет рук и ног, представляет собой маленькую девочку.
Большая часть японских кукол предназначена не для игр, а для любования. Например, механические куклы каракури-нингё, придуманные в XIII веке, умеют пить чай, двигаются по ступенькам, показывают фокусы и удивляют публику еще десятью разными способами. А секрет игрушек, которые двигаются сами собой, заключается исключительно в смещении центра тяжести.
Кроме того, всем японским девочкам полагается иметь коллекцию кукол хина-нингё: это набор фигурок, изображающих императорский двор, является частью приданого японской девушки. В праздник девочек Хинамацури куклы выставляются на многоступенчатой подставке, начиная с императора, которого помещают на самый верх, и заканчивая слугами. Свой набор кукол гогацу-нингё, представляющий собой коллекцию самураев в доспехах, полагается иметь японскому мальчику и выставлять на праздник Кодомо-но хи.
Анатомические куклы со всего света






















Кроме магических, ритуальных и игровых кукол существовал отдельный класс: анатомические куклы. Они использовались в медицинских целях и представляли собой максимально достоверное изображение человека.
В Китае во времена империи Цин (1644–1912) появилась докторская кукла — она изображала обнаженную аристократку и служила для диагностики. Вачам-мужчинам было запрещено прикасаться к телу высокопоставленных пациенток. Поэтому доктор имел при себе статуэтку и просил показать на ней, где у женщины болит. По другой версии, у китайских дам были свои домашние персональные куклы, похожие на них самих. Старинные докторские статуэтки из слоновой и мамонтовой кости являются популярным товаром на интернет-аукционах.
В Японии в XVIII–XIX веках популярностью у просвещенной публики пользовались образовательные шоу о человеческой анатомии. На одном из таких показов в 1864 году была продемонстрирована беременная кукла. Ее живот мог открываться, демонстрируя внутренние органы. К пособию прилагался набор младенцев, показывающих разные стадии развития плода. Такие куклы использовались также для обучения акушеров и гинекологов.
За века кукла прошла долгий путь развития — от ритуальных свертков из подручных материалов до предельно натуралистичных созданий из полиуретана. Но это уже другая история.

источник

[люБОЛЬ]

7 августа 1970 года ялтинская «Курортная газета» опубликовала передовицу «Идет ремонт ускоренный!», сопровождавшуюся фотографиями переполненного отдыхающими городского пляжа. В статье сообщалось о том, что каждый день на этом пляже загорают и купаются почти 10 тысяч отдыхающих со всех уголков Советского Союза. Эта картина была типична для летнего Крыма – в то время полуостров ежегодно посещало около 5 млн гостей и пик сезона приходился именно на июль – август.
Никто тогда не мог предположить, что всего несколько дней спустя пляжи крымских курортных городов опустеют. И виной тому окажется холера – смертельно опасное заболевание, которое на рубеже 1960–1970-х годов большинству советских граждан казалось давно изжитым призраком прошлого.

В 1970 году значительную часть территории СССР охватила эпидемия холеры биотипа Эль-Тор. По наиболее распространенной версии, она была занесена на территорию Каспийского региона из Ирана, а затем распространилась на Черноморское побережье Кавказа, Крым и юг Украины. Впрочем, некоторые специалисты высказывали предположение о внутренних источниках эпидемии, поскольку в водоемах и сточных водах указанных регионов холерные вибрионы биотипа Эль-Тор выявлялись на протяжении нескольких предыдущих лет.

Однако теперь речь шла не просто о лабораторных пробах, а о десятках, затем сотнях, позже тысячах заболевших и так называемых вибриононосителей. Сопоставимая по масштабам эпидемия холеры за весь советский период была зафиксирована только в 1942–1943 годах, когда в зоне поражения оказались Восточная Украина, Поволжье, Кавказ и Средняя Азия.

Первые заболевшие и жертвы холеры появились в середине июля 1970 года в Батуми, где страшный диагноз был поставлен 17 жителям, один из которых скончался на следующий день после госпитализации. Несколько позже сформировался крупнейший очаг эпидемии в Астраханской области, где в общей сложности заболело свыше 1270 человек. В Одессе за период с 2 августа по 9 сентября заболело 126 человек, из которых 7 умерло. Главной причиной смертей было стремительное обезвоживание организма (за сутки больной теряет более 30 литров жидкости), а также внезапное обострение хронических заболеваний на фоне общего истощения физических сил.

7 августа 1970 года первый случай смерти от холеры был зафиксирован в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В последующие дни в городе было выявлено еще свыше 150 заболевших, а число погибших здесь достигло 6 человек. Именно Астрахань, Одесса и Керчь, где ситуация оказалась наиболее угрожающей, были закрыты на полный карантин. Однако, несмотря на попытки блокировать очаги эпидемии, инфекция стремительно распространялась по стране.

Так, в Волгограде было выявлено 30 заболевших, в Умани – 14, Новороссийске – 13, Махачкале – 12, Тирасполе – 8, Саратове и Кирове – по 6, Куйбышеве – 5, Кишинёве – 4. Единичные случаи заболевания фиксировались в Москве, Ленинграде, Перми и десятке других городов. В таких случаях медики ограничивались полной изоляцией заболевшего и его окружения, что впоследствии сыграло свою положительную роль.

Для борьбы с эпидемией при Минздраве СССР была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), имевшая очень широкие полномочия. К разработке мероприятий по борьбе с эпидемией были привлечены ведущие ученые-медики. Повсеместно создавались оперативные штабы из представителей местных властей, усиленные прикомандированными специалистами из других городов. Несмотря на то что эпидемия не предавалась огласке, в борьбу с ней в той или иной степени включился весь Советский Союз.

«РЕЗЕРВАЦИИ» В КЕРЧИ ИЛИ 160 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК НА КАРАНТИНЕ

Как только в Керчи были зафиксированы первые смертельные случаи, вызванные холерой, город и его окрестности были объявлены карантинной зоной. Теперь въехать сюда могли только те лица, которые участвовали в противоэпидемических мероприятиях и имели специальный пропуск. Выезд из города стал возможен также только по пропускам, которые выдавали после так называемой обсервации – не менее чем 5-дневного пребывания в специально созданных медицинских учреждениях (обсерваторах) под строгим контролем со стороны врачей.

Такие обсерваторы, которые в народе окрестили «резервациями», обычно создавались в зданиях школ, техникумов, пансионатов, пионерских лагерей и даже в поставленных на стоянку железнодорожных составах. В Одессе для создания обсерваторов использовались также морские суда Черноморского пароходства, в том числе комфортабельные круизные теплоходы «Шота Руставели» и «Тарас Шевченко».

Обсерваторы не заменяли стационарные медицинские учреждения, а дополняли их – служили для временной изоляции тех, кто не имел явных признаков заболевания, но гипотетически мог являться носителем холерного вибриона вследствие нахождения на зараженной территории. Во время эпидемии 1970 года в масштабах всего СССР через обсервацию прошло около 180 тысяч человек.



Непосредственно в Керчи оказалось временно заблокировано около 130 тысяч местных жителей и 30 тысяч приезжих, по разным причинам оказавшихся здесь на момент начала эпидемии. Охрана границ карантинной зоны осуществлялась не только правоохранительными органами, но и армейскими подразделениями.

Для обеспечения карантинных мероприятий на территории Крымского полуострова было привлечено более 9,4 тысячи военнослужащих, 26 вертолетов и 22 сторожевых катера. По периметру керченской карантинной зоны сначала было создано 28 сторожевых постов, но затем их количество пришлось увеличить до 96.

Также военные и правоохранители в случае необходимости обеспечивали принудительную госпитализацию или обсервацию тех лиц, которые по каким-то причинам отказывались следовать указаниям медицинских работников.

В секретных сводках керченских властей, описывающих ситуацию первых недель после введения карантина, сообщалось следующее: «Среди иногородних есть случаи проявления нервозности, недовольства в связи с вопросами их обсервации и выезда из зоны карантина, в связи с чем у райисполкомов и горкома партии собираются группы иногородних».

Здесь же описываются принимавшиеся в данной ситуации меры, носившие информационно-разъяснительный характер: «В городе [Керчи] ведется непрерывная разъяснительная работа среди населения по всем каналам пропаганды: местному радио, на страницах местной газеты, проводятся беседы медработников, политинформаторов и агитаторов, систематически выступают перед населением и особенно перед иногородними ответственные работники горкома партии».

Особое упоминание приезжих в тексте не случайно. Судя по всему, именно они были наиболее подвержены панике и проявлениям негатива (похожая ситуация наблюдалась, например, и во время знаменитого крымского землетрясения 1927 года). На этом фоне было зафиксировано около 200 попыток прорыва керченской карантинной линии, пресеченных силовиками.

Известно, в частности, что 19 августа 1970 года был задержан шофер местной птицефабрики Т., который на служебном автотранспорте пытался тайно вывезти из карантинной зоны 9 человек, причем исключительно иногородних. Впоследствии суд приговорил его к 6 месяцам исправительных работ. Для бегства из карантинной зоны также пробовали использовать рыбацкие лодки и другие маломерные плавсредства.

Ситуация с иногородними несколько успокоилась только после того, как стало известно о принятии 23 августа 1970 года распоряжения Совета Министров СССР, по которому всем вынужденно находящимся в зоне карантина были продлены командировки или отпуска с сохранением заработной платы. Планомерная эвакуация успешно прошедших обсервацию гостей Керчи началась в сентябре, когда из города стали ежедневно выпускать до 1500 иногородних. К концу сентября карантин в Керчи, также как в Астрахани и Одессе, был снят.



ВЕЛИКИЙ КУРОРТНЫЙ ИСХОД

А что же происходило на остальной территории «всесоюзной здравницы»? Как уже говорилось выше, Крым в те годы ежегодно посещало около 5 млн туристов и отдыхающих, однако лишь 1,2 млн из них прибывали сюда по путевкам. Остальных 3,8 млн человек были так называемыми неорганизованными рекреантами, или, попросту говоря, «дикарями», которые самостоятельно планировали свое путешествие и предпочитали либо походный (стихийные палаточные лагеря и автостоянки), либо «оседлый» (аренда жилья у местных жителей) способ размещения.

После получения информации о начале эпидемии вопрос с организованными туристами решился довольно быстро. Специальным решением были отменены заходы в крымские порты всех круизных судов, в том числе с интуристами на борту, а также аннулированы новые заезды по путевкам в крымские здравницы, турбазы и пионерские лагеря. Для отсечения новых потоков неорганизованных рекреантов на всех въездах в Крым были созданы специальные посты ГАИ, разворачивавшие восвояси пытавшихся въехать на полуостров автотуристов, а железнодорожные и авиационные билеты в крымском направлении на всей территории страны стали продавать только при наличии крымской прописки.

Однако указанные меры не решали проблем тех «дикарей», которые уже находились на крымском побережье. Речь шла о десятках или даже сотнях тысяч человек, количество и местоположение которых могло быть установлено лишь очень приблизительно. Власти Крыма посчитали, что такое большое количество неорганизованных отдыхающих будет сложно подвергнуть обсервации, к тому же случаев заболеваний холерой в Крыму за пределами Керченского региона на тот момент зарегистрировано не было.

Поэтому было принято решение организовать досрочный выезд этого контингента отдыхающих с территории Крымской области. Для этого местным властям было поручено «провести массовую разъяснительную работу, не делая акцента на заболевании», чтобы «не допустить излишней паники». Выезжающие автотуристы обеспечивались горюче-смазочными материалами и очищенной питьевой водой.

На пути их следования создавались многочисленные кордоны, где колеса автомобилей обрабатывались специальным дезинфицирующим раствором, а имеющиеся у пассажиров скоропортящиеся продукты, овощи и фрукты безжалостно изымались. Для эвакуации отдыхающих, не имеющих собственного автотранспорта, было дополнительно привлечено не менее 10 железнодорожных составов, 16 пассажирских самолетов и десятки автобусов.

С технической точки зрения эвакуация приезжих была проведена достаточно успешно. Однако, учитывая масштабы происходящего, совершенно невозможно было сохранить в тайне истинную причину данных мероприятий. По воспоминаниям ялтинской журналистки С.Сухановой, в августе 1970 года все местные функционеры во главе с первым секретарем горкома партии и председателем горисполкома лично ходили по общественным пляжам Ялты и в громкоговоритель объявляли неорганизованным отдыхающим об обнаружении в Чёрном море холерного вибриона и необходимости срочно покинуть город.

Один из старожилов даже утверждал, что видел, как в Ялте пляжи очищали от нежелающих покидать их туристов с помощью пожарных брандспойтов. Впрочем, другими источниками и устными свидетельствами эта информация не подтверждается.

Однако некоторые рекреанты не спешили уезжать, ссылаясь на то, что они «потратились на дорогу, на квартиры и здесь намерены остаться до конца отпуска, пусть даже вместе с этим самым вибрионом». Вход на оборудованные пляжи был закрыт, там были размещены запретительные знаки и дежурили представители правоохранительных органов. Проведенные в Одессе медицинские исследования показали, что около 85 % заболевших «подцепили» холеру именно во время купания в тех местах, где в море сбрасывались канализационные стоки. В то же время некоторые продолжали купаться на отдаленных, «диких» пляжах, не видя в этом никакой угрозы для себя.



На других крымских курортах реакция отдыхающих также оказалась неоднозначной. Вот что вспоминает об этом один из очевидцев: «Отдых в том году запомнился мне потому, что в палаточном лагере в автокемпинге «Золотой пляж» под Феодосией… в один из вечеров на стоянке появился милиционер в чине майора, и, собрав народ, заявил, что в Крыму зарегистрировано несколько случаев заболевания холерой и полуостров готовят к закрытию для въезда и выезда минимум на 45 суток.

Когда это произойдет, он не уточнил… ХОЛЕРА!!! Багровый закат в этот августовский вечер кому-то напомнил чумное средневековье, люди начали бросать пожитки в машины и спешно уезжать, волоча за собой палаточные веревки с колышками. Другим, наоборот, дарил надежду на неожиданную отсрочку от начала учебы или работы, и группа туристов студенческого возраста начала просить у майора справки в различные вузы большой страны о том, что они не просто так задержались в Крыму на полтора месяца, а по поводу».

Безусловно, на первом этапе эпидемии преобладали тревожность и даже легкая паника. Судя по официальным документам 1970-х годов, случаи заболевания холерой в Крыму были зафиксированы только среди керчан. Однако некоторые очевидцы до сих пор вспоминают о якобы имевших место случаях выявления больных и на Южном берегу Крыма: «В Ялте, на улице Игнатенко, был холерный больной. Жильцов и постояльцев эвакуировали из дома за город. Куда – неизвестно. Дом обнесли забором и обкуривали чем-то, накрыли серыми сетками», – вспоминает одна из жительниц города-курорта.

Среди других наиболее типичных воспоминаний – массовое бегство курортников и резкое увеличение в связи с этим «неофициальных» расценок таксистов (до 100 рублей за проезд от Ялты до Симферополя), опустевшие крымские пляжи, запрет на купание в море и других водоемах, обвал цен на колхозных рынках из-за снижения спроса со стороны отдыхающих. В то же время многократно вырос спрос на услуги почты, телеграфа и международной телефонной связи – все эти учреждения в те дни работали на пике нагрузки и с серьезными техническими перебоями.

ДАЕШЬ ВЫСОКУЮ САНИТАРНУЮ КУЛЬТУРУ!

Важная роль в проведении операции по борьбе с коварным холерным вибрионом отводилась советской прессе. В целом на раннем этапе была очевидна попытка скрыть сам факт эпидемии, однако со временем информация о существующей угрозе все же стала появляться в официальных СМИ, хотя и с явным опозданием. Так, только к концу августа 1970 года в советских газетах сообщили о выявлении очага холеры в Астраханской области, который описывался как локальный и абсолютно изолированный. Другие регионы юга СССР назывались лишь в контексте возможного проникновения туда холерного вибриона в будущем.

И только 9 сентября, спустя более чем месяц с момента выявления смертельных случаев холеры в Керчи и ее закрытия на карантин, крымские газеты перепечатали материал Агентства печати «Новости» с успокаивающим названием «Вибрион в западне», где впервые признавалось наличие заболевших в Керчи и Одессе.

В материале приводились успокаивающие комментарии заместителя министра здравоохранения СССР А.Бурназяна, который сообщал: «Что касается Керчи и Одессы, то сейчас ликвидация заболеваний в этих городах Советского Союза завершена… положение стабильное, очаги инфекции локализованы и практически полностью купированы», хотя в реальности карантинные мероприятия продолжались до конца сентября. О жертвах эпидемии ничего не сообщалось – эти данные были засекречены.

Несмотря на то что в Керчи почти два месяца действовал жесткий карантин, коснувшийся не менее 160 тысяч человек, городская газета «Керченский рабочий» ни разу (!) не употребила слово «холера» ни в одном из своих материалов. Имела место лишь серия публикаций о санитарно-гигиенических аспектах борьбы с некими «острыми желудочно-кишечными заболеваниями».

Такие материалы размещались в рубриках «Советует врач» или «За высокую санитарную культуру» и были написаны учеными-медиками или врачами-практиками. Авторы призывали читателей тщательно мыть руки с мылом, пить только кипяченую воду, обрабатывать сырые и вареные овощи на разных разделочных досках и т.***8202;п.

Часть статей санитарно-гигиенической направленности имела более узкую тематику. Например, в них рассказывалось, как уберечься от желудочно-кишечных заболеваний в многодневном туристическом походе или обезопасить от этой угрозы детей.

Не осталась в стороне и мобилизационная роль СМИ, их значение в качестве коллективного организатора. Явно замалчивающие факт эпидемии крымские газеты за август – октябрь 1970 года пестрели призывами участвовать в различных акциях по уборке территории, субботниках, воскресниках, а также рейдах санитарных патрулей по рынкам, предприятиям торговли и общественного питания. Необходимость проведения таких мероприятий объяснялась общими фразами о том, что крымские курорты являются главной «всесоюзной здравницей» и должны содержаться в образцовой чистоте и порядке.

В этой ситуации как настоящие герои воспринимались не только медицинские работники, но и дворники, которые ходили чуть ли не в белых халатах и, не жалея хлорки, тщательно драили асфальт. В то же время жестокому преследованию подвергались нарушители санитарного порядка, особенно те, кто прежде продавал отдыхающим вареную кукурузу и вяленую рыбу к пиву.

Из-за явной «недосказанности» картины эпидемии в официальных СМИ информационный голод утолялся за счет неофициальных источников. Это нашло отражение в распространении всевозможных слухов, а также в появлении анекдотов, баек и даже песен, посвященных злосчастному вибриону. Пожалуй, наиболее яркий пример – это появившаяся непосредственно в 1970 году песня Владимира Высоцкого «Не покупают никакой еды». Вот фрагмент этого ироничного произведения:

Не покупают никакой еды –

Все экономят вынужденно деньги:

Холера косит стройные ряды,

Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Однако, благодаря консолидированным действиям властей, ученых и медицинских работников, потенциальная опасность не переросла в широкомасштабное бедствие. Принятые административные, санитарно-гигиенические, информационно-разъяснительные меры способствовали тому, что число жертв осталось минимальным, а распространение эпидемии удалось успешно локализовать.

Количество смертельных случаев составило менее 1 % от общего количества заболевших. Возможно, именно поэтому для очень большого количества бывших граждан СССР старшего поколения эпидемия холеры 1970 года прошла совершенно незаметно, никак не отложившись в памяти.




Источник

[Макаренко]

Portrait of the Artist-Photographer M. A. Sherling, by Yuri Pavlovich Annenkov, 1918.

62. Борьба светов
1979г. Холст, масло
Размер: 66х95см

Монахов Владимир Константинович

(1947 – 24 ноября 2007)

Родился в г. Братск, а в 1951 г. переехал в Гатчину. С детства мать покупала ему вместо игрушек цветные карандаши и тетради. В 1965 г. закончил ЛХГПУ по профессии учитель рисования и черчения. Выставляться начал в 1975 г. в Приоратском замке. Дальнейшие выставки были в Ленинграде, Ельце, Выборге, Луге, в Германии. Дипломант многих выставок.

[Музей Света]

Челябинские ученые приняли участие в крупном научном исследовании, посвященном изучению ДНК древнего человека. Одним из итогов исследования стал вывод, что потомки жителей города Аркаим мигрировали с Урала в Индию и в тесном контакте с местным населением создали великую древнеиндийскую цивилизацию.
В международную группу ученых вошла директор центра изучения проблем природы и человека Челябинского государственного университета Елена Куприянова, сообщает корреспондент tvbrics.com со ссылкой на csu.ru.
Результаты крупнейшего в истории совместного исследования уже опубликованы в журнале Science.


Это был один из масштабных в мире научных проектов, объединяющий исследования археологов, этнографов, лингвистов с данными естественнонаучных исследований, и представляющий неопровержимые доказательства в пользу одних теорий и опровергающий другие. Несколько десятков учёных из научных организаций Европы, Азии и Северной Америки выясняли происхождение современных народов Центральной и Южной Азии.
Елена Куприянова вместе с учеными со всего мира занималась исследованием генома жителей долины Инда, изучая подробности миграции индоевропейских народов в Евразии от мезолита до современности.
«В качестве материалов использовались образцы ДНК людей из могильников Степное-1 и Степное VII, современников Аркаима, которые были раскопаны археологической экспедицией нашего центра. Эти и другие материалы легли в основу изучения происхождения степных народов и цивилизации Аркаима по данным ДНК», - рассказала Елена Куприянова.
Напомним, Аркаим – город, возраст которого оценивают почти в четыре тысячи лет, он, по сути, ровесник египетских пирамид. В то время там уже было металлургическое производство, сделаны водопровод и система канализаций. Аркаим обнаружили в июне 1987 года и чуть не затопили, планируя сделать здесь водохранилище. Теперь это важный археологический памятник, в районе которого найдена уже целая «Страна городов».
Группа ученых доподлинно выяснила, что население Аркаима на две трети происходило от степных скотоводов, пришедших из районов Предкавказья. На одну треть гены смешались с местными обитателями Урала. Затем через южноазиатские степи, Туран и предгорья Тянь-Шаня потомки жителей аркаимских поселений дошли до Индии, где в контакте с местным населением и создали великую цивилизацию Древней Индии.
Стоит отметить и то, что в геноме высших каст современной Индии доля степных народов бронзового века гораздо выше, чем у других.
Ещё один глобальный итог исследования - подтверждение одного корня индоарийской и балто-славянской ветвей индоевропейского языкового древа возрастом около 5000 лет.
К сведению: древний город Аркаим – это не просто памятник бронзового века, который сохранил свои оборонительные сооружения и целостность исторического ландшафта – это и древнейшая обсерватория, и прародина ариев, и одно из самых загадочных мест России.
Но не произведения искусства и ритуальные предметы, найденные в Аркаиме, потрясли ученых, а планировка древнего города, а также дата его построения. Возведенный на рубеже 2-3 тысячелетия до нашей эры, он считается ровесником Вавилона и египетских пирамид, Аркаим старше Трои и Рима. Это перевернуло все представления о процессах миграции племен арийцев, а также о распространении по всему континенту их технологий и культуры.
Деревянная конструкция Аркаима стояла на фундаменте и поднималась на 3 метра над землей, имела дренажную канализацию и была выстроена по единому плану жилища. Кстати, построено все было без единого гвоздя.
Жители Аркаима, как оказалось, уже обрабатывали бронзу, что также перевернуло взгляды ученых мира, ведь до этого считалось, что технология обработки этого металла зародилась южнее, на побережье Эгейского моря.
Аркаим входит в «Страну городов», так названа найденная на Южном Урале территория, на которой и расположены древние городища.
Аркаим был обнаружен в Челябинской области, в июне 1987 года отрядом Урало-Казахстанской археологической экспедиции.
Памятник сохранили чудом, теперь это одно из самых важных исторических мест России.

[Макаренко]

Таинственное число Фибоначчи, равное 1,618, будоражит умы ученых уже на протяжении нескольких тысячелетий. Кто-то считает это число строителем мироздания, кто-то называет его числом Бога, а кто-то, не мудрствуя лукаво, просто применяет его на практике и получает невероятные архитектурные, художественные и математические творения. Число Фибоначчи было обнаружено даже в пропорциях знаменитого «Витрувианского человека» Леонардо Да Винчи, который утверждал, что знаменитое число, пришедшее из математики, руководит всей Вселенной.
«Витрувианский человек» Леонардо да Винчи обладает идеальными пропорциями, основанными на знании свойств числа Фибоначчи

Кто такой Фибоначчи?

Леонардо Пизанский считается самым первым крупным математиком в истории средневековой Европы. Несмотря на это, свое знаменитое прозвище «Фибоначчи» ученый получил далеко не из-за своих экстраординарных математических способностей, но из-за своего везения, так как «боначчи» по-итальянски означает «удачливый». Перед тем как стать одним из самых известных математиков раннего Средневековья, Леонардо Пизанский изучал точные науки у самых продвинутых учителей своего времени, которыми считались арабы. Именно благодаря этой деятельности Фибоначчи, в Европе появились десятичная система счисления и арабские цифры, которыми мы пользуемся до сих пор.
В одном из своих самых известных трудов под названием «Liber abaci», Леонардо Пизанский приводит уникальную закономерность чисел, которые при постановке в ряд образуют линию цифр, каждая из которых является суммой двух предыдущих чисел.
Иными словами, последовательность Фибоначчи выглядит так:
0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144, 233, 377, 610, 987 и так далее.
Каждое число из ряда Фибоначчи, разделенное на последующее, имеет значение, стремящееся к уникальному показателю, которое составляет 1,618. Первые числа ряда Фибоначчи не дают настолько точное значение, однако по мере нарастания, соотношение постепенно выравнивается и становится все более точным.
Леонардо Пизанский — тот самый создатель числа Фибоначчи

Читайте также: Найдено самое длинное простое число Мерсенна, состоящее из 22 миллионов цифр

Почему число Фибоначчи так часто используется в природе?

Из-за своего повсеместного применения в природе, золотое сечение (именно так число Фибоначчи иногда называют в искусстве и математике) считается одним из самых гармонизирующих законов мироздания, который упорядочивает структуру окружающего нас мира и направляет жизнь на развитие. Так, правило золотого сечения применяется природой для образования траекторий движения вихревых потоков в ураганах, при образовании эллиптических галактик, к которым относится и наш Млечный Путь, при «строительстве» раковины улитки или ушной раковины человека, направляет движение косяка рыб и показывает траекторию движения испуганной стаи оленей, врассыпную убегающую от хищника.
Проявление золотого сечения в природе

Эстетичность такой гармонизации мироздания воспринимается человеком, который всегда стремился улучшить окружающую его действительность, в качестве стабилизирующего природу закона. Находя золотое сечение в лице того или иного человека, мы инстинктивно воспринимаем собеседника в качестве гармоничной личности, чье развитие происходит без сбоев и нарушений. Этим можно объяснить то, почему иногда нам по непонятным причинам больше нравится одно лицо, чем другое. Оказывается, о наших возможных симпатиях позаботилась природа!
Как вы считаете, является ли повсеместное применение числа Фибоначчи в природе совпадением или свидетельством наличия некоего вселенского разума? Давайте попробуем обсудить этот вопрос в нашем Telegram-чате.
Наиболее распространенное определение золотого сечения гласит, что меньшая часть так относится к большей, как большая часть относится ко всему целому. Уникальное правило встречается во всех областях природы, науки и искусства, позволив некоторым именитым исследователям Средних Веков сделать предположение, что три основные части золотого сечения олицетворяют собой христианских Отца, Сына и Святого Духа.
Правилу золотого сечения следуют даже галактики. Наш Млечный Путь в этом плане не является исключением

С точки зрения математики, золотое сечение представляет собой некую идеальную пропорцию, к которой каким-то образом стремится все живое и неживое в природе. Используя основные принципы ряда Фибоначчи, растут семечки в центре подсолнуха, движется спираль ДНК, был построен Парфенон и написана самая знаменитая картина в мире — «Джоконда» Леонардо Да Винчи.
Даже коты неосознанно (хотя, кто знает?) следуют принципу золотого сечения, становясь любимцами большей части населения планеты

Есть ли в природе гармония? Несомненно, есть. А ее доказательством служит число Фибоначчи, происхождение которого нам еще только предстоит отыскать.

источник

[люБОЛЬ]

Вот такое граффити таинственного художника ZOOMа, появилось в прошлом году у дома Тарковского в Москве. Свеча настоящая. Она стоит в нише - там кирпич выпал и получилась дырка. Москвичи теперь приносят свечи сюда и зажигают их, пока ЖКХ бездействует.

Только на самом то деле никакого "дома Тарковского" в Москве не существует. Т.е 30 лет назад дом был. В Замоскворечье, на Щипке. В нем прожили три поколения Тарковских. Потом власти посовещались и решили сделать в доме музей. 20 июня 2004 года дом снесли полностью, даже не известив об этом родных режиссера, пообещав построить на этом месте культурный центр, посвященный Тарковскому, с музеем и кинозалом (бизнесцентром). Создание проекта ожидаемо затянулось на долгие годы, деньги с****или московские чинуши, на месте дома Тарковского долго была яма, а сейчас даже не знаю что. Кто знает тот сам расскажет на следствии.

Zoom использовал для своей картинки сюжет из "Ностальгии" с Олегом Янковским. Граффити нарисовано вокруг дырки от выпавшего кирпича, куда можно поставить свою свечку. Адрес - 1-й Щипковский переулок дом 19, но на самом деле это улица Щипок дом 8 строение 13 (м.Серпуховская).

А ещё Миша Паперштейн заметил что это стена 19-го века и даже нашёл на ней клеймёные кирпичи кирпичного завода Байдаков.

Здесь дайджест других работ Zooma. Примерно 70 картинок.

[Макаренко]

Так выглядел самый обычный пляж на берегу Москвы-реки в 20-е, 30-е и 40-е годы. Одетые люди вперемешку с совершенно голыми

95 лет тому назад, 12 сентября 1924 года, нарком здравоохранения СССР Николай Семашко опубликовал в центральной газете "Известия" свою критику нашумевших демонстраций общества, как теперь бы сказали, нудистов "Долой стыд!". Участники этого общества — мужчины и женщины — прославились тем, что выходили на городские улицы и ездили в трамваях совершенно голые, украшенные только лентами через плечо со своим лозунгом "Долой стыд!".
Вот как рассказывали об этом современники:

"Новость: на днях в Москве появились совершенно голые люди (мужчины и женщины) с повязками через плечо "Долой стыд". Влезали в трамвай. Трамвай останавливали, публика возмущалась". (Писатель Михаил Булгаков).

"Кто-то хохотал до слёз, кто-то плевался. Старухи крестились, говоря: "Апокалипсис! Конец света!" и растерянно спрашивали у прохожих: "Что ж это? И нас заставят раздеться?"". (Художница Наталья Северцова-Габричевская).( Читать дальше... )

[Музей Света]

Материалы для сюжете на БСТ об истории русского паспорта предоставил Братский Музей Света предпринимателя Юрия Бордонского

[Макаренко]

Развилки истории, о которых я уже как-то писал, бывают большие и малые. Вот не расстреляли бы царские войска шествие 9 января 1905 года — что бы было? Или точнее попала бы в цель Фанни Каплан?.. Или маршал Жуков на слова хрущёвцев "берите власть, товарищ маршал" в 1957 году — ответил бы согласием?..
Это тоже одна из развилок истории — 13 сентября 1965. Возможно, не очень больших, но тем не менее. В этот день были арестованы писатели Юлий Даниэль и Андрей Синявский за свои опубликованные за границей (под псевдонимами) антисоветские произведения.


Ю. Даниэль и А. Синявский во время суда на скамье подсудимых. 1966

Могут спросить: почему развилка? Разве могло быть иначе, разве в руководстве СССР были иные мнения насчёт ареста этих двоих? Да, были...Анастас Микоян, в те дни — Председатель Президиума Верховного Совета СССР, то есть формальный глава Советского государства писал (выделение моё):
«Помню, как Суслов и его чиновники из Отдела пропаганды ЦК начали «дело Даниэля и Синявского». Это дело очень походило на позорную войну Хрущёва против Бориса Пастернака… И вот теперь, оказывается, то же самое: на этот раз — без Хрущёва, при руководстве Брежнева, обрушилось на двух писателей. Как будто все сговорились оттолкнуть интеллигенцию от партии. Невероятно! Я зашёл к Брежневу (был ещё членом Президиума ЦК и Председателем Президиума Верховного Совета), долго внушал ему, что никакой пользы не будет от такого разноса за публикации под псевдонимами за рубежом, а тем более суда над писателями, о чём уже говорили всерьёз. Старался находить слова и аргументы, понятные для него. И убедил. Вместо уголовного суда он согласился ограничиться товарищеским судом в Союзе писателей. Но уже на следующий день узнаю, что уголовный суд будет — это решение Брежнев принял после того, как к нему зашёл Суслов».
Может показаться парадоксальным, что Микоян, человек старшего поколения большевиков, ещё сталинской закалки и выдержки, один из главных идейных «моторов» арестов и расстрелов 1937-1938 годов, добивался мягкого решения вопроса.
Однако, как опытный политик, он ясно понимал, что если уж ХХ съезд партии даровал определённые права и гарантии руководящему слою партии, то нельзя обделять этими же правами и интеллигенцию, не нанеся ей этим тяжкой обиды. А такая обида может привести её в стан политических и классовых врагов и повлечь непоправимые последствия для всего общества.
Увы, его предложение, поддержанное Брежневым, не нашло такой же поддержки у остальных руководителей Кремля. За осуждение писателей выступил не только Михаил Суслов, но и — особенно резко — так называемая «молодёжь» в руководстве, «шелепинцы». Они воображали тогда, что полным ходом идут к власти, на смену чересчур «мягкому и податливому» Леониду Ильичу, и в судебном процессе над писателями видели прекрасную возможность показать и укрепить свою силу и влияние. Кстати, довольно значительное участие в компании против Даниэля и Синявского принял будущий «архитектор перестройки», а в те дни активный «шелепинец» Александр Яковлев.
Первый секретарь ЦК Брежнев, бывший тогда в Кремле лишь «первым среди равных», должен был уступить большинству: он никак не мог одновременно пойти и против влиятельной «молодёжи», и против не менее влиятельного Суслова. А в результате случилось то, что случилось: маленькая трещинка, пробежавшая в сентябре 1965 года между «интеллигенцией и партией», стала стремительно расти, шириться и углубляться.
5 декабря 1965 года на Пушкинской площади прошла первая несанкционированная, как сказали бы теперь, демонстрация диссидентов в защиту Даниэля и Синявского. С тех пор такие оппозиционные демонстрации на Пушкинской площади стали ежегодными, шли сперва 5 декабря, в день Сталинской конституции, потом 10 декабря, в день прав человека. Все 25 лет, пока советская власть не рухнула...


Митинг гласности на Пушкинской площади и плакаты демонстрантов. 5 декабря 1965

К 1991 году между партией и интеллигенцией выросла уже не трещина, а целая непроходимая пропасть, в которую в конечном итоге провалился и социализм, и СССР, а потом, в качестве заключительного аккорда, и сама советская интеллигенция (которая из «инженеров человеческих душ» была в 90-е годы разжалована в «иждивенцы и нахлебники»).
Можно ли было предотвратить такое печальное развитие событий той зимой 54 года назад, когда А. Микоян безуспешно пытался это сделать? Возможно, если бы интеллигенты продолжали чувствовать себя равноправными соавторами строительства нового общества, а не его несправедливо обиженными пасынками, буржуазное перерождение советского общества не произошло бы так быстро? Кто знает…
Мы точно знаем только, что интеллигенция стала одной из ведущих сил буржуазной «перестройки», её движущих моторов, стенобитных таранов СССР.
Не по своей воле утратив роль архитектора нового общества, она взяла на себя иную роль — архитектора его разрушения. А когда это разрушение завершилось, попросту перестала быть нужна. Довольно символично, что некоторые из людей, вроде А.Н. Яковлева, запустивших первые малые камешки этого обвала в 1965-м, спустя четверть века собирали богатый политический урожай его разрушительных последствий.
Некоторым, довольно слабым утешением может послужить тот факт, что после этого повторного разочарования 90-х годов часть интеллигенции вновь, хоть и со скрипом и с полувековым опозданием, начала потихоньку поворачиваться к левым идеям, от которых столь опрометчиво отвернулась после 1965 года. Но это, как говорится, уже совсем другая история…


Ю. Даниэль в лагере

( источник )


Известный в Братске библиофил и собиратель поэтической библиотеки В.С. Сербский близко знаком с семьей Булата Окуджавы – их мамы были первыми комсомолками Армении. В библиотеке поэзии все книги Б.Окуджавы имеют автограф. В 1988 году, отправляясь в Москву, Сербский захватил несколько книг, в которых Б. Окуджава числился переводчиком. Среди них – стихи Даниэла Варужана, вышедшая в 1984 году к столетию поэта, в переводе с армянского. Даниэл Варужан - один из крупнейших представителей армянской классической поэзии начала ХХ века. Он стал свидетелем первых проявлений политики геноцида, успел поднять голос протеста против его античеловеческой сущности, но в 1915 году сам стал жертвой чудовищного преступления. (Дед Сербского – Тигран Захарьян – старый бакинский доктор в 1916 году стал жертвой армянского геноцида). Вот такую книгу библиофил просил подписать Булата Окуджаву. И он написал: «Эту книгу в трудные годы перевел Ю. Даниэль, взяв напрокат мое дозволенное имя. Виктору Сербскому Б. Окуджава 08.09.88». Так на глазах библиофила действительность превращалась в историю советской литературы. Кто же такой Юлий Даниэль? Писатель, инвалид Великой Отечественной войны, его имя стало широко известно после громкого судебного процесса Синявского - Даниэля в 1966 году. Писателей осудили только за то, что они печатали свои художественные произведения за рубежом. Они свою вину не признали и, таким образом, официально стали первыми советскими диссидентами. Юлий Маркович Даниэль был приговорен к 5 годам концлагеря строгого режима. В поэтической библиотеке есть только одна книга Ю.Даниэля «Стихи из неволи» – репринтное воспроизведение с экземпляра амстердамского издания 1971 года.

ИСТОЧНИК