Братский Музей Света - в здании "Элегант-Падун"

[Музей Света]

Редкая картина итальянского готического мастера Чимабуэ, или Ченни ди Пеппо, которая долго висела в коридоре жительницы французского городка Компьен севернее от Парижа, в это воскресенье была продана за 24 миллиона евро, передает агентура Ройтерс. В рублях эта сумма составляет примерно 1,7 миллиарда.

Аукционный дом не обнародовал имя покупателя, но известно, что им является заграничный музей.Произведения Чимбауэ чрезвычайно редки, потому что их сохранилось всего несколько. Семья женщины, в доме которой произведение висело в коридоре над умывальником, считала, что это обычная икона.
Речь идет о небольшой иконе размером 20 на 26 см, на которой изображен арест Иисуса Христа. Скорее всего, эта картина входит в цикл Христовы Страсти, который Чимбауэ написал в 1280 году и в которую входит еще 8 икон такого же формата.

До сих пор было известно только о двух таких картинах: одна находится в музее Фрик в Нью-Йорке, другая в Лондонской Народной галерее. Чимбауэ был последним итальянским мастером, который писал картины в византийском стиле, ему удалось повлиять на удержание этого стиля в западноевропейской живописи.

отсюда

[люБОЛЬ]

Все наверное знают эту эффектную достопримечательность. Действительно, высоченная колокольня посреди водной глади это необычно смотрится.

Почему ее вообще оставили при затоплении территорий и почему она до сих пор не рухнула?




За все время гидротехнического строительства в нашей стране в зону полного (или большей части территории) затопления попало 9 небольших городов: семь на Волге и по одному на Оби и Енисее. Так что количество затопленных церквей на самом деле достаточно велико – в одном только Пучеже в зону попали пять храмов. Правда, надо заметить, что из этих городков только два полностью были уничтожены, а остальные переместились на новые места и некоторые даже получили большее, чем раньше, развитие, как, например, Тольятти.





С затопленными территориями связано множество душераздирающих легенд: о том, как в срочном порядке перевозили целые города и люди чуть ли не ночью выбегали на улицы, чтобы погрузиться на машины; о верующих, приковавших себя к храмам, чтобы разделить участь святынь, о подводных домах и улицах…





Однако верить городскому фольклору без проверки нельзя. Историки утверждают, что затопление городов проводилось не так быстро, без авралов. У людей было время переехать на новое место, и старые дома они чаще всего разбирали на стройматериалы. От бывших строений под водой сегодня можно найти только основания.

Оставлять разрушающиеся здания в зоне навигации было просто опасно, да и стройматериалы были дороги, поэтому все, что только могли, из зоны затопления вывозили, даже леса вырубали. Несколько церквей стали исключением, и сделано это было с практическими целями.





В некоторых источниках пишут, что колокольню в Калязине (Тверская область), – самый известный из затопленных храмов, - хотели использовать как тренировочную вышку для парашютных прыжков. Однако вероятнее основная цель все же - маяк. Ее даже укрепили для этого еще до затопления – подсыпали слой грунта, благодаря чему сооружение до сих пор и держится в таких неблагоприятных условиях. Сразу же, как по Волге начали ходить гружёные баржи, стало ясно, что ориентироваться на другие знаки невозможно, поскольку здесь пролегает очень крутой поворот реки. В архивных документах того времени колокольня фигурирует как маяк.





В 80-е годы еще раз решался вопрос, не разобрать ли колокольню, так как ее состояние за прошедшие годы ухудшилось и даже наметился небольшой наклон. Опасались, что старинное сооружение просто рухнет. Однако было принято решение сохранить башню, и ее фундамент укрепили. При этом вокруг церкви образовался небольшой островок с причалами для лодок. В мае 2007 года в полуразрушенном храме была совершена божественная литургия и начался процесс его восстановления.

18 августа 2016 года на башне появились пять новых колоколов, и в летнее время здесь постоянно проводятся молебны. Колокольня привлекает не только верующих, но и туристов.

За прошедшие годы она стала одним из главных символов небольшого городка Калязина.( С )

[Макаренко]

О роли Троцкого в геноциде русского народа и о подготовке им новой революции в СССР к 1940-41-м годам мало кто спорит. Но про реабилитацию Троцкого сегодня вновь поднимаются дебаты! Можно ли вообще ставить такой вопрос?

Зоя Рыбкина (Воскресенская) крайняя слева.

Был такой момент, мама уже не вставала с постели. И тут в прессе стали раздувать миф о Троцком. Что он-де – настоящий революционер и было бы хорошо его реабилитировать. Мама тогда мне сказала: «Если его реабилитируют, я покончу с собой. Мы всю жизнь сражались против Троцкого, внедрялись в его организации, разрабатывали план по его ликвидации, потому что он был непримиримым врагом нашей родины, а теперь он, оказывается, герой?!»

[Музей Света]

"Ох, тяжела ты, шапка Мономаха! " - восклицает царь в поэме Пушкина "Борис Годунов". Смысл данной фразы в том, как тяжело на самом деле бремя власти, нелегок груз ответственности за принятие решений, за вверенную державу, ведь недаром главная царская шапка великих князей и царей является символом самодержавия на Руси. Ну а уж если она оказалась непомерно тяжелой, то значит - время с ней расставаться, что и произошло в конце концов с Николаем Вторым.

Вернее Николай Второй утратил уже не шапку Мономаха, а Большую императорскую корону.
С 1721 году по указу Петра I традиция венчания на царство была заменена обрядом коронации.
Тем не менее русские цари Шапкой Мономаха короновались на протяжении 178 лет.


Альбом «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом». Художник Василий Верещагин, 1896

Но сколько на самом деле весит шапка Мономаха? Её вес составляет 993,66 грамма. Не много, если учесть, что шапка Мономаха сделана из золота, украшена жемчугами и драгоценными каменьями и сплошь покрыта тончайшей филигранью, оторочена соболиным мехом, увенчана золотым крестом.


Царские регалии в Оружейной палате

Ученые определили, что золотые пластины, украшающие тулью шапки, сделаны в 13 веке. Есть версия (основная в современной науке), что это детали шлемов сыновей Ивана Красного — Дмитрия Донского и княжича Ивана. Соединили их воедино намного позднее - в 1505—1526 годах, и гораздо менее искусно. Согласно исследованиям сотрудников Оружейной палаты, где теперь и находится царская шапка, соболья опушка и крест на ней появились значительно позднее



Также есть версия, что "золотую шапку" мог подарить Ивану Калите золотоордынский Узбек-хан.
Монгольское происхождение шапки Мономаха опровергается несколькими аргументами. Во-первых, восточная традиция считала недопустимой передачу сакрального символа власти от одного мужчины другому, за исключением кровного наследования. Во-вторых, на протяжении многих лет именно русские князья с данью передавали богатые подарки ордынским ханам, а не наоборот.
Версия переделки шапки Мономаха из женской тюбитейки (некого свадебного подарка сестре Узбек-хана) также не выдерживает никакой критики: Традиция передавать богатое приданое при выдаче замуж существовала только у европейцев и отсутствовала у монголов. Переделка шапки из женской тюбетейки и последующая передача в качестве княжеской инсигнии невозможна по религиозным причинам: христианская религия прямо запрещает ношение мужчиной женских вещей



Обязательным внешним атрибутом императорского величия было богатство, как духовное, так и материальное.
Конструкция шапки имеет полусферическую форму, выполненную из золота с опушкой из меха соболя. На Руси полусферическая форма шапки с опушкой символизировала небо и солнце.



Металлическую конструкцию шапки Мономаха можно разделить на три части. Первая – венец или тулья, состоящий из 8 треугольных лопастей полусферы выполненных накладной золотой сканью с символами шестиконечной звезды и цветочной стилизацией относится к XIII веку.



Виды камней шапки Мономаха:
3 красных шпинели, 4 изумруда, 4 рубина и по одному желтому и синему сапфиру, а еще 32 жемчужины
Тулья украшена глухими накладными рельефными кастами, в которых закреплены изумруды и шпинель. Подчеркивает треугольную конструкцию лопастей жемчуг, расположенный под и над самоцветами.



Навершие – на Руси называемое «яблоком» имеет ажурную конструкцию заканчивающуюся накладными шатонами, в которых закреплены разноцветные сапфиры и красная шпинель. Предположительное время создания «яблока» XVI век. Венчает конструкцию золотой крест, гладкой конструкции, прямоугольного сечения с жемчужным завершением.



История переделки шапки Мономаха согласно автора самого детального её исследования Н. В. Жилиной.


Первое краткое описание внешнего вида шапки Мономаха сохранилось в записках барона фон Герберштейна. Он приезжал в Москву в 1517 и 1526 годах и в один из своих визитов увидел в казне Василия III следующий предмет:

« Шляпа на их языке называется schapka; её носил Владимир Мономах и оставил её, украшенную драгоценными камнями и нарядно убранную золотыми бляшками, которые колыхались, извиваясь змейками (будучи подвешенными на золотых проволочках)


Шапка Мономаха на рисунке академика Федора Солнцева

Естественно предположить что первым владельцем шапки Мономаха был собственно сам Мономах.
"Мономах" - греческое слово, означающее "единоборец".
В Византии был знатный род Мономахов. Его происхождение то ли армянское, то ли греческое - точно неизвестно. На фамильных печатях Мономахов изображался Георгий Победоносец – единоборец.
Один из представителей династии по имени Константин женился на дочери императора и тоже стал императором. Его звали Константин Девятый Мономах.


Мозаичная икона. Софийский собор в Константинополе.
Слева Константин IX Мономах, справа - его супруга
Ныне Святая София в Стамбуле опять переделана в мечеть и эта историческая мозаика прикрыта.


Мечеть Айя София в Стамбуле


Владимир Мономах, внук Константина IX Мономаха– великий князь "всея земли Русской" (Киевский, Смоленский, Черниговский, Переяславский). Годы жизни: 1053-1125 (конец 11- начало 12 века).

По мнению ряда историков, князь Владимир Всеволодович при жизни не именовался Мономахом — это прозвище было добавлено позднее, примерно во время создания легенды о шапке.


Свинцовая печать Владимира Мономаха

Согласно преданию, в 1114 году князь Владимир призвал к себе бояр и молвил: «князь великий Олег ходил и взял с Царьграда дань на вся вои своя, и здрав воротился восвояси; а потом князь великий Святослав Игоревич ходил и взял на Константин-град тяжчайшую дань: и мы Божею милостею той же чести сподобны». Владимир собрал искусных воевод, великое войско и отправил их на Оракию, откуда вернулись они с богатством и тысячами пленных. Византии тогда угрожали персы и латыняне, а правил ею Константин IX Мономах, приходившийся Владимиру дедом. Не желая новой войны, император отправил своему внуку в Киев богатые дары в честь его восхода на русский престол. Послы из Царьграда — митрополит Эфесский Неофит, епископ Милитинский Евстахий и стратиг Антиохийский — поднесли Владимиру золотое блюдо, на котором лежали животворящий крест, царский венец, святые бармы и цепь аравийского золота. Этими регалиями византийский император благословил великого князя на самодержавное царство и нарёк его Мономахом, государем всей Руси.

В действительности эта легенда была создана при великом князе Василии III с целью упрочить его права на престол
Недостоверность мифологического происхождения не отменяет вероятности того, что шапка была действительно сделана византийскими мастерами. Византийская версия наиболее вероятна.


Дмитрий Иванович (1498)

Со времён первой церемонии венчания на престол Дмитрия (внука Ивана III), состоявшейся в 1498 году, регалия использовалась в ритуале венчания московских государей. Ею, кстати, венчали на царство и Ивана IV Грозного в 1546 году.


Иван Грозный (1547)


Борис Годунов (1598)


Лжедмитрий (1605)


Василий IV Шуйский (1606)


Алексей Михайлович Романов (1645).

Причём каждый государь надевал Шапку лишь однажды: во время торжественной церемонии её прилюдно возлагали на голову нового царя, а после празднества прятали в сокровищницу. Последний раз Шапка Мономаха использовалась для венчания в 1682-м году.




Альбом «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом». Художник Василий Верещагин, 1896

Тогда, в 1682 году, на российском престоле оказались сразу два царя – братья Иван V (16-ти лет) и Петр I (10-ти лет). Оба обладали одинаковыми полномочиями и каждому полагался персональный «Большой наряд». Старшему из братьев Ивану V досталась оригинальная шапка Мономаха, а Петру – в срочном порядке изготовили похожую на оригинал вторую шапку, сильно уступающую красотой и изяществом первоисточнику. Болезненный Иван V умер в возрасте 29 лет. Великим стал Петр I, не смотря на дубликат шапки Мономаха, которая оказалась ему точно впору.


Шапка Мономаха второго наряда, изготовленная для Петра I


юный Петр I.

[Макаренко]

Зыбка в доме А.И. Чунина


Диван в доме А.И. Чунина


Интерьер, фрагмент росписи в доме А.И. Чунина


Кухонный стол в доме А.И. Чунина


Печь в доме А.И. Чунина




Печь с гобцем (примостом, загородкой)


Интерьер в доме Г.А. Черемных


Кровать в доме Г.А. Черемных




Угол кухни в доме Г.А. Черемных


Терраса в доме В.И. Черемных


Угол двора П.В. Черемных


Внутренний вид амбара В.И.Черемных




Амбар рубленый в «лапу»


Вид дома со двора


Внутренний вид бани «по-белому»




Телятники - выгородки для выпаса телят

1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции).Часть 1. Братск-1
1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции).Часть 1. Братск-2
1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции).Часть 1. Братск-3
1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции). Часть 2. Кобляково
1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции). Часть 2. Кобляково. Вып.1
1957.«Земля, забытая временем» (Второй этнографический отряд Ангарской экспедиции). Часть 2. Кобляково. Вып.2

[люБОЛЬ]

АЗЛК

[люБОЛЬ]

[Музей Света]

Петр Авен входит в список богатейших людей России и коллекционирует искусство. Сегодня расскажем, какое.




Петр Авен. Источник фото: art-and-houses.ru

Петр Олегович Авен родился в 1955 году в Москве. В 1977 окончил МГУ. В 1980 получил степень кандидата экономических наук, работал научным сотрудником. На закате советской власти попал в политику. В начале 1990-х — министр внешнеэкономических связей России. В 1994 году стал президентом «Альфа-банка». Сегодня возглавляет совет директоров банковской группы. Занимает 23 место в рейтинге 200 богатейших людей России по версии Forbes. Издание оценивает состояние Авена в 4,6 млрд долларов.

Коллекционированием он занимается с детства. Когда-то это были марки и модели автомобилей и самолетов, теперь — работы самых дорогих художников на мировом арт-рынке. Любимое — русская живопись рубежа XIX-XX веков, европейская скульптура, майолика Врубеля, советский фарфор.




Петр Авен на презентации своего собрания абрамцевской керамики. Источник фото: kommersant.ruПо словам Авена, живописное собрание началась как только появились деньги, в 1993 году, с натюрморта Павла Кузнецова 1920-х гг. Коллекция быстро росла, появилась насмотренность — умение отличать подлинники от имитации. Хотя несколько подделок банкир, по собственному признанию, все-таки приобрел: одну удалось вернуть продавцу, а две другие так и висят на даче, напоминая о совершенных ошибках.
Важным местом хранения шедевров стала московская квартира банкира. На фото ниже, слева направо: «Богоматерь с младенцем», Кузьма Петров-Водкин; «Астры», он же; «Победный бой», работа Аристарха Лентулова. О том, сколько стоит живопись этих мастеров, мы уже писали здесь.




Источник фото: Elle DecorationНа фото ниже: «Пейзаж с горой. Гудауты», Александр Куприн; «Дома на закате», Роберт Фальк; «Съезд гостей в помещичьей усадьбе», Борис Григорьев; «Прогулка могильщика. Испания» Петр Кончаловский.




Источник фото: Elle DecorationПетр не скрывает: создать коллекцию русской живописи, подобную этой, сегодня нереально, ведь тридцать лет назад дореволюционные художники только начинали наращивать известность и цену. Лучшие картины Гончаровой, Ларионова, Лентулова и других уже осели в частных собраниях. Прежде всего, в этом. К счастью, владелец не прячет их от публики, а позволяет фотографировать и выставляет в крупных музеях: Еврейском музее в Москве, галерее Тейт в Лондоне и Музее современного искусства в Нью-Йорке.




Скульптурная работа в квартире банкира. Источник фото: art-and-houses.ruВ январе «Forbes» опубликовал список самых дорогих полотен из его собрания. В него вошли:

• «Эскиз к импровизации №8», Василий Кандинский, 23 млн долларов
• «Портрет Велимира Хлебникова», Михаил Ларионов, 20 млн долларов
• «Три акробата», Марк Шагал, 13 млн долларов
• «Мужчина в котелке. Портрет Якова Каган-Шабшая», Роберт Фальк, 10 млн долларов
• «Красные дома», Марк Шагал, 4,9 млн долларов

1 из 2








«Три акробата», Марк Шагал, 13 млн долларов



Собрание абрамцевской керамики уже оформлено и представлено зрителям, дореволюционная живопись коллекционера тоже «выходит в люди», поэтому теперь Авен увлекся новой темой — современным русским искусством.

источник

[люБОЛЬ]

Несколько лет назад я по журналистской надобности попала на карьер, где добывали гипс. Для тех самых гипсоволокнистых или гипсокартонных плит, что теперь есть чуть ли не в каждом доме. Рабочие показали, как из большого массива породы торчит ствол дерева. Это было удивительно. Карьер хоть и не глубокий, но все-таки это не поверхность, да и как в сплошной кристаллической глыбе вдруг оказалось дерево, без почвы, доступа воздуха и воды? #загадка!
Но как мне пояснила геолог Ия Батанина, это дерево попало сюда в четвертичный период, когда формировались осадочные породы т. Вероятно, ствол упал на дно небольшого водоема. Без доступа кислорода, древесина законсервировалась и пролежала здесь сотни тысяч лет, пока его не ковырнули ковшом экскаватора. С того месторождения мы привезли небольшую щепку. Древесина была довольно мягкой и на открытом воздухе быстро расслаивалась на волокна.




Уникальный стол стоимостью 1 млн. 890 тыс. евро. Фото автора.Но в природе бывают попадаются уникальные ископаемые деревья. К примеру, в Новой Зеландии во время катаклизмов последнего ледникового периода стволы огромных деревьев каури или по латыни - Агатис - попали на дно озера, которое вскоре высохло, а растения оказались плотно утрамбованы илом и торфом. Они пролежали в отложениях практически 50 тысяч лет, но древесина не сгнила и не разложилась. Она такая же твердая, как и у растущих каури. Так вот, эти ископаемые деревья считаются, пожалуй, самыми дорогими в мире. Они уникальны не только своей историей, но и огромными прямо-таки циклопическими размерам. Слэбы - или цельные продольные спилы таких каури стоят сумасшедших денег.




Столешница из ствола каури длиной пять метров, в центре - часы под муранским стеклом, в них несколько несколько инновационных запатентованных механизмов. Все это опирается на огромную глыбу каррарского мрамора. Фото автора.В прошлом году на знаменитой мебельной выставке Isalone в Милане был представлен стол "Вне времени" стоимостью 1 млн 890 тыс. евро. Он выполнен из пятиметрового слеба каури. В центре стола расположены часы с уникальным механизмом. А лежит столешница на глыбе каррарского мрамора. Этот стол должен продемонстрировать мастерство и дизайнерский гений итальянской мебельной промышленности, которая умеет делать #уникальные***8200;вещи.




Такие спилы деревьев каури стоят баснословные суммы. Фото автора.Деревья каури и сейчас растут на севере Новой Зеландии. Но рубить их ради древесины - настоящее варварство. А вот находить стволы в земле - куда более экологичный подход. Не удивительно, что такие драгоценные слэбы ископаемого дерева пользуются спросом среди богачей. Прикасаясь к этой древесине, испытываешь чувство, что прикасаешься к вечности.

[Музей Света]

В 2015 г. в городе Понсе, в бывшей провинции Сентонж, на стене приходской церкви Сен-Вивьен, памятника середины XII века, было обнаружено древнерусское паломническое граффито.




Понс (Франция, Приморская Шаранта), церковь Сен-Вивьен. Середина XII века с перестройками X -XIII и XIX веков. Фотография Н. Гординой
Впервые фотография хорошо читаемой кириллической надписи и расположенного рядом изображения процветшего креста была опубликованы на французском любительском интернет-сайте Les Graffiti anciens, un patrimoine fragile et mconnu. Никакого комментария, кроме пометки “inscription”, под фотографией нет.
Надпись расположена на северном плече широкого романского фасада церкви, в четвертом снизу ряду кладки массивного контрфорса, на высоте 83 см от современного пола или, судя по цоколю фасада, примерно в метре от уровня средневековой дневной поверхности, что означает, что автор писал пригнувшись или стоя на коленях.
Со времени пристройки к церкви в XIII веке северного бокового нефа нижняя половина контрфорса находится в интерьере. Не исключено, что какая-то пристройка существовала с этой стороны и ранее, хотя и не изначально. Покрывающие выступ стены — и до недавнего времени саму надпись - слои побелок трудно сосчитать: их не меньше десятка; следы линий красной охры на одном из слоев могут свидетельствовать о готическом мотиве имитации кладки или ином интерьерном узоре. Удаление значительной части набелов и раскрытие граффито — вероятно, результат косметической реставрации 1970-х годов.




Фотография А. ГординаНадпись состоит из четырех строк. Несмотря на повреждение как минимум двух букв и остатки побелки, текст надписи прочитывается без труда:




Перевод на современный язык: “Иван писал Завидович, идя к святому Иакову”.
Все начертания букв хронологически укладываются в промежуток между 1160-ми и 1180-ми годами. Соответственно, примерно этим временем можно датировать и надпись. Имя и отчество Ивана Завидовича разрывает глагол ***1137;лъ, что не является редкостью в древнерусских, преимущественно новгородских, граффити, напр.: в Софии Новгородской - Ст(ьп)анълъ Рожнтиць, Михал(ъ) п(ъ)салъ Людогости(ничь); в Георгиевском соборе Юрьева монастыря - Св(о)дька лъ Микулиниць.
В надписи отражена древнерусская бытовая орфографическая система письма с заменой конечных ъ/о, характерная для берестяных грамот и эпиграфики, начиная с XII века: Ивано и ло.
А в написании имени Иков с употреблена церковнославянская книжная форма. Эта форма находит параллель в орфографии, в частности, монашеского имени в граффити №118 XII века в Софии Киевской.
Отчество Ивана Завидович, как и само имя Завид, встречающееся как на южно-, так и на западнославянской территории, у восточных славян более известно по новгородским источникам. О популярности его в новгородской боярской среде свидетельствуют многочисленные берестяные грамоты, найденные на Неревском и Троицком раскопах в слоях начала XII – середины XIII веков и одна владельческая надпись на гребне.
Новгородские летописи называют, во-первых, умершего в год своего поставления посадником (1128 г.) шурина князя Мстислава Всеволодовича Завида Дмитрича (деда его также звали Завид); во-вторых, посадничавшего с 1176-го по 1180-й и затем второй раз, по 1186 г., Завида Неревинича из Неревского конца; в-третьих, убитого в 1194 г. по подозрению в измене Завида Негочевича; и в-четвертых, перебежавшего в 1216 г. к князю Ярославу Владимировичу Володислава Завидица.
В Софии Константинопольской уже в XXI веке обнаружены многочисленные граффити русских паломников. В их числе оставил свой автограф некий Завид: Завидеалъ Данетин(ичь). В имени Завид окончание -е в им. пад. ед. числа о-склонения подтверждает новгородское происхождение автора надписи. Заметим, что и в этой надписи имя и отчество разделяются глаголом алъ.
В новгородском Софийском соборе на южной стене северной паперти процарапано имя Завидъ, выполненное глаголицей, стратиграфическая датировка этого граффито - 1045–1109 годы. Несмотря на то, что нет лингвистических оснований связывать Ивана Завидовича, идущего “к святому Иакову”, непременно с Новгородом, такая связь представляется все же весьма вероятной.
Долгое время паломничества к гробницам апостолов Петра и Иакова, а также латинских святых до самого последнего времени воспринимались как сугубо западные, к которым православная Русь не имела никакого касательства. Однако информация об открытии русской надписи во Франции (Сен-Жиль-дю-Гар) вместе с недавними находками средневековых паломнических значков из Рима в Усвятах (летописный Въсвячь в Полоцкой земле) и в древнерусском Червене (Чермно) на востоке Польши заставляют пересмотреть эту традиционную точку зрения. Значки не имеют стратиграфической датировки, однако их тип указывает на конец XII–XIII в. В связи с этим по-иному воспринимается повторяющийся в литовских летописях, но сочтенный выдумкой католической пропаганды рассказ о полоцкой княжне Параскеве, совершившей паломничество в Рим и там умершей (1239).
Сен-Жиль лежит у начала одной из четырех основных, известных из “Путеводителя для паломника” монаха аббатства Партенэ в Пуату Эмери Пико (XII в.), дорог на Сантьяго-де-Компостела — Via Tolosana (ибо она проходит далее через Тулузу). Поэтому совершенно естественно возникло предположение о том, что автор граффито Семка Нинославич оказался здесь по пути ко гробу святого Иакова или возвращаясь от него. Надпись из Понса говорит о таком паломничестве открытым текстом. Учитывая обе сделанные во Франции находки, возможно несколько иначе интерпретировать фразу знаменитого “Вопрошания Кирикова” XII века идуть въ стороноу в Ерусалимъ къ святымъ.
Возможно, къ святымъ - это указание иных направлений паломничеств, помимо посещения Святой земли.




Выбор из четырех основных дорог на Сантьяго, ближайшей к Атлантике - Via Turonensis, проходившей через Париж, Тур, Пуатье, Сент, Бордо - представляется более естественным именно для новгородца, нежели для жителя Южной Руси. Первую часть пути он вполне мог проделать на торговом корабле по Балтике, начав свое пешее странствие лишь где-то на немецком берегу - быть может, в Любеке. Во второй половине XII века в традиционной торговле Новгорода с Готландом все большее участие принимают немецкие купцы, в конце концов основывающие в Новгороде свой собственный двор.
Случайно ли также, что именно в Новгороде, в Знаменском соборе, сохранился вставленный в XI в. в сканую золоченую оправу и превращенный таким образом в панагию западноевропейский стеклянный литик XIII в. с изображением популярного в эпоху мотива — Veneratio Sancti Jacobi: два пилигрима в широкополых шляпах, преклонив колени и опираясь на посохи, возносят молитву стоящему между ними святому, чье имя обозначено по сторонам нимба? Подобных литиков со святым Иаковом сейчас известно лишь около десятка, и новгородский — единственный во всей Восточной Европе.
Ни одного паломнического знака в виде так называемой раковины святого Иакова (pecten maximus) в новгородских раскопках до сих пор обнаружено не было. Однако, Северо-Запад Руси в целом представлен в этих находках двумя экземплярами (Старая Русса, Витебск). Ещё одна раковина найдена на Юге Руси (Шепетовское городище, принимавшееся за летописный Изяславль). Рушанская раковина найдена в 1972 года при раскопках богатой феодальной усадьбы, в слоях второй половины XIII века. Оттуда же происходят и две печати новгородского князя Дмитрия Александровича. Самая маленькая из трех и, вероятно, поэтому наиболее сохранная, витебская раковина внушает некоторые сомнения отсутствием отверстий для ее подвески, хотя сам по себе город Витебск, связанный речным торговым путем с Ригой, выглядит не менее удобным отправным и конечным пунктом паломнического путешествия на Запад.
Церковь Сен-Вивьен в Понсе, на которой оставил надпись Иван Завидович, была единственным приходским храмом одноименного южного предместья, который со времени своего основания в XI в. принадлежал аббатству Сен-Флоран близ Сомюра на далекой отсюда Луаре. Существующее здание датируется в пределах 40–70-х гг. XII в. Счастливо избежав разрушений эпохи религиозных войн, оно тем не менее оказалось сильно перестроено, за исключением главного фасада, в последней трети XIII века.
Архитектурно-стилистическая датировка здания и палеографическая датировка надписи в совокупности не оставляют сомнений в том, что посещение Иваном Завидовичем Понса относится ко времени, когда на южном краю Сен-Вивьенского предместья, всего в ста саженях от церкви, уже существовал большой госпиталь для пилигримов, известный под именем Нового госпиталя (Hpital neuf). Призванный принимать не только увечных и больных, но и всех нуждавшихся в отдыхе богомольцев, а главное — раздавать им хлеб, Новый госпиталь был основан местным сеньором Жофруа (Годфруа) III, правившим с 1156 по 1191 гг., в дополнение к Старому, он же Hpital Saint-Nicolas, располагавшемуся в северной части города недалеко от замка и упоминаемому в хартиях все того же сомюрского аббатства Сен-Флоран еще с 1067 года. Средневековые путеводители для паломников рекомендовали госпиталь в Понсе в качестве надежного и гостеприимного пристанища.




Понс, Новый госпиталь. Вид с южной стороны. Вторая половина XII в. с перестройками XI–XIX вв. Фотография Н. ГординойПомимо оставленных строителями камнетесных знаков, стены сводчатого прохода хранят десятка три вырезанных средневековыми паломниками подков, часто с вписанными в них крестами и иногда с латинскими инициалами по бокам или внутри. Видимо, подобная порча стен не поощрялась, иначе бы подков было гораздо больше. Одна из них, на позднем, очевидно, XI в., юго-западном контрфорсе, выделяясь симметричной-образной формой, заключает в себе именную надпись, которую можно прочитать как Габо(р)ъ. Габор — венгерская форма имени Гавриил. Такое имя мог, кажется, носить и живший в Венгерском королевстве, в Закарпатье, русин (ср. также польское Gabry и Gabru, белорусское Габрусь, Габра, украинское Габро и т. п.). Впрочем, из-за повреждения конечных букв предлагаемое прочтение остается гипотетическим.




Понс, Новый госпиталь, юго-западный контрфорс. Рисунок подковы с кириллической надписью XI–XII вв.Об интенсивности движения паломников через Понс свидетельствует, кроме того, относящееся возможно к XIII в. граффито на фасаде романской церкви селения Эшбрюн, в 6 км на восток от Понса, с изображением шествующих человечков в капюшонах, с посохом и сумой на плече. Нигде в других частях Франции подобных рисунков, насколько нам известно, не зафиксировано.
В отличие от времен римской Галлии и даже каролингских веков, период классического Средневековья во Франции до крайности беден текстовыми граффити. Закономерным образом заметное место среди сохранившихся занимают надписи, связанные с иноязычной, в частности, иудейской и армянской средой. Находки последних лет добавляют к ним уникальные по историко-культурному значению кириллические надписи.
При написании поста автор активно пользовался статьёй
А.М. Гордин, Т.В. Рождественская.
“Идя ко святому Иакову”: древнерусское граффито XII в. в Аквитании.
Slovne №1 (2016).

[люБОЛЬ]

В США в 1969 году в эфире популярного ток-шоу произошел забавный случай. Ведущий вызвал в студию некую Пенелопу Эш – автора нашумевшего бестселлера «Незнакомка пришла нaгoй», однако вместо молодой дамы перед камерами появилась вереница хмурых мужчин.
Оказалось, что роман, считающийся открытием года, написала группа журналистов, чтобы доказать: вкусы читателей настолько испорчены, что они «проглотят» любое низкопробное чтиво, если там есть достаточно эротических сцен.


Идея произвести смелый литературный эксперимент родилась на вечеринке. Колумнист ежедневной американской газеты Newsday Майк МакГрэди решил показать наглядно, насколько деградировали читатели и критики. Для этого он привлек два десятка своих коллег-журналистов. В списке «соавторов», кстати, были и очень известные на тот момент времени имена. МакГрэди придумал общую канву сюжета и поручил новоявленным писателям создать по главе. Роман таким образом получился в разных стилях. «Вводные» были просты: как можно больше литературных штампов, стандартных, набивших оскомину сюжетных ходов, низкопробных эпитетов и тому подобного «мусора», однако побольше постельных сцен и сальных подробностей.
То, что в результате появилось на свет, можно было показывать молодым литераторам с пометкой «так нельзя писать». Если у коллег случайно выходили удачные места, оригинальные повороты сюжета или попадались неизбитые эпитеты, «руководитель проекта» их нещадно вымарывал, оставляя только проверено-низкопробное чтиво. Однако любовных сцен, как и было задумано, оказалось в избытке. Сюжет можно вкратце изложить так: супруги Джилли и Билли Блейки работают на радио. Внешне они – идеальная пара, но однажды жена узнает, что муж ей изменяет, и тоже решается пуститься «во все тяжкие». Именно эти ее романтическо-эротические похождения и создают дальше основную линию романа. Книга полна личных трагедий, ссор и разводов, есть там даже одно убийство и любовная сцена в инвалидной коляске.

Книга вышла в свет в 1969 году под авторством Пенелопы Эш. Роль домохозяйки-писательницы, решившей от скуки написать эротический роман, исполнила родственница МакГрэди. Она опубликовала свое «творение» и затем охотно общалась с журналистами, рассказывая, как ей удалось создать этот «шедевр». Надо сказать, что интерес к молодому автору был огромным, ведь книга побила рекорды популярности. Яркая обложка с полуобнаженной девушкой, необычное название и реклама сделали свое дело – книгу раскупали как горячие пирожки. «Незнакомка…» заняла третье место в списке самых продаваемых книг того года (хорошо, хоть не обошла «Крестного отца» Марио Пьюзо). Так что литературный эксперимент можно было считать вполне успешным – поразительно дурной роман публика действительно «проглотила». Критики тоже не разочаровали: они отметили в обзорах, что книга «остроумна, написана со вкусом и дает возможность по–новому взглянуть на взаимоотношения мужчин и женщин».

Группа авторов, убедившись в полном успехе своей смелой шутки, решила открыть миру истинное лицо этого произведения. На очередное телешоу, пригласившее Пенелопу Эш, они явились все вместе и рассказали, из каких соображений книга получилось именно такой. Можно было бы ожидать, что обиженные читатели, которых обвинили в отсутствии вкуса, постараются забыть о книге, однако нет. После признания было продано еще больше экземпляров «Незнакомки…». Дальше — больше, в 1975 году «бестселлер» экранизировали. Получился «фильм для взрослых», полный смелых эротических сцен. Он стал «широко известен в узких кругах». Но даже это еще не конец триумфального шествия романа-ахинеи.
В 2011 году был произведен ремастеринг фильма (восстановление). Обновленная версия вышла на DVD и даже лимитировано демонстрировалась в кинотеатрах. Кстати, с точки зрения финансов, проект получился очень выгодным, авторы достаточно получили за свою шуточную работу. Их, кстати, долго затем уговаривали написать продолжение.


Источник

[Макаренко]

Около 70 миллионов советских граждан после нападения Германии оказались на оккупированных территориях. Им предстояло жить в совершенно иных условиях и подчиняться законам, которые зачастую не вписывались в их традиционный жизненный уклад.


Колхозы по-немецки

Принято считать, что гитлеровцы уничтожали все, что хоть как-то было связано с советской властью и коммунистической идеологией. Как ни странно, но первое время это не касалось колхозов и совхозов. Немцы очень быстро сообразили, что уничтожать долгие годы складывавшуюся в СССР систему сельского хозяйства в условиях возможного дефицита продовольствия себе дороже.
Происходили парадоксальные вещи. С началом войны советские органы власти призывали население разрушать коллективные хозяйства, разбирать по домам скот, инвентарь, зерно, продовольственные запасы – чтобы ничего не досталось врагу. Оккупанты, напротив, в срочном порядке назначали председателей и бригадиров, которые могли бы восстановить разваливающийся колхозный строй.
Наряду с возрождением идеологии коллективных хозяйств германские власти были вынуждены вернуться к неизменным атрибутам колхозов: собраниям, плановой системе ведения сельхозработ, пропаганде колхозного строя, распространяемой через местные газеты, где порицались такие явления как разгильдяйство и чувство собственничества.
Вот что отмечалось в приказе оккупационных властей, изданном в июле 1941 года: «Во всех колхозах строго соблюдать трудовую дисциплину, ранее учрежденные общими собраниями правила внутреннего распорядка и нормы выработки, беспрекословно выполнять приказания председателей и бригадиров, направленные на пользу работы в колхозах».
Немецкие органы строго следили за тем, чтобы никто не отлынивал от работы и выполнял ее доброкачественно. Невыход на общие сельскохозяйственные работы без уважительных причин рассматривался как саботаж и противодействие командованию германской армии со всеми вытекающими последствиями.
Счетоводы учитывали ежедневную выработку каждого, так как от нее в будущем зависело распределение собранного урожая. Под страхом наказания власти вынуждали соблюдать «неприкосновенность от посягательства к расхищению государственного, колхозного и личного имущества частных лиц».
Только весной 1942 года немцы заговорили о возрождении частной собственности. Германская пропаганда стала утверждать, что бывшие советские граждане опять станут «свободными людьми на свободной земле», а мужчины, «активно участвовавшие в борьбе с Красной Армией, будут наделяться землей и инвентарем». Причины ликвидации колхозов, вероятно, связаны с участившимися случаями снабжения партизан.



Обремененные налогами

Несмотря на то, что германские власти обещали населению оккупированных территорий сделать налоговое бремя меньше, чем при советской власти, на деле оказалось иначе. Немцы ввели непомерные денежные и натуральные налоги, в их числе подворный, поземельный, поголовный. Каждый крестьянин должен был отдавать новой администрации большую часть зерна, картофеля и молока.
Кроме основных налогов были и дополнительные, к примеру, мостовой или дорожный. Среди них встречались и совсем дикие для советских людей. В сельских регионах налогом облагались все животные, не только домашний скот, но и кошки и собаки. В Гродно в 1942 году ввели специальный регистрационный жетон, который обязаны были покупать владельцы охотничьих собак. Однако достоверно неизвестно, был ли этот жетон пропуском на охоту или же наличие охотничьей собаки для немцев служило лишь поводом ввести еще один налог.
Облагали население оккупированных территорий и другими поборами. Так за пропуск из деревни в деревню требовалось заплатить 5 рублей, столько же стоил доступ к мельнице и разрешение на помол зерна. Но, пожалуй, самым нелепым был налог на ношение бороды, введенный в некоторых сельских администрациях. Если крестьянин отказывался сбривать традиционный на Руси мужской атрибут, ему приходилось отдавать 10 рублей.


Запретить все

Известно, что жителей многих населенных пунктов СССР, находящихся под немецкой оккупацией, новые власти ограничивали всевозможными запретами. Им запрещалось пользоваться городским транспортом, электричеством, телеграфом, почтой, аптекой, парикмахерскими, магазинами. Под запретом было использование радио- и фотоаппаратов, почтовых голубей и даже колодцев, из которых пили немцы.
Какой-то панический ужас охватывал немецкое начальство при приближении местного жителя к железнодорожным путям. Именно поэтому бургомистров в приказном порядке обязывали вывешивать объявления следующего содержания: «До особого распоряжения запрещается частным лицам: а) ездить по железной дороге; б) находиться на железнодорожных путях; в) впрыгивать в поезд на ходу; г) влезать в поезд во время стоянки. В случае нарушения этого запрета Германской охране дано распоряжение пользоваться огнестрельным оружием».
Для того чтобы городской или сельский житель получил разрешение сесть на поезд он должен был пройти целую сеть бюрократических препятствий, главным из которых была подпись германского офицера или чиновника в офицерском чине. Но заветная подпись ставилась только в исключительных случаях – «когда поездка совершается в интересах Германской Армии».

Тарас Репин

[Музей Света]

Досужие разговоры подразумевают, что для их ведения и поддержания требуется какой-никакой досуг. Хоть минутка, хоть пол-минуточки. А у кого было больше всего досуга в царской России? Конечно, у тех, кому не нужно было заботиться о хлебе насущном. Но и простые люди были не прочь поговорить. О своём, о наболевшем. Разные чины и сословия ведут беседы устами классиков русской литературы. #92днялета

Тема, с которой начиналась едва ли не каждая беседа — погода. Кстати, до недавнего времени и само выражение small-talk чаще всего переводили на русский язык как «замечания о погоде». Вот о погоде и поговорим. Вместе с русскими классиками. Хотя, как говорил Александр Васильевич Суворов,

За хорошею погодою гоняются женщины, щеголи (les petits ma***238;tres) да ленивцы.

Николай Александрович Добролюбов в тон нашему великому полководцу уже ехидничает:

В настоящее время разговор о погоде не состоит у нас в числе самых пошлых разговоров, потому что погода действительно стоит, чтобы поговорить о ней, и люди, которым нечего говорить, а между тем сказать что-нибудь надобно, смело могут пускаться в изъяснения своих метеорологических наблюдений. (Николай Добролюбов «О погоде», 1852).

Константин Николаевич Батюшков спешит окоротить неутомимого критика:

Терпеть не могу людей, которые все бранят, затем чтоб прослыть глубокомысленными умниками. Правление дурно, войска дерутся дурно, погода дурна, прежде лучше варили пиво, и так далее. Но отчего они сами дурны в своем семействе? отчего домашние их ненавидят? (Константин Батюшков «Разные замечания», 1807).

Стоп-стоп-стоп, Константин Николаевич. Нам всем известен ваш импульсивный нрав. Здесь же дамы, причём во главе с самой Каролиной Карловной Павловой. Не угодно ли вернуться к теме погоды? Но что это мы слышим?

— А богаты?
— Кажется; имение порядочное, живут довольно хорошо, кроме обыкновенных суббот, дают несколько балов в течение зимы; он сам ни во что не входит, всем располагает жена; c'est une femme de t***234;te. (женщина с головой – прим.)
— A дочь какова?
— Ничего нет особенного! Довольно хороша собой и, говорят, не глупа; да кто же теперь глуп? Впрочем, я с ней никогда ни о чем не рассуждал, кроме погоды и балов, но у ней, должно быть, недаром примесь отцовской, немецкой крови. Я всех этих немок и полунемок терпеть не могу.
— Партия хорошая?
— Нет! есть меньшой брат.
— А что ж у них делают по субботам?
— Да так, разговаривают; общество немногочисленное; вот увидишь.
— Ох! уж эти мне разговоры! не уйдешь от них. (Каролина Павлова «Двойная жизнь», 1847).

И точно — никуда не денешься от этих досужих разговоров. Но раз уж заговорили о приданом и женитьбе, Николай Васильевич тут как тут!

Яичница. Странная погода нынче: поутру совершенно было похоже на дождик, а теперь как будто и прошло.
Агафья Тихоновна. Да-с, уж эта погода ни на что не похожа: иногда ясно, а в другое время совершенно дождливая. Очень большая неприятность.
Жевакин. Вот в Сицилии, матушка, мы были с эскадрой в весеннее время, — если пригонять, так выйдет к нашему февралю, — выйдешь, бывало, из дому: день солнечный, а потом эдак дождик; и смотришь, точно, как будто дождик.
Яичница. Неприятнее всего, когда в такую погоду сидишь один. Женатому человеку совсем другое дело — не скучно; а если в одиночестве — так это просто...
Жевакин. О, смерть, совершенная смерть!..
Анучкин. Да-с, это можно сказать...
Кочкарев. Какое! Просто терзанье! жизни не будешь рад; не приведи Бог испытать такое положение.
Яичница. А как, сударыня, если бы пришлось вам избрать предмет? Позвольте узнать ваш вкус. Извините, что я так прямо. В какой службе, вы полагаете, быть приличнее мужу?
Жевакин. Хотели ли бы вы, сударыня, иметь мужем человека, знакомого с морскими бурями?
Кочкарев. Нет, нет. Лучший, по моему мнению, муж есть человек, который один почти управляет всем департаментом.
Анучкин. Почему же предубеждение? Зачем вы хотите оказать пренебрежение к человеку, который хотя, конечно, служил в пехотной службе, но умеет, однако ж, ценить обхождение высшего общества.
Яичница. Сударыня, разрешите вы!
(Николай Гоголь «Женитьба», 1842).

Полноте, господа! Смутили бедную барышню, да так, что она убежала чуть ли не в слезах. Ни дать ни взять — институтка нежная. Или пепиньерка. Хотя Иван Александрович Гончаров нам уж подмигивает, ох, что-то он знает о пепиньерках.

Они молчат несколько минут или говорят пустяки. «Что это у вас как поздно кончилось сегодня дежурство? — говорит он громко, а тихо прибавляет: — Я был здесь третьего дня и думал найти вас: вы, кажется, хотели прийти?» — «Нынче у нас танцкласс! — отвечает она громко же, а потом, глядя в сторону, тихонько говорит: — Меня позвала неожиданно начальница и продержала у себя два часа». Тут кто-нибудь проходит мимо. «Если б вы знали, — говорит, возвышая голос, блаженный, — что за ужасная погода теперь...» А тихо: «Я целую неделю только и жил, и дышал этим днем». — «Неправда! — говорит она, — вам и так весело: вчера вы были у N. N.». — «Что у N. N.! — отвечает он, — когда там нет...» — и останавливается; а она потупляет глаза, зная очень хорошо, что следует далее. «Будете вы завтра у P. P.?» — «Не знаю; если возьмут». — «Ах! будьте! Что же за праздник, если...» Тут подходит другой. Какая досада! Блаженный бесится, пепиньерка щиплет рукав и смотрит вниз. «Слышали вы нового певца? — говорит подошедший, положив руки на колени блаженному. — Как он чудесно поет вот эту арию», — и начинает: тра-ла-ла... — «О, чтоб тебя черт взял и с певцом-то!» — думает блаженный. «Да вы лучше сядьте к фортепиано, — отвечает он, — да спойте порядком». Докучливый посетитель потолчется, потолчется возле них и — нечего делать — отойдет и сядет к фортепиано. (Иван Гончаров «Пепиньерка», 1842).

Александр Иванович Куприн только вздыхает, глядя на эту сцену:

Нет, — подумал я, глядя на эту нежную и наивную сцену, — хотя дачное соседство и дает некоторые права на бесцеремонное знакомство, но я не буду искать его. Разве я посмею непрошеным вторжением в семью отнять у этого, такого славного, доброго на вид человека хоть самую малую часть его домашних радостей? Вместо того чтобы мирно копаться в своих грядах, он принужден будет занимать меня разговором о винте, о погоде, о газетах, о здоровье, обо всем том, что ему, наверно, так давно уже надоело в городе. И кроме того, — кто знает? — может быть, при ближайшем знакомстве этот славный и добрый человек превратится в педанта, в озлобленного неудачника, а мечтательная блондинка окажется сплетницей или генеральскою дочерью с аристократической родней и жеманными манерами... Такие превращения не редкость. (Александр Куприн «Без заглавия», 1895).

Что-то вы совсем захандрили, Александр Иванович. Не угодно ли совершить прибрежный моцион вместе с Александром Серафимовичем?

Да вы его знаете, Александр СерафИмович СерафимОвич:

И я увидел на песке человека с одним туловищем, руками и головой: ног у него не было. Опираясь на руки, он потащил свое туловище к повозке, куда мальчишки торопливо таскали рыбу. Я убрал свой парус, снял руль, чтобы не сбило водой, и тоже подошел к повозке.
— Доброго здоровья!
— Здравствуйте.
— Из-под той стороны, должно быть?
— Из-под той.
— Как улов?
— Бог не обидел.
Мы помолчали. Рыбак-калека сидел на песке (если только может человек сидеть без ног) и набивал трубку. Я смотрел на него сверху вниз и испытывал неприятное чувство. Я присел возле.
— Ветер разыгрался, — проговорил я, желая завязать разговор.
— Погода...
Он отвечал односложно и нехотя. У него было то особенное выражение, какое носят на лице горбатые, безрукие, безногие, вообще калеки, — выражение постоянного сознания своего несчастья и своей отделенности от остальных людей.
Набив трубку, он обратился ко мне с просьбой дать ему спичек, так как у него коробка отсырела. Я быстро достал и подал, и он, отвернувшись от ветра и пряча огонь меж ладонями, стал закуривать. Мальчишки между тем продолжали выгружать баркас.
— Скажите, пожалуйста, — заговорил я, — неужели вы один ходите в море и управляетесь с сетями?
— Хожу и управляюсь. Два парня у меня сейчас на море, вместе с нами сели.
Он продолжал попыхивать трубкой, видимо не желая продолжать разговор.
(Александр Серафимович «Прогулка», 1897).

К чести Александра СерафИмовича, разговорил он тогда того рыбака, и тот поведал ему и о погоде, и о семье своей, и о своём тяжелом увечье. Умел найти Серафимович подход к простым людям. Не хуже, чем граф Толстой, если верить дочери его:

Папа всегда умел найти общий интерес со всяким человеком, с которым встречался. С каждым он легко находил предметы для интересного разговора. С муллой он говорил о религии, с Михаил Ивановичем шутил, с хозяевами говорил о посевах, о лошадях, о погоде... И все доверчиво и простодушно ему отвечали. (Татьяна Сухотина Толстая «Воспоминания», 1950).

И не в тягость же было графу с простым людом общаться. То ли дело наша творческая интеллигенция, которой везде и всегда то тоскливо, то скучно:

Вышел из конторы. Тоска. На улице серо, дождь. Иду пешком до Трубной площади — решил позавтракать в «Эрмитаже». Вижу: сидит за столиком Михаил Провыч Садовский. Я сажусь с ним.
— Селянка хороша сегодня, — говорит мне Михаил Провыч. — Погода — тощища, ноябрь!.. До спектакля буду сидеть здесь. Играю сегодня. Знаешь, мой младший сын верхом, вот уже неделя, уехал из Москвы. Ау!..
— Куда же? — спрашиваю я.
— Да в Крым... Что с ним сделаешь: молодость. И ни телеграммы, ни письма. Как они не понимают — беспокоюсь и я, и мать. Да что? Сердца мало. Такая теперь молодежь. Главное — какой ездок? В первый раз поехал. И далеко ведь — Крым...
— Ничего, — говорю я отцу. — Он — ловкий, молодой!
— Да ведь я ничего не говорю. Пусть едет. Ничего не запрещаю, делай что хочешь. Новые люди... На днях артистка одна была у меня. Молодая. Так говорила мне, что в «Горе от ума» она хочет реабилитировать Молчалина, так как Молчалин гораздо лучше дурака Чацкого. «Что ж, — говорю ей. — Валяйте, дорогая: теперь ведь все по-новому норовят. Мы уже в сторону, не нужны, стары».
— Ну, какая ерунда, — говорю я.
— Да, вздор, говоришь? Нет, не вздор! Скучно, брат, жить становится...
(Константин Коровин «Утёнок», 1936).

Что ж, в ноябре в Москве и в самом деле не самая приятная погода, и на весёлый лад не слишком-то настраивает. Но, может, хоть на Лазурном берегу будет светло и радостно? Зинаида Николаевна, что у вас там говорят?

— В общем тут скучновато, — говорила Катя. — Всякий день одно и то же. Ну, музыка, ну, море, но это же надоест. Дела не делаешь, знакомых нет... Взглянуть бы еще на это Монте-Карло, так и Парижа, пожалуй, не надо. В Берлине еще остановимся. А то куда с ребенком...
— Погода хорошая... — возразил неопределенно Андрей.
— Да что погода? Ты поправился. Дома тоже можно запустить. Махнем-ка отсюда, Андрюшончик, а?
— Как хочешь... Только ведь мы не рассчитывали...
— Мало что! Я теперь вижу, что это все безделье. Тянись только с утра да ходи по пляжу среди этих... немецких и всяких. В Монте-Карло меня еще интересует немного взглянуть на рулетку, ну, а потом и восвояси.
(Зинаида Гиппиус «Suor Maria», 1904).

Всё-то им не так и не там. Но хорошо, хоть уехать успели. Иначе... был бы совсем другой разговор. Исключительно о погоде. Михаил Афанасьевич как последний классик русской литературы не даст соврать. Он и мёртвое тело разговорить сумеет, да всему свой срок:

Роббер. Нельзя ли по телефону позвонить?
Толстяк. Телефон отпадает.
Пеструхин. Ванечка, забирайте. Граждане, пожалуйте. На лестнице, граждане, никаких разговоров. За это ответите.
Роббер. Какие уж тут разговоры, разве что о погоде.
Мертвое тело. Ехать так ехать, сказал попугай. (Валится к пианино и играет бравурный марш.)
Пеструхин. Забрать его.
Зоя. Павлушка, будьте мужчиной. Я вас не брошу в тюрьме. Прощай, прощай, моя квартира!
(Занавес) (Михаил Булгаков «Зойкина квартира», 1926).

P.S.

Шут. Скверная погода. Даже рыба не клюет. Никто не хочет идти на удочку здравого смысла. Все сошли с ума. Вот наконец идут самые сумасшедшие, — авось клюнет. (Александр Блок «Король на площади», 1906).(С)

[Макаренко]

Ночной горшок со скульптурой Наполеона Бонапарта внутри. 1805 год

15 августа — день рождения Наполеона Бонапарта (1769—1821).
А это — из российской бюрократической переписки 1806 года:
«Его Сиятельству, Господину действительному тайному Советнику, члену совета, сенатору, Министру коммерции, департамента водяных коммуникаций и комиссии о устроении в Государстве дорог главному директору и разных орденов кавалеру, графу Николаю Петровичу Румянцову
От советника государственной Коммерц коллегии, надзирающего за Санктпетербургскою и Кронштадтскою таможнями и кавалера Литке.
Рапорт.
Между фаянцевой посудой из Ливерпуля купцу Лембке высланной, находятся тысяча восемьсот шесть ночных горшков, внутри коих на дне изображён портрет с надписью “Наполеон Бонапарт, император французской и король Италианской”, и хотя сосуды сии по тарифу пропустить и можно бы было, но поелику тут ругательное намерение на известное лицо чересчур ощутительно, то я и не велел их выпускать без особого на то от Вашего Сиятельства разрешения.
О сём покорнейше доношу.
Пётр Литке.
Сентября 24 дня 1806 года».
Тысяча восемьсот шесть ночных горшков в 1806 году! Совпадение явно не случайное.
А адресатом Петра Литке был, между прочим, тот самый граф Румянцев (1754—1826), известный среди прочего как основатель Румянцевского музея (позднее Библиотеки имени Ленина), чей большой парадный портрет ныне красуется в вестибюле московского здания библиотеки...
Ответ графа гласил:
«Милостивый Государь мой, Пётр Иванович!
Известные ночные горшки с портретами, о которых Ваше Превосходительство писали ко мне в рапорте вашем от 24 сентября под №624м, я поручаю вам, Милостивый государь мой, с Высочайшей воли выслать без промедления обратно за границу».







«С Высочайшей воли!» Ни много, ни мало. Вот как высоко взлетела и на сколь головокружительном уровне решалась судьба ночных горшков с ликом французского императора на дне!
Однако расторопный Пётр Литке на этом достижении не успокоился и продолжил подавать графу Румянцеву новые ценные советы насчёт ночных сосудов:
«Осмеливаюсь поднесть прозорливому Вашего Сиятельства рассмотрению, возникшего во мне по сему предмету идею: Всякие пасквили везде истребляются публично рукою палача, поелику оные горшки суть ничто иное как пасквили, следовательно вместо отправления их за границу, ближе бы было к принятым в подобных случаях правилам приказать истребить их публично чрез полицию, после чего можно увериться, что уже ни один из сих горшков здесь ни у кого в руках не появится».

Уничтожить пасквиль рукою палача! Вот так-то. Сурово, но справедливо. Но на это своё послание хитроумный Пётр Литке ответа, однако, уже не получил... 14 сентября 1807 года графу Румянцеву донесли, что ночные горшки отправлены из России восвояси... До начала похода Наполеона на Россию оставалось менее пяти лет.


Граф Николай Румянцев, основатель Румянцевского музея, по высочайшей воле решивший судьбу ночных горшков. Портрет кисти Джорджа Доу

( С )

[люБОЛЬ]

Было бы здорово послушать запись речи Александра Сергеевича: тембр голоса, как он произносит слова, манеру изъясняться. Это интересно, бесценно, но и невозможно, к сожалению. Мы можем только представлять себе образ великого писателя, его голос, жесты и мимику, читая поэмы, сказки, романы и письма. Произведения Пушкина оказали мощное влияние на культуру речи русских людей, изменили стиль литературных произведений, определили направление развития современного языка. Пушкина любили в светском обществе, любил царь и простой народ. Каждый с замиранием сердца слушал, как Пушкин читает свои стихи:

Мы собрались слушать Пушкина, воспитанные на стихах Ломоносова, Державина...вместо высокопарного языка богов мы услышали простую ясную, обыкновенную и между тем - поэтическую, увлекательную речь... М.П.Погодин, историк

Читал он чрезвычайно хорошо...Это был удивительный чтец: вдохновение так пленяло его, что за чтением "Бориса Годунова" он показался красавцем... П.В.Анненков, литературный критик


У нас нет возможности услышать аудиозаписи, но можно составить речевой портрет Пушкина по воспоминаниям современников.

ГОЛОС - у поэта был тихий приятный и проникающий голос"от которого тебя даже страх охватывает - как будто через него говорит дух". Голос Пушкина никогда не звучал робко, в нём всегда присутствовала сила, которую он иногда отпускал на свободу "когда Пушкин хохотал, звук его голоса производил столь же чарующее действие, как и его стихи..."

ТЕМП - когда поэт увлекался беседой он разговаривал очень быстро, пламенно, иногда скороговоркой, но речь Пушкина была лёгкой и понятной "Он говорил тенором, очень быстро, каламбурил и по-русски, и по французски", "говорил он всегда живо и отрывисто...".

ФРАЗЫ - практически в каждом воспоминании о Пушкине присутствуют впечатления о его ясных и простых высказываниях "он выражался необычайно ясно...", "просто, без всяких умствований, говорил то, что было у него на душе...".

ОБЩИТЕЛЬНОСТЬ - Пушкин любил общество и с удовольствием беседовал на разные темы, спорил, шутил и выступал "не было человека разговорчивее, любезнее, остроумнее...", "он был удивительной живости, разговорчив, рассказывал много, всегда ясно, сильно...".

ЮМОР - все современники сходятся на том, что Пушкин был очень остроумен, любил подшучивать, иногда по-доброму, иногда со злым умыслом "лились шутки и остроты раздавался его заразительный смех...", "к стихотворцам он прилагал особый прём - читал одни рифмы: "А! Бедные! - хохотали все... было что-то заразительное в шутках этого весёлого барина, открытого, простого..."

Пушкин трепетно относился к народному языку и призывал всех говорить и писать просто:

• будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление;
• употребление французского языка и пренебрежение русского имеет вредные последствия - манерность, робость, бледность... есть у нас свой язык; смелее!
• жеманство и напыщенность более оскорбляют, чем простонародность. Откровенные, оригинальные выражения простолюдинов повторяются и в высшем обществе, не оскорбляя слуха;
• некоторые писатели почитают за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные: сия юная питомица Талии и Мельпомены, щедро одаренная... боже мой, да поставь: эта молодая хорошая актриса — и продолжай;
• не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням (женщинам, выпекающим просфоры) - они говорят удивительно чистым и правильным языком.
  
  

Представьте себе, что Александр Сергеевич живёт в наше время, его можно услышать и увидеть, какой он в вашем воображении?

отсюда

[Музей Света]

Ученые из Института археологии РАН исследовали глиняный гроб с мумией из собрания Государственного музея истории искусств имени А.С. Пушкина и получили неожиданный результат.



Гроб с мумией считается одним из древнейших экспонатов в коллекции Пушкинского музея. Считалось, что артефакт относится к додинастическому периоду Древнего Египта (около 4000–3000 гг. до н. э.). Однако до сих пор не проводилось его комплексного исследования.
Артефакт был приобретен музеем в 1913 году на распродаже коллекции Роберта де Рустафьелля в Лондоне. По всей видимости, сам коллекционер купил его между 1907 и 1909 годом. По его данным, гроб с мумией был найден в Гебелейне (Верхний Египет). На крышке глиняного гроба изображена фигура человека в эмбриональной позе. Внутри находится мумия.
Недавно проведенный термолюминесцентный анализ показал, что глиняный гроб является подделкой рубежа XIX и XX веков. При этом мумия, судя по результатам радиоуглеродного датирования, наоборот, является подлинной и относится к концу додинастической эпохи. Цифровая микрофокусная рентгенография и антропологическое исследование позволили установить, что мумия принадлежит шестилетнему ребенку.
Исследователи отмечают, что, учитывая иконографические и стилистические особенности, можно утверждать, что похожие глиняные крышки из Бостонского музея изобразительных искусств и из галереи «Ибис» в Нью-Йорке также могут оказаться подделками. А вот аналогичный гроб из частной коллекции в Германии, для образца глины которого был сделан термолюминесцентный анализ, похоже, подлинный. По мнению специалистов, он мог послужить образцом для создания трех подделок.

[люБОЛЬ]

Одной из важных черт характера императора Николая I при всей его грозности и суровости было трепетное отношение к своей семье. Он был, как бы сказать, глубоко семейным человеком и свою семью – жену, детей и родственников очень любил, ценил и уважал. Вплоть до того, что у него, конечно, были, скажем так, интрижки на стороне. Но все это происходило максимально тайно.

А о том, насколько он ценил свою жену и заботился о ней, наглядно говорит, например, вот такой небольшой эпизод.


В декабре 1837 года в Зимнем дворце случился большой пожар. По сути, дворец пришлось восстанавливать почти полностью. Но значительную часть вещей удалось спасти. Причем спасением вещей и борьбой с пожаром руководил сам Николай.

И вот представьте себе ситуацию, рассказанную в воспоминаниях барона Мирбаха о той эпохе. Полыхает пожар, выносят вещи, ведут борьбу с огнем. А задумчивый император бродит с приподнятыми полами шинели между раскиданными на снегу рядом с дворцом вещами, спасенными от пожара.

Николай спросил у Мирбаха, не знает ли он, где сложены картины, принадлежавшие императрице. Тот показал три кучи, в которые они были сложены. Тогда Николай сказал:
- Пойдем же со мною, дружок, поискать любимую картинку жены.

И вот при свете пожара, среди всей суеты, император перебирает одну кучу картин, потом переходит ко второй. Там та картина, которую он так искал, нашлась. С найденной картиной Николай отослал Мирбаха в Адмиралтейство, чтобы там ее тщательно сохранили.

Та самая картина

Почему Николай так искал эту картину? Да просто она (а это была работа Доменико Цампьери «Евангелист Иоанн») была куплена Николаем специально для жены Александры Федоровны незадолго до пожара. И она ей очень понравилась. Поэтому и ходил император настойчиво среди спасенных из дворца вещей, чтобы найти и сохранить по возможности не пострадавшей любимую картину своей жены.
Вроде мелочь. Но как много она говорит о человеке.

Кстати, там же на пожаре была еще одна показательная сцена. Солдаты пытались отодрать от стены огромное и дорогое зеркало. Огонь уже подступал к этому месту, а у солдат все никак не получалось отодрать зеркало от стены.

И тогда Николай с размаху швырнул в зеркало театральный бинокль (он приехал на пожар из театра), после чего сказал, что раз зеркало спасать больше уже не надо, так как оно разбилось вдребезги, самое время спастись солдатам, потому что люди - дороже каких-то вещей.

И такое тоже было. Это у нас в учебниках он по большей части Николай Палкин. А на самом деле очень сложный человек был. И поступки в его жизни были самые разные.( С)

[Макаренко]

Со дня основания Петербурга за чистотой на его улицах тщательно следили. При Петре I указом от 3 сентября 1718 года обязанность "против своего двора рано утром, покамест люди по улицам не будут ходить...с мостов сор сметать... " возлагалась на домовладельцев.
Нарушителей указа строго наказывали: за каждую сажень неубранного двора (в петровские времена это 2,1336 метра) в казну уплачивался штраф в две деньги. Сваливающих мусор в реки могли и кнутом бить, и на каторгу отправить.
Принятый при Екатерине II Устав благочиния обязывал иметь в каждом квартале подрядчика для чистки улиц, а в частных домах и дворах - "дворщиков". Дворниками они станут называться в XIX веке, когда Петербург начнет застраиваться многоквартирные доходными домами, содержание которых требовало серьезных усилий.




Дворник, городовой, водонос. Неизвестный художник. Вторая половина XIX века. Из буклета "Петербургские дворники" ГМИ СПбДолжностные обязанности дворников были довольно широки и определялись приказами и постановлениями петербургского градоначальника и Городской думы: "Об обязанностях дворников и швейцаров в отношении соблюдения порядка внутри домов", "О дежурстве дворников" и пр.
В соответствии с этими документами дворники обязывались "мести улицы утром и вечером, но отнюдь не днем". В течение дня, вооружившись метлой и железным совком, они дежурили у ворот: нужно было успеть подобрать навоз, пока его на размазали колесами, немедленно убрать ельник, если мимо дома прошла похоронная процессия.
Дворники обеспечивали чистоту лестниц, чердаков, общих отхожих мест, отвечали за вывоз мусора, доставку воды и дров. Выносливости требовала разноска дров по квартирам. Огромные вязанки приходилось поднимать по крутой и неширокой черной лестнице, периодически сталкиваясь с домовой прислугой.




"Дворник ". 1860-е годы. Автор В. А. Каррик. Из буклета "Петербургские дворники", ГМИ СПб.В том случае, если квартира сдавалась "без дров", услуга по подъему осуществлялась за дополнительную плату. Также за вознаграждение дворник выколачивал ковры, доставлял выстиранное белье на чердак, переносил вещи отъезжающих жильцов.




Талон на дрова. 1910-е годы. Фотография с экспозиции Музея истории Санкт-Петербурга в Комендантском доме Петропавловской крепости

"Особенно доставалось этим труженикам зимой при снегопадах: надо было скребками вычистить все панели, посыпать их песком, сгрести в кучи снег с улиц и дворов, на лошади отвезти снег в снеготаялку. Во дворе были две бетонные ямы, куда поступала из бань отработанная теплая вода, в них ссыпали снег, он таял, вода уходила в канализацию."

Д. А. Засосов, В. П. Пызин. "Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX-XX веков"

Услуги снеготаялки стоили денег, поэтому предприимчивые дворники сооружали свои: "большие деревянные ящики, внутри них - железный "шатер", где горели дрова. Снег накидывали на этот "шатер", он таял, вода стекала в канализацию" ( Е. Д. Юхнева "Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта")
В обязанности дворников также входило наблюдение за ремонтными работами в доме и контроль за "техникой безопасности" при их проведении. Они следили за тем, "чтобы собаки не собирались на улицах и площадях"; "чтобы не ходили по дворам и домам татары с халатами, платками и т. п."; должны были "не позволять никому противу своих домов курить на улицах трубки, сигары, папиросы и прочее"; "проходящим мочиться на улицах". В "царские дни" (так называли праздники, связанные с важными событиями в жизни царской семьи) вывешивали флаги.
На ночь дворник запирал ворота. Припозднившиеся жильцы для того, чтобы попасть в квартиру, звонили в электрический звонок или колокольчик, находящийся у ворот и сопровождавшийся табличкой "Звонок к дворнику". За поздние хлопоты полагалось вознаграждение.




"Русские типы - дворник". Издательство "Knackstedt&Nather", Гамбург, 1900-е годы. Из буклета "Петербургские дворники", ГМИ СПб.Работали дворниками здоровые крестьяне, которые отправлялись в город на заработки, или отставные солдаты. Самые расторопные и грамотные из них со временем могли дорасти до должности старшего дворника, выполнявшего по сути задачи управдома. Старший дворник имел право перевезти в город свою семью. Младшие жили артелью, копили деньги для родных, которые оставались в родной деревне.
К началу XX века были выработаны своеобразные жилищно-коммунальные нормативы. Так, утренняя уборка вверенной территории заканчивалась уже к 8 утра. Помойное ведро с черной лестницы выносили два раза в день, а один раз в неделю обязательно эту черную лестницу мыли. Нечистоты вывозили только ночью, чтобы не создавать неудобств жильцам.




Дворник с метлой на Невском проспекте. 1900-1914 годы. Источник https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=10189930Появление огромных жилищных комплексов, оснащенных техническими новинками (к примеру, дома 1-го Российского страхового общества на Каменноостровском пр., 26-28, более известного как Дом трех Бенуа), приводило к расширению должностных обязанностей дворников. В их зону ответственности добавлялись мусоросжигательные печи, "снеготаялки", "пылевсасывательные станции", контроль за гаражными воротами, которые нельзя было загромождать.
В доме, оснащенном электричеством, дворники вели учет лампочек, после появления телеграфа и велосипедов - следил за тем, чтобы снег, сбрасываемый с крыши, не повредил телеграфные провода, чтобы двухколесные друзья телеграфных рассыльных оставались в целости и сохранности.
Работы по озеленению в парадных дворах-курдонерах тоже лежали на плечах дворников, поэтому неудивительно что обслуживанием Дома трех Бенуа (в нем 13 дворов) занимались 20 дворников. При этом в некоторых петербургских домах дворников не было.

По переписи 1900-го года 5 % домовладений (из 9635 - 518) обходились без дворников. Обычно это небольшие дома с количеством квартир в них менее 5. Обслуживать такой дом мог сам домовладелец.

Е. Д. Юхнева "Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта"

В ведении дворников находилась и так называемая паспортная часть. В 1809 году для усиления надзора за населением при полиции была учреждена "адресная экспедиция", где каждый прибывший в Петербург должен был регистрироваться, уплатив адресный сбор и получив адресный билет. После упразднения адресной экспедиции в 1888 году, регистрация жильцов производилась непосредственно в полицейских участках.
Именно дворники вели домовые книги, контролировали паспортный режим, предоставляли в полицию сведения о миграции жильцов дома.




Выдержка из "Памятной книжки для дворниковъ из швейцаровъ" , Санкт-Петербург, 1902 год

"Чтобы поехать за границу, нужно отправить дворника, снабженного десятью рублями, в участок. Через два часа он принесет паспорт".

А. А. Ахматова

В апреле 1866 года после неудачного покушения Дмитрия Караказова на императора Александра II в жизни петербургских дворников произошли серьезные изменения. Их привлекли для усиления полицейского контроля за населением. Дворники должны были внимательно осматривать места общего пользования, в которых можно было прятать оружие или взрывчатку, следить за жильцами и о любых странных или подозрительных происшествиях докладывать в полицию.
После очередного (уже третьего по счету) покушения на царя 2 апреля 1879 года в Петербурге и еще нескольких губерниях ввели военное положение. К обязанностям дворников добавились ночные дежурства. Таким образом они заменили сторожей и будочников, которые раньше стерегли спокойный сон петербуржцев и с трещотками ходили по ночному городу.
Дежурства дворник должен был проводить исключительно на ногах, о чем четко говорилось в инструкции: "Дежурные дворники не могут выставлять к воротам ни табуреток, ни скамеек". Опознать ночного стража можно было по специальной бляхе, на которой указывались улица и номер обслуживаемого им дома. В 1896 году такие нагрудные знаки получили все петербургские дворники.




Дворник начала XX века. Фотография с экспозиции Музея истории Санкт-Петербурга в Комендантском доме Петропавловской крепостиДля предотвращения всевозможных провокаций они должны были следить еще и за тем, чтобы афиши не клеили без специального разрешения, а на улицах не было разбросано никаких крамольных объявлений или листовок.
Помощь полиции в задержании подозрительных лиц часто упоминается в мемуарах русских революционеров. "На совести петербургских дворников много грехов и преступлений. По приказу полиции они не раз и не два избивали честных рабочих и студентов", - писал Л. Д. Троцкий в 1905 году в "Русской газете". Заметка "Доброго утра, петербургский дворник!" стала реакцией на отказ дворников Петербурга подписать благодарственный адрес по случаю подписания Николаем II Манифеста об учреждении Государственной думы.
За качеством работы дворников следили и полиция, и санитарные врачи. И, хотя грязи в Петербурге хватало (особенно на окраинах), все же столица выделялась своей чистотой на фоне других городов.




Дворник на Невском проспекте. Начало XX века. Источник pastvu,comЗа отличную службу дворников награждали медалями "За усердие" или "За беспорочную службу", поощряли ценными подарками и денежными премиями. В 1905 году в Петербурге был выпущен "Иллюстрированный альбом городской и домой администрации с торгово-промышленным и справочным отделами". Среди портретов чиновников, полицейских начальников, управляющих домами было большое количество фотографий дворников, отличившихся в работе.




Фотографии петербургских дворников из "Иллюстрированного альбома городской и домой администрации с торгово-промышленным и справочным отделами". 1905 год. Фотография с экспозиции Музея истории Санкт-Петербурга в Комендантском доме Петропавловской крепостиПосле февральской революции в работе коммунального хозяйства наступил хаос. У полицейских появилась масса забот, на фоне которых контроль за работой дворников отошел на десятый план. Сами работники метлы потеряли интерес к уборке. Разделяя интересы пролетариата, они увлеклись созданием профессиональных союзов, которые должны были бороться за соблюдение их прав. Таких союзов в Петрограде было три: Союз дворников, Союз швейцаров и дворников и Союз городских служащих.




Митинг дворников. Рисунок неизвестного художника. 1900-е годы. Из буклета "Петербургские дворники", ГМИ СПб.В воспоминаниях современников часто с горечью описывается воцарившаяся на улицах города антисанитария: кучи навоза и мусора, лабиринты из непроходимых сугробов.

Да что говорить об улицах, если даже в Летнем саду "...чудные вековые аллеи с мраморными статуями, выхоленные клумбы цветников и золотые дорожки загажены, заплеваны, засыпаны семечками и папиросными окурками. Толпы цыган, китайцев и других инородцев, нищих, гадалок, фокусников бродят от скамьи к скамье...На мраморные фигуры, на вековые стволы деревьев наклеены афиши с партийными воззваниями".

Журнал "Огонекъ", июль 1917 года

На смену мобилизованным на фронт или увлекшимся революционной деятельностью дворникам-мужчинам пришли женщины. Платили им в три раза меньше, чем представителям сильного пола, что никак не способствовало особому усердию в работе. В некоторых домах жильцы создавали домовые комитеты - домкомы, которые помогали решать задачи, ранее возложенные на дворников и домовую прислугу.
После принятия "Декрета об отмене права частной собственности на недвижимости в городах" дворники вместе с домовладельцами окончательно исчезли. Власть советов пыталась переложить их обязанности на горожан из "бывших". Представители победившего пролетариата и большевики от трудовой повинности освобождались, поэтому мели дворы и охраняли дома преимущественно господа в хорошей одежде.




"Кто не работает - не ест" ("Бывшие на общественных работах в 1920 году"). Художник Н. М. Быльев, 1923 год. Из буклета "Петербургские дворники", ГМИ СПб.В сентябре 1918 года домкомы упразднили, организовав домкомбеды - домовые комитеты бедноты. Их "хозяйственная" деятельность ограничивалась слежкой за буржуазными элементами, проживающими в доме. Неудивительно, что в 1922-1923 году среди задач, поставленных перед коммунальными службами Петрограда, значилась не только уборка улиц и площадей, но и борьба с расплодившимися в огромных количествах насекомыми и грызунами.
Дворники вновь появились на улицах Ленинграда в конце 1920-х годов, когда организованные жилищные товарищества и тресты начали набирать сотрудников для уборки на постоянную работу. Низкая заработная плата компенсировалась предоставлением ведомственной жилплощади и временной городской прописки.
Настоящим испытанием для дворников стала блокада Ленинграда. Они должны были следить за светомаскировкой, надзирать за квартирами эвакуированных, направлять в стационары ослабевших жильцов. После первой самой суровой блокадной зимы, когда городу грозила эпидемия, на помощь дворникам пришли ленинградцы.
8 и 15 марта 1942 года в рамках объявленной "похода за чистоту" в блокадном городе прошли первые воскресники по уборке. Изможденные от голода люди в возрасте от 15 до 60 лет, мобилизованные на общественные работы, спасали город от надвигавшейся беды.




Ленинградцы читают газету "В поход за чистоту". В. И. Капустин, ЛенТАСС, Ленинград, апрель 1942 года.В воспоминаниях послевоенных лет дворники, как правило, предстают трудолюбивыми, заботливыми хозяевами двора. Кстати, обязанности ленинградского дворника в первые послевоенные годы мало отличались от обязанностей его дореволюционного коллеги. Многие дворы и парадные запирались на ночь. Дворники не только следили за чистотой во дворе и дежурили у ворот, но и знали в лицо каждого жильца, помогая участковым обеспечивать правопорядок.




Дворники и милиционер. Художник М. Д. Натаревич, 1963 год. Из буклета "Петербургские дворники", ГМИ СПб.Постепенно круг обязанностей дворников сужался. Во-первых, изменялась структура городского хозяйства. В 1956 году 1182 домоуправления были преобразованы в 225 жилищно-эксплуатационных контор. Теперь дворники были в большей степени связаны не с домом, а с районной администрацией.
Во-вторых, в 1967 году практически все дома Ленинграда были газифицированы и обеспечены центральным отоплением. В-третьих, способствовало сокращению количества дворников массовое вовлечение граждан в общественные работы по уборке улицы, площадей, скверов и дворов и перевоспитание общественно-полезным трудом лиц, совершивших административные правонарушения.
В 1970-1980 годах обнаружился дефицит желающих махать метлой за небольшую зарплату. Их по-прежнему привлекали предоставлением ведомственного жилья и городской прописки.

Еще одним фактором, мотивирующим податься в дворники, стала возможность избежать преследований за тунеядство при относительно ненапряженном графике работы. В статусе ленинградского служителя метлы в разное время побывали художник М. М. Шемякин, актеры С. А. Селин, К. Ю. Хабенский, Ю. Н. Гальцев, музыкант Ю. Ю. Шевчук. Творческих людей, которые не могли официально реализоваться в Советском Союзе, Б. Б. Гребенщиков в одной из своих песен назвал "поколением дворников и сторожей".

На помощь ленинградским дворникам приходила и малая механизация. Первую в стране машину для уборки опавших листьев с газонов и тротуаров разработали в Ленинграде в 1977 году. В 1980 году на Выставке достижений народного хозяйства СССР она была отмечена серебряной медалью.




Памятник дворнику в Петербурге. Скульптор Я. Я. Нейман, архитектор С. П. Одновалов. Камнерезная мастерская В. ИвановаБесконечные преобразования в сфере коммунального хозяйства, реализуемые в последние десятилетия, престижа профессии дворника не добавили.
Напомнить о том, какое важную работы выполняют люди с метлой и лопатой, призван памятник дворнику, установленный в 2007 году в Петербурге на площади Островского. Высокий крепкий мужчина, по-хозяйски озирающий вверенную ему территорию, так мало похож на современных дворников.
Меркурий над Обводным каналом. Фабрика "Веретено"
Чесменское воинское кладбище

[люБОЛЬ]

мастера катаны против лучшего русского клинка. Японец проиграл


Легенды о знаменитых японских мастерах катаны известны во всем мире.

Это правдивая история о воине, который победил одного из них. Его зовут Александр Лексо Саичич.

Черногорский серб Александр Лексо Саичич (род. 1873г.) был героем из Васоево, деревни Винице, находящейся рядом с Беране.

Он был капитаном армии Черногории и запомнился своими выдающимися навыками фехтования. Он оставил после себя множество легенд о своем мастерстве владения клинком. В одной из них говорится, как он обычной палкой легко выбил саблю из рук своего дяди.

Но это ему показалось явно недостаточным и Лексо одним простым движением палки расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке дяди. Он сделал это так быстро, что никто и не понял, как ему это удалось.

Он унизил высокомерного итальянского мастера фехтования на дуэли в Цетине, когда несколькими движениями выбил оружие из рук итальянца и принудил того спасаться бегством.

Лексо окончил среднюю школу в Дубровнике, откуда отправился в Белград учиться в офицерскую пехотную школу. После Белграда он провел три года в должности адъютанта Васоевской бригады.

Желая повысить свое военное образование, Лексо отправился в столицу Турции и три года прослужил в армии султана.

Он сменил Стамбул на Маньчжурию (Китай), когда добровольцем поступил на службу в русскую армию, во время русско-японской войны.

С этого и начинается наша история.

Это случилось под Цзюнь-Дзу-Анем, в Восточной Маньчжурии.

Русская армия потерпела несколько поражений, и теперь царские стратеги ломали головы, где же дать японцам решающее сражение, чтобы изменить ход неудачной компании.

Со стороны японских позиций показался парламентер. Какого черта ему нужно?



Оказывается японская сторона предлагала русским выставить лучшего своего сабельника против их мастера катаны.

Русская сторона была потрясена. Они не могли поверить, что в начале 20-го века японцы все еще практиковали подобные обычаи.

Офицеры долго совещались: если они не вызовутся на поединок, то это ляжет позорным пятном на всю армию, а если они согласятся, то кто сможет противостоять опытному воину-самураю? Поединок на глазах всей армии имела важное моральное значение для солдат.

Решение было принято: они найдут лучшего воина. И они нашли его почти сразу же или, если быть точным, он нашел их. Как только по лагерю прошел слух о поединке, высокий и стройный драгунский поручик появился у входа в палатку

«Верный слуга княза Николы(Черногорский король), Александр Саичич из Беране, Черногория, - представился он. - Нахожусь на службе его императорского величества Николая II и готов выйти на поединок».

Все с сомнением рассматривали этого тридцатидвухлетнего добровольца, а он просто стоял и терпеливо ожидал решения.

Офицеры высокого ранга перешептывались между собой, и сначала пытались отговорить героя, но сдались под его натиском и дали согласие на его поединок.

Саичич отдал честь и попросил разрешения подобрать оружие и коня для предстоящего поединка. Клинок он подобрал быстро, но долго не мог выбрать коня. Он искал такого, который хорошо выполняет команды всадника.

В сюрреалистической обстановке, под звуки боевого марша, Саичич выехал на место поединка. С японской стороны, весь одетый в черный доспех, выехал самурай. Это было воплощение настоящего страха. Лексо позже признался, что японец напоминал ему черного стервятника. Начиналась битва не на жизнь, а на смерть.



Войска подбадривали своих воинов криками, но как только поединщики бросились в атаку, наступила тишина.

Земля задрожала под копытами коней, сталь ударилась о сталь. Оба усидела в седлах. Они разъехались и вновь бросились в атаку.

Герой против героя. Поэт описал это так: «Они летели навстречу друг другу и сталкивались, как два орла, устремляя свои мечи навстречу солнцу, и каждый пел свою боевую песнь».

Словно молния блеснула катана и казалось, что японец уже одержал победу, но его клинок лишь рассек кожу на лбу Саичича. Тут же последовал молниеносный ответ и над рядами русской армии раздался знаменитый боевой клич «Ура».

Лексо понял, что в этом поединке он вышел победителем. Самурай выпал из седла, а его конь вернулся на японские позиции. Это поражение потрясло японцев.

За поединок Александр Лексо Саичич был удостоен ордена Св.Анны.

Лексо был повышен в звании и принял командование драгунским эскадроном, заслужив до конца войны еще несколько наград. Его оружие хранится в Военном музее в Москве.

Александр Лексо Саичич стал черногорской легендой, таким как Милош Обилич, а в честь этого поединка черногорцы сложили народную песню.

Мы поем песню про Ермака, а сербы про храброго Лексо Саичича.

источник

[Макаренко]

"Путешественников подстерегает в России опасность, которую вряд ли кто предвидит: опасность сломать голову о верх экипажа. Риск этот очень велик...", - писал французский литератор маркиз Астольф де Кюстин.
Но не только плохое состояние дорог и огромные расстояния отпугивали путешественников: поездки по стране стоили довольно дорого. В пушкинское время путешествовать можно было на "своих" (или долгих), на "почтовых" (или казенных) или "на вольных". У каждого способа были плюсы и минусы.
Поездка на "своих" предполагала, что путники отправляются в дорогу на своих лошадях и в своем экипаже, самостоятельно планируют остановки для отдыха и решают проблемы, возникающие в пути. Такое путешествие требовало основательной подготовки: в дорогу брали корм для лошадей, погребец с едой и напитками, посуду, дорожную мебель, постельное белье, инструменты для ремонта экипажа.




Дорожный самовар. Фотография с выставки "Придворный экипаж" в Царском СелеБолее быстрым было путешествие на "почтовых", то есть казенных лошадях, которых предоставляла существовавшая система государственной почты.
На почтовой станции, предъявив "подорожную", путник вносил оплату за "прогоны" (за лошадь и версту) и на казенной лошади, управляемой казенным ямщиком, следовал до следующей станции. На ней процедура с проверкой документов и оплатой повторялась, путешественнику меняли лошадей, ямщика, экипаж. Ямщик, доставивший его, возвращался на предыдущую станцию.




Часы каретные. XIX век. Фотография с выставки "Придворный экипаж"Стоимость "прогона" зависела от тракта и составляла от 5 до 10 копеек за версту. К примеру, для проезда от Михайловского до Петербурга (400 верст) на тройке лошадей нужно было заплатить 120 рублей. В 1822 году жалованье коллежского секретаря Пушкина составляло 700 рублей в год ассигнациями.
Для того чтобы не перекладывать багаж, часто путешествовали в своих экипажах, меняя на станциях только лошадей. Отсюда и появилось выражение "добираться на перекладных".




"С подорожной по собственной надобности". С рисунка П. И. Челищева (копия А. Ф. Новикова). 1830-е годы. Источник Н. И. Грановская "Вместе с Пушкиным от Царского Села до Михайловского"Высочайше утвержденные дорожные правила запрещали проезжать почтовую станцию без перемены лошади. Они же гласили: "Желающие ехать на почтовых лошадях должны испросить на месте своего пребывания подорожную, без подорожной же никто не может получить лошадей".
Подорожная - документ, удостоверяющий личность путешественника, в котором отражались цель и маршрут его поездки. Выдавалась она начальниками губерний, областей или городничими.




Подорожная - документ, дающий право на проезд. Источник http://barnaul.fm/Без подорожной не только лошадей на почтовой станции не предоставляли, но и выехать за черту города было проблематично. Стоящие на заставах ("рогатках") караульные офицеры поднимали шлагбаум только после проверки документов и внесения данных о въезжающих/отъезжающих в специальные списки.

Сведения о прибытии и отъезде лиц дворянского сословия публиковались в газетах. В одном из своих писем Александр Сергеевич Пушкин упоминает, что император Александр I очень удивился, когда увидел в списках прибывших в Петербург фамилию поэта, который в это время должен был находиться в ссылке в Михайловском. При этом Александр Сергеевич пределов Опочецкого уезда не покидал, а в столицу въехал его брат Лев.

Даже если помещик отправлял своих людей в город по хозяйственным делам, он выписывал им "билет" - некое подобие подорожной. В нем, кроме имени, указывались особые приметы, по которым теоретически крепостного можно было опознать.
Планируя накануне восстания декабристов самовольную отлучку из Михайловского в Петербург, Пушкин решил выдать себя за крепостного Хохлова и "сочинил" такой билет от имени своей соседки, хозяйки усадьбы Тригорское, помещицы Прасковьи Александровны Осиповой. В последний момент поэт поездку отменил.




"Билет"-подорожная. Источник "Михайловская пушкиниана". Выпуск 19, 2001 год.Путешествия без подорожной были возможны, но сложны и дороги. Путнику приходилось самостоятельно нанимать ямщиков и лошадей по договорной цене. "Вольные" ямщики не упускали возможности заработать, понимая, что путешественнику без подорожной деваться некуда.

В "Путешествии из Петербурга в Москву" А. Н. Радищев писал: "Кто езжал по почте, тот знает, что подорожная есть оберегательное письмо, без которого всякому кошельку, генеральский, может быть, исключая, будет накладно"

Правда, сговорчивость и клиентоориентированность ямщиков увеличивалась по мере удаления от крупных городов. Главный плюс путешествия на "вольных" - отсутствие необходимости останавливаться на каждой станции для перемены лошадей.
Если все лошади на станции были "в разгоне", то ждать такой перемены приходилось часами. Без промедления лошадей предоставляли проезжающим по казенной или особой надобности при предъявлении особого листа "О безостановочном отпуске почтовых лошадей". В связи с этим одним из самых распространенных должностных преступлений была выписка казенной подорожной для частных лиц, следующих по собственной надобности.




"Встреча фельдъегеря". С рисунка П. И. Челищева (копия А. Ф. Новикова). 1830-е годы. Источник Н. И. Грановская "Вместе с Пушкиным от Царского Села до Михайловского"Незамедлительно выделяли лошадей для почтовых троек, перевозящих спешную корреспонденцию с нарочными, фельдъегерями и курьерами. Остальным путешественникам ничего не оставалось, как сидеть в "чистой половине для господ проезжающих" на почтовой станции.

К примеру, учитель Дефорж, один из героев повести А. С. Пушкина, пять часов ждал свободных лошадей. "Я думал сегодня быть уже на месте, но господин смотритель, кажется, судил иначе. В этой земле трудно достать лошадей, господин офицер", - сказал он при встрече Владимиру Дубровскому.

Господином смотрителем Дефорж назвал станционного смотрителя. Эту должность занимали люди из разных сословий, часто ими становились отставные унтер-офицеры или отслужившие солдаты. Станционный смотритель был главным лицом на станции. Он следил за порядком, взимал плату за "прогоны", проверял "подорожные", предоставлял лошадей.




Сундук дорожный. Фотография с выставки "Как принцесса Фике в Россию отправилась"При распределении лошадиных сил смотрители руководствовались "Табелью о рангах" и специальной инструкцией, в которой четко говорилось "какому чину и по сколько выдавать лошадей". Думаю, понятно, что чем ниже чин, тем меньше лошадей полагалось. Для сравнения - "особа 1 класса" имела право на 20 лошадей, "нижние чины и служащие" - на 2.
Кроме того, существовало "Расписание, изданное по высочайшему повелению 6-го июля 1802 года, в какое время и по сколько почтовых лошадей и в какие экипажи запрягать для проезжающих". Путешественник, отправляясь в дорогу, должен был правильно соотнести тип повозки, объем багажа, время года и количество лошадей, положенных ему по чину.




Урыльник (судно). XIX век. Фотография с выставки "Как принцесса Фике в Россию отправилась"Все почтовые станции делились на 4 разряда. От разряда зависело и количество лошадей, которые имелись на станции, и перечень оказываемых услуг.




Подсвечник и гусиное перо. Начало XIX века. Чернильница и песочница. Конец XVIII векаЕсли в губернском городе на станции 1 разряда смотритель держал для проезжающих чай, кофе, сахар, молоко, сливки (правда, стоили они довольно дорого), то на небольшой трех-четырехразрядной станции в маленьком населенном пункте всего этого могло не быть. В мемуарах XIX века встречаются рассказы о том, что опытные путешественники возили с собой свечи и дрова.
Летом ездили в двух-четырехместных коляска, бричках и каретах. Зимой - на санях, возках и кибитках. В комфортабельной дорожной карете было все: "постеля, туалет, погребок, аптечка, кухня, сервиз" (А. С. Пушкин "Роман на Кавказских водах).




Так выглядит туалет в каретеУстановленную правилами скорость езды (не более 10 верст в час летом, не более 12 - зимой, 8 - осенью и весной) чаще всего превышали.

Князь Сергей Петрович Урусов, чиновник Министерства земледелия и государственных имуществ, писал: "...иностранцы, испытавшие троечную езду, единогласно подтверждают, что нет более лихой и быстрой езды".

Построенная в 1834 году шоссейная дорога между Петербургом и Москвой (734 версты, 24 ямских станции) позволила сократить продолжительность поездки с 5-6 дней до 4.

источник