Братский Музей Света - в здании "Элегант-Падун"

[Макаренко]

Русские красавицы в национальных костюмах.

Правление Петра I ознаменовало себя в истории России расширением границ, созданием русского флота и утратой многих вековых традиций. В частности, ушла в небытие традиция носить боярский русский костюм. И только в среде простых людей традиционные русские наряды сохранятся до начала XX века. В нашем обзоре 25 старинных фотографий коллекции Шабельских из собрания Российского Этнографического Музея, на которых запечатлены русские красавицы дореволюционной России в национальных костюмах.

Псковская губерния.

Коллекция Шабельских является не только уникальным источником по изучения истории русского костюма, но и настоящим культурным и художественным достоянием. Создавалась она с целью фиксации костюмов разных российских губерний и стала настоящим феноменом в истории отечественной фотографии.

Архангельская губерния.


Архангельская губерния.


Архангельская губерния.

Все фотографии, вошедшие в коллекцию, отличает удивительная выразительность в передаче образа русской женщины. Студийные фото выполнены на качественной бумаге, а сами модели чудесным образом подходят к костюмам, которые представляют.

Вологодская губерния.

А теперь немного о русском народном костюме. Он представлял собой целостный художественный ансамбль, в котором гармонично сочетались предметы одежды, украшения, головной убор, обувь и причёска.

Тверская губерния.

Основные ткани, использовавшиеся для крестьянской одежды - шерсть простого полотняного переплетения и домотканый холст. Более богатые слои с середины XIX века могли позволить себе фабричный шелк, атлас, парчу с орнаментом из пышных цветочных гирлянд и букетов, кумач, ситец, сатин, цветной кашемир.

Новгородская губерния.


Новгородская губерния.


Новгородская губерния.

Рубаха – обязательная часть женского костюма. Называлась она «стан» и могла доходить до подола сарафана. Был даже специальный фасон женской рубахи для кормления младенцев - со сборенными рукавами. Женские рубахи были праздничные, будничные, свадебные, покосные, ворожбенные и похоронные. Шили их из холста, льна, конопли, пеньки и шерсти. Среди элементов украшения рубах использовались такие образы как кони, птицы, ланки, древо жизни и растительные узоры. Считалось, что рубаха красного цвета оберегает от несчастий и злых духов.

Рязанская губерния.


Рязанская губерния.

Сарафан – главный элемент женского русского традиционного костюма. Различия в крое сарафанов и в цвете в разных губерниях России были очень заметны. Русский сарафан носили и как праздничную, и как повседневную одежду. У девушки на выданье в приданном обязательно должен был иметься десяток сарафанов различной расцветки.

Тульская губерния.


Тульская губерния.

Интересный факт! В XIV веке сарафан носили великие московские князья и воеводы, и только лишь в XVII веке он стал принадлежностью только женского гардероба.

Архангельская губерния.


Архангельская губерния.


Архангельская губерния.

Сарафан подчёркивал общественное положение хозяйки: зажиточные сословия шили богатые сарафаны из бархата, шелка и других дорогих тканей, привезённых из Турции, Персии, Италии. Украшали такие сарафаны кружевами, вышивкой и тесьмой. По сарафану можно было узнать и о социальном статусе женщины – замужем она или нет.

Нижегородская губерния.


Нижегородская губерния.

Кокошник - старинный русский головной убор в виде опахала или округлого щита вокруг головы. Его украшали бисером, бусами, позументом, жемчугом, а у богатого сословия и драгоценными камнями. Кокошник носили только замужние женщины, а девушки носили головной убор, который назывался сорока – косынка с хвостом и двумя «крыльями», этакая старинная бандана.

Тверская губерния.

В разных российских губерниях характерные черты кокошника были различны. Так, в Владимирской, Костромской, Псковской, Нижегородской, Саратовской губерниях по форме кокошник напоминал стрелу. В Симбирской носили кокошник-полумесяц. А ещё были кокуй, златоглав, каблучок, наклон, рогачка.

Пензенская губерния

Кокошник был своего рода оберегом и большой семейной ценностью, которая передавалась по наследству.

Курская губерния.

Красавицы на фото из коллекции Шабельских доносят до современного человека богатство и величие наших предков.

Тульская губерния.


Тульская губерния.

Заглянуть в прошлое всегда интересно, особенно, если о нём рассказывают очевидцы.

kulturologia

[люБОЛЬ]

Буквально позавчера мы в очередной раз вспоминали Александра нашего Сергеевича Пушкина… так вот – восьмым июня 1827 года датируется его письмо сердечному другуВяземскому, в котором, среди прочего, имеется примечательная фраза: «Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство».



…Иные полемисты в наши дни норовят процитировать только первую часть – с тем, чтобы то ли опереться на авторитет Солнца русской поэзии; то ли, наоборот, «разоблачить» поэта: как смел он в принципе выговорить такое?.. Впрочем, мы этим заниматься не будем – посмотрим лучше на исторический контекст.


…Времена для обоих корреспондентов были непростые – и года не прошло со дня казни декабристов; страна (а точнее, та её часть, что имеет время на сочинение мемуаров, по которым мы потом и судим об эпохе) …так вот – Россия находилась в подавленном состоянии. Ни Пушкин, ни Вяземский, как мы помним, к мятежникам не принадлежали – однако числились в сочувствующих, а потому пребывали в опале. Вяземского травили в прессе; Пушкина только что вернули из ссылки в Михайловское – но расследования по его вольнодумным стихам открываются одно за другим. (Царь Николай все дела повелит закрыть – но поэт останется под негласным надзором).



…Потому, дискомфортное состояние обоих понятно – но очевидна и позиция Пушкина – ведь это ни что иное, как сказанное столетие с лишним спустя: «Это моя страна – права она, или нет!» (Ещё один спорный по авторству и смыслу, но часто цитируемый афоризм). Некоторые пренебрежительно называют такой патриотизм «квасным»… (Кстати, этим выражением мы обязаны именно Петру Андреевичу Вяземскому, а продолжение там такое: «Я полагаю, что любовь к отечеству должна быть слепа в пожертвованиях ему, но не в тщеславном самодовольстве… Какой патриот… не хотел бы выдрать несколько страниц из истории отечественной, видя предрассудки и пороки, свойственные его согражданам?»)

Вполне созвучные чувства – впрочем, их немало в обширной и крайне любопытной переписке двух поэтов.

…Что было дальше? Вяземский в тот же год попросит у императора прощения за свои либеральные заблуждения – получит его, будет принят на службу, и закончит жизненный путь в 86-летнем возрасте, увенчанный множеством наград, побывав сенатором и членом Государственного совета; любопытно, что в последние годы перед почётной отставкой он возглавлял Главное управление цензуры…



…Что касается Пушкина, то в ближайшее время он напишет патриотичную «Полтаву» (весьма холодно встреченнуюлиберальной прессой). Впрочем, поэта это не смутит – он вообще недолюбливал тех «…для коих где хорошо, – там и отечество, для коих все равно: бегать ли им под орлом французским или русским языком позорить все русское – были бы только сыты…»

…И да простится нам ещё одна цитата из Александра Сергеевича – она прямо полемизирует с приведённым высказыванием раннего Вяземского: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал».

[Музей Света]

01. Международное Общество Спальных Вагонов


02. Извозчики у Курского вокзала


03. Курский вокзал


04. Русская деревня


05. Вагон поезда


06. Где-то в Восточной России


07. Сибирская деревня


08. На какой-то станции


09. Персонал вагона-ресторана


10. Где-то на Урале


11. Где-то на Урале

12. Знак «Европа — Азия»

13. Первая сибирская станция


14. В вагонном коридоре


15. Комфортабельное купе


16. Наше купе


17. Вагон-ресторан


18. Станционный ресторан


19. Вода для питья


20. Покупка молока на станции


21. Торговка молоком


22. Прямая доставка


23. Продавцы


24. Чаепитие


25. Вычесывание вшей


26. Вырастешь со страной


27. Переселенцы


28. Прибытие переселенцев


29. Военные на станции


30. Сибирский город


31. Иркутск. Большая улица. Новый дом немецкой невесты

[люБОЛЬ]

Так утверждает Николай Николаевич Браун, поэт, общественный деятель, бывший политзаключенный. Недавно им были проведены два авторских вечера памяти поэта «Есенин в единоборстве с веком. Жизнь и смерть. Только факты». После увлекательного рассказа, где некоторые факты были обнародованы впервые, Николай Браун исполнял свои песни на стихи Есенина. Побывав на одном из этих вечеров, наш корреспондент встретился с Николаем Николаевичем.
- Николай Николаевич, вы считаете, что Есенин умер при допросе?
- Да, точнее - в результате пыток при допросе. Именно к такому выводу пришел мой отец - известный поэт Николай Леопольдович Браун, лично знавший Сергея Есенина. В декабре 1925 года он вместе с другими писателями выносил его тело из гостиницы «Англетер».






«Отец намеренно не писал воспоминаний»
- Николай Николаевич, когда и при каких обстоятельствах ваш отец познакомился с Сергеем Есениным?
Он был знаком с Николаем Гумилевым, Николаем Клюевым, Павлом Васильевым, Иваном Приблудным, Алексеем Ганиным. Петром Орешиным. С Сергеем Есениным отца познакомил Клюев.
Встречи Брауна с Есениным не могли быть частыми - они жили в разных городах, Сергей Александрович преимущественно в Москве, и в Петрограде-Ленинграде бывал наездами. Об их близком знакомстве говорит тот факт, что Сергей Александрович подарил отцу автографы двух своих стихотворений: «Снова пьют здесь, дерутся и плачут» и «Мне осталась одна забава: пальцы в рот - и веселый свист!». Они каким-то чудом уцелели во время блокады, не пропали при обысках, и сейчас хранятся в моем архиве.

У отца была замечательная память. Но он намеренно не писал воспоминаний, не хотел даже слышать об этом. Только в середине 60-х он впервые рассказал мне, уже взрослому, о том, как выносил убитого Есенина из «Англетера». Оказавшись в мордовских политлагерях, я на свидании обратился к отцу с просьбой написать о Есенине. Рассказать все как было. В надежде, что после освобождения опубликую его воспоминания за рубежом. У меня был большой срок - 10 лет (ст. 70 УК РСФСР), который я отбыл до конца. Отец прислушался к моей просьбе, выполнив ее частично. Воспоминания он написал, но заведомо только то, что могло быть опубликовано в советской печати. Кстати, насколько мне известно, никто другой так ярко и точно не описал чтение Есениным его стихов.







Очевидцев суицида не нашлось
- В связи с чем в тот роковой для Есенина декабрьский день 1925 года Браун-старший оказался в «Англетере»?
В редакцию «Звезды», где в то утро были только Николай Браун и Борис Лавренев, из «Англетера» позвонил Павел Медведев. Он попросил их прийти, сообщив, что Есенин покончил с собой. Писатели должны были увидеть Есенина мертвым и подтвердить версию суицида. О том, как Есенин покончил самоубийством, в гостинице рассказали Медведев, Фроман и Эрлих. Но и они, как оказалось, ничего своими глазами не видели. Им тоже «рассказали». Покойный был уже приготовлен для демонстрации. Однако первоначальные фотоснимки, которыми мы сегодня располагаем, обнаруживают совсем иное. У Есенина были изрезаны, похоже, бритвой, руки. Но не поперек, а вдоль. Как при пытке. Левый глаз запал. Две пробоины чуть выше переносицы и одна - над правым глазом. А ведь Николaй Леопольдович говорил мне о «глубоко проникающей ране под правой бровью», которая была «смертельной», о «синяке под левым глазом», о «следах побоев». Отец в голодное время, в 1919-20 годах, чтобы выжить, работал санитаром «скорой помощи». Он неплохо знал анатомию. Трупов он видел много, среди них попадались и висельники. Но у Есенина не было ни посинения лица, ни высунутого языка.
«Есенина нужно было выносить, - рассказывал отец, - я взял его, уже окоченевшего, под плечи. Волосы рассыпались мне на руки. Запрокинутая голова опадала. Были сломаны позвонки». В книге Мельгунова «Красный террор в России» упоминаются специальные удавки для ломки позвоночников, имевшиеся в ЧК. Удавка могла быть применена и здесь. Чем и как был пробит лоб Есенина? Такой вопрос возникает при взгляде на одну из посмертных масок, где в проломе над переносьем две дыры. В ЧК имелись для этой цели молотки с острыми концами-клювами. (Молотки-пробойники я впервые увидел в политлагерях Мордовии - они применялись на вахте для пробивания лбов умерших заключенных при их вывозе за зону, чтобы исключить побег.) Могли ли раны Есенина быть огнестрельными? Я спрашивал Николая Леопольдовича, не был ли Есенин застрелен. Ответ был краток: «Он был умучен!» Двойная вмятина над переносьем могла быть от удара его же револьвером, к тому же у нагана на середине рукояти внизу - ушко из стали.

Поэтесса Ида Наппельбаум говорила мне, что ее брат Лев помогал милиционеру, стоявшему на стремянке, снимать повешенного Есенина с отопительной трубы. Теперь уже широко известен тот факт, что шея покойного была обмотана веревкой несколько раз.

При повешении у человека расслабляются все органы. Никакой врач не поверит, что перед ним самоубийца, если мочевой пузырь не опорожнился. И на полу и на диване, куда положили тело Есенина, было сухо.
Браун с Лавреневым категорически отказались подписаться под протоколом, где говорилось, что Есенин покончил с собой. Протокол был составлен даже на первый взгляд неумело, примитивно. Но под ним уже стояли подписи сотрудников ОГПУ Вольфа Эрлиха и Павла Медведева, секретаря Союза писателей Михаила Фромана и поэта Всеволода Рождественского. Николай Леопольдович туг же упрекнул последнего: «Сева, как же ты мог под этим подписаться! Ты же не видел, как Есенин петлю на себя надевал!» Он ответил: «Мне сказали - нужна еще одна подпись».
Проведенное в 1990-е годы писателем Виктором Кузнецовым частное расследование показало, что подпись милиционера Николая Горбова - явная фальсификация. Как и заключение Гиляревского, на которое сторонники версии самоубийства ссылаются как на главное доказательство. Гиляревский был медиком дореволюционной школы и хорошо знал, как в таких случаях составляются документы. Но здешнего медэксперта не приглашали. Зато пригласили из Москвы мастера ретуши фотографа Моисея Наппельбаума. Чтобы к делу подшить уже отретушированные снимки покойного Есенина.


Задержание с пристрастием
- Николай Николаевич, вы считаете, что Есенин погиб при допросе. Чекисты «переусердствовали»?
Скорее всего. Так считал и отец. Труп был в пыли, в волосах песок. Браун решил, что Есенина в номер «Англетера» принесли. «Откуда?» - спросил я. «Вероятно, с допроса...» Здесь необходимо напомнить: в этот период Есенин был под следствием (13 спровоцированных тогдашней Лубянкой уголовных дел). Даже на просьбу наркомпроса Луначарского прекратить преследование московский судья Липкин ответил, что на этот раз приговор будет исполнен! Таким образом, по моему мнению, и был исполнен приговор, замаскированный под самоубийство, чтобы снять подозрение с исполнителей.
Художник и поэт Василий Сварог, автор посмертного портрета-рисунка Сергея Есенина, сделанного с натуры, в своих воспоминаниях тоже написал, что труп был весь в пыли: сложилось впечатление, что он был принесен в номер завернутым в ковер. Кстати, воспоминания Сварога - еще одно доказательство того, что Есенин приехал в наш город жить, а не заканчивать жизнь самоубийством. У поэта было огромное желание увидеть первый том своих сочинений, подготовленный к печати, а в ближайших планах - выступить с чтением своих стихов. А поскольку Сварог был еще виртуозным гитаристом и у них с Есениным был опыт совместных выступлений, они заранее сговорились о вечере мелодекламации, где Сварог сопровождал бы чтение стихов.
«Англетер»... Какую версию ни возьми, все, от начала до конца, вымысел! В декабре 1925 года Сергей Есенин в подведомственной ОГПУ гостинице не жил! Ни в одном из списков не значился. Но представьте: в гостинице остановился бы и жил, например, Маяковский, или Блок, или «король поэтов» Игорь Северянин. Это стало бы сенсацией! А тут Есенин со всеми чемоданами - постоялец-инкогнито под шапкой-невидимкой! В дни партсъезда да еще в канун Нового года. И никто о нем не слышал!


Погранзастава в «Англетере»
- Даже в те бесправные времена пытка поэта при допросе должна была иметь хоть какие-то основания.
С чекистов головы бы сняли, если бы они позволили Есенину уйти за границу, тем более, во время работы XIV съезда партии. Близкие друзья его уже были расстреляны или умерли под пытками, как, например Алексей Ганин, создавший, по фиктивной версии Лубянки, «Орден русских фашистов». По делу «Ордена» только в Москве в марте-апреле 1925 года казнили 6 человек, остальных приговорили к различным срокам заключения.
Алексей Ганин недолгое время был женат на сестре Есенина Кате до ее брака с Василием Наседкиным. Он, конечно, очень хотел, чтобы Есенин переправил за границу его тезисы, в которых называл советскую власть властью «изуверов-садистов». Ганин считал, что его тезисы должны предостеречь правительства других стран от коммунистических революций. Не случайно Сергей Есенин перед отъездом из Москвы в Ленинград дома у своей бывшей жены Анны Изрядновой сжигал бумаги в кухонной плите. Среди них наверняка были и переданные ему Ганиным для распространения за рубежом, в частности, в Италии.
Были еще и другие, параллельные дела, по которым можно было привлекать Есенина. При его задержании были изъяты все бумаги, незаконченное произведение «Пармен Крямин», начало второй части «Страны негодяев», где действие происходит в Америке, и около двух десятков новых стихотворений. Для частичного прикрытия обыска у поэта «Красная газета» 29 декабря 1925 года сообщила: «Есенин читал в кругу друзей до 15 новых лирических стихов, которые, по-видимому, были зафиксированы лишь у него в памяти».
Многие до сих пор удивляются: «Есенин писал лирику, пил вино и увлекался женщинами. При чем тут политика?» На самом деле Есенин был в эпицентре политических событий. Встречался с Кировым, Дзержинским, Троцким. Но в последнее время oн пересматривал свои взгляды. И вед себя при этом неосмотрительно. Поэма «Страна негодяев» - настоящий вызов большевистской власти. Есенин откровенно высказывался в письмах и к тем своим друзьям, которые являлись огэпэушниками или поддерживали прямые контакты с ОГПУ. В одном из писем он писал: «Я перестаю понимать, к какой революции я принадлежал. Вижу только... что не к февральской и не к октябрьской. По-видимому,в нас... скрывается какой-нибудь ноябрь». В августе 1925-го предостерегал кузена Илью в письме домой: «Только не на рабфак. Там коммунисты и комсомол».
А в сентябре имел неосторожность написать из клиники П. Чагину: «Чтоб избавиться кой от каких скандалов... махну за границу. Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки».
Друзья Есенину подсказывали: ты следующий! Когда замаячила высшая мера, Есенин попытался скрыться от ОГПУ на юге - в Закавказье. В Мардакянах под Баку у него случился конфликт с Яковом Блюмкиным. Блюмкин чуть не застрелил Есенина. Есенин поехал в Тифлис и попросил друзей достать ему револьвер. С этим оружием он уже не расставался до конца. Судя по всему, Сварог прав: револьвером и был пробит лоб поэта, оказавшего сопротивление. Писатель Павел Лукницкий, с которым я был хорошо знаком, в ответ на мои расспросы о смерти Есенина прямо сказал мне о своем впечатлении от его внешности в «Англетере», вот его точные слова: поэт при допросе «был изуродован, на одежде следы крови, а левого глаза «не было». В его мемуарах, изданных в Париже в 1991 году, об этом сказано так. Цитирую: «Есенин был мало похож на себя. Лицо его при вскрытии исправили, как могли, но все же... в верхнем углу правого глаза - желвак... и левый глаз - плоский: он вытек. Синевы в лице не было: оно было бледно, и выделялись только красные пятна и потемневшие ссадины». Лукницкий был в прошлом работником ОГПУ, вел дневники.
- Получается, что Есенин поехал в Ленинград работать, а чекисты боялись, что он сбежит на Запад?
Да. Но даже если бы он собрался перейти границу с Финляндией или Латвией, ему бы не дали этого сделать. Поэт был обложен со всех сторон, как волк.


Народу показали «нарумяненную куклу»
Внешность Есенина трижды «приводилась в порядок». Без «макияжа» его могли видеть только сотрудники ОГПУ и Моисей Наппельбаум с сыном Львом. Первый грим на лицо Сергея Есенина был наложен в «Англетере» незадолго до прихода писателей. Второй - в морге Обуховской больницы, перед прощанием в Союзе писателей на Фонтанке, 50. Многих ран и, тем более, царапин уже не было видно. Николай Леопольдович Браун дважды выносил тело Есенина: вначале из «Англетера» - под плечи, затем в гробу - из Союза писателей. Он заметил большие изменения во внешности убитого. А в Москве в Доме печати, как вспоминала писательница Галина Серебрякова, уже лежала «нарумяненная кукла». Скульптура! Без каких-либо повреждений. Есенин не был похож не только на убитого, но и на самоубийцу. Вот почему сын покойного Александр Есенин-Вольпин удивлялся: «Как же так, тысячи человек видели отца и ничего не заметили!»
Эмигрантские литераторы 20-х годов поддержали версию самоубийства только для того, чтобы можно было сказать: советская власть затравила поэта, который с ней заигрывал.


Эксгумация невозможна!
- Николай Николаевич, а теперь о возможной эксгумации...
Эксгумация, сколько бы о ней ни говорили, невозможна! Потому что гроба Есенина в могилe нет. Обнаружилось это, когда хоронили мать Есенина Татьяну Федоровну. Вскрыли могилу - там три гроба, но есенинского нет. Сестра Шура помнила гроб брата. В официальном письме от 4 января 1994 года племянницы Есенина Светланы Петровны Митрофановой, дочери сестры Шуры, и ее сына в комиссию Всероссийского комитета по выяснению обстоятельств смерти Есенина сказано, что гроб матери поэта оказался не над могилой сына, а рядом с неизвестными останками... точное место его могилы теперь установить будет очень нелегко«. Письмо это комиссией опубликовано. Впрочем, нашелся человек, заявивший, что Есенина перезахоронили в дальней части Ваганьковского кладбища. Ваганьковского ли? Это еще вопрос. Поэтому-то потомки и родственники покойного возражают против эксгумации.


Маска маске рознь
- Как же тогда объяснить, что разрешили снять посмертную маску с явным повреждением черепа?
Пролом был такой глубокий, что скрыть его не представлялось возможным. Нашли объяснение: обжегся или ободрался о трубу. Следов других повреждений на маске нет. В Есенине уже видели современного Пушкина. Есть же пушкинская маска. Ну, и разрешили, в надежде, что если возможно отредактировать внешность поэта, то уж маску - труда не составит. А может быть, огэпэушники велели маску снять для отчетности, в доказательство выполненной работы. Кстати, как известно, маску снимали два человека. По крайней мере, известны две маски. Одна - со сглаженным вдавливанием. Вторая - с явными повреждениями черепа. Так называемая маска из частной коллекции. Как она «ускользнула» от огэпэушников - остается загадкой.





На следующий день после смерти Есенина 29 декабря 1925 года, ленинградская «Красная газета» опубликовала статью Бориса Лавренева «Памяти Есенина». Она имела подзаголовок: «Казненный дегенератами». И эпиграф: «И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта праведную кровь». А завершалась так «И мой нравственный долг предписывает мне сказать раз в жизни обнаженную правду и назвать палачей и убийц, палачами и убийцами, черная кровь которых не смоет кровяного пятна на рубашке замученного поэта».






Из разряда чудес и приключений
- Николай Николаевич, я читал, что Есенин погиб в результате нелепого розыгрыша. Якобы, как человек эпатажный, он решил имитировать свою смерть...
Многие воспоминания - блеф, написаны лжесвидетелями, кадровыми сотрудниками ОГПУ. А потом пошли пересказы без ссылки на источник.
В год столетия Есенина отличился журнал «Чудеса и приключения». Оказывается, некто Леонтьев в поселке Ургал Хабаровского края в бане признался журналисту Титаренко, что он «вот этой самой рукой» застрелил Есенина. Якобы по заданию самого Троцкого. Аргументация простая: у Троцкого и Есенина была общая любовница. Ну, и Троцкий из ревности приказал... Эта бытовая версия, в самом деле, из разряда «чудес и приключений». В первые годы советской власти ревность считалась буржуазным предрассудком. Браки были гражданские, мало кто венчался. А есть еще более вздорная версия - что Есенин доживал свой долгий век на Колыме и стихов там написал не на один том. Бери и издавай!
Версии стали появляться в обществе, подобно вирусам в компьютере, когда возникла острая необходимость в другом, чем самоубийство, объяснении смерти Есенина. Потому что ни документы, ни воспоминания не выдерживали критики. В нашей семье никогда не было никаких версий!

Владимир ЖЕЛТОВ

Источник

[Макаренко]

9 июня 1672 года родился Пётр Алексеевич Романов – и, разумеется, мы не собираемся проходить мимо этого события, невзирая на возникающие сложности!..



…Сложностей, как таковых, три – во-первых, по случаю, о Петре Великом пожелают высказаться более компетентные специалисты; во-вторых – о нём известно всё!..

…Наконец: невзирая на огромное количество сохранившихся документов, свидетельств современников – и последующую обширную историографию – единого образа у нас так и нет!.. И видимо, никогда не будет. Впрочем, наверно, и не надо: пусть новые тома исследований выходят, мнения сшибаются в ожесточённых схватках – а сам Пётр навсегда остаётся загадкой…

(…Если вдуматься, в нём загадочно всё – начиная от внешности (пресловутые 204 см роста, 38-й размер ноги, 48-й – одежды); в своё время статую Шемякина разругали за карикатурность – а ведь это анатомически точный портрет! Но, воля Ваша, – и впрямь, монстр какой-то получается!)



…Непонятно и откуда взялась у этого недоучки такая всепоглощающая жажда знаний – как известно, Пётр до конца жизни не овладеет базовой орфографией – зато освоит сложнейшие инженерные профессии. (Существует, правда, байка, что однажды царь потерпел фиаско, пытаясь научиться плести лапти. «Нет ремесла мудрее лапотного!» – якобы, вскричал расстроенный Пётр, отбрасывая лыко).

…Хотя, обратим внимание – науками Пётр, в первую очередь, интересовался практическими, и, само собой – военным делом. (В сущности, царь провёл на войне практически всю взрослую жизнь; по некоторым подсчётам, его великие победы и реформы стоили Руси трети населения).

Все помнят, что начинал он с потешных войск, которые превратятся в Преображенский и Семёновские полки – как раз это легко объясняется обстановкой в которой Пётр рос: парное царствование с братом Иваном (у них даже трон был двойной – с щелью сзади, в которую «государям» суфлировали); доминирование то сестры Софьи, то матери (а заодно – их фаворитов); дамоклов меч в лице возомнивших себя преторианцами стрельцов...



…Очень досадно быть таким царём! Потому ясны мотивы юного Петра: упрямый и самолюбивый, он не в солдатики играл, а думал о собственном выживании и будущей мести. Более-менее понятна и его воображаемая «нелюбовь» к русскому – и, наоборот, тяга к иностранному: уж слишком мало видел он хорошего «русского» при дворе, где им то помыкали, то не замечали – а то и вовсе пытались убить! Между тем, Немецкая слобода была рядом с Преображенским – совсем другая жизнь; и главное – тут-то его принимали, как государя!..

…Создано много легенд о том, как немцы растлевали царя пьянками и девками, исподволь внушая любовь к чужому и ненависть к своему – даже чуть не перекрестили! Всё это, разумеется, глупости… то есть, они, может, что-то такое в виду и имели – но уж больно себе на уме был Пётр. Да, он окружит себя заморскими специалистами – но, во-первых, в армейском деле это началось задолго до него; во-вторых – а что ему оставалось?.. Именно специалистов и не хватало – причём, что характерно, не Пётр онемечился, а немцы обрусели… да и вспомним, с какой готовностью хватался он за всякого толкового русака – будь то Меншиков или Демидов!



(Сложные отношения Петра с церковью – статья особая… да, он будет снимать колокола (которые, кстати, вернёт, переплавив на них уже трофейные шведские пушки) – и ещё учредит кощунственный Всепьянейший собор (но, сдаётся, с единственной целью – показать, кто в доме хозяин). И, в конце концов, ликвидирует патриаршество, поставив над присмиревшим клиром обер-прокурора).

Нетерпеливость удивительным образом сочеталось у Петра с фантастическим упорством: он пойдёт под Азов, будет бит; вернётся – и возьмёт город. (Потом его придётся отдать туркам – царь еле унесёт от них ноги… но нападёт на персов, и выгрызет-таки себе Каспийское побережье). Верится – он бы и до турок добрался, в конце концов… ну, а история Северной войны, традиционно начатая сокрушительным афронтом и законченная чуть ли не осадой Стокгольма, известна…

…Впрочем, о Петре можно говорить бесконечно – потому закончим, приведя напоследок пару цитат из его указов. (Кстати, в них явно проглядывают упомянутые нелады императора с грамматикой – но это лишь придаёт этим энергичным фразам пущей доходчивости). Итак:



- Боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого была видна.

- Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый – дабы не смущать начальство разумением своим.

- Кто станет говорить речи, другому – не перебивать, но дать окончить и потом другому говорить, как честным людям надлежит, а не как бабам - торговкам.

И, наконец, трогательное:

- В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять – на то других дней хватает.

[люБОЛЬ]

В России сегодня отметят День пивовара (нет нужды говорить – самими пивоварами же и учреждённый). Как известно, первое место по потреблению пенного напитка занимает Чехия – за ней предсказуемо следуют Австрия и Германия – а Россия (хорошо это или плохо) скромно расположилась в хвосте второго десятка… Значительно лучше обстоит дело с производством – по последним данным, отечественные пивовары лишь недавно уступили пятое место мексиканцам. (Кто в лидерах?... Китайцы, разумеется…)




…При этом Поднебесная в данном случае не претендует на приоритет – собственно говоря, не претендует никто – за древностью и неясностью вопроса. (Существует экзотическая версия, что начало культивации злаковых положила именно жажда… то есть – человечество познало жидкий хлеб раньше твёрдого. Ну-ну…)

…Так или иначе – пытливым археологам, вроде бы, удалось найти пивные рецепты ещё на камнях, оставленныхшумерами – а это примерно седьмое тысячелетие до нашей эры! (Характерно, что сам метод с тех пор принципиальных изменений не претерпел… Разумеется – мы говорим о настоящем пиве). Не изменились и, так сказать, «сопутствующие реалии» – уже кодекс Вавилонского царя Хаммурапи (XVIII век до н.э.) предписывает два наказания для производителей, осмелившихся разбавлять божественный напиток водой: либо быть утопленным в контрафактной бочке – либо принудительно упиться своим продуктом до смерти. (Торговцев, правда, банально кидали в реку).

…Поскольку история пива, практически, неисчерпаема – перенесёмся сразу к нам. За отсутствием глиняных табличек (или тому подобных устойчивых к времени носителей) проследить истоки невозможно – но уже в берестяных грамотах IX века упоминается некий перевар… (Некоторые специалисты утверждают – правда, бездоказательно – что именно славяне научили пивоварению соседей… Другие заявляют о найденных при раскопках пивных бочках – якобы, минимум по одной имелось в каждом новгородском доме. Сдаётся, есть во всём этом некая, мягко говоря, тенденциозность… а вот информация о том, что изготовлением пива заведовали, преимущественно, монахи, вызывает доверие – в конце концов, так издревле повелось по всему миру!)



…В любом случае – в ассортименте сначала корчмарей, а потом – кабатчиков пиво присутствует. (Другое дело, что само слово «пиво» недвусмысленно происходит от «напиток»… абсолютной уверенности, что предки подразумевали тот же продукт, что и мы, нет… Опять же – имеются сведения, что Пётр наш Первый выписывалсолодовников из-за кордона… Зачем бы это – при наличии собственной древней традиции?..)

…Одним словом, история отечественного пивоварения мутна и слабо документирована – что оставляет почву для распространённого (хотя и порядком преувеличенного) мнения, будто предпочтение отдавалось более крепким напиткам… (В советские времена ходил анекдот, как дотошные работяги «усовершенствовали» импортную линию по розливу, сделав пиво прозрачным и сорокоградусным… Это не совсем шутка! Утверждается, что уже в новом тысячелетии шотландцы, упорно соревнуясь с германскими коллегами, догнали своё пиво до более чем 65%!)


В этот день… 11 июня

[Музей Света]

Казачье войско. Художник Н.Н. Каразин


11 июня 1653 года казаки и служилые люди вышли от устья Прорвы и плыли по Байкалу до устья Селенги



Сам поход был описан так: «от Прорвы реки парусным погодьем неусильчивым бежал после полден, и добежал до Селенги реки за солнца…» (Краеведческий сборник. Улан-Удэ, вып. III. 1958. С. 10). Важнейшей задачей на присоединенных к России территориях стало их освоение. Государство предоставило инициативу в этом деле торговым, служилым и промышленным людям. В отличие от западной колониальной экспансии освоение земель вокруг Байкала носило не военный, а торгово-промышленный характер. Конечно, оборона новых территорий, создание опорных пунктов и военных оборонительных сооружений, острогов, зимовий, стали первым этапом в освоении Прибайкалья. Но спустя совсем небольшое время вся система обороны превращалась в гражданскую структуру, а опорные пункты становились городами. Это положило начало развитию торговли, ремесел и промыслов и в свою очередь вызвало волну вольного переселения.

[Макаренко]

Его Житие стало основой автобиографического жанра в России. В первых мемуарах есть упоминание и о Братске. Вернее, о Братске Острожном. Спустя 360 лет в заточение вернулся узник одной из башен - Протопоп Аввакум.

Познакомиться с новым героем Ангарской деревни можно будет уже в эту субботу.

С братской землей у предводителя раскольнического движения Протопопа Аввакума были связаны не самые лучшие воспоминания. Здесь, в холодной башне острога, он провел несколько тяжёлых месяцев своей ссылки в Сибирь.



Однако, и оставить это место без главного ее поселенца было бы неправильно, говорит директор музея. Работы над образом будущего постояльца велись с февраля. Десятки книг и документов потребовалось проработать, чтобы воссоздать образ выдающегося идеолога русского страрообрядчества в самой достоверной форме. Эскиз Аввакума нарисовал художник Евгений Политковский. Доработали и изготовили куклу опытные сотрудники Уральского регионального института музейных экспонатов.
Оксана Костык, директор объединенного музея: "Одежда - это современная ткань, которую специальным образом состарили. К изготовлению со всей ответственностью подошли. Так же и к изготовлению книги Евангелие - это современные материалы, но состаренные таким образом, что когда держишь книгу создается ощущение что ей не менее 300 лет".
На животе лежал - спина гнила. Перед тем, как Аввакума заточили в башню Братского острога он был за дерзость жестоко наказан воеводой Пашковым. Его сильно избили - он получил 72 удара кнутом. На запах крови бежали крысы...ни помыться, ни раны омыть...
"Аввакум, когда находился в башне - у него была скуфья. Батажка ему не дали. А скуфья служила ему бить мышей - вот она шапочка".
Несломленный духом, не предавший свои убеждения, несмотря на все тяжелые испытания в неволе. Именно таким увидят историческую личность гости музея. Здесь расскажут о чудесах Аввакума - истории исцеления людей. Расскажут о его последователях, которых,кстати, не мало и в наши дни. Расскажут и о семье узника. Ведь в ссылку Аввакум ушел с верной супругой и детьми
К нему прибегал старший сын. Сына не допустили. Встречу не дали. Аввакум очень переживал. Об этом он говорит в своем житие. Это говорит о человеке как о достаточно добром, трепетном отце. Он переживал за ребенка как малец добежит до матери.

Возможно, что именно переживания за судьбу своих близких и помогали Аввакуму выжить в условиях ссылки. За 10 лет изгнания он потерял здоровье, двух сыновей... по возвращению был вновь принят царем ко двору, но так и не смирился с новыми церковными реформами патриарха Никона. Мы можем с уверенностью сказать, что так веру Аввакума закалить смогла только суровая Сибирь.
Познакомиться с новым героем Ангарской деревни можно будет уже в эту субботу. Пожать руку Протопопу Аввакуму посетителям, конечно, не дозволят. На входе в башню установят решетки. Сейчас они еще изготавливаются. Так что самым первым гостям экспозиции посчастливится лицезреть узника без видимых помех.

Источник: ТРК "Братск"

[люБОЛЬ]

Музей русского алфавита «Слово», созданный Андреем Покидаевым в Белокурихе, стал победителем краевого конкурса инновационных проектов социального предпринимательства в номинации «Лучший социальный проект года в сфере туризма».

Музей алфавита в Белокурихе для Андрея Покидаева уже второй – первый, Музей слова, он открыл в селе Солоновка Смоленского района в 2010 году. Подробнее о музее в Солоновке — тут.


Музей «Слово» в Солоновке

Музей русского алфавита открыт в Белокурихе в 2015 году, но уже стал заметной достопримечательностью города.

— Идея создания музея мне приснилась, — признался «Капиталисту» Андрей Покидаев. — До этого много читал о русской азбуке, писал буквы как картины.



С каждой буквой у Андрея Покидаева своя ассоциация: А — свет, Б — божественный, В, веди, ведать, знать — бесконечность, так как процесс познания бесконечен, Г — глаголящий, Д — добро, Е — есть, добро есть, его не может не быть на Земле, Л — люди, М — мысль. И так все 33 буквы алфавита…

Алфавит для Андрея Покидаева – предмет для медитации, через которую он задумался над целительными свойствами русской азбуки.

— Одни слова могут убить, другие исцелить. Я решил обратиться к целительным свойствам русского алфавита, — говорит Андрей Покидаев.

В белокурихинском музее русского алфавита «Слово» представлена эволюция инструментов письменности, а самым приметным экспонатом можно назвать довольно точную копию печатного станка, изобретенного 500 лет назад Иваном Федоровым.

В разделе «Алфавиты народов мира» можно увидеть, потрогать и приобрести как сувенир разные славянские азбуки, алфавиты других народов мира, петроглифы, нанесенные с помощью лазерной технологии на обожжённые глиняные лепешки, камни, деревянные срезы, бересту.

В творческих мастерских желающие могут попробовать себя в роли древнего писца или художника, работая с различными материалами. Расположение музея на одной территории с гончарной мастерской позволяет говорить о создании единого творческого пространства подворья, которое пока создаётся.

— Думаю, впереди проведение фестивалей художников, гончаров, кузнецов, поэтов, песни и танцев, событийно-игровые фестивали, — заключает Покидаев. — Мы с единомышленниками мечтаем о создании «Аллеи русского алфавита» в горах Алтая или в курортной Белокурихе. Буквы алфавита могут быть как из сибирского дерева (кедр, сосна), так и из камня. Как подать русский алфавит — вопрос. Я бы точно не стал делать его в псевдорусском стиле. Композиция должна выражать идею алфавита как технологии, повлиявшей на формирование русского мышления и мировоззрения.

Всего на ежегодный Краевой конкурс инновационных проектов социального предпринимательства поступило 40 заявок, к участию допущено 24. Комиссия определила восемь победителей.

kapitalist.tv

[Макаренко]

12 июня – предполагаемая дата рождения князя Петра Багратиона – героя двадцати военных кампаний и полутора сотен больших и малых сражений… Говорим: «предполагаемая», поскольку специалисты расходятся даже насчёт года: называются и 1765-й, и 1769-й. Насчёт места тоже нет единодушия – принято считать, что это был Кизляр, но некоторые склоняются к Тифлису… впрочем – Кизляр-то, после упомянутой уже сегодняДекларации о независимости остался на нашей территории, верно?..




…Учитывая такую труднообъяснимую таинственность, скороговоркой упомянём про «происхождение из грузинского царского рода» – при этом, отец будущего полководца служил в Кизлярской крепости, и вышел в отставку всего лишь секунд-майором, а сам он в 1782-м поступил в Кавказский мушкетёрский полк сержантом (а по другим сведениям – и вовсе рядовым).

…Впрочем, с этого момента послужной список князя известен до мелочей – он пройдёт по всем ступенькам, дойдя до генерала от инфантерии. Начало карьеры ознаменовалось для Багратиона горским пленом, из которого, впрочем, его быстро выкупят (по другим источникам, будущий герой был забыт раненым под горой трупов; найден – и с почётом возвращён без всяких компенсаций).

Вскоре он окажется под началом Суворова – повоюет в Польше, первым ворвётся в Очаков, затем многократно отличится во время Итальянского и Швейцарского походов. Александр Васильевич Багратиона ласково нарекал «князь Пётр», характеризовал как «наиотличнейшего генерала, достойного высших степеней» (генерал-майора Багратион получил в 1799-м) – а, по легенде, даже подарил ему свою шпагу. Такое покровительство признанного гения придаст Багратиону ореол «любимого ученика Суворова»; надо сказать, он действительно всеми силами старался ему соответствовать.



…Примечательно, что высоко ценил Багратиона и Бонапарт, который как-то заметил: «…в России нет хороших генералов; исключение составляет Багратион». Основания у императора имелись – на протяжении многочисленных кампаний и ему лично, и его маршалам постоянно приходилось иметь дело именно с князем Петром. В победоносных походах Суворова он командовал авангардом; в менее победоносных походах Кутузова – наоборот, арьергардом; но факт остаётся фактом – при любом обороте дел, французы в первую очередь натыкались на Багратиона!..

…В короткой паузе между походами он успеет жениться – восемнадцатилетнюю красавицу Екатерину Скавронскуюгерою сосватал сам император Павел. Брак солдата и светской львицы принято считать неудачным… уже через пять лет княгиня упорхнёт от мужа в Европу (якобы для лечения) – и больше они не увидятся. Здесь дама будет блистать ещё многие годы – и переживёт Петра Ивановича на четыре с лишним десятилетия. Он же, исправно и молча, станет отсылать ветренице своё жалованье, а выскажется только один раз… Дело было так: однажды жёнам отличившихся генералов раздавали ордена – но княгиню обошли из-за слухов о её не вполне благовидном поведении в Европах. «Её до***769;лжно наградить, поскольку она – моя жена!», – гневно отреагирует полководец – и пригрозит отставкой. Орден будет выслан княгине, что называется, первой же лошадью…



…Существует гипотеза, по которой принцесса Багратион, «алебастровую кожу и таинственное выражение глаз» которой воспевал сам Гёте, на самом деле, за кордоном отнюдь не прохлаждалась – а была изощрённой шпионкой и агентом влияния. (Популярность княгини и впрямь поражает – говорят, в любовниках у неё числился сам Меттерних, фактически заправлявший политикой Австрии).

Впрочем, дело это – как и все тайны спецслужб – тёмное, да и князь ведать о том не мог. Или, всё-таки, мог?.. Тогда мы находим причину его необъяснимой верности отсутствующей жене. Как знать – может именно её образ скрашивал последние часы Багратиона после злосчастного ранения при Бородино, когда, умирая от гангрены, он напишет царю: «Я довольно не легко ранен в левую ногу …но ни малейше не сожалею о сём, бывши всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола…»

Спокойное мужество этих строк не может не впечатлять и сегодня…



PS: Мы сознательно выпустили самые значительные – правда, и наиболее известные! – события биографии нашего героя; грозный 1812-й год невозможен без Багратиона… Впрочем, это – совсем другая история.

В этот день… 12 июня

[Музей Света]

Большая часть населения России получила фамилии только ближе к концу XIX века. «Второе имя» приживалось в народе постепенно, и тем интереснее узнать, как это происходило.



Первыми обладателями фамилий на Руси стали знатные жители Великого Новгорода. Ещё с XII века эта местность находилась на особом положении: получила статус независимой республики и самостоятельно вела дела с соседними государствами вроде Великого княжества Литовского. Оттуда и пришла мода на фамилии. Да и вести учёт войска так стало гораздо удобнее: не перепутаешь одного Михаила, Ивана или Бориса с другим. Вот, например, самый ранний из известных списков погибших с фамилиями: « Новгородець же ту паде: Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, НамЂстъ, Дрочило Нездыловъ сынъ кожевника...» (Первая новгородская летопись старшего извода, 1240 год). Вслед за новгородцами в XIV-XV веках фамилиями обзавелись князья и бояре. Первые обычно именовались по названиям земель, им принадлежавших. Так владельцы вотчины на реке Шуя стали Шуйскими, на Вязьме — Вяземскими, на Мещере — Мещерскими, та же история с Тверскими, Оболенскими, Воротынскими и прочими -скими. Кстати, -ск- — это общеславянский суффикс, его можно встретить и в чешских фамилиях (Коменский), и в польских (Запотоцкий), и в украинских (Артемовский). Моментом возникновения фамилии принято считать её сохранение за потомками даже после потери соответствующих земель.




Бояре же получали свои фамилии по крестильному имени родоначальника или его прозвищу: такие наименования отвечали на вопрос «чей?» (подразумевалось «чей сын?», «какого рода?») и имели в своём составе притяжательные суффиксы. Суффикс -ов- присоединялся к мирским именам, оканчивающимся на твёрдые согласные: Смирной — Смирнов, Игнат — Игнатов. -Ев- — к именам и прозвищам, имеющим на конце ь, -ий, -ей или ч: Медведь — Медведев, Юрий — Юрьев, Бегич — Бегичев. Ну а суффикс -ин- получили фамилии, образованные от имён на гласные «а» и «я»: Апухта —Апухтин, Гаврила — Гаврилин, Илья —Ильин. Самая известная история возникновения боярской фамилии — о Романовых. Их предок Андрей Кобыла имел трёх сыновей: Семёна Жеребца, Александра Елка Кобылина и Фёдора Кошку. Они породили Жеребцовых, Кобылиных и Кошкиных. Последние носили эту фамилию на протяжении нескольких поколений, пока не решили, что именоваться по прозвищу не слишком знатно. И стали они сначала Яковлевыми (по имени правнука Фёдора Кошки) и Захарьиными-Юрьевыми (по именам его же внука и другого правнука), а после и вовсе закрепились в истории как Романовы (по имени праправнука Фёдора Кошки). Многих удивляют такие фамилии, как Дурново, Сухово, Живаго, Чернаго, Седых, Фоминых. На самом деле ничего странного в них нет, всё тот же ответ на вопрос «чей?», только немного устаревший или во множественном числе: Дурной — Дурново, Живой — Живаго, Седые — Седых.




Следующими на очереди за получением фамилий стояли дворяне. Среди них было очень много людей, приехавших на службу российским государям из других стран. Началось всё с фамилий греческого и польско-литовского происхождения в конце XV века, а в XVII веке к ним присоединились Фонвизины (нем. фон Визен), Лермонтовы (шотл. Лермонт) и другие фамилии, имеющие западные корни. Иноязычными основами обладают фамилии, которые давались незаконнорожденным детям знатных людей: Шеров (франц. cher «дорогой»), Амантов (франц. amant «любимый»), Оксов (нем. Ochs «бык»), Герцен (нем. Herz «сердце»). Побочные дети вообще много «страдали» от фантазии родителей. Некоторые из них не утруждали себя придумыванием новой фамилии, а попросту сокращали старую: так из Репнина родился Пнин, из Трубецкого — Бецкой, из Елагина — Агин, а из Голицына и Тенишева и вовсе вышли «корейцы» Го и Те. Оставили значительный след в русских фамилиях и татары. Именно так появились Юсуповы (потомки мурзы Юсупа), Ахматовы (хан Ахмат), Карамзины (татар. кара «чёрный», мурза «господин, князь»), Кудиновы (искаж. каз.-татар. Кудай «Бог, Аллах») и другие.




После дворян фамилии стали получать и просто служилые люди. Их, как и князей, тоже часто называли по месту проживания, только с суффиксами «попроще»: семьи, проживающие в Тамбове, стали Тамбовцевыми, в Вологде — Вологжаниновыми, в Москве — Москвичёвыми и Москвитиновыми. Некоторых устроил «нефамильный» суффикс, обозначающий жителя данной территории в общем: Беломорец, Костромич, Черноморец, а кто-то получил прозвание безо всяких изменений — отсюда Татьяна Дунай, Александр Галич, Ольга Полтава и другие.




Фамилии духовных служителей складывались из названий церквей и христианских праздников (Рождественский, Успенский), а также искусственно образовывались от церковно-славянских, латинских и греческих слов. Самыми занятными из них стали те, что были переведены с русского на латинский и получили «княжеский» суффикс -ск-. Так, Бобров стал Касторским (лат. castor «бобёр»), Скворцов — Стурницким (лат. sturnus «скворец»), а Орлов — Аквилевым (лат. aquila «орёл»).




Фамилии у крестьян до конца XIX века встречались редко. Исключениями стали некрепостные крестьяне на севере России и в Новгородской губернии — отсюда Михайло Ломоносов и Арина Родионовна Яковлева. После отмены крепостного права в 1861 году положение начало исправляться, а уж к моменту всеобщей паспортизации в 1930-х фамилию точно имел каждый житель СССР. Образовывались они по уже проверенным моделям: к именам, прозвищам, местам обитания, профессиям добавлялись суффиксы -ов-, -ев-, -ин-. Получались вполне симпатичные Петровы, Ивановы, Бочкарёвы, Кузнецовы, Мельниковы, Пряхины и прочие. Однако откуда-то вылезли Пердуновы, Смертины и прочие Дураковы. Понятно, что они также произошли от прозвищ: Пердун, Смерть, Дурак, которые заслуженно или не очень своим соседям давали соплеменники. Но и ведь и сами родители порой называли детей довольно обидными именами: Нелюб, Ненаш, Нехороший, Болван, Кручина. Как в здравом уме можно было так назвать своего ребёнка? Всё дело в том, что наши предки были очень суеверны и надеялись таким вот неприятным прозвищем уберечь своё чадо от сглаза. В связи с этим не факт, что какой-нибудь современный Алмазов будет удачливее Несчастливцева или Идиотова.





Источник

[Макаренко]

Эти 19 открыток я обнаружила при разборе старых документов бабушки. По сути это и не открытки вовсе, а фотографии. У них нет на обороте разлиновки, выходных данных, места для марки и адреса. Но это всё же открытки. «У двоих бьётся сердце одно, нам друг друга любить суждено!» – подпись под фото неизвестных мужчины и женщины. Они обнимают друг друга, их портрет заключён в сердечко из цветов, а цветы раскрашены поверх фотографии вручную. В ярко-розовый и зелёный цвета. Это полулегальные кустарные открытки 1950–1960-х годов. В советской официозной прессе – символ пошлости, а сегодня редкий и необычный артефакт.


№ 1 из 5
Кустари с удовольствием занимались новогодней тематикой

галерея в отдельном окне


«Я люблю тебя доверчиво и нежно»

«В день рождения дорогой сестрёнке Тамаре от сестры Нелли. Тамара, желаю тебе хорошо окончить школу и счастья в жизни. 9/VII-53» – мы уже не узнаем, что за Нелли отправила письмо Тамаре: фамилий девушек на карточке нет. Это обычная фотография, необычно для Советского Союза то, что на ней изображено. Два маленьких ребёнка, тянущихся друг к другу в поцелуе в каком-то экзотическом саду. И надпись: «Первый поцелуй». Дети, цветы, колонны раскрашены яркими цветами – видны мазки, красилась фотография поверх, кисточкой. Из-за того что бабушка хранила эти открытки в отдельном конверте, краски не выцвели. «На долгую и добрую память моей дорогой, самой лучшей, любимой подруге Томочке от Тамары С. С днём рождения! Дорогая Томочка! Желаю тебе самого наилучшего в твоей молодой цветущей жизни. 9/VII-53 г.». На обороте – девочка с причёской начала ХХ века, с корзиной цветов, и на открытке точно так же раскрашены поверху платьице, цветы. Ещё 11 открыток посвящены любовной тематике, той, что никак и никогда не могла появиться на официальных советских открытках. Вот мужчина и женщина склонились над ромашками и гадают. Ниже стихи: «Мне гадать на лепестках не нужно: любишь или нет? Ясный взгляд с улыбкою жемчужной скажет мне ответ». А вот парочка заключена в сердечко, и простая подпись: «Люби и помни». На другой открытке всё тот же сюжет, сопровождаемый подписью: «Помни и не забывай верного друга». Есть и более откровенные сюжеты: мужчина склонился над женщиной в поцелуе и спрашивает: «Ты меня любишь?» На фотографиях незамысловатые, но, видимо, дорогие сердцам бабушек стихи: «Не пылает страсть во мне мятежно, я люблю тебя доверчиво и нежно», «В нас двоих бьётся сердце одно, нам друг друга любить суждено!».
Что это за открытки? Называются они «кустарными». Это открытки, которые нелегально делали фотографы в 50–60-е годы, а распространяли их на рынках, базарах, курортах и просто с рук в основном инвалиды и желающие заработать копеечку дети. Расцвет советской «народной» открытки, открыточного китча, связывают с послевоенным подъёмом промысловой кооперации. И если сейчас у нас вызывает смех поправленное в фотошопе лицо младенца, отливающее неестественной кукольной гладкостью, то не стоит забывать, что фотографический китч начался не сейчас. «Производилась и распространялась продукция кустарей-фотографов в основном в городах, но большинство жителей городов в тот период составляли недавние выходцы из деревни. Кроме того, в послевоенные годы и семилетка считалась достаточно высоким уровнем образования. Именно люди с начальным или неполным средним образованием и являлись основными покупателями кустарной фотографической продукции», – пишут специалисты музея истории Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.
Выглаживать лица, составлять примитивные коллажи начали ещё до войны. Газеты писали, что в 1945 году в иркутском киоске «Союзпечати» можно было купить вместе с табель-календарём «открытку с изображённым ребёнком, лицо которого сильно повреждено стараниями художника». То есть попросту «выглажено», «прорисовано». «Причём «злодей», совершив это преступление, своей визитной карточки не оставил. Лишь на обороте открытки значился штамп: 2 р. 50 к.», – был возмущён читатель.
«Поздравляю с праздником Св…»

№ 2 из 5
Это фото с дореволюционной пасхальной открытки, но слово «Пасха» специально засвечено

Однако кустарные открытки занимали очень востребованную нишу – они рассказывали людям об их чувствах, чего не было на разрешённых открытках. Любовь, страсть, лёгкая и не очень эротика (а были и эротические карточки) – всё это было исключено из визуального ряда советских «цветных карточек». А люди были живыми, и им хотелось объ*ясняться в любви. И эту нишу прочно заняли кустари. Откуда они брали сюжеты? Специалисты утверждают, что часть кадров была постановочной – какие-то неизвестные модели соглашались фотографироваться, а потом фото шло в тираж, украшенное цветами и надписями. Оставались дореволюционные открытки, которые переснимали заново. Отсюда такая масса сюжетов с милыми детьми, одетыми и причёсанными в духе начала ХХ века. После войны подвезли трофейные открытки, и тогда по кустарным вариантам начали «гулять» образы голливудских звёзд. Конечно, анонимно. Говорят, на некоторых открытках можно опознать Дину Дурбин и Роберта Тейлора. Иногда просто переснимали зарубежные рисованные открытки. В числе тех, что сохранились у бабушки, есть одна, изображающая девочку и мальчика на лавочке. Подпись русская: «Не ревнуй», но если вглядеться в маленькую картинку, то увидишь, что на лавочке изображено сердечко, проколотое стрелой, и буква «R» – значит, рисовал точно не русский художник.
Довольно часто головки мужчин и женщин на подобных открытках окружены виньетками, сердечками. В некоторых случаях фотографы делали такую услугу – вы могли заказать собственное фото прямо в кустарном ателье, а через час-другой вам бы его сделали в любой понравившейся рамочке – сердце, цветы, окошко. Среди бабушкиных фотооткрыток есть одна с изображением поезда, голубями и двумя лицами – женским, смотрящим из окна вагона, и мужским, мужчина провожает поезд. Надпись гласит: «Жду скорой встречи». Так вот и поезд, и видимые части тех персонажей нарисованы. Фото – это только головки людей. То есть в такую картинку можно было вставить, предварительно вырезав, фото головы любого человека. И подобные случаи описаны: в курортных городах действительно предоставляли такую услугу – при расставании можно было подарить понравившемуся знакомому открытку с поездом и вашими лицами, ловко вмонтированными в фото.
Среди открыток, найденных в старом доме, была одна необычная. На ней изображена девочка с ягнёнком, корзиной за плечами, вербой и яйцами. Если приглядеться к ней, то увидишь вверху надпись: «Поздравляю с праздником Св…» – дальше надпись засвечена. Предлог «с» и слово «праздником» написаны с дореволюционными «ерами». Это фотокопия 50–60-х годов с дореволюционной открытки, а полностью надпись должна была быть такой: «Поздравляю съ праздникомъ Св. Пасхи!» Но фотограф разумно скрыл нелегитимную часть. Девочка раскрашена в традициях кустарной открытки, анилиновыми красками. Трогательная надпись на обороте: «Поздравляю тебя, Лора, с праздником. Христос Воскресе. От бабушки. Помни, не забывай бабушку». Видимо, кустари знали потребность людей в таких открытках и на свой страх и риск продавали их.
Кустари делали и вполне нейтральные открытки – с Новым годом, с днём рождения, однако, как пишут исследователи, на официальные праздники типа 1 Мая, 7 Ноября, 8 Марта не посягали, поскольку это могло кончиться серьёзным конфликтом с властями. В бабушкиной коллекции есть открытка, на которой нарисован мальчик, Новый год, несущийся по заснеженному лесу на упряжке зайцев. И тут вся открытка рисованная, за исключением лица мальчика. Очевидно, за определённую плату можно было вставить в картинку лицо любого ребёнка. Ну или купить готовую открытку с «просто мальчиком». Ещё один популярный новогодний сюжет – ребёнок, переворачивавший календарь. Среди сюжетов на день рождения одним из самых известных было фото девочки 1920-х годов с кошечкой и розами. «Мещанской» называли эту фотографию.
«Выкрасил щёки ядовито-розовой краской…»

№ 3 из 5
Фото с зарубежной открытки – внизу надпись по-русски, а на скамейке – иностранная буква

Но это ещё не вся история, которая связана с «народными» открытками. В конце 50 – начале 60-х годов за кустарей решили взяться власти. «За красивый быт!» – под такими заголовками иркутские газеты, как и вся страна, начали борьбу с «мещанством». Первые ласточки уже замелькали в газетах в начале 1950-х.
1953 год, иркутские дети, отправившиеся в Артек, решили выпустить собственную стенгазету. Естественно, собирались в ней критиковать себя: тех, кто опаздывает, ведёт себя нехорошо… И ещё одну девочку, которая занималась ужасным мещанским делом. Она покупала в Крыму, вы не поверите, «открытки с ангелами и херувимами». «Хорошо хоть девочкам в детдом не успела отправить. Стыдно было бы и нам», – с облегчением вздыхали пионеры. Вслед за пионерами перевоспитывать взялись студентов и рабочих.
К мещанским предметам нового поколения (после слоников и кошечек-копилок) были отнесены и кустарные фотографии. Как должна была быть украшена комната поклонников кустарных открыток? Обязательный атрибут – отретушированные портреты самих хозяев, обычно девушек. Вот как описывала одна иркутская девушка комнату в общежитии, куда она зашла к подругам (чтобы потом написать кляузу в газету): «Над кроватями висели две большие фотографии. Ретушёр постарался вовсю, нарисовав губы сердечком, рес*ницы толщиной в спичку, выкрасил щёки ядовито-розовой краской. С трудом можно было догадаться, что это портреты хозяек». Девушки были модными – в платьях с крупными цветами по ткани, пышными оборками, волосы их были уложены в виде «стиральной доски» с мелкими завитками на затылке. Комнату украшали бумажные яркие цветы на столе или комоде, фарфоровые балерины, собачки, кошечки; зеркало – те самые открытки с признаниями в любви. Если ты была такой девушкой, то должна была смириться, что однажды к тебе нагрянет… телевидение.
Борьба шла весьма бесцеремонно. Представьте, что вы мирно сидите в комнате общежития, а к вам вваливаются телевизионщики с фотоаппаратами и начинают снимать ваш быт. А дальше на телевидении появляется сюжет, где фото вашего столика, ваше зеркало и ваши открытки объявляются признаком «безвкусицы». Но это ещё не всё. Активистки-комсомолки объявляют «поход против показной красивости, аляповатых ковров, слащавых открыток». И теперь рейды блюстителей красоты по комнатам проходят регулярно. В числе таких ревностных врагов кустарного творчества выступал студент ИГУ В. Васильев. Ему, видимо, разрешалось не только заглядывать в комнаты к девушкам, но и писать об этом в газеты. «Когда входишь в комнату № 33, то в правом углу видишь тумбочку Анны Л. На ней тяжёлые вазы с яркими бумажными цветами, зеркало, украшенное по бокам и сверху фотографиями ангелочков, известных артистов и неизвестных целующихся парочек, – так он описывал в 1960 году комнату девушек-работниц Иркутской слюдяной фабрики в «Восточке». – Под ними стихи примерно такого содержания: «Буду помнить вечно и любить тебя, но и ты конечно не забудь меня». Скоро Аня многое поймёт и будет строже относиться к выбору вещей».
«На рынке купила, у кустаря?» – этот презрительный вопрос принято было задавать девушкам и через газеты, воспитывая у них «правильный советский вкус».
«Что-то чуждое, странное для нас…»

№ 4 из 5
Сюжеты кустарных открыток часто были посвящены любви. В советские времена такие открытки считались символом мещанства и пошлости

Мы знаем, что кустари распространяли свои открытки на вокзалах, пляжах, в парках, через киоски кооперации, однако были ли другие способы? Оказывается, были. Кустари приходили с пачками открыток прямо в иркутские общежития. «В общежитие часто заглядывают фотографы, – констатировала «Молодёжка» 1960 года. – После их ухода альбомы девчат пополняются открытками с влюблёнными парами. Где только не помещают влюблённых предприимчивые кустари: и в сердце, и в звезде, и на фоне спутников. Всё это сопровождается пошлыми подписями вроде «Лучше вспомни и взгляни, чем взгляни и вспомни».
Интересно, что кустарные открытки связывали с эстетикой стиляг, что было не совсем верно. Однако «дикие звуки рок-н-ролла», как казалось авторам разоблачительных статей, должны были сопровождать «кустарную мазню». «Некоторые люди украшают комнаты нелепыми безделушками, пошлыми открытками с изображением целующихся голубков и безграмотными стишками, коврами с лебедями и тиграми, приобретёнными на вещевом рынке», – писала «Восточка» в январе 1960 года. И тут же, «в комплекте», шло описание стиляги на братском вечере «Поэты советской эпохи»: «Десятиклассник с так называемой «модной» прической, в «стильном костюме», с расстёгнутой пуговицей, раскачиваясь, нараспев читал Есенина. Что-то чуждое, странное для нас мы увидели в нём. Кто воспитал эти нелепые вкусы?»
Самое смешное, что вкусы обывателя подчас не сильно отличались от вкусов тех, кто должен был отвечать за «правильную культурную работу». В 1960 году в областных газетах шла борьба с безвкусными надписями на открытках кустарей, а в Тулунском леспромхозе вполне официально распространяли открытки с такой надписью: «Влюблённый, любимый товарищ и друг! Мы проводим вечер: «Коль дружить – так дружить, и любить – так любить». По качеству стихов и посылу это было ничуть не выше, чем вирши кустарей. Но удостоилось публикации в областной газете как пример «хорошей» культурной традиции. Интересно, что кустарные методы, похоже, иногда перекочёвывали во вполне легитимные артели, занимавшиеся фотопродукцией. Яркий пример – сохранившаяся в бабушкиной коллекции открытка «Поздравляю с праздником 1 Мая» (кустари, как известно, такие открытки делать не могли). И правда, на обороте всё как у настоящей открытки – выходные данные, тираж и прочее. Изготовлена «Татгосфотопредприятием». Но картинка – это классическое кустарное искусство, фото карапуза, раскрашенное. Надо сказать, что подобные «симбиозы» встречались не только с открытками. В 1960-е иркутские газеты от души «песочили» артель «Бытовик», которая якобы продавала джазовые записи (один из свидетелей тех лет уверял меня, что такого не могло быть, однако корреспондент 1960 года где-то нашёл именно эти сведения – джаз «на костях» продавали и в «Бытовике»).
19 открыток сохранились до сегодняшнего дня, и это лучшее свидетельство того, что они были дороги владелице. Интересно, что ещё одну реинкарнацию кустарные открытки пережили в Иркутске в 1990-е годы. Тогда появились множественные кооперативы, которые распространяли новенькие снимки всё с тех же старых негативов. Одна такая открытка до сих пор хранится у меня. Она подписана 1995 годом, но на ней всё та же милая девочка из 20-х годов и её неизменный котёнок.
ВСП

[люБОЛЬ]

Смоленская война. Фото: slawomirkonopa.ru


14 июня 1634 года между Россией и Речью Посполитой был заключен Поляновский мир, который не только завершил Русско-польскую войну 1632–1634 годов, но и фактически подвел черту под Смутой



Для внутренней политики страны Смутное время завершилось весной 1613 года, когда в Москве избрали на царство первого монарха из династии Романовых. Но с точки зрения внешнеполитических отношений Смута завершилась только 14 июня 1634 года.

Ведь одной из причин катаклизмов, потрясших Россию в начале XVII века, было отсутствие общепризнанной легитимной династии. И польские короли, опираясь на некоторых предателей-бояр, серьезно претендовали на русский трон. Владислав IV, сын польского короля Сигизмунда III, еще в 1610 году был «избран» группой бояр русским царем. В 1617 году он предпринял очередной поход на Москву, чтобы утвердить свою власть. Польский авангард тогда вновь появился под стенами русской столицы, но наступление ляхов было отбито русскими войсками под командованием знаменитого князя Дмитрия Пожарского.

Однако, даже потерпев поражение, поляки продолжали официально считать Владислава IV «русским царем». России и династии Романовых требовалось предпринять решительные меры, чтобы обезопасить себя от подобных притязаний соседей с Запада. И в 1632 году, воспользовавшись «бескоролевьем» в Польше, когда шляхта выбирала очередного монарха после смерти Сигизмунда III, русская армия двинулась в наступление.

Главной территориальной целью наступления стал Смоленск, захваченный поляками еще в 1611 году. Но, помимо задачи возвращения потерянных в Смуту земель, целью войны стало давление на Польшу, чтобы «королевич» Владислав IV официально отказался от притязаний на русский трон.

В декабре 1632 года русская армия осадила Смоленск. Осада хорошо укрепленного города затянулась до лета следующего года. В августе 1633-го к Смоленску подошло польское войско. Русских было около 20 тысяч, поляков — более 30 тысяч, не считая нескольких тысяч в гарнизоне Смоленска. Теперь уже в осаду попал русский лагерь.

Атаки поляков на позиции русского войска были отбиты, началось многомесячное противостояние врага и окруженного лагеря нашей армии. В одном из боев с поляками погиб поступивший на русскую службу и принявший православие шотландец Джордж Лермонт. Он служил ротмистром (тогда этот чин фактически равнялся званию подполковника) в первом на Руси рейтарском полку. Этот полк по европейскому образцу был создан накануне войны, в 1632 году, став первой регулярной частью русской кавалерии.

30 августа 1633 года полк Джорджа Лермонта отражал атаки превосходящей по численности польской кавалерии. В том бою ротмистр Лермонт погиб в сабельной схватке, до конца оставшись верным принесенной новой Родине присяге. Его родившийся в России сын со временем станет не только воеводой, но и предком великого русского поэта Михаила Лермонтова.

[Музей Света]

Русская эскадра на Севастопольском рейде. Художник Иван Айвазовский


14 июня 1783 года по приказу командующего Севастопольской эскадрой контр-адмирала Фомы Мекензи заложили первые каменные строения города



В истории легендарного российского черноморского форпоста — Севастополя — есть забавный казус: строиться город начал раньше, чем получил свое знаменитое имя! Ведь знаменитый указ императрицы Екатерины, где впервые упомянута «крепость большая Севастополь, где ныне Ахтияр и где должны быть Адмиралтейство, верфь для перваго ранга кораблей, порт и военное селение», обнародован 10 февраля 1784 года. А день основания — 14 (3 по старому стилю) июня 1783 года, когда на месте будущего Севастополя, на западном берегу Южной бухты заложили четыре первых каменных строения.

Во-первых, начали строить церковь Святого Николая Чудотворца — покровителя мореходов и одного из самых почитаемых на Руси святых. Во-вторых, дом первого начальника Севастопольской эскадры контр-адмирала Фомы Макензи. В-третьих, пристань напротив адмиральского дома, которая должна была стать главными воротами нового порта. И в-четвертых — кузню в заложенном неподалеку севастопольском адмиралтействе, то есть военной верфи. Но если все эти здания были первыми каменными в городе, то на лавры первого казенного строения не могло претендовать ни одно из них. Потому что раньше других зданий и учреждений еще весной 1783 года на месте будущего Севастополя появился морской госпиталь. Его главным корпусом стал одноэтажный домик, выкупленный у местного торговца, а пациенты размещались в основном в шалашах и пещерах.

О том, что им основан «на время при береге Ахтиарской гавани в удобном и полезном к тому месте лазарет», командующий эскадрой контр-адмирал Мекензи доносил командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Федоту Клокачеву 12 мая 1783 года. Этот рапорт — один из немногих дошедших до нашего времени достоверных источников, свидетельствующих о том, как начиналось строительство Севастополя. Среди этих свидетельств самым, пожалуй, полным и достоверным являются записки одного из непосредственных участников процесса — лейтенанта Дмитрия Сенявина, флаг-капитана флотилии и адъютанта контр-адмирала Мекензи. В то время будущему адмиралу, командующему Балтийским флотом и одному из героев Наваринского сражения было всего-то неполных 20 лет! И потому в его записках очень много явно юношеских впечатлений, которые, тем не менее, проливают свет на севастопольскую историю.

Самым достоверным вариантом этих записок, видимо, являются опубликованные впервые в 1913 году в № 7 журнала «Морской сборник» году (и переизданные в качестве приложения к отдельному историческому исследованию в 1945-м). Эти записки посвящены самому раннему периоду службы Сенявина, в основном связанному с Черноморским флотом, и охватывают промежуток с 1760-х по 1788 год. Поскольку стиль и наблюдательность у будущего адмирала очень хороши, отрывок, посвященный строительству первых севастопольских каменных зданий, стоит процитировать полностью:
«1783 год. Перед обедом, когда командиры все собрались, адмирал при объявлении им приказания главнокомандующего говорил: «Господа, здесь (в Ахтиарской бухте. — РП) мы будем зимовать, старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить, я буду помогать вам лесом, сколько можно будет уделить, прочее все, как сами знаете, так и делайте; более ничего; пойдемте кушать». Капитаны ему поклонились и смекнули, что речь говорена кратко, ясно и обстоятельно. Сели за стол, обедали хорошо, встали веселы, а ввечеру допили, на шканцах танцевали.

На другой день командиры судов принялись за дело. Сперва каждый назначил себе место, куда поставить свое судно на зимовку, там и начал делать пристань и строить прежде всего баню… Потом начали строить для себя домики и казармы для людей; все эти строения делали из плетня, обмазывали глиной, белили известью, крыли камышом на манер малороссийских хат…

Назначив места под строения, доставив туда надобное количество всякого рода вещей и материала, адмирал заложил 3-го числа июня четыре здания. Первое, часовню во имя Николая Чудотворца, на том самом месте, где и ныне церковь морская существует. Другой дом для себя; третье, пристань очень хорошую против дома своего; четвертое, кузницу в адмиралтействе.

Здания эти все каменные, приведены к концу весьма скоро и почти невероятно. Часовня освящена 6 августа, кузница была готова в три недели, пристань сделана с небольшим в месяц, а в дом перешел адмирал и дал бал на новоселии 1 ноября.

Вот откуда начало города Севастополя.


Перспектива города, гавани и укреплений Севастополя. Литография, 1850 годМежду тем сделаны два хорошие тротуара, один от пристани до крыльца дома адмиральского, а другой — от дома до часовни, и обсажены в четыре ряда фруктовыми деревьями. Выстроено 6 красных лавок с жилыми наверху покоями, один изрядный трактир, несколько лавок маркитантских, 3 капитанских дома, несколько магазейнов (то есть воинских складов. — РП) и шлюпочный сарай в адмиралтействе; все сии строения каменные или дощатые. Бухта Херсонесская отделена для карантина. Инженеры и артиллеристы устроили батарею на мысах при входе в гавань.

Итак, город Севастополь весною 1784 г. довольно уже образовался, все строения оштукатурены, выбелены, хорошо покрашены палевой или серой краской, крыши все черепичные, и все это вместе на покатости берега делало вид очень хороший. Самый лучший взгляд на Севастополь есть с северной стороны».

Есть еще один вариант записок Дмитрия Сенявина — явно более ранний, поскольку он затрагивает период с 1773 до 1780 года и по стилю больше похож на юношеский дневник. Рукопись опубликована в ноябре 1973 года в № 125 издававшегося в Париже силами русских офицеров-эмигрантов военно-исторического журнала «Военная быль» и сопровождается примечанием: «Из архивов капитана 2 ранга Н.С. Чирикова» — Николая Чирикова, одного из последних старших офицеров Российского императорского флота. Вот как тот же севастопольский эпизод описан в этих записках, принадлежащих перу явно очень молодого человека, каким и был 19-летний лейтенант Сенявин:

«В 1783 году пришли в Ахтиар. Командиры собрались на обед к адмиралу.
— Господа, здесь мы будем зимовать, — объявил он распоряжение Главнокомандующего. — Старайтесь каждый для себя что-нибудь выстроить. Я буду помогать Вам. Идемте кушать.
Сели за стол, обедали хорошо, встали веселы, а ввечеру допили и на шханцах танцевали. Около полуночи бал кончился.
На другой день принялись за дело. Первым делом выстроили пристань и баню. Потом начали строить домики для себя и казармы для людей. Третьего июля адмирал заложил часовню во имя Николая Чудотворца, где и ныне церковь морская существует. Вот откуда начало города Севастополя».
Из четырех строений, заложенных 14 июня и ставших сердцем Севастополя, в неизменном виде до наших дней не дошло ни одно. А в измененном — фактически лишь одно: пристань напротив дома Фомы Мекензи. Она стала на много лет главными морскими воротами города и его символом — ведь именно ее мы все сегодня знаем под названием Графская пристань. Этим названием она обязана второму командующему Севастопольской эскадрой, графу Марко Войновичу, который, заняв должность в 1786 году, каждый день приплывал к месту службы со своего хутора на Северной стороне.
Год спустя, когда императрица Екатерина II с высочайшим визитом посетила Севастополь, пристань, к которой она причалила, получила официальное имя Екатерининской — но это название почти не употреблялось в городе. Зато оно сохранилось в двух других топонимах — Екатерининском дворце и Екатерининской площади, которая к нему примыкала. Дворец — это, собственно, и был дом контр-адмирала Мекензи. За четыре года он сильно изменился, в основном после распоряжения Григория Потемкина подготовить его к проживанию Екатерины II. Из описаний той эпохи известно, что внутри стены особняка были до середины инкрустированы ореховым деревом, а выше драпированы разноцветным штофом. Оконные проемы украшали роскошно вышитые шторы, полы устилало темно-зеленое сукно, а комнаты были меблированы дорогой мебелью, зеркалами и люстрами.

Два дня прожила императрица в этом доме, и после ее отъезда и он, и площадь вокруг, и первая городская улица, бравшая от нее свое начало, стали называться Екатерининскими — и сохраняли это название вплоть до первой четверти ХХ века. После этого улица стала улицей Ленина, площадь в конечном итоге — площадью Нахимова, а дом до наших дней не сохранился. Незадолго до своей кончины император Александр I, дважды посещавший Екатерининский дворец (в 1818 и 1825 годах), отдал приказ навсегда сохранить здание в том виде, в котором его застала Екатерина Великая. И городские власти неизменно выполняли его, пока новые руководители Севастополя в 1920-х не приняли решение стереть с лица земли этот «памятник самодержавия»…
Не увидеть сегодня и церкви Святого Николая Чудотворца, которую 14 июня 1783 года закладывали первой. То, что от нее осталось, сегодня скрыто от глаз конструктивистским фасадом Дома офицеров флота. За ним виден купол другого храма — Архистратига Михаила, возведенного на месте одной из часовен ветшавшего Свято-Николаевского Адмиралтейского собора. Собственно, между ним и фасадом ДОФа и прячется то немногое, что сохранилось от первого севастопольского собора, перестроенного заново после Первой Севастопольской обороны, ставшего одним из памятников этого события в 1906 году и закрытого решением крымских коммунистических властей в 1930-х.

А о том, что сталось с кузней севастопольского адмиралтейства, сегодня остается только гадать. С тех пор на месте, где она располагалась, поменялось такое количество казенных зданий, что установить судьбу одного-единственного из них, пусть и самого первого, уже не получится. К тому же, в отличие от пристани, дома Мекензи и Свято-Николаевской церкви, кузня была строением чисто утилитарным, и вряд ли кто-то в первые полвека существования Севастополя задумывался о ее исторической ценности. Не до того было: требовалось как можно скорее построить, укрепить и расширить главный военный порт России на Черном море, которым Севастополь стал с 1804 года по распоряжению императора Александра I.

[Макаренко]

Рабочие лесопильного завода №1 имени Ильича трудятся на субботнике по строительству метро в районе Волхонки. Фото: РИА Новости


15 июня 1931 года на Пленуме ЦК ВКП(б) было принято решение о строительстве Московского метрополитена



Первое предложение о строительстве в Москве метро прозвучало еще в XIX столетии. В 1897 году на конкурсе проектов Московской Окружной железной дороги было предложено «проложить тоннельный диаметр», железнодорожный тоннель под Плющихой, Арбатом, Александровским садом, Маросейкой, Покровкой, ведущий к Каланчевской площади и Сокольникам. Тогда же появились проекты других вариантов «метро»: 10-верстного тоннеля от Ярославского вокзала до Замоскворечья, а также «6-верстного подземного диаметра» от Трубной улицы до того же Замоскворечья.
В 1901 году Московская городская дума решила начать изыскания по строительству подземной кольцевой линии, чтобы связать между собой все городские вокзалы, вплоть до обеспечения транзитного движения дальних и пригородных поездов через эту линию с одного направления на другое.
В следующем году появился технический проект московского метро, который предусматривал создание кольцевой линии приблизительно по Камер-Коллежскому валу, а также строительство «Центрального вокзала» для метро в Александровском саду у Кремля и четырех радиальных линий: «Тверской радиус» должен был идти от Театральной площади до Петровского парка, «Покровский радиус» — от «Центрального вокзала» через Каланчевскую площадь в Черкизово, «Замоскворецкий радиус» — от «Центрального вокзала» до Данилова монастыря с подземным пересечением Москвы-реки и «Арбатский радиус», идущий от центра через Арбат и Плющиху до Новодевичьего монастыря.

Общая длина пути такого метро должна была превысить 90 км, количество станций системы составляло 48, а стоимость проекта оценивалась в гигантскую по тем временам сумму — 96 миллионов царских рублей. Позднее, вплоть до начала Первой мировой войны регулярно появлялись новые проекты метрополитена для Москвы, но все они так и не были реализованы из-за чрезвычайно высокой цены и технических трудностей.

Только в конце 1920-х годов уже советская власть вернулась к замыслу метро для Москвы. К тому времени город вновь стал столицей, а страна окончательно оправилась от катаклизмов Первой мировой и Гражданской. Различные проекты советского метро разрабатывались с 1922 года.

В 1923 году в Управлении московских городских железных дорог был создан подотдел метрополитена. Уже в 1925 году на территории Москвы было проведено бурение 55 разведочных скважин, чтобы тщательно изучить подземные почвы, сквозь которые пройдет будущий метрополитен.

Однако окончательное решение по строительству не получалось принять несколько лет — слишком дорогим и технически сложным было строительство. Требовался решительный человек, который взял бы на себя ответственность и настоял на финальном решении о начале работ по прокладке метрополитена. Таким человеком оказался совсем не москвич, а родившийся в Киевской губернии бывший сапожник Лазарь Моисеевич Каганович.

Задолго до революции Каганович стал членом подпольной организации большевиков, а после 1917 года и Гражданской войны занял один из руководящих постов в правящей Коммунистической партии. До 1928 года Каганович возглавлял ЦК Компартии Украины, но вступил в жесткий конфликт с «украинизаторами», теми украинскими коммунистами, которые рьяно насаждали на территории УССР украинский язык даже там, где он ранее никогда не употреблялся. Каганович выступил против такой политики, и после ряда жестких внутрипартийных разборок Сталин был вынужден в 1928 году отозвать его в Москву.
В столице Лазарь Каганович возглавил областной и городской комитеты партии, став фактически главным во властной иерархии московского мегаполиса. По воспоминаниям очевидцев, Каганович всегда был человеком жестким и решительным. Понимая, что население столицы быстро увеличивается в ходе индустриализации и срочно требуются принципиально новые виды городского транспорта, он решительно выступил за начало строительства метрополитена.

Окончательное решение о строительстве метро было принято 15 июня 1931 года на Пленуме Центрального комитета Всесоюзной коммунистической партии большевиков, проходившем в Москве с 11 по 15 июня. Каганович на этом пленуме (фактически съезде) настоял, чтобы именно правящая в стране политическая партия приняла решение о начале строительства метро в столице СССР.
В итоговой резолюции по докладу Кагановича было сказано: «Текущая работа по улучшению трамвайного хозяйства, его частичной реконструкции и расширению трамвайной сети, смягчая в известной мере транспортные затруднения города на данном этапе, не разрешают в целом общей проблемы развития пассажирского транспорта в Москве. Пленум ЦК считает, что необходимо немедленно приступить к подготовительной работе по сооружению метрополитена в Москве как главного средства, разрешающего проблему быстрых и дешевых людских перевозок…»

Так 15 июня 1931 года было принято историческое решение: уже в следующем году начать работы по строительству столичного метрополитена. Данное решение не останется на бумаге: всего через четыре года откроются первые станции московского метро, которое по праву станет одним из самых современных и красивых в мире.

[люБОЛЬ]

Говорят, что дьявол кроется в деталях и увидеть его способны лишь единицы. Российский фотохудожник Станислав Аристов (больше известный под ником Pol Tergejst) — один из тех, кому это удалось. Ведь его творчество — не что иное, как волшебство в чистом виде. Благодаря незаурядному таланту, наблюдательности и креативному подходу к работе, автор создал потрясающую серию фотографий, в которой перед зрителем предстают сожженные спички в новом свете и иной форме.

Станислава запросто можно назвать волшебником, ибо каждая из его работ несет в себе уйму положительных эмоций, вызывая не только улыбку и умиление, но и легкую задумчивость. Ведь яркие, теплые и по-детски милые снимки заставляют поверить в чудеса, которых порой так не хватает серыми, унылыми вечерами.



Аленький цветочек



Одинокий кораблик.



Шахматы.



Лампочка.



Самолет.



Яблоко.



Ящерица.



Змея.



Паук.



Ноты.



Камыши.



Глаза.



Ежик.



Метеоритный дождь.



Бабочка.



Слоник.



Бабочка.



Попугай.



Игры со спичками.



Волшебные работы Станислава Аристова.



Огненное сердце.



Бокал вина.



Инь-ян.



Станислав Аристов: игры со спичками.



Кот.



Скрипка.

источник

[Макаренко]

Из воспоминаний:

"Однажды ко мне в купе (вагоны были уже забиты до отказа) положили раненого полковника. Старший военный врач, командовавший погрузкой, сказал мне:
— Возьмите его. Я не хочу, чтобы он умер у меня на пункте. А вам все равно. Дальше Пскова он не дотянет. Сбросьте его по дороге.
— А что у него?
— Пуля около сердца. Не смогли вынуть— инструментов нет. Ясно? Он так или иначе умрет. Возьмите. А там — сбросите...

Не понравилось мне все это: как так — сбросить? Почему умрет? Как же так? Это же человеческая жизнь. И вот, едва поезд тронулся, я положил полковника на перевязочный стол. Наш единственный поездной врач Зайдис покрутил головой: ранение было замысловатое. Пуля, по-видимому, была на излете, вошла в верхнюю часть живота и, проделав ход к сердцу и не дойдя до него, остановилась. Входное отверстие— не больше замочной скважины, крови почти нет. Зайдис пощупал пульс, послушал дыхание, смазал запекшуюся ранку йодом и, еще раз покачав головой, велел наложить бинты.

— Как это? — вскинулся я.
— А так. Вынуть пулю мы не сумеем. Операции в поезде запрещены. И потом — я не хирург. Спасти полковника можно только в госпитале. Но до ближайшего мы доедем только завтра к вечеру. А до завтра он не доживет.

Зайдис вымыл руки и ушел из купе. А я смотрел на полковника и мучительно думал: что делать? И тут я вспомнил, что однажды меня посылали в Москву за инструментами. В магазине хирургических инструментов «Швабе» я взял все, что мне поручили купить, и вдобавок приобрел длинные тонкие щипцы, корнцанги. В списке их не было, но они мне понравились своим «декадентским» видом. Они были не только длинными, но и кривыми и заканчивались двумя поперечными иголочками.

Помню, когда я выложил купленный инструмент перед начальником поезда Никитой Толстым, увидев корнцанги, он спросил:
— А это зачем? Вот запишу на твой личный счет — будешь платить. Чтобы не своевольничал.

И вот теперь я вспомнил об этих «декадентских» щипцах. Была не была! Разбудив санитара Гасова (он до войны был мороженщиком), велел ему зажечь автоклав. Нашел корнцанги, прокипятил, положил в спирт, вернулся в купе. Гасов помогал мне. Было часа три ночи. Полковник был без сознания. Я разрезал повязку и стал осторожно вводить щипцы в ранку. Через какое-то время почувствовал, что концы щипцов наткнулись на какое-то препятствие. Пуля? Вагон трясло, меня шатало, но я уже научился работать одними кистями рук, ни на что не опираясь. Сердце колотилось, как бешеное. Захватив «препятствие», я стал медленно вытягивать щипцы из тела полковника. Наконец вынул: пуля! Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся. За моей спиной стоял Зайдис. Он был белый как мел:
— За такие штучки отдают под военно-полевой суд,— сказал он дрожащим голосом.

Промыв рану, заложив в нее марлевую «турунду» и перебинтовав, я впрыснул полковнику камфару. К утру он пришел в себя. В Пскове мы его не сдали. Довезли до Москвы. Я был счастлив, как никогда в жизни! В поезде была книга, в которую записывалась каждая перевязка. Я работал только на тяжелых. Легкие делали сестры. Когда я закончил свою службу на поезде, на моем счету было тридцать пять тысяч перевязок!



— Кто этот Брат Пьеро? — спросил Господь Бог, когда ему докладывали о делах человеческих.
— Да так... актер какой-то,— ответил дежурный ангел.— Бывший кокаинист.
Господь задумался.
— А настоящая как фамилия?
— Вертинский.
— Ну, раз он актер и тридцать пять тысяч перевязок сделал, помножьте все это на миллион и верните ему в аплодисментах.

С тех пор мне стали много аплодировать. И с тех пор я все боюсь, что уже исчерпал эти запасы аплодисментов или что они уже на исходе. Шутки шутками, но работал я в самом деле как зверь..."

© Александр Вертинский, «Дорогой длинною...»

[люБОЛЬ]

Владельцы старого, но крепкого еще дома усольчане Разгуляевы нашли клад.
Этот дом постройки 1898 года принадлежит семье уже более полувека: Василий Литвинцев, прадед Евгения Разгуляева, купил его для своей дочери в 1962 году у прежних владельцев – Щетских.
В начале этого лета Разгуляевы решили сделать к дому пристрой, разобрали бревна одной из стен и обнаружили клад – старинные деньги, сложенные в чулок: 290 купюр разного достоинства 1898 года, 1920 года, колчаковские и советские. На сторублевой купюре - лик Екатерины Второй.


Евгения Разгуляева удивило, что деньги старинные, а чулок, в котором они хранились, - советских времен. Дом № 33 находится сейчас на улице Карла Либкнехта в центральной части Усолья-Сибирского, раньше эта улица называлась Поперечной. Жили на ней люди небогатые или среднего достатка. После революции одни из них были за красных, другие – за белых. Кто из прежних владельцев дома заложил клад – пока неизвестно.
Евгений Разгуляев долго думал, что делать с найденным, а потом за оценкой и консультацией обратился к усольскому антиквару Валерию Сидорову. Валерий связался с иркутскими коллегами, которые и оценили найденное. Купюры сохранились не очень хорошо, финансовой ценности они не представляют, но их историческая ценность велика.




Возможно, Евгений Разгуляев передаст найденное в усольский историко-краеведческий музей, чтобы, как и его дед Аркадий Разгуляев, внести свой вклад в усольскую историю. Аркадий Разгуляев воевал в Великую Отечественную, дошел до Берлина, а в мирное время стал директором усольской школы № 8, является автором книги «За русскую землю».

[Музей Света]

В Братском Музее Света есть небольшой фрагмент Брест-Литовской крепости, известной в народе как Брестская, в которой советские солдаты очень долго сопротивлялись фашистам в 1941 году. Кирпич на фоне номера Литературной газеты за 15 июня 1941года. Следующий номер газеты в Брест уже не попал, он вышел 22 июня.




Как кирпич попал в Братск рассказал организатор музея Юрий Бордонский:

Наибольшему разрушению Брестская крепость подверглась в послевоенные годы. Люди из кирпича крепости строили себе жилища. Сейчас пришел срок разбора и этих старых домиков. Вот такой сложился кирпичный круговорот! И знакомые люди для музея прислали по моей просьбе исторический кирпич, на котором даже сохранилась надпись: «БЛК.1869».

Мой интерес к Брестской крепости не случаен. Дело в том, что наша семейная история связана с защитниками Брестской крепости - в последствии заключенными ГУЛАГа. Моя бабушка Ружицкая Лариса Иннокентьевна писала для них прошение о реабилитации еще до выхода знаменитой книги "Брестская крепость" Сергея Смирнова. Между прочим, руководитель обороны крепости был майор Пётр Гаврилов, впоследствии Герой Советского Союза, который до апреля 1945 года сидел в немецком концлагере, а осенью 1945 уже стал начальником советского лагеря, заключенные которого строили железную дорогу Абакан-Тайшет, по соседству с Братском.К сожалению, об этом периоде жизни майора Гаврилова удалось собрать только скупые сведения,хотя написано о нём немало и даже снято кино.
__________________________________________________ ____________________________________
Вот что писал Сергей Смирнов в своей книге «Брестская крепость» о майоре Петре Гаврилове:

«Все эти годы вражеской неволи Гаврилов вел себя, как подобает коммунисту и советскому гражданину, и ничем не унизился перед врагом. Он легко прошел государственную проверку, был восстановлен в звании майора и осенью 1945 года получил новое назначение. Оно выглядело несколько неожиданным. Этот человек, который только что перенес страшный, истребительный режим гитлеровских лагерей и испытал на себе все бесчеловечные издевательства врага над людьми, оказавшимися в его власти, сейчас был назначен начальником советского лагеря для японских военнопленных в Сибири. Казалось бы, человек мог ожесточиться там, в плену, и теперь в какой-то мере вымещать все, что он пережил, на прямых союзниках врага. Но Гаврилов … сумел с исключительной гуманностью, образцово поставить дело содержания пленных в лагере. Он предотвратил эпидемию тифа среди японцев, ликвидировал злоупотребления со стороны японских офицеров, через которых снабжались пленные солдаты. Я видел у него документы с выражением благодарности по службе за хорошую постановку дела в лагере.

Однако служить ему пришлось недолго - Вооруженные Силы после войны быстро сокращались прежде всего за счет бывших военнопленных, и он был уволен в отставку, на пенсию. Пенсию ему определили небольшую - в то время бывшим пленным не засчитывали годы войны в срок армейской службы, и жить на эти средства было нелегко. Вместе со своей второй женой Гаврилов переехал в Краснодар, где долго служил в довоенные годы, и там, отказывая себе во многом, построил на окраине города маленький скромный домик».



Дом Петра Гаврилова на улице его имени в Краснодаре, где последние годы жил герой.Смотреть все фотографии.


Удивительная судьба майора Гаврилова, которая опровергает рассуждения некоторых историков, утверждавших, что после войны без суда и следствия всех военнопленных отправляли на отсидку в лагеря в Сибирь и Дальний Восток. Это недоразумение в биографии Гарилова до сих кочует из публикацию в публикацию. Даже известные историки повторяют, что Гаврилов сидел десять лет в Гулаге. И это после того, как опубликованы документы и воспоминания очевидцев. Почему продолжают искажать биографию героя, потому что эти послевоенные годы в жизни майора Гаврилова отражены скупо и противоречиво, и продолжают давать повод для сомнений. И можно до сих пор прочитать такое:"Необоснованно репрессирован - реабилитирован в 1957".Да, современным людям РФ трудно поверить, что заключенный немецкого Ревенсбрюка стал начальником советского лагеря.Мучаюсь этими сомнениями и я. И тем не менее, на мой запрос пришло вот такое письмо из музея Брестская крепость(Беларусь):





По имеющимся в ГУ «Мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой» сведениям защитник крепости Петр Михайлович Гаврилов не находился в тайшетском лагере как заключенный.

После освобождения из немецкого плена был передан советскому командованию.
__________________________________________________ __________________





Протокол допроса Гаврилова после освобождения из немецкого плена
__________________________________________________ ____________________

2.11. 1945 г. прошел спецпроверку на ст. Алкино, близ Уфы (Башкирия).

17.11.1945 г. был назначен начальником 8-го лагерного отделения японских военнопленных близ ст.Тайшет Иркутской области.

В июле 1945 г. был уволен в запас. Вернулся на родину.

В фондах Музея обороны Брестской крепости хранится документ – Основание: выписка из приказа Министерства обороны Союза ССР по личному составу № 03556. за 1956 г. В документе содержится информация об увольнении майора запаса Гаврилова Петра Михайловича из кадров Советской Армии в запас приказом Командующего войсками Восточно-Сибирского Военного округа № 0850 от 6 июля 1946 г. по статье 43 «а» (за невозможностью использовать в связи с сокращением штатов), по ст. 59, пункту «а» (по выслуге установленного срока действительной службы) с правом ношения военной формы одежды.

С уважением,

Зав. научно-экспозиционным отделом Е.В. Митюкова

Документы имеются,но они всё так же вызывают сомнения.

Но как бы там не было - Братск теперь связан через кирпич с Брестской крепостью людьми, которые её защищали. Много посетителей Братского Музея Света останавливаются возле него. И это не просто старый кирпич - это большая народная память о страшной Великой Отечественной войне!




Экскурсия в Музее Героя Советского Союза П.М. Гаврилова в д. Альведино, на родине героя.

ГАВРИЛОВ Пётр Михайлович (17.6.1900, село Альвидино Лаишевского уезда Казанской губернии — 26.1.1979, город Брест), Герой Советского Союза (30.1.1957), майор. Окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе (1939, Москва). Работал в пекарне (1915), чернорабочим на заводе. Участник Гражданской и советско-финской войн.

На фронтах Великой Отечественной войны с 1941, командир 44-го стрелкового полка (42-я стрелковая дивизия, 13-я армия). С 22 июня по 23 июля 1941 руководил обороной Восточного форта Брестской крепости. Попал в плен. Освобождён советскими войсками в мае 1945. Продолжал службу до 1946. За подвиг— руководство обороной Брестской крепости— удостоен звания Героя Советского Союза. Депутат Верховного Совета СССР в 1958-1962. Проживал на родине, затем в городе Краснодар.



Это уже Герой Советского Союза, майор в отставке Гаврилов, 1961 год.


Музей Героя Советского Союза П.М.Гаврилова Вконтакте

[люБОЛЬ]

С 2008 года в России отмечается День балалайки – 23 июня взято за основу, поскольку именно этим днём 1688 года датируется первое документированное упоминание этого инструмента… Заметим: во-первых – упоминание не столь уж древнее; во-вторых – произошло оно при весьма двусмысленных обстоятельствах: «…в Стрелецкий приказ приведены арзамасец – посадский человек Савка Федоров сын Селезнев, да Шенкурского уезду дворцовой Важеской волости крестьянин Ивашко Дмитриев, а с ними принесена балалайка для того, что они ехали на извозничье лошади в телеге в Яуские ворота, пели песни и в тоё балалайку играли и караульных стрельцов, которые стояли у Яуских ворот на карауле, бранили…» (Попросту говоря: некие хулиганы задирали правоохранителей… с применением упомянутой балалайки – о чём и составлен настоящий административный протокол…)



…Уже достаточно давно балалайка превратилась в бесспорный международный символ России – но, по большому счёту, происхождение её остаётся, преимущественно, гадательным. (Как будто, специалисты сходятся, что идея позаимствована у восточных соседей – то есть, балалайка – всего лишь модифицированная домра… Открытой остаётся дата – не то XVII век, не то даже XIII-й). Ясно одно: домры действительно были в ходу издавна – вместе с целым рядом других инструментов они входили в арсенал скоморохов… а те, в свою очередь, периодически подвергались гонениям со стороны властей и церкви. (Характерен в этом смысле указ Тишайшего Алексея Михайловича от 1649 года: «А где объявятся домры и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды… всё велеть выимать и, изломав те бесовские игры, велеть сжечь». Причина такой суровости – тема отдельная; но факт остаётся фактом – в конце XVII века домры исчезают, а им на смену приходит балалайка…



…Точнее – «балалайки» – поскольку самодельные инструменты разнились и по форме (треугольная прижилась, поскольку была проще в обработке, чем округлая), и по количеству струн (от двух до пяти) – и по музыкальному строю… Одним словом – натуральная самодеятельность!.. (В 1715 году Пётр I женит «святейшего и всешутейшего Ианикиту» Зотова… эту свадьбу часто называют «шутовской» – но, на самом деле, таково было желание семидесятилетнего графа!.. Царь-реформатор, было, сопротивлялся – однако, не смог противостоять напору своего первого учителя... К чему мы это?.. К тому, что в торжественном шествии ряженых прошли представители всех народов Царства Российского со своими традиционными инструментами – и в сохранившемся«Реестре» значатся аж четыре балалайки!.. Правда, по какой-то причине, представляли «русский национальный инструмент» калмыки… Получается – в те времена привычная ассоциация ещё не сложилась… или это была дань азиатскому происхождению балалайки?..



…В любом случае – именно XVIII век станет для неё звёздным! В конце 70-х выходят «Известия о художествах в России» академика Якоба Штелина – и здесь мы находим: «…распространённейшим инструментом во всей русской стране является балалайка – инструмент славянского происхождения». Неужели всё пошло от заслуженного учёного немца?..

…Очень на то похоже – хотя, справедливости ради, далее Яков Яковлевич пишет: «…нелегко найти в России дом, где бы на этом поистине антихудожественном инструменте молодой работник не наигрывал служанкам своих вещичек. Инструмент этот имеется в продаже во всех мелочных лавках, но ещё более способствует его распространению то обстоятельство, что его можно самому изготовить. Этот простой и несовершенный инструмент мало пригоден для чего-либо иного, кроме как деревенских песен, которые обыкновенно на нём бренчат».

…Правда, чуть дальше автору вспоминается «…один молодой человек из именитого русского дома, который на этом же инструменте играл новейшие мелодии итальянских арий и изящно себе аккомпанировал на нём при пении. Ритурнели же так сильно у него звучали, что чудилось, будто бы слышишь одновременно несколько инструментов». Одним словом – и балалайки, и исполнители бытовали всякие…



PS: …Победное шествие балалайки продолжалось до конца века – а там внимание публики вдруг переключится на семиструнную (и тоже русскую) гитару…