В день похорон друзья и знакомые И. А. Крылова вместе с приглашением получили по экземпляру изданных им басен, на заглавном листе которых под траурною каймою было напечатано: «Приношение на память об Иване Андреевиче, по его желанию».
Самое сильное впечатление в биографии дедушки Крылова: поэт приготовил в подарок книгу читателям,которые придут на его похороны:
...Итак, книга басен была уже отпечатана. Но автор не торопился пускать в продажу готовые экземпляры. Он отдает распоряжение Ростовцеву запаковать книги в большие холщовые тюки и положить их на типографский склад. Тот лишь пожимал плечами, считая, что Крылов на старости лет стал "чудить". Но даже "чудачества" своего гениального друга он уважал. И беспрекословно выполнил волю автора. Готовые к продаже книги лежали на складе. А время шло и торопило развязку...
Крылов сильно обрюзг и отяжелел. Двигался уже с трудом, но все же иногда выезжал - то на двадцатилетний юбилей Петербургского университета, почетным членом которого он состоял, то на концерт Полины Виардо. Натура требовала живых впечатлений.
4 ноября 1844 года он был еще здоров. Вечером попросил своих домашних сделать ему протертых рябчиков, обильно полил их маслом и с аппетитом поужинал (известно его пристрастие к вкусной еде). Ночью Иван Андреевич почувствовал острую желудочную боль. Болезнь прогрессировала с каждым часом, а врачи разводили руками... Так начался конец.
На третий день болезни решил он сделать завещание. Писать уже не мог и диктовал свою волю. У постели больного находились священник Тимофей Никольский, доктор медицины Фердинанд Галлер, генерал-майор Яков Ростовцев, муж его крестницы Калистрат Савельев. Все свое имущество, движимое и недвижимое, все свои сочинения, с правом издавать их в течение 25 лет, "статский советник и кавалер Иван Андреев сын Крылов" завещал Калистрату Савельевичу Савельеву, "аудитору Штаба военно-учебных заведений", начальником которого был наш знакомец Я.И. Ростовцев.
Поздней ночью, за несколько часов до смерти, Крылов попытался развеселить всех сидевших у его постели басней о самом себе. Сравнивал себя с мужичком, который навалил на воз 400 пудов сушеной рыбы, не рассчитывая, конечно, обременить свою худую лошаденку. Он оправдывался тем, что-де рыбка-то сушеная, а лошадь этого не поняла, да сдуру и окочурилась. "Рябчики-то были протертые, - говорил Крылов, - но лишек-то всегда не в пользу". Наконец он попросил, чтобы выполнили его последнюю волю - порадовали друзей "приглашением на похороны книгой его басен". Это Крылов поручил сделать своему душеприказчику и издателю Якову Ивановичу Ростовцеву.
Превозмогая боль, он дал указания Ростовцеву о раздаче лежавших на складе книг его басен, о типографской подготовке их "для печального дарения".
В ту памятую ночь Ростовцев не сомкнул глаз. Придя в типографию, он упросил наборщиков, чтобы они ручным способом оттиснули на первом чистом листе каждого экземпляра принесенных тут же со склада книг следующие слова: "9-го ноября, 4 1/2 часов утра. По желанию Ивана Андреевича Крылова присланное душеприказчиком его Яковом Ивановичем Ростовцевым". С таким "объявлением" небольшая часть траурных книг была в ту же ночь разослана некоторым близким друзьям Крылова.
А тем временем, сделав все необходимые распоряжения в типографии, Яков Иванович снова побежал в холодную и темную ноябрьскую ночь к постели Крылова. Около восьми часов утра 9 ноября 1844 года Ивана Андреевича не стало. Ростовцев тут же поспешил снова в типографию, чтобы наборщики успели сделать новую обложку и новый титул для книги. Успели быстро тиснуть и новую дарственную надпись: "Приношение на память об Иване Андреевиче, по его желанию. Санкт-Петербург, 1844. 9 ноября 3/4 8-го утром", так надпись на книге удостоверяла точный час смерти поэта.
...Свыше тысячи петербуржцев получили 9 ноября 1844 года пакеты, в которых лежал экземпляр басен Крылова с дарственной надписью. Конечно, это был печальный, но незабываемый подарок от покойного.
ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ