Братский Музей Света - в здании "Элегант-Падун"

[Музей Света]

Зах В.А. , Цембалюк С.И., Сидорова Е.В., Юдакова В.С.

Первое упоминание о Тарханском, пока татарском, городке таково: «Весне же близу приспе время Кучюму ясак с подданных своих сбирати, соболи и лисицы и прочих зверей и рыб, посла в Тарханской городок к Тархану мурзе дворецкаго своего Кутугая. Он же пришед для сбору, в то время казацы плениша его в Тарханах. Тарханской — же бе заставной таможной Кучюмов городок, а не Чигинзов; и привезоша его к Ермаку и с есаком». Г.Ф. Миллер, комментируя этот текст, пишет: когда Ермак «зимовал в Тюмени, он посылал в окрестности казаков, которые должны были собирать у татар не только продовольствие, но и подарки, своего рода дань, мехами. Один из казацких отрядов пришел тогда в Тарханский городок или, как он теперь называется, Тарханский острог, по-татарски Тархан-калла, место, расположенное недалеко от устья Туры, на юго-восточной стороне (на правом берегу) Тобола. До этого места распространялась власть хана Кучума, который имел свое пребывание на Иртыше, в городе Сибири. Слово тархан является почетным званием у татар и в переводе значит вольный господин. Обладатель его не обязан платить дань господину своей страны, но, в случае нужды, должен принимать участие в его походах. Что же касается его людей, то они наравне с прочими должны были платить государю этой страны известную дань, хотя и более легкую. В Тарханском городке жил такой тархан. В это время у него находился знатный татарин по имени Кутугай, посланный ханом Кучумом для сбора дани. Казаки захватили его и привели в Тюмень» . Как отмечает автор, городок, по мнению С.У. Ремезова, являлся западным форпостом Кучумова царства.

tarhanskiy-ostrog-xvii-xviii-vv-napravleniya-poiska-i-nachalo-issledovaniy.pdf

[люБОЛЬ]

СУРОВАЯ ИСТОРИЯ

[Музей Света]

В этот день, 17 сентября 1939 года, Красная Армия перешла границу бывшей Польши и взяла под контроль земли западных Белоруссии и Украины. Через полтора месяца эти территории вошли в состав Украинской и Белорусской ССР соответственно.
Об этих событиях написано довольно много. Как оценивали это событие в СССР, и как сейчас его оценивают антисоветчики и антикоммунисты, известно.
Но вот более оригинальное и менее предсказуемое мнение — лидера тогдашней советской оппозиции Л. Д. Троцкого. Он замечал, что «Кремль своими бюрократическими методами дал в Польше толчок социалистической революции». Он подразумевал, что в Западной Украине и Белоруссии упразднялись помещичье землевладение и частная собственность. То есть проводились прогрессивные социальные преобразования. Вот что он писал в дни, когда Красная Армия вступала на территорию бывшей Польши:




«Допустим на минуту, что, по договору с Гитлером, московское правительство оставляет в оккупированных областях незатронутыми права частной собственности и ограничивается «контролем» на фашистский образец. Такая уступка имела бы глубоко принципиальный характер и могла бы стать исходной точкой новой главы советского режима, а следовательно и новой оценки, с нашей стороны, природы советского государства».
Иначе говоря, если бы такое случилось, это свидетельствовало бы о серьёзной эволюции СССР в реакционную сторону, и заставило бы поменять его социальные оценки. Но это был пессимистический вариант. «Более вероятно, однако, что в областях, которые должны войти в состав СССР, московское правительство проведёт меры экспроприации крупных собственников и огосударствления средств производства...» «Огосударствление форм собственности в оккупированных областях является само по себе прогрессивной мерой. Это надо открыто признать».
Троцкий добавлял, что в том случае, «если бы Гитлер завтра повернул свои войска фронтом на Восток, чтоб восстановить в Восточной Польше «порядок» (а мы знаем, что так оно и случилось в июне 1941 года), «передовые рабочие защищали бы от Гитлера новые формы собственности».



«Народные массы в Западной Украйне и Белоруссии, во всяком случае, почувствовали толчок, поняли его смысл и воспользовались им для совершения радикального переворота в отношениях собственности. Революционная партия, которая не заметила бы вовремя толчка и отказалась бы использовать его, была бы годна только для мусорного ящика. [...] При выборах в Народные собрания Западной Украйны и Западной Белоруссии избирательная программа, предписанная, разумеется, из Кремля, заключала в себе три важнейших пункта: присоединение обеих провинций к СССР; конфискация помещичьих земель в пользу крестьян; национализация крупной промышленности и банков. Украинские демократы, судя по их поведению, считают, что быть объединёнными под властью одного государства есть меньшее зло... Что касается двух других пунктов программы, то, казалось бы, в нашей среде сомнений в их прогрессивности быть не может. [...]
В парижском органе меньшевиков... рассказывается: «в деревнях, — часто уже при приближении советских войск (т.е. ещё до их вступления в данный район. — Л. Т.) — возникали всюду крестьянские комитеты, первичные органы крестьянского революционного самоуправления» …Военные власти спешили, разумеется подчинить эти комитеты установленным ими в городских центрах бюрократическим органам, но они всё же оказались вынуждены опереться на крестьянские комитеты, ибо без них проведение аграрной революции было бы невозможно.



Вождь меньшевиков Дан писал 19 октября: «по единодушному свидетельству всех наблюдателей, появление советской армии и советской бюрократии даёт не только в оккупированной ими территории, но и за её пределами … толчок (!!!) общественному возбуждению и социальным преобразованиям». «Толчок», как видим, выдуман не мною, а «единодушно засвидетельствован всеми наблюдателями», у которых есть глаза и уши. Дан идёт дальше, высказывая предположение, что «рождённые этим толчком волны не только сравнительно скоро и сильно ударят по Германии, но, в той или иной степени, докатятся и до других государств».
Другой меньшевистский автор пишет: «как ни старались в Кремле избегнуть всего, от чего ещё веет великой революцией, самый факт вступления советских войск в пределы восточной Польши, с её давно пережившими себя полуфеодальными аграрными отношениями, должен был вызвать бурное аграрное движение: при приближении советских войск крестьяне начинали захватывать помещичьи земли и создавать крестьянские комитеты».
Для крестьян Галиции и Западной Белоруссии аграрный переворот имел величайшее значение. Четвертый Интернационал не мог бойкотировать этот переворот на том основании, что инициатива исходит от реакционной бюрократии. Прямым долгом было принять участие в перевороте на стороне рабочих и крестьян и, постольку, на стороне Красной армии».







Рисунок Н. Радлова. "Недолго музыка гремела.
— На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории польского государства". 1939 год.

[люБОЛЬ]

23 августа 1918 года интервентами Антанты был создан концлагерь на острове Мудьюг вблизи Архангельска.

Мудьюгский концлагерь: в каких условиях американцы содержали пленных красноармейцев

Рядом с Архангельском в годы интервенции оккупационными войсками Антанты был создан концлагерь для сторонников советской власти. На Западе по понятным причинам не любят вспоминать об этом факте, так как он ставит англичан и американцев в один ряд с нацистскими преступниками.

Всех без разбора

Понятие «концентрационный лагерь» вошло в обиход еще в годы Первой мировой войны. Оно обозначало место содержания военнопленных. Хотя в Австро-Венгрии в такие лагеря могли отправлять не только солдат и офицеров, но и лиц, сочувствующих врагу. Узники концентрационных лагерей активно использовались на тяжелых физических работах. Так, пленные бойцы австро-венгерской армии, содержавшиеся в лагере на Кольском полуострове, принимали участие в строительстве Мурманской железной дороги, по которой в Российскую империю поставлялось вооружение из стран Антанты. Во время Гражданской войны в России практику создания концлагерей переняло командование как Белой, так и Красной армии. Так в сентябре 1918 года постановление Совнаркома предписывало «обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях».

В места лишения свободы попадали представители «классово ненавистного элемента»: помещики, торговцы, фабриканты, священнослужители, офицеры царской армии. В ночь с 1 на 2 августа 1918 г. в Архангельске произошел антибольшевистский переворот. Вскоре туда прибыл 14-тысячный экспедиционный корпус Антанты (в него входили англичане, американцы, канадцы и французы), якобы для противодействия созданию баз германских подлодок. Однако на деле все оказалось иначе. По свидетельству архангелогородцев, интервенты устроили террор по отношению как к красным, так и белым, попутно занимаясь откровенным разбоем. Они грабили церкви, рыбокоптильни, торговые лавки и даже крестьянские погреба, которые всегда были заполнены мороженой рыбой и дарами леса. В это же самое время контрразведка Антанты приступила к своей основной миссии – совместно со штабом командующего русскими войсками Северной области они занялись поимкой тех, кто способствовал распространению и пропаганде советской власти. Это были как бойцы Красной армии, так и служащие советских учреждений.

23 августа 2018 года на безлюдном и ветреном острове Мудьюг начал функционировать концентрационный лагерь, куда оккупанты отправляли «пробольшевистски настроенный контингент». Впрочем, как показал дальнейший ход событий, в мудьюгский концлагерь попадали даже те, кто никакого отношения к большевикам не имел. Поздние исследования показали, что из 1242 узников лагеря (численность на пике) лишь 22 человека были членами большевистской партии. Историк Людмила Новикова отмечает, что интервенты не могли достоверно установить, кто к какой политической силе принадлежал, а поэтому без разбора сажали всех подозрительных личностей.

Остров смерти

На постройку концентрационного лагеря на Мудьюге была брошена первая партия арестантов численностью почти полторы сотни человек. Очищенный от леса участок земли они обнесли двумя рядами колючей проволоки каждый по три метра высотой, после чего приступили к возведению бараков, карцеров и служебных построек. По воспоминаниям арестантов, катастрофически не хватало еды. Обычное меню на день: 200 граммов галет, 175 граммов консервов, 42 грамма риса и 10 граммов соли. Фактически отсутствовала какая-либо медицинская помощь, не было теплой одежды, заключенные не могли надеяться на смену белья и баню. В бараках, рассчитанных на 100 коек, обычно ютилось до 350 человек. Кроме того, люди были ослаблены непосильным трудом: те, кто падал от изнеможения рисковали получить прикладом от охранника. Все это создавало благоприятную почву для распространения различных заболеваний – тифа, дизентерии, цинги, дистрофии.

Журналист Павел Рассказов, отсидевший в застенках Мудьюга несколько месяцев, в своих мемуарах вспоминал, когда по утрам в бараки приносили засохший хлеб «голодные, злые люди с жадными глазами ползли по грязному заплеванному полу, поднимая каждую крошку». Не было покоя узникам даже ночью: к ним в любой момент могли нагрянуть с обыском. За малейшую провинность карали жестоко. После избиения обычно бросали в карцер – прямоугольную яму периметром 5 на 10 метров и примерно 3 метра глубиной. Над ямой хоть и была деревянная крыша, но она никак не спасала заключенных от холода. Многие и замерзали насмерть в этом темном, ледяном погребе.

К июню 1919 года рядом с лагерем выросло кладбище, состоявшее примерно из сотни могильных крестов, под каждым из которых были групповые захоронения. К июню 1919 года интервенты утратили интерес к Мудьюгу, после чего решено было передать лагерь в ведение белогвардейского правительства. Концлагерь был преобразован в ссыльнокаторжную тюрьму. Однако это никак не облегчило условия содержания заключенных, так как «белая» администрация относилась с неменьшим безразличием к условиям их содержания. Эпидемия тифа, косившая заключенных в мудьюгском лагере, вскоре распространилась и на тюрьмы Архангельска. Председатель губпрофсоюза М.И. Бечин на заседании городской думы во всем обвинил власти. «Эпидемии тифа предшествовала эпидемия арестов, которая разрослась до размеров общественного бедствия», – говорил он. Бечину удалось посетить Мудьюг с инспекционным визитом, и вскоре архангельская общественность узнала об ужасающем положении заключенных.

1 сентября 1919 года в Архангельске в знак поддержки узников Мудьюга прошла политическая забастовка, в которой приняли участие работники судоремонтной верфи, лесозаготовительного завода и нескольких типографий. Это событие подняло дух людей, томящихся в мудьюгских застенках, и они решили действовать.



В знак памяти

15 сентября 1919 года на острове Мудьюг вспыхнуло восстание – узники не могли больше терпеть бесчеловечные условия содержания в тюрьме. Заключенные, воспользовавшись отсутствием лагерного начальства, смогли частично разоружить охрану. Однако их попытка завладеть комендатурой была встречена ответным огнем. Тем не менее более 50 человек прорвались через двойной забор колючей проволоки и под непрекращающимся обстрелом бросились к берегу Сухого моря (пролив, отделяющий остров от материка). Там уцелевшие захватили рыбацкие лодки и переплыли на материк. Беглецы разделились на две группы: одна двинулась к Архангельску, другая – в сторону Пинеги. В итоге из первой группы никто не уцелел, а вторая сумела пройти 300 километров и выйти в расположение Красной армии. После инцидента ссыльнокаторжная тюрьма из Мудьюга была переведена к становищу Йоканьга на Кольском полуострове: ранее на этом месте располагалась военно-морская база императорского флота. Но и там лагерь не прижился: в феврале 1920 года под угрозой наступления большевиков власти приняли решение о его ликвидации. По подсчетам историков, из более 1200 сидельцев лагеря на острове Мудьюг погибло от пуль или эпидемий по одним данным около 200, по другим порядка 300 человек, еще 150 стали инвалидами.

Советский журналист И.С. Кривенко в материале «Страницы жизни», опубликованном в 1967 году в издании «Новый мир» обращал внимание на то, что интервенты создавали концлагеря для граждан России и у себя в стране. Так, англичане в сентябре 1919 года на одном из своих кораблей увезли на Британские острова около сотни россиян и поместили их в концлагерь Уитли-бэй близ Ньюкасла. Их привлекали к демонтажу оборудования и переносу инфраструктуры на Тайнмоутском аэродроме, а также использовали в каменоломнях Марден. В Англии пленников продержали не менее полугода, прежде чем разрешили вернуться в советскую Россию. В 1928 году советское правительство открыло на острове Мудьюг 17-метровый обелиск в память о жертвах интервенции. Уже после Великой Отечественной войны его заменили на монумент выстой 24 метра, изготовленный из гранита, бетона и чугуна. Памятный знак был виден с любого корабля, идущего в порт Архангельска. Его не могли не заметить и иностранные суда: он стал зримым напоминанием о тех злодеяниях, которые чинили их соотечественники на территории России. Интересно, что не так давно телеканал ВВС даже выпустил фильм, посвященный тем трагическим событиям, однако ни о каком раскаянии в фильме речь не идет.

Автор: Тарас Репин

История в кадре / History.doc

[Музей Света]

Самой распространенной жилой постройкой у бухтарминских старообрядцев является изба, в основе своей представляющаяся северно-великорусской избой на подклете, рубленой из дерева, с тесовой крышей.
Но такой облик бухтарминское жилище получило далеко не сразу. По рассказам стариков, при первоначальном поселении в глухих ущельях Алтайских гор, когда «каменщики» бежали от бергальства и прятались в горах, они рыли землянки, ставили постройки к камню, ставили небольшие срубы с каменкой. От этого периода, когда каменщики были не уверены в завтрашнем дне, тип таких временных построек встречается в промысловых охотничьих избушках, которые строятся кержаками, уходящими в горные леса на зимний период охоты. Это небольшие срубы с каменкой и небольшим окном; дым при топке выходит в дверь, кроют их желобником.

Постоянные постройки каменщики стали рубить с 1792 г., когда были «прощены» императрицей Екатериной за свое укрывательство в горах и получили права ясачных «инородцев». С этого времени, когда они спустились из глухих ущелий в широкие долины — места нынешних своих поселений — и следует вести историю их построек.
Наиболее простой среди них в настоящее время является изба «одноколок», т. е. однокамерная постройка, в которой сосредоточена вся жизнь семьи, сруб (4.25 х 5.5 х 5.5 м) без сеней с выходом из избы прямо на улицу, с крышей временного типа. Такая постройка является большой редкостью для коренного кержацкого населения, в большей части зажиточного, но нередко встречается на окраинах деревень у новоселов-переселенцев.

Следующей, по сложности, является изба—«ординарка», или «круглая», т. е. изба с сенями, обычного северного типа, характерная для уже освоившихся и укрепившихся переселенцев и для наименее зажиточного слоя кержацкого населения. У переселенцев она большею частью имеет еще незаконченную односкатную или, чаще, двускатную невысокую крышу на стойках; у кержаков она имеет большей частью высокую тесовую двускатную крышу в шпунт и часто еще осложняется боковыми пристройками с широких сторон. Около половины (от 50 до 56 общего числа построек приходится на долю простых или круглых изб, причем половина этого количества принадлежит переселенцам и лишь половина кержакам; так как при 25 — 27 % переселенцев из общего населения, из 50—56 % круглых изб половина придется на их долю. Исключение составляет Фыкалка, -
являющаяся наиболее богатым поселком, где, при наличии 27 % переселенческих дворов, простых изб всего 29 %, следовательно, у кержаков их почти нет, и эти 29 % (за исключением 2 % кержацких) падают на переселенцев.

Третьим типом является пятистенок или, как на Бухтарме говорят, «пятистенник», состоящий из избы с печью, горницы с голландкой и примыкающего к обоим сбоку помещения, соответствующего сеням или коридору, называемого крыльцом. Способ соединения крыльца с жилым помещением двоякий: а) у пятистенков старого типа конца XIX в. с двускатной крышей крыльцо лишь прислонено к пятистенку, на углах рублено в лапу, а около торцов пятистенка в паз и имеет свою односкатную крышу, прилегающую к двускатной крыше пятистенка; б) у пятистенков нового типа, но довоенного времени крыльцо является органической частью всей постройки, рубится с нею вместе, связано конструктивно и кроется общей четырехскатной крышей.
Пятистенки, главным образом, принадлежат группе выше середняцкой и, в среднем, составляют немного менее трети общей суммы построек (от 28 до 34 .

Четвертым типом является связь, состоящая из двух изб с русскими печами (или избы и горницы с голландкой) с сенями посередине, с прирубленным крыльцом. Типичной для этих связей является крутая двускатная крыша, хотя в нескольких случаях приходилось встречать и четырехскатную крышу на связях с балконом, поставленных вдоль улицы; но это устраивали лишь очень зажиточные хозяева, и главным образом, в д. Фыкалке, вообще самой богатой мараловодческой деревне края. Связь типична для наиболее состоятельных
кержаков прежнего времени и сейчас уже является исчезающим типом.
Интересно сопоставление цифровых данных о числе связей с культурным состоянием поселка: так, в трех деревнях «ясака», наименее подвергшихся влиянию города (Язовая, Белая и Фыкалка), мы имеем от 10 до 20% связей. В деревнях же, наиболее отшатнувшихся от старого быта, мы имеем 3 % - в Печах и 2% - в наиболее «измирщившейся» Коробихе. Как более богатые постройки старого времени, следует отметить двухэтажные связи, встречающиеся в количестве около 3% в большей части деревень.

Наиболее пышной постройкой старого времени является пятый тип—крестовая связь, состоящая, в сущности, из двух пятистенков, связанных «колидором», с балконом на улицу от сеней, с четырехскатной крышей. Крестовая связь встречается в единичных случаях и, по-видимому, не типична, относясь к переходному времени. Крестовых связей
было более всего в богатой деревне Берели, расположенной к востоку от «района ясака», вверх по Бухтарме, но все они погибли во время гражданской войны, когда Берель вся была выжжена дотла.

На смену постройкам типа связи, пришел шестой тип—крестовый дом под четырехскатной крышей, представляющий собой постройку, разделенную двумя перпендикулярными стенами на четыре помещения; по большей части в одном из них русская печь, а в другом—голландка. Иногда четвертая часть крестового дома используется как терраса и лишь 3/4 представляют собой полезную площадь (кухня, комнаты). Процент крестовых домов невелик; их строят лишь наиболее состоятельные, поэтому больше всего их в богатой Фыкалке (18, в остальных же—значительно меньше (6—8.

Все указанные типы жилищ бытуют в каждой кержацкой деревне, и только в единичных случаях наблюдаются отступления; так, например, у переселенцев, особенно маломощных, встречаем не только избы-одноколки, но и саманные постройки. Это убогие избушки, сложенные из крупных саманных кирпичей, с плоской земляной крышей, того же типа, какой можно видеть в безлесных местах.
Здесь, на Бухтарме, их бытование объясняется не географическими причинами, так как горы кругом поросли лесом, а чисто экономическими—малым количеством лошадей и невозможностью вследствие этого доставить лес с гор.

Источник:
Бломквист Е.Э. Постройки бухтарминских старообрядцев// Бухтарминские старообрядцы. Л.: 1930.


А. Олеарий Московия XVII в. Гравюра.

ДОМ, ДВОР И ПРЕДМЕТЫ ПОВСЕДНЕВНОГО ОБИХОДА ПОМЕСТНОГО СЛУЖИЛОГО ЧЕЛОВЕКА В РОССИИ XVII в.

В каждом поместье или вотчине существовал «двор помещиков», который занимала семья владельца. Рядом с ним находился двор «людцкой», где жили слуги. В одном дворе со слугами помещик жил только при крайней бедности. Количество дворовых «хором» в его усадьбе было обычно невелико. В поместье новгородца Федора Ушакова (1677 г.) имелось, например, «две избы, да повалуша о дву житьях, да три анбара хлебных, да клеть да напогребник, да ворота». Цена этому «дворовому строенью» была 35 рублей.
Повалуша * и горница с комнатой на жилом подклете иногда соединялись сенями. Во дворе помимо хозяйственных построек имелись также конюшни, поварни, бани (мыльни). Все строения в помещичьей усадьбе были, как правило, деревянными, иногда достаточно высокими в 3—5 этажей. Каменные палаты могли себе позволить только богатые бояре, другие высшие чины и дьяки. Двор был огорожен деревянным бревенчатым забором. Иногда дом владельца поместья или вотчины был крыт соломой, так же, как и крестьянские избы, но чаще покрытие было тесовым. В отличие от крестьянских изб топился господский дом «по-белому», имел печь с трубой и деревянные, а не земляные полы.

Внутри стены не были обиты тканями или другими материалами, на голых бревенчатых стенах висели предметы вооружения хозяина: кольчуга, шишак (вид боевого шлема), лук с саадаком, карабин, сабля. Вдоль стен стояли деревянные лавки и сундуки, на которых спали. Столы были дощатыми некрашеными, стульев не было. Только в конце XVII в. наиболее богатые представители знати стали приобретать для своих домов стулья, кровати, зеркала, обивать стены различного рода тканями.
… В углу перед образами горела лампада. Иконы имелись во всех помещениях, однако лампады перед ними зажигались только в дни праздников. О том, какие это были иконы и сколько их могло быть, дает представление духовное завещание помещика Ю. Митусова 1690 г.: «образ Пречистыя Богородицы Карсуньския в киоте, оклад серебряной резной, позолочен, венец резной, позолочен, у Спасова образа и у Богородицына ожерелья в орефет да, крест в серебре с зернами жемчюжными…».
… Конечно, не все провинциальные дворяне имели в домах много икон, и не все их иконы были с дорогими окладами, однако, заказать образа в серебре был в состоянии почти каждый помещик. Оклады с драгоценными камнями также имели лишь единицы, но украсить иконы жемчугом мог дворянин и со средним достатком.

В домах дворян имелись ковры, «полсти» и попоны из шкур различных животных, в том числе медвежьих. Некоторые из них служили для выездов в санях и повозках. В домах пользовались перинами, подушками, одеялами, покрывалами, наволочками, простынями. У достаточно богатых дворян простыни могли быть с «немецкими кружевами».
В столовом обиходе встречались серебряные вещи: кубки, братины, чарки, ложки. Но повседневная посуда — блюда, тарелки, кружки, кувшины, стаканы, - была в основном оловянной. Кухонная утварь — сковородки, котлы, лохани, тазы, ендовы, - преимущественно изготавливалась из меди. Медными были подсвечники (шандалы) для освещения помещений. Имелась в домах и посуда для изготовления вина (водки) и пива: котлы винные с трубами (медные) и котлы железные для варки пива.

* Повалуша – рубленная постройка для приема гостей, обычно на подклете, соединенная сенями-переходом с основным жилым помещением дома – горницей.

Источник:
Лаптева Т.А. Провинциальное дворянство России в XVII в. М.: Древлехранилище, 2010. – 596 с.




Васнецов А.М. В русской горнице XVII в.

ПРИДАНОЕ НЕВЕСТЫ В СЕМЬЕ РУССКИХ ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ДВОРЯН XVII в.

О том, какое платье и какие украшения носили жены, сестры и дочери провинциальных дворян XVII в., дают представление рядные и сговорные записи.
В 1690 г. арзамасские помещики Александр и Василий Петровы дети Воронцовы сговорили свою сестру Анну замуж за арзамасца же Семена Петрова сына Малахова: «а благословля мы сестру свою образом Воскресения Христова в окладе да образ Пресвятыя Троицы в окладе ж, да приданого ей платья, шупку камчатную холодную с пуговицы сребряными позолочеными да кружево серебреное, да шупку кумачную на зайцах с кружевом мишурным, да шупку киндяшную зеленую на зайцах с кистьми, да треух камчатой куней; да крест серебреной да серьги позолоченные двойчатки, да перина з головьем, да приданых людей: Петруньку Иванова сына з женою Огашкою и з дочерью Акилинкою, а он, Петрунька, в бегах, а жена ево и дом в лицах. Да вдову Уляшку Кирилову дочь с сыном Терешкою да з дочерью Прасковкою да с Палашкою, да крестьянина Ондрюшку Козмина з женою Катешкою да с сыном с Петрушкою да с Панькою, да з дочерью с Парасковкою и с ево крестьянскими животы, с хлебом стоячим и с молоченым, что посеял к нынешнему году, и з дворовым строеньем; да вместо приданова платья даю ему (Семену Малахову) в бегах вдову Дуньку Митрофанову дочь да сына ее Силку Яковлева сына...».

Как видим, приданое было достаточно скромным, однако в нем присутствовали неизменные иконы, верхнее платье и серебряные позолоченные украшения. В более богатых семьях к этому могли быть добавлены еще серебряная цепочка, серьги с камнями, серебряные перстни, шитые золотом и серебром кокошники.

Источник:
Лаптева Т.А. Провинциальное дворянство России в XVII в. М.: Древлехранилище, 2010. – 596 с.




На протоке Енисея. Начало XX в.

Минусинский округ в описаниях М.А. Кастрена*
Декабрь 1847 г.


… Теперь оставим енисейские берега и поворотим к востоку по дороге, идущей из Минусинска верх по Тубе. Тут нам попадаются ландшафты, совсем непохожие на виденные нами в речной области Абакана. Ровные безлесные степи на правой стороне весьма редки и невелики. Всюду тянутся возвышенности, разделенные одна от другой более или менее широкими долинами. Как на горах, так и в долинах виднеются небольшие рощи берез, тополей, осины, ивы и кое-где лиственницы. Роскошные луга, редкие в области Абакана, стелются по Тубе почти непрерывно. Травы великолепные, особенно на горах, которые в Минусинском крае вообще плодороднее равнин. Это объясняется тем, что обычная здесь летом засуха действует сильнее на последние, нежели на первые, где трава и деревья сохраняют свою свежесть даже в это время года. Кроме этого равнинам в Минусинском крае вредят еще и морозы, начинающиеся обыкновенно в августе. По двум этим причинам крестьяне пашут землю по преимуществу на горах, которые так плодородны, что одно и тоже поле без всякого удобрения засевается более 20-и лет сряду и дает обильные жатвы. Не менее плодородны и бесчисленные острова на Тубе, Енисее и Абакане, но они для земледелия не так удобны, вследствие весеннего половодья.
Прекрасной и плодоносной страной, прорезываемой Тубой, владели некогда дикие звероловческие племена, бродившие по лесам со своими оленьими стадами. Что кыргызы распространялись на правый берег весьма в незначительном числе доказывается не только историей и преданиями, но и малым числом могильных курганов… По тубинским лесам скитались частью самоеды, частью остяки. Из них в позднейшие времена многие перебрались в Китай, на Качинскую и Койбальскую степи; оставшиеся же приняли язык и обычае сперва татар, а затем русских. Из отатарившихся существуют еще доселе кроме… восьми маторов, два небольших остяцких рода, из коих один (малый байгадо) живет по Салбе, а другой (кайденг) – по самой Тубе. За сим все население по Тубе состоит из туземцев, ссыльных и обруселых племен; вследствие плодородия почвы, оно довольно велико, тогда как берега больших притоков ее Амыла, Кизира и Зизима (Сисима) почти совсем еще не возделаны. Самое верхнее поселение во всей этой речной области – Шадатский казачий форпост, находящийся при большой, впадающей в Амыл реке Каратуз. Несколько верст выше его прекращается проезжая дорога, и лишь узкая тропинка ведет путешественника вверх по Амылу в Саянские горы.
* Кастрен Матиас Александр (1813 – 1852 гг.) – швед финского происхождения, российский филолог, российский филолог, исследователь финно-угорских и самодийских языков, финского и саамского фольклора. В 1845 – 1849 гг. совершил научную экспедицию в Сибирь, во время которой обследовал бассейны рек Иртыш, Обь и Енисей.

Источник:
Кастрен М.А. Путешествие в Минусинском округе до китайской границы//Тыва Дептер. Антология в 7-и томах. Т. 3. М., 2007.

[люБОЛЬ]

1700 года января 18-го.

… Приходят они воровские иноземцы войной в сенокос и в страдную пору, и в осень, когда бывает соболиный промысел. А буде великий государь укажет их воровских людей смирить городами Томским, Кузнецким, Красноярским, …. (то) смирить их мочно; только б указал великий государь в тех городах прибрать полк казачьих детей и для похода, и для градского и уездов бережения, как служилые люди пойдут в поход, и пожаловать их жалованием против служилых людей; а без казачьих детей им одним управится невозможно.
И для тех казачьих детей … указал бы великий государь послать ружья доброго, длинного, гладкого и легкого, пищалей с тысячу и больше, и раздать им казачьим детям тем, которые (со служилыми людьми) в поход пойдут и в городе для бережения останутся.

… А еще у них служилых людей конницы малолюдство; а для погони в степь за ними воровскими людьми пешим служилым людям ходить невозможно, потому что пешим с конницей ходить не успеть, погони бывают скорые, неприятельские люди набегают изгоном, пашенных и ясашных людей разоряют. А идти им служилым людям на воров удобно зимним временем, в генваре месяце для того, что у них в те поры бывает за лошадьми и другим скотом остановка, в то время у них всякий скот телится, и застать их киргиз на месте, где кочуют мочно.

А не смиря де их войной, никаким делам быть невозможно, потому что они неприятельские люди в прошлом году в Томском уезде вверх по Чулыму и Яе рекам отогнали у них служилых и ясашных людей 370 лошадей и рогатого скота немалое число, и служилых людей десять человек убили до смерти, и груди у них вспарываны и глаза им застиланы. А ныне в Томском уезде вверх по Томи реке сожгли в двух деревнях шесть дворов, да убили пять человек…
А шертованью (присяге) их верить нечего, (ибо от той) шерти и аманатов своих отступаются, и непрестанно с войной приходят и разоряют.

Источник:
Памятники Сибирской истории XVIII века. Книга Первая: 1700 – 1713 гг. СПб.: 1882.




О НАЧАЛЕ ЗАСЕЛЕНИЯ РУССКИМИ ТОМСКОГО КРАЯ В XVII в.

Занятие русскими территории Томской губернии, как и других сибирских губерний, началось с севера. В 1596 году сургутские служилые люди основали в остяцкой земле Нарымский острог на р. Оби, а в 1597 году Кетский острог на реке Кеть. Вскоре после этого русские вступают на территорию тюркских племен, обитавших южнее, именно по Томи и ее левым притокам Кондоме и Мрасе.
В 1604 году по просьбе Таяна, князька татарского племени Еушта, на правом берегу Томи и реке Ушайке был поставлен Томский острог. После его постройки в 1605 году, принял русское подданство теленгутский князь Обак. В 1607 году калмыцкие послы обещали подданство своих владельцев. В 1609 году удалось взять первый ясак с кузнецких татар, дойти до Енисея ниже впадения в него Абакана и Тубы и покорить народы маторов, тубинцев и есаров, плативших до того времени дань монгольскому Алтын-хану.
… Поскольку жившие по Кондоме и Мрасу татары, занимавшиеся выплавкой железной руды и приготовлением из нее различных предметов, несколько раз до 1615 года отказывались платить ясак, в 1618 году на их земле, также в 524 верстах от Томска был построен Кузнецкий острог.

Первые десятилетия оба эти острога, скоро превратившиеся в города, были заняты укреплением русской власти по Томи и ее притокам. Эго укрепление давалось ценой упорной борьбы с татарами и киргизами. Даже сам Томск в течение XVII века подвергался их нападениям и опустошениям в 1609, 1614, 1624, 1630, 1654, 1674, 1680. 1682 и следующих годах. Еще в 1700 году томские служилые люди жаловались в Сибирском приказе на людей контайши Арангана „киргиз, телеут и черных калмыков за то, что они воровски приходят под деревни и слободы Томского уезда, „деревни жгут, скот отгоняют и па пашнях людей убивают, к не на какие промыслы ходить не дают и на промыслах вверх по Томи промышленных и ясашных людей разоряют и побивают". Конечно, эти нападения не проходили для нападавших безнаказанно, так как русские служилые люди старались нагнать их; досланный в 1680 году в погоню за отступившими киргизами—Томский сын боярский Роман Старков с отрядом в 417 человек нагнал киргиз «в трех днищах“ от Томска и разбил их, причем многие из них были перебиты и переранены, а голова их убитого предводителя Шандычки доставлена на копье в Томск. Но все это, тем не менее, сильно задерживало заселение русскими вновь занимаемой территории и заставляло первых насельников жаться ближе к Томску и Кузнецку в надежде на их охрану.

Томск и первые русские деревни вокруг него были основаны служилыми людьми преимущественно, если не исключительно, северно-великорусского происхождения. Томск строили и заселили тобольские, сургутские и березовские служилые люди под начальством письменных голов Тыркова и Писемского. На помощь им были посланы из Тюмени под начальством атамана Дружины Юрьева „50 человек стрельцов и казаков да два человека пушкарей". Вскоре после своего водворения в Томске его служилые люди стали заводить вокруг него заимки, обратившиеся затем в поселки и деревни.
К таким деревням, основанным служилыми людьми, принадлежат по р. Томи вниз от города Белобородова и против него Попадейкина, а вверх от города Батурина, Вершинина. Саломатова, Кулакова, Паломошная, по правым притокам Томи реке Сосновой – Болтовская, реке Басандайке – Аксенова, Белоусова (на левом берегу) и Магадаева (на правом) реке Ушайке - Протопопова; затем дальше от Томска по реке Ине Гутова, по Оби - Былина, Молчанова (на Нарымском тракте почти против устья Чулыма), в устье реке Кии Серединина, Кожевникова и др.

Вслед за основавшем Томска правительство заботится об увеличении в нем в вокруг него служилых людей и пашенных крестьян. Уже основатели Томска Тырков и Писемский должны были «прибрать» к новому городу в служилые люди и на пашню 50 человек из зырян, но смогли прибрать только 5 человек. Поэтому в дополнение к ним в 1605 году прибыло в Томск через Сургут из Верхотурья 50 человек, посланных туда согласно царскому указу верхотурским воеводой Плещеевым для томской государевой службы и на томскую пашню и набранных из охочих гулящих людей. Известная часть присылаемых крестьян погибала на новых местах. Около 1617 года Томские служилые люди жалуются на то, что некому пахать пашни, так как киргизы убили многих крестьян. Поэтому такие присылки повторялись, по-видимому, не раз. …Так, в конце 1631 года было из Москвы приказано верхотурскому воеводе Бояшеву послать в Томск и в остроги Томского разряда 100 пашенных крестьян «добрых, заводных, семьянистых, лучших людей». Несмотря, на страх крестьян перед этой высылкой, удалось послать 80 хозяев с женами и детьми и со всем пашенным заводом.

Ко второй половине XVII века хлебопашество сделало в Томске настолько крупные успехи, что Томские служилые люди, подучавшие первоначально хлебное жалование в Тобольске, не находили уже нужным везти в Томск полученный хлеб, а продавали его в Тобольске, вследствие чего в 1644 г. хлебное жалование было им заменено денежным.
По челобитной, поданной царю около 1617 года, в Томске было служилых людей—234 человека; в 1627 году их было—481 человек; в 1635 году числилось в нем служилых людей 628 чел. и прочего населения 207 чел.; в 1699 году всего населения было 2000 чел., из коих служилых людей 1143 человека. Большинство Томских служилых людей было занято различными службами и «посылками», вследствие чего, например, в 1635 году из 628 служилых людей в Томске постоянно жило только 150 человек, т. е. только четверть часть.

Источник:
Григорьев А.Д. Устройство и заселение Московского тракта в Сибири с точки зрения изучения русских говоров//Известия института исследования Сибири. № 6. Труды историко-этнографического отдела. № 1. Томск, 1923.

[Музей Света]

Партизаны отряда "Народный Мститель" Темкинского района минируют железнодорожное полотно. Смоленская область. Сентябрь 1943 года

19 сентября 1943 года во время Великой Отечественной войны началась партизанская операция «Концерт», продолжавшаяся полтора месяца. Одним из важнейших результатов операции явилось снижение пропускной способности железных дорог почти на 40 процентов.

За полтора месяца партизаны, оказавшиеся на оккупированной фашистами территории, провели комплекс диверсионных акций на железнодорожных, автотранспортных, водных и воздушных коммуникациях. Партизаны всеми силами старались помочь советским войскам, сражавшимся на фронте, и оказывали сопротивление гитлеровцам. В 1943 году партизанское движение сконцентрировалось на ударах по железнодорожным коммуникациям немцев. Партизаны удачно провели операцию «Рельсовая война», а с 19 сентября начали операцию «Концерт».

В этой операции участвовало 193 партизанских формирования Беларуси, Прибалтики, Карелии, Крыма, Ленинградской и Калининской областей. Белорусские партизаны уже в ночь на 19 сентября подорвали порядка 20 тысяч рельсов. А массовые диверсии начались 25 сентября. Разгромив немецкую охрану, партизаны начали разрушать и минировать железные дороги противника.
Гитлер в ответ спешно перебрасывал из Германии и даже с линии фронта железнодорожные восстановительные батальоны, но ремонтные бригады не успевали за действиями партизан. Всего за полтора месяца было подорвано свыше 148 500 рельсов. На одном только белорусском направлении партизаны пустили под откос более 1000 вражеских эшелонов, разрушили 72 железнодорожных моста. Всего же в ходе двух операций — «Рельсовая война» и «Концерт» — с 22 июля по октябрь 1943 года партизаны на железных дорогах во вражеском тылу подорвали 363 262 рельса.

По оценке историков, в двух операциях по разрушению железнодорожного полотна противника действия партизан были более чем в 11 раз эффективнее всех налетов немецко-фашистской авиации за этот период, хотя противник сбросил на железные дороги в советском тылу более 10 тысяч авиационных бомб.

[люБОЛЬ]

Политковский Е.А. Братск острожный

Продвижение русских на Лену обусловило необходимость снабжения хлебом северо-восточных районов Сибири, то есть Якутского воеводства. Переброска зерна в Якутск из Тобольска являлась чрезвычайно сложной и длительной операцией, связанной с большими расходами. … Поэтому с возникновением Илимского воеводства главная задача по доставке хлеба в Якутск возлагается на местных воевод. До конца второй трети XVII в., пока земледелие на Илиме не могло еще полностью покрыть потребность Якутска в хлебе, его доставляли также из Енисейска; сначала хлеб сплавляли к устью Илима, оттуда перебрасывался к Илимску, а затем через Ленский волок на устье р. Муки. Здесь его опять грузили на суда и отправляли по Лене до Якутского острога.

Якутские воеводы заблаговременно, иногда с осени, направляли своих служилых людей в Илимск с наказом, чтобы они приняли там барки с хлебом и доставили их в Якутск.
… Для изготовления судов первоначально назначались «гораздые плотничать» казаки, которые, однако, часто просили об освобождении их от таких поручений. Служилые жаловались на то, что вынуждены нанимать вместо себя для работы других людей, и платить им своими деньгами за каждую барку по 35 рублей.
… Однажды илимский воевода Тимофей Шушерин, «видя нужду служилых людей», купил кочь у пашенного крестьянина Фомки Абрамова за 70 рублей. Москва согласилась с расходами и деньги с служилых людей взыскивать не велела.
Вскоре была сделана попытка организовать судостроение на подрядах. Например, посадский человек Иван Бутора «подрядился есми... сделать для Даурской службы пять дощаников по семи сажен — по колоде — печатных, шириной трех аршин со штью вершки». … Таких подрядных и поручных записей за 1653 год сохранилось несколько десятков. Но и этот путь оказался неудобным. Поэтому в дальнейшем строительство судов стали возлагать на особых (специально набранных казной) судовых плотников.

Так как хлеб из Енисейска, а тем более Тобольска поступал нерегулярно, а деньги в казне для закупа оказывались не всегда, его иногда приходилось занимать у илимского населения. Например, в 1654 году было куплено «на посаде и в Илимском уезде» 5160 пудов, а занято 2750 пудов ржи. В 1656 году было занято у атамана Никифора Качина 1000 пудов ржи. Воевода Оладьин объяснял Москве необходимость этого займа известием о том, что «ис Тобольска и из Енисейского острогу …хлебных запасов на ленские якутцкие расходы в нынешнем году … в присылке не будет». В 1658 году было куплено 606 пудов муки и ржи, а также занято у пашенного крестьянина С.Д. Ступина 1000 пудов ржи.

По бумагам Илимской канцелярии можно установить, что за 16 лет, с 1682 по 1698 год, в Якутск были отправлены 112 дощаников и каюков и 22 барки, то есть по восемь – девять судов в год. Вероятно, с 40-х гг. XVII века по вторую четверть XVIII века на местных плотбищах построили не менее 600 - 700 судов. На один дощаник уходило снастей и материалов: судовых скоб по 800-900 штук (на барку — 500), пеньки по 3 пуда 10 фунтов (на барку — 3 пуда), лык таловых по 4 пуда, смолы по 3 ведра и варовых веревок по 25 сажен. Кроме того, к баркам и дощаникам придавались лодки.
Для проведения хлебного сплава следовало осуществить следующие работы: 1. сосредоточить в начале зимы собранное зерно в государевых житницах; 2. перебросить его зимним путем из отдаленных житниц к ленским пристаням; 3. изготовить к тому времени необходимое количество судов; 4. передать якутским хлебным приемщикам заготовленные припасы и провести суда в весеннее половодье по мелким и опасным местам.

Предназначенный к перевозке хлеб сосредоточивали в устье реки Илги, в Орленской слободе, в Усть-Кутском, Киренском и Чечуйском острогах. Там его грузили после ледохода на дощаники и барки. Так как сплавлять приходилось вниз на тысячи верст, то суда обратно не возвращались. Целесообразнее было бросать их в Якутске, а к весне готовить в Илимском воеводстве новые. Это сильно осложняло всю операцию. Впрочем, несмотря на хозяйственную нелепость разового движения судов в одну сторону, порядок этот просуществовал три столетия.

… Расставив людей и разослав поручения, воевода должен был контролировать исполнение своих предписаний. Он следил за ходом сложного дела, совершавшегося на огромном пространстве и вовремя устранял возникавшие препятствия, замедления и остановки. Нужно признать качество связи его с острогами и слободами достаточно высоким. Гонцы передвигались быстро, достигая за несколько дней, в худшем случае за неделю, до самых дальних деревень. В важных случаях воевода появлялся сам на опасном участке.

Источник:
Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Том I. Пашня Илимского воеводства в XVII – начале XVIII в. Иркутск, Иркутское областное государственное издательство, 1949. – 596 с.




Волостной суд в селе. Западная Сибирь, конец XIX в

ЧЕСТЬ И БЕСЧЕСТЬЕ В ПРЕДСТАВЛЕНИИ КРЕСТЬЯН ЗАПАДНОЙ СИБИРИВ XVIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX вв.

Честный человек в представлении крестьян - это прежде всего человек трудолюбивый. «Гласно и колко смеются над теми в деревне, кто по своей лености запустил пар, в надлежащее время не вспахал, или кто зимней порой не успел окончить молотьбу до талицы (А. Третьяков о жителях Шадринского уезда в середине XIX в.)». Крестьяне неизменно гордились детьми, рано постигавшими хозяйственный «обиход».
… Высшей похвалой женщине были слова «Зарывная (усердная) баба … робить». «Трудолюбие, по свидетельству наблюдателя Н. Попова, привлекало к крестьянину от других особливое уважение, по которому он первый призывался на совет, выбирался в волостные головы и пр.».

Понятие о добродетели в крестьянской среде было связано с бережливостью, осуждением мотовства, гульбы, пьянства. «Пить до дна, не видать добра»; «Скрыпка, да гудок промотали весь домок», - говорили хлебопашцы. «Пирующих в будни из страсти к водке можно отыскать не более трех на каждые 500 душ, - заключал наблюдатель, - такие люди терпят здесь общее презрение, и каждому из них присвоено какое-нибудь поносное, уличное прозвище». В случае «мирского» одобрения кого-либо о нем в приговоре обычно указывалось: «Не плут, не мот, не пьяница, ничем не подозрителен, и к хлебопашеству рачителен». А вот слова из неодобрительно характеристики, выданной в 1820 г. жителями села Легостаевского одной из крестьянок: «Василия Коновалова жена Авдотья в небытность своего мужа, вела себя не так, как долг требует… занималась пьянством и не упражнялась в трудолюбии».
… Отвыкший от сохи деревенский парень, который «заводит себе тряпичное пальто, делает пробор волос с одного бока для того, чтобы иметь отличие от простого мужика, знакомится с трубкой и бутылкой…» представлял собой по мнению крестьян, «Ни паву, ни ворону, а бедную Матрену».

… Бесчестным считалось у крестьян покушение на чужую собственность – воровство. Назвать человека вором без веских оснований значило нанести ему тягчайшее оскорбление. «Сего 1726 г. генваря во второй день, - жаловалась, например, судебному комиссару крестьянка деревни Кулаковой Пелагея Елистратова, … Левонтия Ларионова сноха Аграфена, да сын ево Кондратий клепали (на меня) воровскими своими холстами, и называли воровкой, а тот холст нашли они у себя в доме и тем (меня) бесчестили». В 1781 г. общество крестьян деревни Иконниковой Бийского ведомства просило земскую избу оштрафовать крестьянина Степана Мальцева, который своего соседа «в окна ругая, называл вором и плутом», без всяких доказательств, но в присутствии свидетелей.

… Быть бережливым по деревенскому обычаю не означало быть жадным. … Без взаимных одолжений, взаимной поддержки крестьянское хозяйство не могло существовать, справляясь с природными и социальными бедствиями. «Дача на подержание земледельческих орудий и домашнего скота для приплода, - пишет Н. Костров о томских крестьян, - производится почти всегда на тех условиях, чтобы тот, кому дается в пользование известная вещь или скот, сам оказал дающему в случае надобности, подобную же услугу, чтобы данное на поддержание не передавалось никому постороннему и по миновании надобности возвращено было хозяину в целостности».
Н. Чукмалдин вспоминал, что во времена его детства в деревне Кулаковой, где он жил все договоры в подобных случаях были устными. «Векселей и расписок … не существовало, - пишет он, - все велось на совесть или, в крайнем случае требовалось уверение, «что вот вам Бог порука» или «Святой угодник Никола». И я не помню за все мое детство случая, чтобы возникали споры между должником и кредитором. Всякие расчеты оканчивались на оговоренных условиях всегда добросовестно и верно». Вообще обманывать своего брата – крестьянина считалось делом бесчестным. «Таныга», плут, обманщик обычно презирался.
Однако искренность требовалась лишь во взаимоотношениях со своими…

Источник:
Миненко Н.А. Живая старина: будни и праздники сибирской деревни в XVIII – первой половине XIX вв. Новосибирск: Наука, 1989. – 160 с.


Тамбовская губерния, начало XX в.


ВОЗРАСТ И СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС ЧЕЛОВЕКА В КРЕПОСТНОМ ИМЕНИИ(ПО МАТЕРИАЛАМ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ:ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)

Будет полезным описать в самых общих цифрах распределение по возрасту крестьян в имении Петровском для того, чтобы увидеть, как возрастной статус человека влиял на его роль в крепостном обществе.
Во-первых, почти половина населения в имении составляли дети до 17-ти лет. Редко, когда крепостной женился или нес повинности в имении раньше этих лет. Дети работали с самого малолетства и, даже осиротев, жили в своем родном дворе, пока не происходил его раздел. Ни община, ни поместные приказчики обычно не вмешивались в отношения между главами дворов и их домочадцами. Мир уделял внимание детям в основном в тех случаях, когда возникала необходимость найти приемную семью для сирот и обеспечить их имущественные права.

На другом конце возрастного спектра стояли главы семейств. Они их жены составляли приблизительно 1\5 часть населения. Именно данная группу получала некоторые преимущества в этом маленьком мире. Главы дворов принимали участие в сходках, - прямое в деревенских, и косвенное (через своих представителей) в поместных. Примерно 40 % мужчин – дворохозяев не несли полной барщины, ввиду преклонных лет. Из всех других членов помянутой группы выходили все крепостные «чиновники» поместья: старосты, смотрители, сотские и пр. В 1837 г. около 20 % трудоспособных большаков в имении Петровском занимали такие выборные должности и пользовались за это рядом привилегий в исполнении барщинных повинностей.

Около 1/3 населения имения приходилось на взрослых людей, не достигших статуса хозяев. Эта средняя группа выполняла до ***190; всех рабочих обязанностей. с момента женитьбы до становления хозяином двора проходил период, редко длившийся менее 10, а в основном от 15 до 25 лет. Эти крепостные работали, но не имели привилегий в поместье, общине и собственном дворе. Мужчины, которые не справлялись с этими нормами (сопротивлялись им), направлялись в армию, иногда ссылались в Сибирь. Для взрослой молодежи побег был единственным способом избежать подчинения эксплуатации, но эта альтернатива редко приводила к успеху.
Рекрутство, раздел двора, поддержание трудовой дисциплины вызывали конфликты между поколениями в функционировании общинной власти. И во всех случаях те, кто работал, но не был хозяином, исключались из процесса принятия решений. Впрочем, раскол между поколениями в общине не столь очевиден, как внутри двора. Хотя сход старейшин (большаков – домохозяев, как правило, лиц пожилого возраста) преследовал собственные интересы, его судьба была связана с интересами молодых. Поэтому следует избегать упрощенно прямолинейного подхода к рассмотрению власти в общине.

Источник:
Хок С.Л. Крепостное право и социальный контроль в России: Петровское, село Тамбовской губернии. М.: «Прогресс-Академия», 1993. – 192 с.

[Музей Света]

Антология исследований культуры. Отражения культуры.pdf

Боас Ф. Ум первобытного человека.pdf

Эванс-Причард Э.Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов.pdf



ВОЛЬНЫЙ ДОН НА ГОСУДАРЕВОЙ СЛУЖБЕ В XVII в.

Царское правительство двойственно относилось к донскому казачеству. С одной стороны, оно тяготилось им. На Дон постоянно и в большем количестве бежали крепостные крестьяне и холопы. Действия воровских казаков на Волге мешали хозяйственному освоению края и развитию торговли. Казацкие своевольные набеги на Крымское ханство, Турцию и Персию путали планы Москвы и вызывали постоянные дипломатические осложнения. Османы и персы неоднократно требовали у царя, чтобы он прибрал казаков к рукам, возлагая на него ответственность за их набеги и угрожая войной.
… С другой стороны, русские правящие круги рассматривали донское казачество защитниками южных границ страны, передовым отрядом в борьбе с экспансией султанской Турции в Восточной Европе. Правительство старалось превратить казаков в своеобразное иррегулярное войско, покончить с походами «воров», и затруднить дальнейшую миграцию на Дон беглого населения.

Правительством царя Михаила Федоровича казаки были привлечены на государственную службу. С этого времени они отвечали за охрану южных границ Русского государства от набегов крымских татар, ногаев и калмыков, кочевавших в степях Причерноморья и Прикаспия; наносили упреждающие удары, восполняли разведывательную миссию, сопровождали русских послов. Отряды донцов нередко привлекались для военных действий совместно с другими русскими войсками в войнах против Швеции и Речи Посполитой.
За службу правительство предоставило донским казакам ряд привилегий: признало независимость казацкой организации с ее выборностью и войсковым правом, смирилось с «исконной» традицией Дона не выдавать беглых людей. Признание этой традиции не было оформлено каким-либо официальным актом. Правительство просто молчаливо сносило бегство на Дон представителей социальных низов, которыми пополнялись ряды казацкого населения.
… В 1646 г., споря по этому поводу с воронежским воеводой атаман Каторжный сослался на «изустный приказ, что беглых боярских людей выдавать не велено». … В 1675 г. войсковая старшина Дона писала царю «у казаков не повелось, чтобы беглых людей отдавать… теми людьми твоя государская река наполняется … и впредь просим, чтобы с твоей отчины на Дону людей всяких чинов не имать, чтобы люди шли на Дон к нам без опасения».

С сентября 1615 г. донские казаки стали пользоваться правом беспошлинной торговли в пограничных русских городах, и этим правом они особенно дорожили, решительно протестуя во всех случаях, когда оно нарушалось. 30 июня 1654 г. вышел царский указ, где воеводам пограничных городов еще раз предписывалось донских казаков «с хлебными
запасы, и с пищальным, и с пушечным зельем, и свинцом, и со всяким оружием» не задерживать и «с их судов, и с запасов, и со всякого ружья, и зелья и свинцу пошлины никакие не имати, и ни зачем их не держати, пропускати их на низ безпенно».
Определено было также казакам ежегодное денежное и хлебное жалование, а по мере надобности отпускали им порох, свинец и даже оружие. Размер жалованья обычно равнялся 2000—3000 рублям денег, 2000—3000 четвертям 54 хлебных запасов, 50—100 кускам сукна и 100—200 пудам пороха (ружейного и пушечного) и свинца. Определяя размер жалования, царское правительство отнюдь не стремилось удовлетворить им все донское казачество, тем более, что численный состав его был неопределенен и ряды его непосредственно смыкались с массою беглых людей. Оно считало необходимым удовлетворить жалованьем лишь старожилов — зажиточное, низовое казачество, состав которого был более определенен и которое оно считало своей опорой на Дону. ««А дуванят де они на тех людей», — говорил в 1648 г. в Москве атаман Корнило Яковлев, — которые государю служат». Таких, по его словам, казаков, получивших хлебное жалованье в указанном году, было 1000 человек. Денежное же жалованье этого года в раз*
мере 3000 рублей было поделено на всех атаманов и казаков поровну, по 1 рублю 50 копеек на человека. Казакам верхних городков жалованья не было дано.
Посылалось жалованье с особым дворянином на судах вниз по Дону. Казаки встречали его «всем войском» выше Черкасска с большими церемониями и почестями. Государевым жалованьем казаки весьма дорожили и ежегодно добивались увеличения его размера. Оно являлось одним из источников их существования и обеспечения общевойсковых расходов.

Источник:
Степанов И.В. Крестьянская война в России 1670 – 1671 гг. Восстание Степана Разина. Т. I. Л.: 1966.



СЛУЖБА КАЗАКОВ-ГОДОВАЛЬЩИКОВ НА ГРАНИЦАХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В XVII-XVIII ВВ. (НА ПРИМЕРЕ СЛУЖИЛЫХ ТАТАР)
С.Р. Муратова; З.А. Тычинских
Ермак с товарыщи


«Годовая служба» организовывалась для укрепления малочисленных гарнизонов или для несения службы там, где своих ратных людей вообще не было. Обычно это были вновь построенные города-крепости и остроги на территории ясачного населения Сибири, прикрывавшие её с юга от кочевников. Нередкой была посылка годовальщиков в восточные районы Сибири. Чаще всего годовальщики направлялись в новые остроги и крепости, гарнизоны которых не могли самостоятельно справиться с охраной рубежей. По году такая служба длилась, как правило, лишь в близко расположенных от своего гарнизона местах, а при «дальних посылках» служилые люди оставались в «отъезде» обычно по несколько (до 6-8 и более) лет, некоторые же оставались там навсегда.

Служба годовалщиков на приграничных территориях начиналась, прежде всего, с планирования и построения укреплений. Местной администрацией определялось место будущего города. Служилые люди отправлялись на дальние посылки, «рубили» там укрепления, административные, гражданские, хозяйственные здания. Ввиду отсутствия посадского и крестьянского населения во вновь осваиваемых землях строительство городов-крепостей и поддержание их в порядке рассматривалось не как повинность, а как выполнение последними своих обязанностей - «городового дела». Дальнейшее их пребывание в городе связывалось со службой в гарнизоне: несением караулов, сбором ясака, военными действиями, защитой осваиваемых земель, охраной караванов, поиском полезных ископаемых и новых земель и т.д.

sluzhba-kazakov-godovalschikov-na-granitsah-zapadnoy-sibiri-v-xvii-xviii-vv-na-primere-sluzhilyh-tatar.pdf



ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ СБОРНИК ИРГО. 1850-е гг.

Этнографический сборник 1858 - 3.pdf

Этнографический сборник 1854 - 2.pdf

[Аля]

Елена Фролова

[Музей Света]

20 сентября 1826 года состоялась первая встреча А.С. Пушкина с императором Николаем I в Москве

Еще до коронации - оцените важность для государя этой встречи - Николай Павлович приказал привезти поэта в Москву, где происходили коронационные торжества. Таким образом, ссылка, в которую отправил Пушкина Александр I, закончилась, и как! Царь и поэт разговаривали долго и откровенно. Не думайте, что у Николая было много времени: коронационные торжества были расписаны по минутам.

Вот что Пушкин рассказал следующее графу Струтыньскому о своей беседе с императором Николаем I в Чудовом монастыре Кремля:


"Я знаю царя лучше, чем другие, потому что у меня к тому был случай. Не купил он меня золотом, ни лестными обещаниями, потому что знал, что я непродажен и придворных милостей не ищу; не ослепил он меня блеском царского ореола, потому что в высоких сферах вдохновения, куда достигает мой дух, я привык созерцать сияния гораздо более яркие; не мог он и угрозами заставить меня отречься от моих убеждений, ибо кроме совести и Бога я не боюсь никого, не дрожу ни перед кем. Я таков, каким был, каким в глубине естества моего останусь до конца дней: я люблю свою землю, люблю свободу и славу отечества, чту правду и стремлюсь к ней в меру душевных и сердечных сил; однако я должен признать, (ибо отчего же не признать), что Императору Николаю я обязан обращением моих мыслей на путь более правильный и разумный, которого я искал бы еще долго и может быть тщетно, ибо смотрел на мир не непосредственно, а сквозь кристалл, придающий ложную окраску простейшим истинам, смотрел не как человек, умеющий разбираться в реальных потребностях общества, а как мальчик, студент, поэт, которому кажется хорошо все, что его манит, что ему льстит, что его увлекает!

Помню, что, когда мне объявили приказание Государя явиться к нему, душа моя вдруг омрачилась — не тревогою, нет! Но чем-то похожим на ненависть, злобу, отвращение.Мозг ощетинился эпиграммой, на губах играла насмешка, сердце вздрогнуло от чего-то похожего на голос свыше, который казалось призывал меня к роли исторического республиканца Катона, а то и Брута. Я бы никогда не кончил, если бы вздумал в точности передать все оттенки чувств, которые испытал на вынужденном пути в царский дворец, и что же? Они разлетелись, как мыльные пузыри, исчезли в небытие, как сонные видения, когда он мне явился и со мной заговорил. Вместо надменного деспота, кнутодержавного тирана, я увидел человека рыцарски-прекрасного, величественно-спокойного, благородного лицом. Вместо грубых и язвительных слов угрозы и обиды, я слышал снисходительный упрек, выраженный участливо и благосклонно.

"Как, — сказал мне Император, — и ты враг твоего Государя, ты, которого Россия вырастила и покрыла славой, Пушкин, Пушкин, это не хорошо! Так быть не должно".

Я онемел от удивления и волнения, слово замерло на губах. Государь молчал, а мне казалось, что его звучный голос еще звучал у меня в ушах, располагая к доверию, призывая о помощи. Мгновения бежали, а я не отвечал.

"Что же ты не говоришь, ведь я жду", — сказал Государь и взглянул на меня пронзительно.

Отрезвленный этими словами, а еще больше его взглядом, я, наконец, опомнился, перевел дыхание и сказал спокойно: "Виноват и жду наказания".

"Я не привык спешить с наказанием, — сурово ответил Император, — если могу избежать этой крайности, бываю рад, но я требую сердечного полного подчинения моей воле, я требую от тебя, чтоб ты не принуждал меня быть строгим, чтоб ты помог мне быть снисходительным и милостивым, ты не возразил на упрек во вражде к твоему Государю, скажи же почему ты враг ему?"

"Простите, Ваше Величество, что не ответив сразу на Ваш вопрос я дал Вам повод неверно обо мне думать. Я никогда не был врагом моего Государя, но был врагом абсолютной монархии".

Государь усмехнулся на это смелое признание и воскликнул, хлопая меня по плечу:

"Мечтания итальянского карбонарства и немецких тугендбундов! Республиканские химеры всех гимназистов, лицеистов, недоваренных мыслителей из университетской аудитории. С виду они величавы и красивы, в существе своем жалки и вредны! Республика есть утопия, потому что она есть состояние переходное, ненормальное, в конечном счете всегда ведущая к диктатуре, а через нее к абсолютной монархии. Не было в истории такой республики, которая в трудную минуту обошлась бы без самоуправства одного человека и которая избежала бы разгрома и гибели, когда в ней не оказалось дельного руководителя. Силы страны в сосредоточенной власти, ибо где все правят — никто не правит; где всякий законодатель, — там нет ни твердого закона, ни единства политических целей, ни внутреннего лада. Каково следствие всего этого? Анархия!"

Государь умолк, раза два прошелся по кабинету, вдруг остановился предо мной и спросил: "Что ж ты на это скажешь, поэт?"

"Ваше Величество, — отвечал я, кроме республиканской формы правления, которой препятствует огромность России и разнородность населения, существует еще одна политическая форма — конституционная монархия".

"Она годится для государств, окончательно установившихся, — перебил Государь тоном глубокого убеждения, — а не для таких, которые находятся на пути развития и роста. Россия еще не вышла из периода борьбы за существование, она еще не добилась тех условий, при которых возможно развитие внутренней жизни и культуры. Она еще не достигла своего предназначения, она еще не оперлась на границы необходимые для ее величия. Она еще не есть вполне установившаяся, монолитная, ибо элементы, из которых она состоит до сих пор, друг с другом не согласованы. Их сближает и спаивает только самодержавие, неограниченная, всемогущая воля монарха. Без этой воли не было бы ни развития, ни спайки и малейшее сотрясение разрушило бы все строение государства. Неужели ты думаешь, что будучи конституционным монархом я мог бы сокрушить главу революционной гидры, которую вы сами, сыны России вскормили на гибель ей? Неужели ты думаешь, что обаяние самодержавной власти, врученное мне Богом, мало содействовало удержанию в повиновении остатков Гвардии и обузданию уличной черни, всегда готовой к бесчинству, грабежу и насилию? Она не посмела подняться против меня! Не посмела! Потому что самодержавный царь был для нее представителем Божеского могущества и наместником Бога на земле, потому что она знала, что я понимаю всю великую ответственность своего призвания и что я не человек без закала и воли, которого гнут бури и устрашают громы".

Когда он говорил это, ощущение собственного величия и могущества казалось делало его гигантом. Лицо его было строго, глаза сверкали, но это не были признаки гнева, нет, он в эту минуту не гневался, но испытывал свою силу, измерял силу сопротивления, мысленно с ним боролся и побеждал. Он был горд и в то же время доволен. Но вскоре выражение его лица смягчилось, глаза погасли, он снова прошелся по кабинету, снова остановился предо мною и сказал:

"Ты еще не все высказал, ты еще не вполне очистил свою мысль от предрассудков и заблуждений, может быть, у тебя на сердце лежит что-нибудь такое, что его тревожит и мучит? Признайся смело, я хочу тебя выслушать и выслушаю".

"Ваше Величество, — отвечал я с чувством, — Вы сокрушили главу революционной гидре. Вы совершили великое дело, кто станет спорить? Однако... есть и другая гидра, чудовище страшное и губительное, с которым Вы должны бороться, которое должны уничтожить, потому что иначе оно Вас уничтожит!"

"Выражайся яснее,— перебил Государь, готовясь ловить каждое мое слово".

"Эта гидра, это чудовище, — продолжал я, — самоуправство административных властей, развращенность чиновничества и подкупность судов. Россия стонет в тисках этой гидры, поборов, насилия и грабежа, которая до сих пор издевается даже над высшей властью. На всем пространстве государства нет такого места, куда бы это чудовище не досягнуло, нет сословия, которого оно не коснулось бы. Общественная безопасность ничем у нас не обеспечена, справедливость в руках самоуправств! Над честью и спокойствием семейств издеваются негодяи, никто не уверен ни в своем достатке, ни в свободе, ни в жизни. Судьба каждого висит на волоске, ибо судьбою каждого управляет не закон, а фантазия любого чиновника, любого доносчика, любого шпиона. Что ж удивительного, Ваше Величество, если нашлись люди, чтоб свергнуть такое положение вещей? Что ж удивительного, если они, возмущенные зрелищем униженного и страдающего отечества подняли знамя сопротивления, разожгли огонь мятежа, чтоб уничтожить то, что есть и построить то, что должно быть: вместо притеснения — свободу, вместо насилия — безопасность, вместо продажности — нравственность, вместо произвола — покровительство законов, стоящих надо всеми и равного для всех! Вы, Ваше Величество, можете осудить развитие этой мысли, незаконность средств к ее осуществлению, излишнюю дерзость предпринятого, но не можете не признать в ней порыва благородного. Вы могли и имели право покарать виновных, в патриотическом безумии хотевших повалить трон Романовых, но я уверен, что даже карая их, в глубине души, Вы не отказали им ни в сочувствии, ни в уважении. Я уверен, что если Государь карал, то человек прощал!"

"Смелы твои слова, — сказал Государь сурово, но без гнева, — значит ты одобряешь мятеж, оправдываешь заговорщиков против государства? Покушение на жизнь монарха?"

"О нет. Ваше Величество, — вскричал я с волнением, — я оправдываю только цель замысла, а не средства. Ваше Величество умеете проникать в души, соблаговолите проникнуть в мою, и Вы убедитесь, что все в ней чисто и ясно. В такой душе злой порыв не гнездится, а преступление не скрывается!"

"Хочу верить, что так, и верю, — сказал Государь, более мягко, — у тебя нет недостатка ни в благородных побуждениях, ни в чувствах, но тебе не достает рассудительности, опытности, основательности. Видя зло, ты возмущаешься, содрогаешься и легкомысленно обвиняешь власть за то, что она сразу не уничтожила это зло и на его развалинах не поспешила воздвигнуть здание всеобщего блага. Знай, что критика легка и что искусство трудно: для глубокой реформы, которую Россия требует, мало одной воли монарха, как бы он не был тверд и силен. Ему нужно содействие людей и времени. Нужно соединение всех высших духовных сил государства в одной великой передовой идее; нужно соединение всех усилий и рвений в одном похвальном стремлении к поднятию самоуправления в народе и чувства чести в обществе. Пусть все благонамеренные, способные люди объединяться вокруг меня, пусть в меня уверуют, пусть самоотверженно и мирно идут туда, куда я поведу их и гидра будет побеждена! Гангрена, разъедающая Россию, исчезнет! Ибо только в общих усилиях — победа, в согласии благородных сердец — спасение. Что же до тебя, Пушкин, ты свободен. Я забываю прошлое, даже уже забыл. Не вижу пред собой государственного преступника, вижу лишь человека с сердцем и талантом, вижу певца народной славы, на котором лежит высокое призвание — воспламенять души вечными добродетелями и ради великих подвигов! Теперь... можешь идти! Где бы ты ни поселился, — ибо выбор зависит от тебя, — помни, что я сказал, и как с тобой поступил, служи родине мыслью, словом и пером. Пиши для современников и для потомства, пиши со всей полнотой вдохновения и совершенной свободой, ибо цензором твоим — буду я".

После этого разговора Пушкин вышел признанным всем обществом гением, умнейшим человеком России и дворянином, близким к государю. "Москва, — свидетельствует современник Пушкина С. Шевырев, — приняла его с восторгом: везде его носили на руках. Приезд поэта оставил событие в жизни нашего общества".
Но этот восторг был, увы, недолог.

источник

[Аля]

В 1858 г. в Иркутске состоялись первые летние конные состязания. В 1899 г. учреждено Иркутское общество любителей конного бега и скачек. В 1900 г. городская дума выделила землю площадью 27 десятин для организации бегов и скачек «позади дач Трапезникова и Баскова», на окраине города.

Иркутский областной краеведческий музей

[люБОЛЬ]

Древние египтяне хорошо известны их феноменальными архитектурными постройками, произведениями искусства и большим пантеоном экзотических богов. Вера в загробную жизнь и все аспекты ее проявления и сделали египтян знаменитыми на весь мир. При просмотре множества художественных произведений тех лет можно заметить, что все люди и боги изображены в профиль (сбоку). На рисунках не применяется перспектива, нет «глубины» изображения.
Для чего же или почему применялся такой стиль?



Погр****ьный портрет юноши. Египет, II век н.э.

Можно было бы подумать, что дело было всего лишь в том, что только так и умели рисовать в Древнем Египте. Это же было очень и очень давно. Вспомните например наскальную живопись в пещерах — похоже. На самом деле писать реалистичные картины в Египте умели. Самый известный пример античной живописи – фаюмские портреты I-III веков н.э. Многие историки и искусствоведы ломают копья над вопросами искусственного примитивизма египетской живописи.
И вот какие идеи предлагаются …

1. В то время еще не изобрели «трехмерность» изображения


Египетские боги на стенах гробницы Нефертари.

Все рисунки Древнего Египта сделаны «плоскими», но с мелкими деталями. Возможно, большинство художников было просто не способно к созданию сложных композиций с людьми в реалистичных позах. Поэтому приняли типовые каноны: головы и ноги всех людей и богов изображены в профиль. Плечи, наоборот, развернуты прямо. Руки сидящих всегда покоятся на коленях.


2. Умышленное упрощение как социальный аспект


Должностное лицо во время охоты на птиц.

Египтяне изобрели отличный способ избавиться от третьего измерения и использовали это для представления социальной роли изображенных людей. Как представляли в те годы, на картине не могли быть рядом изображены фараон, бог и простой человек, ведь это возвеличивало последнего. Поэтому все фигуры делали разного размера: фараоны — самые крупные, сановники – меньше, рабочие и рабы – самые мелкие. Но тогда, реалистично рисуя двух человек разного статуса рядом, один из них выглядел бы ребенком. Лучше уж изображать людей схематично.


3. Вызовом считается прямой взгляд.



В царстве животных: звери избегают смотреть друг другу в глаза. Вызовом считается прямой взгляд. Посмотрите, как дерутся собаки. Слабая — обращена к сильному сопернику в профиль, или подставляет шею. Боги — так высоки и священны, что человек, даже художник, имеет право лишь искоса наблюдать за жизнью всесильных. Прямо в глаза смотрит только Смерть, равно разгневанный бог. Поэтому человек может только наблюдать, и уж никак не участвовать в таинствах божественных литургий.
Второй ответ мог бы объяснить технологию изображения.

Раскрашенные , или вытесанные в камне фигуры весьма схожи с дагеротипами, и даже театром теней, который дожил до наших дней с глубокой древности.
Вспомним, как все мы с детства любили играть тенями рук. Дагеротипы легче воспринимаются именно в профиль. Древние мастера для шаблонов использовали тени, отброшенные на стены пирамид от факела или заходящего солнца. Такая технология заметно облегчала им изображение величественных гигантских фигур. Поэтому художники были исключительно жрецами, египтянами элитных кругов. Не использовать же для контуров божества тени презренного раба?
Освоив технику дагеротипа, египтяне, возможно, пошли дальше. Как красиво и естественно изображено движение на фресках. Откуда умение передачи шага, направления? Не существовало ли в прошлом непрочных аналогий с сегодняшним кинопрокатом, мультяшками или хотя бы Театром Теней? Возможно мы не все знаем о времяпровождении молодых фараонов, их праздниках почитания божеств и посвящений. Символично, что боги Египта не смотрят нам в лицо. Или мы не смотрим в их лица.


4. Религиозная версия



Загробный мир Древнего Египта.

Согласно еще одной версии, египтяне умышленно делали рисунки людей двухмерными, «плоскими». Особенно это заметно на картинах, где присутствуют животные. Их древние мастера красочно выписывали, придавая реалистичные и элегантные позы.
Древние египтяне с их поклонением загробной жизни считали, что душа человека может путешествовать. А поскольку рисунки в основном выполнялись в гробницах и усыпальницах, то они могли бы «оживить» трехмерное живописное изображение умершего человека. Во избежание этого фигуры людей рисовали плоскими и в профиль. Так человеческое лицо более выразительно и его проще изобразить похожим.
Дабы не оживить изображение иудеи пошли еще дальше. Они вообще запретили человеческие изображения и потому в последующем многие еврейские художники (не все) рисовали людей с искаженными пропорциями. Пример картины Шагала. В последствии этот запрет у иудеев заимствовали и мусульмане.
( С )




Давайте еще что-нибудь интересное вспомним про Египет: вот вам Таинственные технологии Древнего Египта, а вот мало известные Пирамиды Нубии. Посмотрите на Поющие Колоссы Мемнона и Белая пустыня в Египте (White Desert)

[Аля]

Вряд ли современник отгадает загадку — «Горбатый мужичок по сторонам плюет». А это всем известный атрибут всех деревенских изб и дачных домиков — умывальник.

История умывальника

В зависимости от места своего расположения имел и другие названия: рукомытник, рукомойка. Умывальник представляет собой подвешенную емкость с водой, предназначенную для умывания лица и рук. Изготавливался из глины, дерева, позже чугуна и алюминия. Слово «умывальник» заменившее «умывальницу» впервые упоминается в церковных хрониках 1499 г.: в которых говорилось, что к молитве, а затем и к трапезе стоит приступать с чистыми руками и лицом.

Первые умывальники появились в древние времена тогда, когда у человека возникла потребность мыться. В самом начале прототипом умывальника служило простое углубление в пещере, но с развитием ремесел приспособление усовершенствовалось становясь более практичным и компактным.
Родиной приспособления, похожего на современный умывальник можно считать Древнюю Грецию. Особо не мудрствуя, форму его взяли в виде раковины моллюсков, отсюда и современное название. Умывальник напоминал водяные часы, вода подавалась нажатием на рычаг-дозатор, отдельного слива не существовало, поэтому использованная вода собиралась в специальном углублении.

Медное море

Библия сохранила имя одного изобретателя умывальника: Хирам из колена Неффалимова, литейщик города Тир. Царь Соломон приказал поставить возле жертвенника всесожженный сосуд и выделил на такое дело аж 60 тонн меди. Мастер Хирам в глинистой почве отлил огромный котел диаметром пять метров, вместимостью 40 тыс. литров, поставил его на 12 быков — по три на сторону света — а у самого жертвенника на медных подставках установил десять умывальников, чтоб жрецы перед входом в храм мыли руки и омывали жертвы перед приношением. Как механизм работал неизвестно, но он вполне мог считаться одним из чудес света. Получив название в древнем мире — Медное море.

Акваманил

Слияние двух латинских слов «аква» (вода) и «манил» (рука) обозначало сосуд-водолей или рукомойник по нашему. Первые акваманилы привез в Россию в 1720 году руководитель экспедиции И.В. Лихарев, искавший золото в Туркестане. Золота не нашел, но купил у местных жителей предметы из древних разграбленных захоронений. Другие акваманилы были найдены в западной Сибири Д.Г. Мессершмидтом. Акваманилы изготавливали в форме птиц, всадников, зверей. К сожалению практически все находки кроме одной были утеряны после пожара в 1747 году.
В Европе акваманилы получили распространение немногим ранее. Вдохновленные восточными мастерами европейцы отливали акваманилы методом «вытесненного воска». Стоили они дорого, принадлежали богатым людям, но по назначению использовались редко. Католическая церковь в средние века запрещала мыться, считая что вода сквозь поры кожи проникает в тело. Отсюда и болезни, эпидемии. В городах стояла полная антисанитария и вонь, отголоски которой чувствуются и сейчас.

Черт в рукомойнике

Существует множество легенд связанных с умывальником. Например, один почтенный монах забыл закрыть умывальник крышкой. Туда забрался черт с целью толкнуть святого человека на соблазн. Однако монах заметил его, умылся и наложил на умывальник крестное знамение, заперев черта. Черт взмолился к милосердию, монах предложил отпустить его, если он отнесет его в Иерусалим. Такие сказания в далекие времена были не единичны и пользовались популярностью. Каноническая церковь была против упоминания святых мест в них, но народную молву не остановить. запретами.

[люБОЛЬ]

Хэнди Мэнди

[Музей Света]

Если честно, я думал, что эти слова давным-давно есть в словаре, но оказывается официально их признали только в этом году.

Только представь, вот ешь ты шаурму, а такого слова нет. Любители шавермы, тоже не сильно радуйтесь, ее в русском языке тоже не существует. По крайней мере, не существовало до недавнего времени. Русский язык — это такая штука, которая безостановочно развивается, и исследователи и прочие ученые за этим развитием иногда просто не успевают. У них ведь тоже есть свои дела. Так и накопились в нашей речи десятки непризнанных слов. Они вроде как есть, но нигде не записаны.

Однако лингвисты исправили это недоразумение и подарили нам 152 новых слова — пользуйся на здоровье.Русский язык — это такой метеорит из известного стихотворения Романа Сефа: ты идешь, а он летит, ты лежишь, а он летит, ты заснул, он все летит. Вот и долетался. Точнее, долетел. До орфографического словаря Института русского языка имени Виктора Виноградова. Лингвисты этого института собрались с силами и разобрались с тем, что происходит с русским языком в последнее время. Возможно, даже собрали консилиум и советовались, какие выражения достойны попадания в словарь, а какие — лед под ногами майора. Так и набралось 152 слова, которые пополнили словарь.

Методика выбора слов, которые достойны орфографического увековечивания, конечно, крайне любопытна, но исследователи ее не разглашают.


аморель
антиваксер
антипрививочник
баритон-саксофон
без всего и безо всего
без всякого и безо всякого
безо всего и без всего
безо всяких и без всяких
безо всяких-яких и без всяких-яких
безо всякого и без всякого
боннка
БПЛА
бумеры
бургерная
вакцинирование
видеоблогер
видеоконкурс
Восточно-Прусская операция
вышиванка
газетир
гейм-зона
Гиперборея
горнодобыча
гражданица
денежно-счётный
джетлаг
диерама
донация
до обидного
до облаков
допандемийный
допандемический
до поcледнего
до победного (конца)
дораскольный
до чего
древесно-декоративный
древесно-травяной
ДЭГ
есть где (отдохнуть)
есть куда
есть с кем (посоветоваться)
есть чем
есть что (сказать)
ешь-пей — не хочу
жизнеугрожающий
информер
карильон и карийон
качественно-оценочный
Квадрантиды
кейстехнология
Кемеровская область — Кузбасс
кизилюртовский
кислосливочный
клаймбер
клофелиновый
клофелинщик
клофелинщица
ковид-инфицированный
ковид-отрицательный
ковид-положительный
корнесобственный (саженец)
коронакризис
коронаскептик
кросс-отраслевой
кроссфит
Крымский мост
лабораторно-инструментальный
лабораторно-практический
лазеротерапевтический
лактоглобулиновый
ландшафтноархитектурный
ландшафтноприродный
ледниково-подпрудный
линия Маннергейма
Маннергейм
медиафейк
медстартап
миллениалы
молоткообразный
нафтил
ни куётся ни плющится
ни пито ни едено
ни шьёт ни порет
Новая Москва
ОГЭ
околюченность
околюченный
онлайн-пресс-конференция
отпрысковый
очки-консервы
пандемийный
пандемичный
параллельно-линейный
параллельно-сдвижной
пасьют
пирография
плазмолифтинг
побегоносный
погранцы
погуглить
подпрудный
по-жюль-верновски
покерфейс
постотчёт
предбокс
предотвратимый
прокрастинация
резус-конфликтный
резус-совместимый
рельефно выделяющийся
рельефно выступающий
рельефнографический
рельефнообъёмный
рельефнофактурный
рельефноформовочный
ретвитнуть
решала
ринг-анонсер
роликовинтовая передача
роликодром
роликоопорный
роллик
росгражданин
Сказский ледник
скоропомощный
сладкоягодниковые
сорбонка
срезочный
стендап
стендап-комедия
стендап-комик
стобалльник
субиндекс
суржанка
тайконавт
телеграм-канал
тероборона
Транскам
трижды перисто-рассечённый
трижды перистый
трижды тройчатый
флоротерапия
хасавюртовский
частотнорегулируемый
частотнорезонансный
ЧВК
чевэкашник
чуточка
шаверма и шаурма
штрафизолятор
ягодниковый


Уверены, некоторые из перечисленных слов вы, как и мы, увидели впервые.


( С )

[люБОЛЬ]

Троян Надежда Викторовна - разведчица и медсестра партизанского отряда «Буря»


В ночь с 21 на 22 сентября 1943 года в Минске была завершена операция «Возмездие»: уничтожен палач белорусского народа - гауляйтер Вильгельм фон Кубе.

Кубе прибыл в Минск в сентябре 1941–го, а назначен был генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб–квартирой в Минске) ещё 17 июля. Приход Кубе на должность ознаменовался казнью 2278 заключённых Минского гетто.

То, что творилось в Минске в те годы, удивляло даже видавших виды нацистов. 7 ноября в Минском гетто состоялся первый страшный погром, а 20 ноября - второй. Были убиты тысячи людей. Таким образом освобождалось место для евреев, депортируемых для уничтожения из Западной Европы.
После буйств карателей гетто напоминало поле битвы, в домах, на улицах лежали трупы, большинство обреченных погибло в районе Тучинки. 5 января 1942 года минский городской комиссар Вильгельм Янецке, нарушив субординацию, даже обратился к рейхсминистру Розенбергу с письмом, в котором, ссылаясь на сведения, полученные в СД, сообщал, что в ближайшее время из рейха в Минск будет направлено ещё 50 тысяч евреев, и просил отменить это решение, так как в разрушенном городе их невозможно ни разместить, ни прокормить.

В итоге «гуманный» Кубе добился того, чтобы транспорт с евреями из Западной Европы направляли сразу к местам уничтожения.
В сентябре 1943 года в Минском гетто, насчитывавшем в начале войны около 80 тысяч человек, осталось примерно 8 тысяч...
Многочисленные карательные акции, облавы, создание концентрационных лагерей, принудительный вывоз молодёжи на работы в Германию - вот «вехи» политики гауляйтера.

На палача нашлась управа - до Кубе добрались советские разведчики.



Елена Григорьевна Мазаник - советская разведчица, непосредственный исполнитель уничтожения генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе. Герой Советского Союза (1943). Подпольное имя - "Галя".

Точно в назначенное время член группы Николай Фурц на грузовой автомашине с пропуском на выезд из города подъехал к зданию драматического театра. Мария Осипова, волнуясь, прохаживалась по Центральному скверу. Время шло, а ни Елена Мазаник, ни Валентина Шуцкая не появлялись. И вдруг она увидела почти бегущую к условленному месту Елену.
Взгляды их встретились, и Елена чуть заметно кивнула. Осипова поняла всё без слов. В это время подошла и Валентина. Женщины, усталые, обессиленные, направились к машине.

Николай отвёз их километров за пятнадцать от Минска в сторону Логойска, распрощался и повернул назад. А женщины, размахивая кошёлками, зашагали дальше. К полуночи, не чувствуя под собой ног от усталости, добрались до деревни Янушковичи, где их встретили партизаны.

Кубе вернулся домой в час ночи, а через двадцать минут произошел взрыв. Гауляйтер был разорван на куски. Начался пожар. Охрана бросилась в спальню, но массивная дверь была заперта изнутри. Её взломали. Из комнаты вырвались клубы дыма.


Мария Борисовна Осипова — советская антифашистка-подпольщица. Организатор и руководитель одной из первых подпольных организаций во временно оккупированном немецко-фашистскими войсками Минске. Одна из организаторов ликвидации верховного комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе. Герой Советского Союза (1943).


Гестаповцы бросились разыскивать Елену Мазаник. За её поимку была обещана большая сумма денег. В местной газете сообщались её приметы.

Накануне вечером М. Б. Осипова и Е. Г. Мазаник заблаговременно покинули Минск и ушли к партизанам, что спасло их от ареста. 12 октября 1943 года они самолётом были доставлены в Москву. После выяснения всех деталей операции 29 октября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Осиповой Марии Борисовне, Мазаник Елене Григорьевне и ещё одной активной участнице операции Троян Надежде Викторовне было присвоено звание Героев Советского Союза.



29 октября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета, Мария Борисовна Осипова, Надежда Викторовна Троян и Елена Григорьевна Мазаник удостоены звания Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Фотоархив РККА

[Музей Света]

БРОДЯЧЕСТЬ НАСЕЛЕНИЯ, ТЯГЛО И ЗАКРЕПОЩЕНИЕ: В.О. КЛЮЧЕВСКИЙ: ОБ ИСТОРИИ КРЕСТЬЯНСКОГО ВОПРОСА
В РОССИИ

… Наша история на протяжении веков создавала бродячее безземельное крестьянство, работающее на чужой земле и с чужим земледельческим капиталом. Вопросом государственного порядка и будущего России было сделать крестьянство оседлым и работающим на земле, прочно за ним обеспеченной… Бродячесть, безземелье и недостаток земледельческого капитала привели к тому, что уже в XVI в. большинство крестьян на землях крупных владельцев было без шума незаметно закрепощено посредством долгового обязательства и подверглось опасности кабального или полного холопства, а холоп для государства – неплательщик.
Притом, тяготясь поземельным государственным тяглом, крестьяне стали бросать или уменьшать свои тяглые участки, превращаясь в бобылей и нанимая нетяглые «пустошные» пашни в ущерб казенному интересу. Все это заставило правительство сначала прикрепить крестьян на землях государственных и дворцовых, также на землях мелких владельцев, чтобы не дать крупным сманивать с них рабочие руки, а потом сделать это поземельное прикрепление общим по закону, чтобы остановить невыгодное казне сокращение тяглой пашни. Тогда страшно усилились крестьянские побеги. Против этого правительство стало усиливать власть землевладельцев над крестьянами. Но… владелец привык владеть людьми лично к нему, а не к земле прикрепленными (т.е. холопами), и чем более усиливалась его власть над крестьянами, тем более старался он приблизить их к свои дворовым людям, отрывая от пашни (дворовый же тоже не-тяглец; к началу XVIII в. в широких размерах развились перевод крестьян на барскую пашню и продажа их без земли). Против этого правительство применило подушную подать. Крестьянин становился прикрепленным лично к помещику, который отвечал за него перед правительством, но и прежний холоп, лично крепкий помещику, одинаково с крестьянином становился тяглецом.

Подушная подать принесла стране огромную экономическую пользу. Благодаря ней Россия распахалась. Поземельная подать древней Руси содействовала упадку земледелия и сокращению площади крестьянской пашни… подушная подать усилила податную тяжесть крестьян вдвое, а местами и более против прежнего тягла, и, падая одинаково на пашущих много и мало, побуждала пахать возможно больше.

Ревизия, подушная подать способствовали тому, чтобы властью, данной помещику, сильнее прикрепить крестьян к земле… В XVIII в. усилилась власть помещика, но прежняя государственная служба усложнилась обязательным обучением дворянина, ответственностью за казенные платежи крестьян, обязанностью кормить последних в неурожайный год и т.п. Под условием этих повинностей и укреплялась за дворянином земля с крепостным населением. Этот условный характер не исчез и после закона 18 февраля 1762 г. о вольности дворянской, отменена была и то с оговорками обязательность государственной службы сословия, прочие повинности остались… в числе них обеспечивать крестьян землей с тем, чтобы они были исправными плательщиками.

Помещик стал для правительства как полицейское орудие или как, говоря словами Карамзина, как «наследственный чиновник», которому правительство, дав землю для населения, вверило через «попечение о людях на оной жить имеющих, и за них во всех случаях ответственность».

Источник:
Ключевский В.О. Право и факт в истории крестьянского вопроса//Сочинения в девяти томах. М., 1990. Т. VIII.




Деревня Базаиха под Красноярском. Конец XIX в.

УСАДЬБА И ДОМ КРЕСТЬЯНИНА ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В СЕРЕДИНЕ
XIX в.

… Селения, в которых правительство водворяет вновь прибывших поселенцев, построены в линию. Но деревни старожилов строились без всякого порядка; каждый занимал то место, которое нравилось, а потому везде простор и удобство. Глухих дворов и домов, крытых соломой, какие видим по большим дорогам в Европейской России, нет нигде. От этого пожары в деревнях нечасты, да и не слышно, чтобы где-нибудь выгорело целое селение; сгорит один, много два дома, потому что дом от дома стоят далеко, и нет между ними соломы.

Дом богатого крестьянина нечто вроде господской мызы, но без сада и роскоши. Огромный двор обнесен бревенчатым забором. Дом выставляется на улицу по большей части узким боком, а главный фасад во дворе; на улицу одно или два окна, разделенные колодой, и одно окно волоковое, маленькое. Окна слюдяные или стеклянные, у бедных брюшина или холстина, пропитанная смолой. Примеры эти, впрочем, редки: слюда выходит из употребления, кажется потому, что сделалась дороже стекла.
Дом посередине разделяется большими сенями или коридором на две половины; первая – окнами на улицу для жилья хозяевам, а вторая во двор назначена для приема гостей в праздники. В первой от входа налево стоит большая печь с голбцом или деревянной пристройкой, служащей продолжением печи и с лестницей под пол. От печи поперек комнаты идет толстая балка, на которой лежат доски; это – полати, где спят дети и другие любители тепла. Полати как бы висят над дверями и сокращают высоту избы. От печи поперек комнаты идет другая балка, под которой висит занавес, разделяющий избу на две равные части. Налево от занавеса комната, называемая собственно избой, а направо за занавесом – куть.

В избе подле стен кругом идут лавки. В переднем углу образа, под ними стол, за которым обедают. На столе непременно лежит хлеб, стоят, солонка с солью и жбан с квасом. Куть есть комната женская и вместе кухня. Русская печь против уличной стены дома; подле нее налево дверь в голбец, а за ней лестница в подполье. Кругом на стенах кути полки; на них стоит все необходимое для кухни. Полки есть и в избе, вровень с полатями.
Дом разделяет двор на две половины, переднюю и заднюю. На переднем дворе, куда обращены окна дома, стоят амбары, погреб, а иногда и зимовье, т.е. дом, в котором живут работники. Иногда тут же особенный дом, где помещается один из сыновей хозяина, женатый и семейный.

Задний двор назначен для скота. Кругом он обстроен сенниками, по-тамошнему поветями. Сторона, обращенная к солнцу, открыта. Под сеновалами устроены теплые хлева, в которых зимой держат телят и ягнят, и где обыкновенно доят коров. Скот ходит свободно по заднему двору, а во время бури и метели укрывается под навесами… За двором обыкновенно огород, а подле него конопляник и телятник; это выпуск для телят, огороженный жердями.
Если взять вместе двор крестьянина, огород, телятник и конопляник, выйдет, что вся усадьба занимает около десятины земли, а у богатого и того более.


Источник:
Щукин Н. Быт крестьянина Восточной Сибири. //
Журнал Министерства Внутренних дел. 1859. февраль. отд. III .



Город Тюмень. Гравюра начала XVIII в.

ГОРОД ТЮМЕНЬ В ОПИСАНИЯХ 1620-х гг.: НАСЕЛЕНИЕ И ЗАСТРОЙКА

… Согласно дозорной книге 1624 г., Тюмень в отношении населения и построек представляется в следующем виде. В самом городе находились две церкви, - Рождественская и Николаевская, съезжая изба, две избы караульных у ворот, десять государевых житниц, два амбара, девять дворов, в которых жили воевода и другие начальные лица, архиепископский десятник и церковный причт. В остроге три церкви, - Спасская, Михайловская и Ильинская, гостиный двор с стремя избами (две гостиные и одна таможенная), 24 государевых лавки, 13 лавок и девять мясных полок, принадлежавших служилым, посадским и пашенным людям, дворов разных служилых людей – 177, людей в них 222 чел., дворов посадских – 66, людей в них 80, да 77 посадских людей, которые дворов своих ни в остроге, ни в городе не имели, а жили по подворьям.
В Ямской слободе и по своим деревням было: вдовьих дворов – 14, людей в них столько же, бобыльских дворов (и людей в них) – шесть, дворов пашенных крестьян – 46, людей в них – 71 чел., один двор оброчного крестьянина, пять дворов ницынских крестьян, государева баня, тюрьма и несколько кузниц.

Истого в городе Тюмени в 1624 г. было 318 дворов, а взрослого мужского населения – 465, включая в это число и тех посадских людей, которые своих дворов не имели.

За острогом города Тюмени, за речкой Тюменкой в 1601 г. была основана Ямская слобода. Эта слобода находилась в столь тесной связи с городом, что ее можно отнести к последнему; многие ямщики жили в самом городе по подворьям, а около 25 дворов посадских людей находились в Ямской слободе.

… В 1622 г. городовые укрепления Тюмени (впервые возведенные в 1586 г.) были вновь перестроены. Согласно описанию, найденному в портфеле Г.Ф. Миллера, новый город имел в окружности 260 саженей. По стенам его возвышались две башни с проезжими воротами и шесть башен, называвшихся «глухими». Крепостные стены были высотой от земли до обламов в 11.5 саженей и от обламов до кровли - одну сажень. Острог был обнесен двумя стенами в 1048 саженей, одна от города простиралась возле речки Тюменки, а другая – от этой последней до реки Туры. По стенам острога тоже были построены несколько башен, из которых две проезжие, шесть глухих, одна четырехугольная на столбах с воротами к Туре, и, наконец, одна о шести углах. «А крепость у города и острога, - читаем мы в том документе, - с одной стороны река Тура, с двух сторон речка Тюменка, а с нижней стороны с приезду сибирские дороги от Туры до Тюменки от поля устроены надолбы тройные».

Источник:
Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. М.: «Вече», 2012. – 320 с.

[Аля]

Советский дизайн

[Музей Света]

Sokrovischa_russkogo_severa_o.pdf