Российские ретро спорт-кары.

[Zмий]

Отечественные ретро спорт-кары.

Цикл статей о российских спортивных машинах прошлого, ныне незаслуженно забытых. Здесь же на примере создания скоростных машин можно видеть путь развития всего автопрома, его потенциал и перипетии, в которые он попадал.

Руссо-Балт С24-55

Руссо-Балт С24-55

Автомобиль Руссо-Балт С24/55 - пожалуй, первый отечественный серийный автомобиль, профессионально подготовленный к ралли. Вообще, по сути, этот автомобиль, существовавший в единственном экземпляре, был создан для одной единственной гонки - ралли "Монте-Карло" 1912 года. Инициатором строительства спорт-кара был Андрей Платонович Нагель, редактор-издатель Петербургского журнала "Автомобиль", и он же пилотировал его в ралли.

Сам Нагель вообще был ярым поклонником автомобилей Руссо-Балтийского Вагонного Завода, и преклонение соотечественников перед зарубежными производителями (а их уже и в те годы было представлено на Российском рынке немало - "Мерседес", "Адлер", "Бенц", "Рено", "Лаурин-Клемент", "Опель", "Фиат" - вот лишь самый именитые из них) весьма задевало редактора. В Российский автомобиль не верил никто! В одной из статей в журнале "Автомобиль" (1910, N18, с. 3184) Нагель писал: "Для среднего провинциального русского клиента не столько важно получить автомобиль "новейшей марки", сколько автомобиль, приспособленный к тем условиям, в каких ему придется работать".

Руссо-Балт С24/30 III серии с кузовом торпедо грантуризмо, принадлежавший А.П. Нагелю 1910 г.

Сам шеф-редактор с 1910 года владел "мотором" С24/30 серии III, под номером 14. За рулем этого автомобиля летом 1910 г., на ралли Санкт-Петербург-Киев-Москва-Санкт-Петербург (3000 км), Нагель завоевал золотую медаль. Осенью того же года он совершил поездку по странам Европы, побывав в Берлине, Риме, Неаполе, пересек Альпы и поднялся на Везувий. Таким образом, Европа впервые увидела русский автомобиль. Затем последовал 1911 год - ралли Санкт-Петербург-Москва-Севастополь. Снова А. Нагель отмечен золотой медалью за выступление на той же машине "РБВЗ" N14. Словом, к концу 1911 года издатель имел славу одного из самых именитых гонщиков Российской Империи.

Отчасти по этой причине, а отчасти оттого, что председатель правления РБВЗ Михаил Владимирович Шидловский был старинным приятелем журналиста, честь представлять Россию в старейшем ралли-рейде планеты выпала на долю А. Нагеля. Само ралли проводилось с 1911 года в самое суровое время года - зимой. Одна из легенд гласит, что время проведения было выбрано не случайно: именно зимой в казино Монте-Карло затишье, да и на пляжах пустовато... не сезон, что еще можно сказать? Для маленького государства, живущего, в основном, за счет туристов - настоящая катастрофа! Ежегодный дефолт. Вот и родилась у председателя крупнейшей в княжестве компании - "Общества морских купаний", идея, поддержанная принцем Монако - проведение ежегодных автомобильных заездов. Так и родилась на рубеже 1910 и 1911 года традиция, продолжающаяся и по сей день - "Rallye-Automobile-Monaco".

Двигатель Руссо-Балт С24-55

Суть соревнования заключалась в следующем: из разных стран и городов в разное, строго определенное с учетом дальности пути время, стартовали экипажи участников. Финиш находился в одном месте - Монте-Карло, обычно на набережной Кондамин. Расчет велся исходя из средней скорости движения (в 1911 году - 10 км/ч, в 1912 году - 20 км/ч), с обязательным прохождением контрольных пунктов. Ремонтировать двигатель и детали шасси по ходу гонки было запрещено, и поэтому они пломбировались. В общем, это было, так называемое, ралли "со звездным сбором", которое получило впоследствии огромную популярность.

В этой гонке и предстояло участвовать А. Нагелю и детищу РБВЗ. Для старта журналист выбрал Петербург - самый удаленный, по сравнению с остальными участниками, город от Монте-Карло, справедливо надеясь на приз за дальность перехода. Расчеты показали, что стартовать необходимо... 31 декабря 1911 года! Интересная дата, не правда ли?

Итак, морозное, раннее утро 31 декабря 1911 года, Московская застава. Комиссия в последний раз проверяет пломбы, Андрей Нагель в своем неизменном котелке и его напарник Вадим Михайлов в огромной кепке позируют перед столичными фотографами, сидя в надраенном до блеска С24/55...

Стоп! А что, вообще представлял из себя этот Руссо-Балт?

Типичная конструкция модели С24/30 - лонжеронная рама с зависимой рессорной подвеской задних колес, червячный рулевой механизм, конусное сцепление, механические тормоза, зажигание от магнето. Силовой агрегат - 4501 см. куб., нижнеклапанный распределительный механимз, несъемная головка блока цилиндров. Тормоза - барабанные сзади, спереди - никаких!

Но это Руссо-Балт С24/55 (в девичестве С24/30) серии III под номером 9, естественно, был "доведен до ума". Объем двигателя был увеличен до 4939 см.куб. еще в 1910 году для участия в Киевском пробеге, но тогда его создатель, главный конструктор РБВЗ Жульен Поттера, не добился значительных успехов (хотя, взял реванш на этом же автомобиле в верстовых гонках в Риге 7 июня 1911 года, показав максимальную скорость 120 км/ч при старте с ходу, и среднюю - 105 км/ч). Для той гонки степень сжатия подняли с 4,0 до 5,5 единиц, что позволило выжать 55 л.с. Удельная мощность - около 35 л.с. на тонну веса! Целых 11 лошадиных сил с литра объема! Это сейчас, когда тюнеры вытаскивают в десять раз больше смешно, а в 1911 году - огромное достижение!

3-х ступенчатая коробка передач Руссо-Балт С24/30 III серии. 1910 г.

К "Rallye-Automobile-Monaco" автомобиль готовился еще более основательно - крутящий момент на ось передавался через карданный вал, а не цепь, а поршни... о, эти поршни! Поршни, впервые в истории автомобилестроения были изготовлены из алюминия! Их получили с Рижского завода "Мотор", где инженер Теодор Калеп в середине 1911 года начал эксперименты по применению алюминиевых поршней в авиационных двигателях. Кроме того, был установлен новейший французский карбюратор "Зенит" (Zenith), шестерни с уменьшенным передаточным числом, благодаря чему планировалось развить скорость до 105 км/ч (у серийного С24/30 - 70 км/ч), мощные ацетиленовые фары "Фракония" с трехсекционным ацетиленовым генератором, электрическое освещение от динамо-машины и аккумуляторов. Кузов облегчили по максимуму - убрали даже ветровое стекло! Но установили дополнительный 50-литровый бак. Свечи двигателя были герметически закрыты колпачками, изобретенными лично А. Нагелем.

"Обувка" соответствовала автомобилю - лучшие шины фабрики "Проводник" - "Колумб"! Учитывая особенности погодных условий, на задние колеса одели цепи, для передних колес предусмотрели специальные лыжи (создатели считали что лыжи облегчат управляемость на заснеженной дороге). В систему охлаждения, вместо воды, залили чистый спирт.

Это - что касается агрегатного тюнинга, а как же стайлинг? Не обошлось и без этого. Радиатор украшали латунные буквы Russo-Baltique на французском языке. На передней части кузова разместили эмблему Императорского Российского автомобильного общества, а спереди и сзади установили таблички, где красными буквами на белом фоне было написано: "Rallye-Automobile-Monaco". Впереди разместили бело-сине-красный российский флаг и красно-белый флаг Монако.

Старт стал не совсем удачным - мотор дал обратную вспышку (такие казусы случались часто до внедрения электростартеров.), и Вадим Михайлов сломал руку. Остаться в Петербурге Михайлов отказался наотрез, и отправился в путь лишь с одной действующей рукой - левой.

А. Нигель и В. Михайлов на автомобиле Руссо-Балт С24/55 III серии. 1910 г.

Условия гонки были нечеловеческими - бури, снежные заносы, двигаться, порой, приходилось буквально на ощупь. Фонари, даже такие мощные, как "Фракония", не справлялись. "Освещали только белое пятно" - со слов самого Нагеля. Михайлов не раз выступал проводником, бредя по снегу с фонарем в руке. За ним брел автомобиль. На разных участках журналист то тащился со скоростью черепахи, то гнал по максимуму - все 105 км/ч! На территории Франции автомобиль въехал в полосу тумана, густого, как вата. Но и это препятствие было с честью преодолено.

Но следующее едва не заставило поставить крест на гонках. Обледенелые подъемы и спуски Бельфора машина с малым передаточным числом в заднем мосту не брала. Цепи износились и порвались и от них не было никакого толку. Выручила вылазка в ближайшую деревню. Но продать им цепи никто не смог - их не было. Наконец, кто-то посоветовал обратиться к местному виноделу. Он, мол, возит вино на продажу в бочках и обвязывает их цепями, когда везет на телеге. Винодел долго упрямился, но цепи продал. Они очень выручили на обледенелых подъемах. (Согласно другой легенде А. Нагель обул колеса в кожаные ремни с гвоздями, изобретя первые шипованные шины).

И вот, наконец, спустя 195 часов 23 минуты со старта, миновав 3257 километров со средней скоростью 16,7 км/ч, израсходовав около 600 л бензина (18л/100 км), проделав весь путь без единой поломки и привезя с собой в шинах "перербургский" воздух, Руссо-Балт финишировал в Монте-Карло. Первым! Второй участник финишировал лишь спустя 6 часов. Всего из 83 стартовавших финишировало 59 экипажей.

Начался подсчет очков - дело, как и в любом ралли, далеко не самое простое. А. Нагель получил 1-й приз маршрутов (как он и расчитывл!), 1-й приз выносливости и 9-й приз по общей классификации (поскольку комиссией учитывалось число комфортабельных мест на автомобиле и удобства, количество перевозимого багажа, элегантность, чистота и т.п. - бред!). Награду по общей классификации вообще едва ли можно считать присужденной правильно, так как оргкомитет ралли, определяя нормы и время пробега, не принял в расчет трудности зимнего пути в России, дороги которой заметно уступают дорогам Западной Европы.

После объявления результатов, награждений, банкета и официального закрытия ралли в Монако А. Нагель и В. Михайлов прокатились на "Руссо-Балте" еще около 1000 верст по югу Франции и Италии. А в Лионе они запаковали машину в ящик и отправились по железной дороге в Санкт-Петербург.

Гоночный Руссо-Балт С24/55 III серии. 1913 г.

Более высокую награду получил А. Нагель в России. По докладу царю Николаю II вице-президента ИРАО флигель-адъютанта В. Свечина, Андрей Платонович с "высоты Престола" был награжден орденом Святой Анны III степени. Это была первая государственная награда, полученная за спортивные успехи в автомотоспорте! Со своей стороны ИРАО, желая отметить одержанную А. Нагелем победу, поднесло ему почетный подарок и устроило 23 февраля 1912 года товарищеский обед.

РБВЗ так же получил свое - продажи автомобилей резко подскочили! Два Руссо-Балта (ландоле моделей "С24-40" (N270, ХIII серии) и "К 12-20" (N 217, Х серии), были приобретены даже имперским гаражом! Сработал принцип, озвученный несколько позже Генри Фордом: в воскресенье побеждай, в понедельник продавай.

На этом победы Андрея Нагеля не заканчиваются! В 1912 г. неутомимый журналист на своем "Руссо-Балте" занял второе место на международном ралли "Сан-Себастьян" и получил специальный приз за выносливость. В августе 1913 г. Нагель совершил на автомобиле N 14 с кузовом "гран туризме" пробег длиной 7 тыс. км по дорогам Центральной и Южной России, а в декабре отправился в путешествие по странам Южной Европы и Северной Африки. К началу 1914 г., то есть за неполных четыре года безжалостной эксплуатации, его "Руссо-Балт" покрыл 80 тыс. км без серьезного ремонта! Далеко не каждый современный автомобилист ухитряется делать в год в среднем по 20 тыс. км.

История уникального экземпляра N 9 не заканчивается тем более! 14 мая 1913 года около двух часов дня в Санкт-Петербурге на Волховском шоссе состоялись гонки автомобилей на дистанцию в одну версту с ходу. Учет времени прохода дистанции велся при помощи прибора, называемого телехроном, изобретенного инженером и страстным автомобилистом П.Б. Постниковым. Запись на финише вел доктор Всеволожской, член Санкт-Петербургского автомобиль-клуба. Учет победителей проводился по семи категориям.

Среди "Бенцев", "Мерседесов", "Опелей" и других автомобилей-участников выделялся зеленый автомобиль с обтекаемым кузовом. Да! Это был Руссо-Балт-С24-55 III серии (экземпляр N 9) - то самый, принесший победу А. Нагелю в 1912 году в "Rallye-Automobile-Monaco"! Пилотировал его на сей раз 24-летний фирменный гонщик РБВЗ - Иван Иванович Иванов.

Поменялся не только пилот, но и сам болид. Такие излишества, как ацетиленовые фонари, дополнительные аккумуляторы, генераторы и топливные баки на верстовых гонках были попросту не нужны, и от них избавились. Как и от многих кузовных деталей - бамперов, крыльев, брезентового складного верха. В результате вес автомобиля сократился почти вдвое! Сам кузов получил характерную обтекаемую форму, за что (естественно, и за цвет!) и получил прозвище "Русский огурец". К сожалению конструктора в то время еще не знали о вихревых воздушных возмущениях, возникающих от спиц вращающихся колес, иначе, вполне возможно, результат И.И. Иванова оказался бы выше.

А так - второе место. Наилучший результат показал г-н Хернер на "Бенце", установив последний в истории Царской России рекорд скорости - 189,5 версты в час (около 201 км/ч), преодолев версту с ходу за 19 секунд (для сравнения - Lambotghini Diablo SV преодолевает первый километр за 25 секунд). Однако жюри, принимая во внимание исключительные качества его автомобиля, выделило г-на Хернера вне конкурса.

Таким образом победителем был признан г-н Донье на "Мерседесе", развив скорость в 134 версты в час и преодолев версту за 26,8 секунды. Приз, как выигранный три раза подряд, перешел в собственность Донье. Второе место было присуждено И.И. Иванову на "Русском огурце".

26 мая 1913 года состоялись первые в России кольцевые гонки. Впрочем, то "кольцо" весьма далеко от этого понятия сегодня. Маршрут проходил через Волховское шоссе, Александровну, Красное Село и Литовское шоссе, образуя "круг" длиной 37 верст. По регламенту предлагалось пройти это кольцо 7 раз, таким образом общее расстояние составило 230 верст или 276 километров.

Заявки на участие подал 21 экипаж, в числе которых были такие именитые гонщики тех лет, как г-н Слупский на наиболее мощной из машин-участниц "Эксцельсиоре"; г-н Суворин на автомобиле BENZ; г-н Рене Нотомб на красивейшем автомобиле "Металлуржик", называемом "Красным демоном", и, разумеется, заводской пилот РБВЗ г-н Иванов на "Огурце".

К сожалению, для погоды, в отличие от любителей автомотоспорта, этот день не значил ровным счетом ничего, и в самом начале гонки прошел проливной дождь и разыгрался сильный ветер, почти сносивший авто с дороги. В результате из 19 стартовавших экипажей до финиша добралось меньше половины - всего 9. К чести РБВЗ, экземпляр N9 был в их числе, заняв второе место, и отстав от призера - Г.М. Суворин на "Бенце" - всего на 2 минуты и 6 секунд.

Да, пусть Руссо-Балт и не так часто занимал первые места, но значимость этого автомобиля сложно переоценить как для завода, так и для отечественного автомотоспорта. Автомобили РБВЗ получили широкое признание не только у гражданских покупателей - пошли и военные, и государственные заказы, а инженера и конструктора завода имели столь высокую репутацию, что разработку первого отечественного гидроплана доверили именно Руссо-Балтийскому Вагонному.

Кроме того, экземпляр N9 стал первым отечественным спорт-каром, профессионально подготовленным для соревнований заводом-изготовителем. Путь первых, как известно, нелегок, но по их следам идут другиею

К сожалению, в темные годы революции и Гражданской войны автомобиль бесследно исчез, а то, что сейчас стоит в Рижском музее - не более чем копия, и то - не совсем точная.

[Zмий]

Ля Бюир-Ильин

На IV Международной автомобильной выставке 1913 года в Петербурге дебютировала небольшая спортивная машина. Её двухместный кузов напоминал сигару, за что она сразу получила прозвище «Гавана». Автомобиль имел «двойное гражданство». Шасси и мотор – французской фирмы «Ля Бюир», а корпус по частному заказу изготовила Московская экипажно-автомобильная фабрика П.Ильина. небольшая фирма была российским дилером «Ля Бюир» и нередко строила для этих машин эксклюзивные кузова. К автогонкам «Гавана» не имела никакого отношения. Это был автомобиль для скоростных загородных прогулок и дефилирования по городским улицам.

[Zмий]

НАТИ-2-Спорт (1932)

Спортивная модификация модели НАТИ-2 собранная конструктором К. Шараповым. Особенности конструкции - воздушное охлаждение двигателя, независимая подвеска задних колес. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя-1211 куб. см., мощность - 22 л. с. при 2800 об/ мин, число передач - 3, масса в снаряженном состоянии - 730 кг, скорость-75 километров в час.

[Zмий]

ГАЗ-А-Аэро

ГАЗ-А-Аэро

В послереволюционной России места автомотоспорту не было. Знаменитый Руссо-Балт С24/55 бесследно исчез (осел в частной коллекции, трагически погиб в смутные годы, или пошел под нож большевиков как пережиток империализма - вопрос открытый), а новые спорткары не вписывались в программу пятилеток. Да и вообще, по большому счету, автомотоспорт считался буржуазной роскошью, которой не место в Стране Советов, которая не сегодня - завтра построит коммунизм, и каждая семья получит по комфортабельному четырехместному седану и квартиру к двухтысячному году. А двухместное спорткупе... что в нем проку? Одним словом, олимпийский девиз "быстрее, выше, сильнее" никак не подходил отечественной промышленности в 1930х годах, у которой был свой девиз - "больше, больше и больше", "пятилетку за четыре года" и так далее. Качество интересовало гораздо меньше, чем количество.

Удивительно, но именно в эти годы и появился уникальный автомобиль конструкции инженера Алексея Осиповича Никитина ГАЗ-А-Аэродинамический. Но... обо всем по порядку.

Серийный ГАЗ-А модель 1932 года. Фактически - копия американского "Форд-А"

А.О. Никитин родился в 1903 году в г. Коломна Московской области в крестьянской семье. Мальчик с детства отличался любопытством, рвением к знаниям и любовью к технике. Окончив школу, молодой человек поступил в 1924 году в Московский механический институт им. М.В. Ломоносова на автомобильное отделение моторно-транспотрного факультета. Окончив его в 1930 году, и получив квалификацию инженера-механника (св-во. N 5319), Алексей Осипович поступил в аспирантуру и начал преподавательскую деятельность.

Переломный момент в жизни молодого конструктора наступил в 1932 году, в июле которого была организована Военная академия механизации и моторизации РККА (позднее - Военная Академия Бронетанковых Войск), где автомобильная кафедра была одной из профилирующих. К военным кадрам во все времена во всех странах мира были повышенные требования, и ВАММ РККА - не исключение. Одной из основных забот преподавательского состава и аспирантов академии было проведение исследований и разработок по боевым и эксплуатационным качествам колесных машин, их конструкции, прочности и т.д.

Наша разведка всегда работала успешно, и сотрудники академии имели доступ к самой современной и передовой (для того времени) информации по иностранным разработкам в области автомобильной промышленности. Особо Никитина заинтересовали труды американских и французских ученых в области аэродинамики автомобилей. На Западе вопрос уменьшение коэффициента лобового сопротивления автомобилей уже давно принял далеко не второстепенное значение (взять, к примеру, немецкого инженера Румплера, или американского конструктора Бюринга). Более того - в Германии, которой после поражения в Первой Мировой Войне запретили иметь воздушный флот, в аэродинамических трубах продувались автомобили, чем и объясняется такой скачок в автомобильной промышленности Германии перед Второй Мировой Войной.

ГАЗ-А-аэродинамический конструкции инженера Никитина А.О. 1934 год.

Идея сокращения расхода топлива, увеличения скоростных характеристик автомобиля за счет уменьшения Сх пленила разум молодого инженера, и темой своей кандидатской диссертации он избрал исследование обтекаемости автомобиля. Благо, техническая база у академии была огромная (например - чуть ли не единственный в стране роликовый стенд), и построить экспериментальный образец Никитину ничто не мешало.

Работа началась с изготовления макетов в масштабе 1:10 и их продувка в аэродинамической трубе в лаборатории имени профессора Жуковского Московского авиационного института. Никитин понимал, что идеальная форма с точки зрения обтекаемости - форма капли жидкости, и модели делал исходя из этих соображений. Естественно, сходство модели и реального автомобиля было весьма условным - дно модели было абсолютно ровное, а колеса не вращались. К тому же существовало еще одно ограничение - донором был выбран автомобиль ГАЗ-А, выпускавшийся с 1932 года, и бывший на то время самым массовым автомобилем в стране. Недостаток заключался в том, что шасси ГАЗ-А - высокорамное, и минимальная возможная высота опытного образца оценивалась в 1700 мм.

После множества экспериментов была определена оптимальная форма автомобиля. Оптимальная не только с точки зрения аэродинамики, но и исходя из технических условий. Идеальной обтекаемостью, как показали опыты, был автомобиль с невероятно длинным хвостом, построить который на практике представлялось весьма затруднительным, а эксплуатировать - и вовсе невозможным. Коэффициент обтекаемости (мы сейчас говорим коэффициент лобового сопротивления Сх) модели получился 0,175 (для сравнения: Сх автомобиля ВАЗ-2112 - 0,335 - один их лучших в своем классе).

ГАЗ-А-аэродинамический и Никитин Алексей Осипович 1934 год.

Встал другой вопрос - изготовление реального опытного образца. ГАЗ-А разобрали почти полностью, оставив лишь шасси и двигатель (и тот - далеко не весь). Новый кузов имел деревянный каркас, обшитый стальными листами, V-образное лобовое стекло, наклоненное назад под углом 45 градусов, полностью закрытые обтекателями задние колеса, утопленные в крылья фары. Даже замки капоты были перенесены внутрь, а подножки располагались внутри автомобиля, за дверями. Ширина автомобиля осталась той же - 1710 мм, но салон стал шире за счет более узких крыльев. Длина кузова составляла 4970 мм, при колесной базе в 2620 мм. Масса - 1270 кг (масса стандартного ГАЗ-А - 1200 кг). Опять же - при условиях серийного производства массу можно было снизить примерно до 1170 кг, а в задних обтекателях устроить крышки для замены колес, но масштабного производства в планах не было. В довершении "тюнинга" двигатель объемом 3285 см. куб. оснастили алюминиевой ГБЦ, и увеличили степень сжатия с 4,15 до 5,45 единиц, увеличив мощность до 48 л.с. при 2600 об./мин. (у заводского - 39 л.с. при 2300 об./мин.).

И вот, спустя более двадцати лет, отечественный автомобиль приблизился к рекорду Руссо-Балта С24/55, развив скорость в 106 км/ч. Результаты ходовых испытаний были революционными - расход топлива сократился более чем на 25%, максимальная скорость увеличилась с 80 км/ч до 106 км/ч. Как уже было замечено, коэффициент Сх реального образца был выше, чем у масштабной модели и составлял 0,207. Но и это - на 48% меньше, чем у ГАЗ-А.

Успехи молодого конструктора не остались незамеченными наверху. Постановлением президиума центрального совета союза обществ Автодор СССР от 13 марта 1935 года на дальнейшие работы по изучению обтекаемости автомобилей было выделено 2000 рублей, а самого инженера - А.О. Никитина, премировали автомобилем Форд. Все? Нет, не все! Еще пообещали посодействовать в восстановлении "американца" - тот был слегка разбит...

Сам ГАЗ-А-Аэро был передан Автомобильному совету ЦС для изучения. Здесь следы уникального автомобиля теряются.

Создатель ГАЗ-А-Аэро продолжал работу по изучению аэродинамике вплоть до 1941 года, когда волей-неволей пришлось взяться за работу над шасси танков, и более к вопросам обтекаемости не возвращался. С 1941 по 1974 год А.О. Никитин написал около полусотни работ на тему гусеничных транспортных средств и защитил несколько авторских патентов.

К величайшему сожалению практического применения работа Никитина в те годы не нашла по ряду причин. Во-первых, конечно, такой дизайн казался тогда слишком смелым. Подобный опыт фирмы "Крайслер" в 1934 году закончился полнейшим провалом два года спустя, несмотря на грандиознейшую рекламную компанию. А, во-вторых, конечно, помешала война. Кто знает, какими сегодня были бы отечественные автомобили, продолжи Никитин свою работу?

[Zмий]

ГАЗ-А-Спорт


ГАЗ-А-Спорт

"Последнее сентябрьское утро 1937 года выдалось в Киеве теплым и безветренным. Красные стяги на флагштоках за дощатой трибуной, построенной накануне у обочины Житомирского шоссе, а ночью убранной энергичными лозунгами и еловыми ветками, безжизненно повисли.

- ...Советский автомотоспорт должен стать массовым! Все должны уметь управлять мотоциклом и автомобилем, чтобы в нужный момент суметь использовать это незаменимое боевое оружие и бить врага на его же территории!

Первый Герой Советского Союза полковник Анатолий Ляпидевский победно вскидывает правую руку. Громовое "ура" проносится над рядами выстроившихся перед трибуной участников первенства СССР по мотоспорту, немногочисленных зрителей, и под мощные аккорды "Интернационала" прямо с ярко-голубого неба на двух парашютах спускаются букеты цветов и приветственный вымпел..."

Что и говорить - всего пару лет назад автомотоспорт считался буржуазной заразой, а сегодня, 3 марта 1937 года, летчик Ляпидовский, только что получивший звезду героя Советского Союза за спасение челюскинцев, призывает молодежь сесть за руль автомобиля или мотоцикла, недвусмысленно давая понять, что это - кратчайший путь подготовки будущих механиков танков и военных водителей. Автомотоспортом в мгновение ока "заболела" вся страна. Как грибы после дождя возникали автомобильные клубы не только в городах, но даже и селах!

Серийный ГАЗ-А-Спорт конструкции А.И. Гиреля. 1937 г.

Между тем советский автоспорт находился в плачевном состоянии. Конечно, не было заводских спортивных автомобилей (Даймлер-Бенц еще с 1920х годов серийно выпускал спорт-купе, не отстали в этом вопросе и американцы - Chrysler и Cadillac). А кроме того, весь опыт создания автомобилей с повышенными динамическими характеристиками ограничивался ГАЗ-А-Аэро инженера А.О. Никитина, и даже этот автомобиль преследовал большей частью научные цели.

Все производство спортивных автомобилей сводилась к единичным образцам спортсменов-любителей, собранных в кустарных условиях буквально на коленке. Вся работа по подготовке автомобилей к соревнованиям сводилась к изготовлению обтекаемого кузова без крыльев на базе ГАЗ-А или ГАЗ-М1, умеренная форсировка двигателя, иногда - установка коротких выхлопных труб и нескольких карбюраторов.

Таким путем пошел и 57-летний ленинградский водитель Ленсовета Антон Гирель. В качестве донора он выбрал "народный" автомобиль тех лет - ГАЗ-А, серийно выпускавшийся с 1932 по 1936 год. Он удлинил базу автомобиля на 300 мм и изготовил обтекаемый кузов без выступающих частей (крыльев, фар и т.д.), уменьшив массу автомобиля до 950 кг. На хвосте автомобиля красовался киль, наподобие того, что были на рекордных "синих птицах" Малькольма Кэмпбелла, чуть ли не ежедневно ставивших новые рекорды скорости.

Двигатель ГАЗ-А, как безнадежно устаревший и не имеющих практически никаких перспектив для увеличения мощности, А. Гирель отмел сразу, установив на свой автомобиль четырехцилиндровый рядный силовой агрегат ГАЗ-М1, бывший, кстати, копией двигателя Ford-BB, тоже не первой свежести. Оставив объем двигателя неизменным (3282 см. куб.), конструктор увеличил степень сжатия до 5,5 единиц, установил два карбюратора и прямоточную выхлопную систему - четыре короткие выхлопные трубы, повысив мощность двигателя до 55 л.с. при 2800 об./мин. Цифра смешная, если учесть что в Европе давно существовали аппараты мощностью более 100 л.с. Но для кустарно собранного мотора - отличный показатель! Правда, горько становится, если вспомнить что такой же мощностью обладал двигатель Руссо-Балта С24/55, победившего в ралли Монако в 1912 году.

На ходовых испытаниях в июле 1937 года ГАЗ-А-Спорт с трехступенчатой коробкой передач и уменьшенным передаточным числом показал скорость в 127,6 км/ч. Напомню, что последний рекорд скорости в царской России составлял примерно 142,5 км/ч.

И вот, 30-го сентября 1937 года на Житомирском шоссе под Киевом сошлись четыре (!) отечественных суперкара: ГАЗ-А Гиреля, ГАЗ-ЦАКС Цыпулина, ГАЗ-А Жарова и ГАЗ-А Клещева. Речи героев-летчиков, "ура" и так далее, и вот - начались гонки, в результате которых, кстати, родились рекордные заезды СССР на километр с ходу. ГАЗ-А-Спорт Гиреля показал скорость в 129 км/ч, не достав до рекорда 24-летней давности более 10 км/ч. Но старые рекорды в те времена не считались. Другая страна - другой спорт, и за А.И. Гирелем был официально зарегистрирован всесоюзный рекорд скорости.

[Zмий]

ГАЗ-ЦАКС


ГАЗ-ЦАКС

Итак, на дворе 1937 год. Тот самый 1937 - репрессии, "дело врачей" и так далее. Партия недвусмысленно дала понять, что автомотоспорт нам, все же, нужен, что сегодня ты сидишь за рулем спортивного автомобиля, а завтра - за рычагами танка. Впрочем, все прекрасно понимали, что опыт полученный за рулем самодельного "спорт-кара" в заездах на скорость по прямой явно недостаточен. И раздается новый призыв: "Конструкторы должны подумать о советских "синих птицах", которые будут бить мировые рекорды", - писала "Правда". Нет, это сегодня на такие строки можно плюнуть и растереть, но 1937 год - совсем другое дело. Для конструкторов и инженеров всех мастей эти строчки стали приказом, руководством к действию, иначе... план по "врагам народа" еще никто не отменял.

Кроме прочих "тюнингеров" были и такие люди, кто прекрасно понимал - этот приказ, в первую очередь, относится к ним. Владимир Иванович Ципулин входил как раз в число этих немногочисленных "счастливчиков". Создатель первого отечественного автомобиля АМО-Ф15, человек, получивший в 1910 году одним из первых в России звание инженера-автомобилиста не смог бы остаться в стороне, даже если бы очень захотел. В 1937 году Ципулину было уже 55 лет, и он принимал участие практически во всех более-менее значимых разработках колесной техники как в Российской Империи, так и в молодой республике.

Инженер побывал на многих зарубежных заводах, в 1914 году принимал участие в проектировании и строительстве завода Николаевых. В 1916 г., будучи откомандирован в распоряжение Главного Военно-инженерного управления, был техническим руководителем военными авторемонтными мастерскими в Одессе, а в 1917 г. - Государственным авторемонтным заводом в Родниках Ивановской губернии. В октябре 1917 года его происхождение (отец был богатым пароходным подрядчиком) едва не поставило крест на всей карьере, но уникальный опыт позволил продолжить заниматься любимым делом в родной стране.

Владимир Иванович успел побывать на руководящих постах крупнейших и известнейших автомобильных заводах страны: с 1919 года - московский военный автозавод "Спартак" (бывшая экипажная и автомобильная фабрика П.П. Ильина, создателя автомобиля Ля Блюир - Ильин), с марта 1920 года - технический руководитель завода АМО, с января 1921 года - его управляющий. С 1922 года - заведующим производственным отделом бывшего Руссо-Балтийского Вагонного Завода (после революции - 1-ый Броне-Танково-Автомобильный Завод), эвакуированного в годы Первой Мировой Войны в подмосковные Фили.

ГАЗ-ЦАКС конструкции В.И. Ципулина. За рулем Виктор Кульчицкий. 1937 г.

В конце 1929 года состоялась его вторая командировка заграницу, теперь в США - мирового лидера в области автомобильной промышленности. С 1933 года работал в Научном автотракторном институте (НАТИ) (позже - НАМИ).

Без лишних слов понятно, что В.И. Ципулин не мог, подобно Антону Гирелю, просто взять шасси ГАЗ-А, одеть его в обтекаемый кокон и установить двигатель ГАЗ-М1. Работа Ципулина - это уже не просто самоделка, а первая попытка создать серьезный спортивный автомобиль - дешевый, доступный и по возможности быстрый.

Выбор донора не был оригинальным - все тот же ГАЗ-А, модель 1932 года. Но шасси подверглось основательной переработке. Рама в задней части была заметно выгнута вверх для уменьшения общей высоты кузова. Задняя подвеска осталась без изменений - на поперечной полуэллиптической рессоре, но передняя - ужа на четырех продольных четверть-эллиптических рессорах. Плюс - гидравлические амортизаторы ГАЗ-М1 на всех четырех колесах. В связи с изменением высоты кузова рулевая колонка получила больший наклон, нежели на серийном ГАЗ-А. Открытый двухместный обтекаемый кузов, выполненный из стальных листов на деревянном каркасе, был более эргономичным и эстетичным, нежели кузов ГАЗа Гиреля. Ципулин не понаслышке был знаком с работой А.О. Никитина, и днище автомобиля получило обтекаемый поддон. Бензобак расположился за сидением водителя.

Рядный четырехцилинровый силовой агрегат объемом 3285 см. куб. был позаимствован у ГАЗ-М1, но с экспериментальной алюминиевой головой блока цилиндров и увеличенной до 6,0 степенью сжатия. Дореволюционные рекорды, наконец, сдались - мощность этого мотора составляла уже 60 л.с. при 3100 об./мин. С редуктором заднего моста с передаточным числом 2,9, трехступенчатой коробкой передач все от того же ГАЗ-М1, расчетная скорость ГАЗ-ЦАКС составляла 135 км/ч.

Габариты автомобиля Ципулина несколько отличались от ГАЗа Гиреля: длина - 4200 мм, ширина - 1670 мм, высота - 1200 мм; база 2930 мм; размер шин - 28X4,75", вес - на 50 кг меньше - 900 кг. Для перегонов машину к местам проведения соревнований были предусмотрены съемные фары.

Поскольку Владимир Иванович строил автомобиль под эгидой Московского Центрального Автомобильного Клуба Спорта, то болид получил название ГАЗ-ЦАКС (иногда в печати можно встретить ГАЗ-ЦАМК или ГАЗ-ЦАМКС). Управлял болидом известный в те годы испытатель танков Виктор Кульчицкий. Он слыл человеком отважным, но наилучший результат, который ему удалось достичь на ГАЗ-ЦАКС - 131,1 км/ч. Дальше мотор почему-то работал с перебоями. 30ого сентября 1937 года на Житомирском шоссе ЦАКС пропусти вперед даже автомобили Жарова и Клещева, а уж они-то вообще были собраны из списанных жестянок с пробегом под три сотни тысяч километров. Возможно В. Ципулину и удалось бы довести свое творение до ума, но в том же 1937 году его арестовали, а в 1940 году выдающегося конструктора не стало.

ГАЗ-ЦАКС намного пережил своего создателя. Что удивительно - автомобиль пережил даже войну, и в 1940-1950х годах его неоднократно видели на улицах Москвы. Дальнейшая его судьба неизвестна.

[Zмий]

ГАЗ-ГЛ1


ГАЗ-ГЛ1

В мае 1938 года едва не произошла катастрофа мирового масштаба: на километровой гонке в Москве со стартом с ходу Михаил Громов на подаренном ему в США автомобиле "Корд-812", не отличавшимся какими-либо отличиями от заводского, едва не побил рекорд СССР, развив скорость в 141,565 км/ч. Герою-летчику очень повезло, что он не дотянул до рекорда, хотя и совсем чуть-чуть. Кто знает, был бы он героем вообще, и летчиком в частности, случись такой казус? На мировой арене Советский итак смотрелся, мягко говоря, неказисто, а позволить заграничной технике править бал внутри нашей необъятной Родины... Политбюро такой пощечины стерпеть не могло. Угрозу, как всегда, устранили просто. Нет машины - нет проблемы, и специальным указом было запрещено использовать зарубежную технику в соревнованиях.

ГАЗ-ГЛ1 конструкции Е. Агитова. 1938 г.

Опять же встала другая проблема. Как уже было замечено, занятия автомотоспортом считались едва ли не лучшим способом подготовки военных водителей (отсюда и игры с явно милитаристическим уклоном - "найди противника", "погоня за воздушным шаром" и т.д.), а какой опыт мог приобрести гонщик, управляя самодельным тихоходным автомобилем? Спортивных и гоночных автомобилей в стране не хватало, и тут уже сам Бог в лице партии велел взяться за создание такого автомобиля на зводах.

Так на Горьковском Автомобильном Завода появился ГАЗ-ГЛ1 Евгения Агитова. Работая в заводских условиях, обладая гораздо большей материальной и технической базой, нежели даже В.И. Ципулин, ГАЗ-ЦАКС которого был построен, все же, в спортивном клубе - условиях далеких от идеальных, Агитов мог создать действительно потрясающий аппарат. К его услугам были самые передовые и современные разработки.

Донором выступал уже не безнадежно устаревший ГАЗ-А, а ГАЗ-М1, серийно выпускавшийся с 1935 года, бывший, фактически, копией американского Ford-V8-40 1933 года. Однако выпуск Фордовского V-образника Газовца освоить так и не смогли, и "Эмка" комплектовалась рядным четырехцилиндровым двигателем рабочим объемом 3285 см. куб., мощность 50 л.с. при 2800 об./мин., но тоже с американскими корнями - его прообразом была силовая установка Ford-BB.

На "голую" раму ГАЗ-М1 установили обтекаемый двухместный кузов с защитным лобовым стеклом. Кстати, в вопросах обтекаемости Е. В. Агитов имел свою точку зрения, отличную от мнений Никитина, Гиреля и Ципулина. Кузов в задней части был "приплюснут" в горизонтальной плоскости, образуя широкий хвост.

ГАЗ-ГЛ1 конструкции Е. Агитова. 1940 г.

Двигатель так же был основательно переработан: с увеличенной степенью сжатия, экспериментальной головкой блока цилиндров с увеличенными диаметрами клапанов, выдавал уже 65 л.с. при 3200 об./мин. "Вытащить" больше с мотора ГАЗ-М1 не удавалось никому ни до, ни после Евгения Агитова. Масса ГАЗ-ГЛ1 составляла 1000 кг.

В октябре 1938 г. испытатель А. Ф. Николаев достиг на ГАЗ-ГЛ1 средней скорости 147,84 км/ч на дистанции 1 км с хода. Но уже в 1940 году на серийном ГАЗ-11-73 с новым ряднам шестицилиндровым двигателем ГАЗ-11 объемом 3485 см. куб. удалось достичь скорость в 140,077 км/ч.

Вывод напрашивался сам собой: необходима модернизация автомобиля, что и было сделано. ГАЗ-ГЛ1 приобрел новую силовую установку ГАЗ-11, форсированную до 100 л.с. при 3600 об./мин. Но возникли другие трудности: во-первых мотор сильно грелся, а, во-вторых, аэродинамика так же требовала улучшений. Обтекаемые колпак над головой водителя, новая облицовка радиатора, аэродинамические колпаки колес позволили несколько улучшить обтекаемость машины, но масса возросла до 1100 кг. Максимальная скорость, которую удалось выжать из модифицированного ГАЗ-ГЛ1 - 161,87 км/ч. Это был самый быстрый автомобиль в Советском Союзе, но за границей еще 10 лет назад был побит порог в 350 км/ч. Возможно, результат удалось бы улучшить, но в 1941 году началась война.

Но опыты с двигателем ГАЗ-11 не пропали даром: в 1949 году на серийном автомобиле ГАЗ-12 стоял этот же двигатель, форсированный до 90 л.с. Кстати, ГАЗ-ГЛ1 - один из немногих спортивных автомобилей тех лет, доживший до наших дней. Сегодня он хранится в музее ГАЗа.

[Zмий]

ЗИС-101А-Спорт


ЗИС-101А-Спорт

Свершилось! В 1939 году КБ экспериментального цеха ЗИС был разработан собственный советский спорт-кар ЗИС-101А-Спорт, который был не только осмотрен, но и одобрен высшим руководством страны - И.В. Сталиным! Но, обо всем по порядку.

В 1938 году советский автоспорт, несмотря на все старания и рвения, находился в зачаточной стадии. Какой-то опыт уже был, но его не хватало. А еще не хватало алюминия для производства легких кузовных деталей, а специальных шин, рассчитанных на скорости более 150 км/ч, а также свечей и карбюраторов не было вообще. Все производство скоростных автомобилей ограничивалось мастерами-самодельщиками и спортивными клубами. ГАЗ-ГЛ1 Евгения Агитова, подготовленный в заводских условиях, даже близко не приблизился к мировому уровню.

В этом же 1938 году в КБ экспериментального цеха Завода Имени Сталина работали три молодых человека - Владимир Кременецкий, Николай Пульманов и Анатолий Пухалин. Последний как раз заканчивал вечерний факультет московского автодорожного и писал диплом на тему "Скоростной автомобиль". Именно с его подачи комсомольцы загорелись идеей создания спортивного автомобиля.

Выбирать шасси долго не пришлось - решено было использовать последнюю модификацию самого современного автомобиля - ЗИС-101, серийно выпускавшегося с 1936 года. Все бы ничего, но "сто первый" - лимузин! Огромный - в длину почти 6 м, в ширину - почти 2м, весом в 2,5 тонны лимузин! Сделать родстер из такого автомобиля мог только сумасшедший. Или комсомолец.

Закипела работа. Пухалин создал общую компоновку, переработал подвески ЗИС-101: обе, в частности, получили стабилизаторы поперечной устойчивости, появился вакуумный усилитель тормозов. Задний мост с гипоидной передачей (кстати, первой в СССР) проектировал Кременецкий, а двигателем занялся Пульманов. Он заметно форсировал мотор 101-го, увеличив число оборотов, степень сжатия, изменив фазы газораспределения. Рядный восьмицилиндровый (!) двигатель объемом 5766 см. куб. был увеличен до объема 6060 см. куб., получил головку блока, поршни, шатуны из алюминиевого сплава, иные коленчатый и распредвал, впускной коллектор, два карбюратора МКЗ-Л2 без воздушного фильтра. Мощность возросла в полтора раза - с 90 до 141 л.с. при 3300 об./мин. В переработанной коробке передач появились конические синхронизаторы и ускоряющая передача. Коробка передач - стандартная от ЗИС-101А.

Подход к дизайну автомобиля принципиально отличался от всего, что было ранее. Изготовить двухместный обтекаемый кузов на основе кузова ЗИС-101 энтузиастам даже не пришло в голову. Это было слишком просто! Так к работе подключили кузовщика Валентина Росткова. На счастье, он оказался неплохим дизайнером, и, вдобавок, отлично рисовал акварелью. Так на стол "техсовета" легли эскизы автомобиля, из которых был отобран лучший.

Поскольку силовая установка была весьма длинной и очень тяжелой, чтобы улучшить баланс по осям и загрузить ведущие колеса, двухместный кокпит сместили далеко назад. Кроме того ЗИС-101А-Спорт получил съемный тент, воздухозаборник на крышке капота и головную оптику, вделанную в обтекатели передних крыльев. База автомобиля была огромной ля двухместного купе - 3750 мм, длина - 5750мм.

Но это на бумаге, а на деле.... Воплотить идею в металле возможным не представлялось. Сделать литейные модели, штампы для оковок, оснастку, деревянный болван для кузова - для энтузиастов-одиночек такая задача была практически не выполнимой. "Вытащить" с 90-сильного мотора еще 51 и то проще.

Начальство отнеслось к просьбе о помощи, по меньшей мере, прохладно. Качество ЗИС-101, к которому предъявлялись повышенные требования, оставляло желать лучшего. Государственная комиссия во главе с Е.А. Чудаковым, бывавшим в то время начальником кафедры колесных машин ВАММ РККА, где работал небезызвестный Никитин А.О., выявила ряд недостатков (в частности - необходимое снижение веса автомобиля ЗИС-101 на 600-700 кг), дала необходимые рекомендации. Но дать рекомендации - это одно, а выполнить - другое. Тем более, когда каждое утро в цехах не досчитывалось арестованных ночью сотрудников. Компании Пухалина повезло, что об их работе немногие знали, иначе одним совсем не прекрасным утром могли недосчитаться и их.

ЗИС-101А-Спорт. 1939 г.

Помог, как это часто случалось в советские времена, очередной громкий юбилей - двадцатилетие Комсомола. В длинный список подарков завода Матери-Родине, наряду со сверхплановыми автомобилями, стараниями Кременецкого, вошел и ЗИС-101А-Спорт. 17 октября 1938 года "Комсомольская правда" опубликовала заметку "Спортивный лимузин" с одним из эскизов Росткова. Страна о подарке узнала, о подарке заговорили, отступать было поздно. Как, все-таки, превратно бывает судьба! Еще вчера за работу над спортивным автомобилей ребят расстреляли бы, как вредителей, а сегодня - расстреляли бы, если бы автомобиль не был готов к сроку. Отступать было некуда, и 11 декабря 1938 года Лихечев издал приказ N11, где было подробно расписано кто, что и когда должен изготовить для спортивного лимузина.

Отработка конструкции спортивного автомобиля, впервые в истории СССР, контролировалась едва ли не на самом высоком уровне. Ведь от ЗИС-101А-Спорт зависело очень многое, и все это прекрасно понимали. Машину еще без кузова обкатывали по территории завода, устраняли недоделки, "детские болезни" конструкции. Наконец состоялся первый выезд на полностью собранном, окрашенном, отполированном автомобиле. За рулем сидел Пульманов, рядом - Пухалин. Кременецкий смотрел как выглядит их творение со стороны. Молодые комсомольцы еще не знали, что это их не только первый, но и последний автомобиль...

И вот, состоялась презентация автомобиля высшему руководству страны. Кусок стены Дома Союзов, где был намечен показ, за ночь разобрали, на руках внесли в фойе двухтонный автомобиль, и еще до рассвета привели фасад в порядок. Умели работать, когда надо! Операцией руководил лично директор ЗИС Иван Алексеевич Лихачев. Утром ни один из делегатов и гостей московской партконференции не прошел мимо автомобиля, не обратив на него внимание. Но главное: сам Сталин, а за ним и другие члены политбюро не только осмотрели, но и одобрили необычную машину.

Но молодых конструкторов в первую очередь волновали ходовые испытания. Пока удавалось развить только 168 км/ч, но в режиме испытаний, а не на официальных соревнованиях, поэтому результат не был засчитан. В 1940 году ЗИС-101А-Спорт на 43-м километре Минского шоссе разогнали до 162,4 км/ч, в том же 1940 году открытый ЗИС-102 показал результат 153 км/ч. Впрочем, проектные 180 км/ч были вполне реальны.

Перспективы у автомобиля были огромные, но в Лихачев 1939 г. назначен Народным Комиссаром среднего машиностроения (хотя в 1940 г. был снят Сталиным с этой должности и вновь стал директором завода, но началась Великая Отечественная), а новому директору ЗИС-101А-Спорт не был нужен. Конструкторов-энтузиастов жизнь тоже развела: Кременецкий остался на заводе, но занимался оснасткой для механической обработки, Пульманов ушел в очную аспирантуру автомеханического института, а Пухалин - в ракетную промышленность. Лишь Ростков продолжал работы с автомобилями: долго трудился на ЗИСе (позже ЗИЛ), затем в НАМИ, участвовал в создании многих уже послевоенных ЗИСов и ЗИЛов, в том числе спортивных.

Опыт, накопленный при создании самого серьезного отечественного довоенного спорт-кара, способного соперничать с дорожными "Bentley" и "Mercedes" тех времен, стране почти не пригодился. Лишь на часть послевоенных ЗИС-101А устанавливали алюминиевые головки блока, подняв мощность до 110 л. с. Дизайнерские находки В. Росткова тоже не пригодились - ЗИС-110 приказали срисовать с американских образцов.

Судьба самого ЗИС-101А-Спорт неизвестна. Согласно одним источниками он сгнил на заводских задворках, но другие... другие утверждают что темно-зеленый родстер кто-то где-то видел в 1960х годах. Впрочем, первое утверждение более реально - такова была судьба большинства отечественных прототипов.

[Zмий]

Салют


Салют

Эйфория победы в ужасной войне 1941-1945 гг. не давала спокойно спать партийным лидерам. Тем более - в качестве трофеев в страну попало несколько десятков автомобилей "Auto Union", переданных для изучения в НАМИ, на заводы ЗИС, ГАЗ, МЗМА, некоторые спортивные клубы, безусловно, дали пищу для серьезных инженерных размышлений. В частности, специалисты НАМИ провели всестороннее изучение одной из гоночных моделей и отчет об этой работе направили всем заинтересованным конструкторским группам.

Несмотря на экономические трудности первых послевоенных лет, Минавтопром СССР весной 1946 г. создал при ЦКБ Главмотовелопрома конструкторскую бригаду, которую возглавил Александр Иванович Пельтцер (параллельно работы по созданию гоночных автомобилей, но уже класса "Гран-при" велись в закрытом советско-германском акционерном обществе "Автовело", созданным на оккупированной части территории Германии).. Он выдвинул идею создания специального гоночного автомобиля для установления рекордов скорости в самом малом классе машин - рабочим объемом до 350 см. куб., результатом развития которой стала серия рекордных автомобилей "Звезда".

Салют-М. Рядом А. Пельтцер и и М. Дерковский

Уже весной 1948 года, работая совместно с Михаилом Максимовичем Дерковским, А. Пельтцер построил рекордно-гоночный автомобиль "Салют". Автомобиль был оснащен двухтактным двигателем водяного охлаждения от гоночного мотоцикла ГК-1 (346 см3, 47 л. с. при 6000 об/мин), но испытания, проведенные в августе показали, что автомобиль нуждается в серьезной доработке, которая велась все зиму, параллельно с изготовлением деталей для гоночного двигателя М-5А (двигатель класса 500 см3 представляющюй собой дальнейшее развитие гоночного мотора ГК-1, спроектированного и построенного советским КБ N 10, действовавшим в составе общества "Автовело" на территории Германии).

Модернизированный "Салют-М" был готов в мае 1949 года, и отличался от прежней версии расположением двигателя (внутри базы), задней подвеской (прежнюю заменили на продольные балансирные рычаги со скручиваемыми резиновыми втулками), облегчённым алюминиевым кузовом, который теперь не охватывал колёса.

К сожалению, двигатель М-5А еще не был доведен до ума, а потому на "Салют-М" "временно" применялся все тот же мотор ГК-1. От ГК-1 использовалась также и четырехступенчатая коробка передач, а тормоза и колеса (шины размером 4,50-16 дюймов) от "Москвича-400", рулевой механизм от ГАЗ-20. Все агрегаты крепились к лонжеронной раме из труб большого диаметра (около 80 мм).

7го июня 1949 года В.Н. Силантьев на "Салюте-М" установил всесоюзный рекорд в классе 350 см3 на дистанции 1 км со стартом с места - 95,617 км/ч, но дальнейшие работы над автомобилем по различным причинам были прекращены.

[Zмий]

Победа-Спорт


Победа-Спорт

Война - зло, в этом нет сомнений. Но именно война двигает научно-технический прогресс. Так, например, разработки, на которые в мирное время уходит несколько лет, в военные годы доводятся до ума за считанные месяцы, а то и недели. Еще бы! В тылу патронов и стен на каждого хватало.

Но после Победы, действительно блестящей Победы, в стране царила разруха. Промышленность катастрофически не справлялась с планами, а про производство, или хотя бы разработки скоростных автомобилей и говорить нечего.

Впрочем, для автоспорта был один положительный момент: среди военных трофеев в страну попало немало иностранных спортивных машин. Среди них - свыше десятка настоящих гоночных "Ауто-Унионов", большая часть которых была разобрана любопытными российскими конструкторами, буквально до "последнего винтика" - для подробного изучения.

Другая сторона медали - большая часть гонщиков использовала на соревнованиях именно зарубежную технику, на порядок превосходящую отечественные переделки серийных автомобилей спортсменов-любителей. Политическая обстановка на внутрисоюзных треках накалялась. Не могло руководство страны, показавшей такое техническое превосходство в минувшей войне, позволить, чтобы отечественные автомобили глотали пыль американских, английских, французских, и, тем паче, немецких спорт-каров. И вот, в декабре 1948 года выходит специальное постановление правительства СССР, запрещающее использовать зарубежную технику на внутрисоюзных соревнованиях. Поводом послужила недавняя крупная авария с участием одного из "Ауто-Унионов", в которой не обошлось без человеческих жертв. Так, волей-неволей, отечественным светилам вновь пришлось сесть за кульманы и изобретать велосипед, уже в который раз.

ГАЗ М20 "Победа", подготовленный к соревнованиям спортивным клубом "Торпедо" г. Горького. 1950 г.

Конструктора пошли по проторенному пути - увеличению обтекаемости автомобиля без внесения коренных изменений в конструкцию двигатели, трансмиссии или шасси. Для улучшения обтекаемости почти у всех автомобилей задние (а у многих - и передние) колеса были закрыты щитками; буферы, номерные знаки и другие выступающие детали были сняты; под кузовами устроены гладкие днища. Представители московских таксомоторных парков, а также и некоторые другие участники состязаний, этим не ограничились: они снабдили кузова накладными обтекателями из прозрачной пластмассы, загладили целлулоидными щитками углубления окон. К сожалению, неудачное выполнение передних обтекателей приводило к резкому ухудшению видимости пути.

Горьковский Автомобильный Завод тоже предпринимал попытки создания скоростного автомобиля, но без Е. Агитова дело не шло, пока в 1950 году с Горьковского авиазавода N21 на ГАЗ был переведен главный конструктор авиазавода, ведущий специалист по гидродинамике корпусов плавающих автомобилей, проектированию водяных и воздушных винтов, аэродинамике кузовов скоростных автомобилей, сорока трех летний Алексей Андреевич Смолин. На его счету уже были такие разработки, как: двухместные аэросани (1934 г.), самолет КСМ-1 с двигателем ГАЗ-М (1935 г.), шестиместный глиссер (1937 г.), самолет с шестицилиндровым автомобильным двигателем ГАЗ-Авиа (1938 г.), аэросани ГАЗ-98 и ГАЗ-98К (1939-1940), вездеход-амфибия с двигателем ГАЗ-Авиа (1943 г.). Человек, как мы видим, деятельный и талантливый.

И за дело он взялся основательно. Стандартный кузов М20 претерпел значительные изменения: крыша снизилась на 160мм, спереди и сзади появились обтекатели, но не из стали, как на довоенных ГАЗ-А-Аэро и ГАЗ-ГЛ1, а из легкого дюраля. Колеса получили щитки, а хвост, в лучших традициях Никитина, превратился в длинный вытянутый конус. Кроме того, появились дополнительные "ноздри" на крышке капота - для охлаждения двигателя. Днище было закрыто гладким поддоном.

А охлаждать было что. Объем серийного нижнеклапанного "Победовского" мотора увеличили до 2487 см. куб., степень сжатия повысилась до 7,0 единиц, появились два карбюратора К-22А. В результате этих изменений мощность мотора увеличилась до 75 л.с. при 4100 об./мин. Трансмиссия и ходовая часть значительных изменений не получили, разве что карданный вал теперь состоял из двух частей, с промежуточной опорой.

При своих габаритах (длина - 5680 мм, ширина - 1695 мм, высота - 1480мм, колесная база - 2700 мм) автомобиль весил не так уж и много - 1200 кг. Конечно, такой массой Победа-Спорт (по чертежам ГАЗ-СГ1) была обязана авиационному материалу - дюралю. Кстати, СГ1 - первый советский спортивный автомобиль, сделанный не в единичном экземпляре. Всего было построено пять таких автомобилей.

"Победа-Спорт" (ГАЗ-СГ1) с открытым кузовом. 1955 год.

В спортивном сезоне 1950 года один из ГАЗ-СГ1 (N11) выступал в составе Горьковского спортивного клуба Торпедо. Два других "болида" Торпедовцев (N20 и N27) так же выделались среди техники других участников - на низ были снижены крыши, устранены задние окна и двери. Но, все же, они оставались самоделками, собранными далеко не в идеальных условиях.

Лучшим из сорока трех экипажей оказался испытатель ГАЗа Михаил Метелев (Торпедо-ГАЗ) на "Победе-Спорт" N 11. Он установил новые всесоюзные рекорды скорости на дистанциях 50, 100 и 300 км, соответственно 159,929 км/час, 161,211 км/час и 145,858 км/час.

Но на этом работа не закончилась! Смолин все проекты доводил до конца, до совершенного, идеального, с его точки зрения, состояния.

В 1951 году три автомобиля были оснащены роторными нагнетателями "Рутц", два карбюратора заменили одним, но двухкамерным - К-22. Таким образом максимальная мощность увеличилась до 105 л.с, а скорость - до 190 км/ч!

Еще один автомобиль, в этом же 1951 году, был оснащен экспериментальным четырёхцилиндровым 2,5-литровым двигателем НАМИ с алюминиевой головкой цилиндров, рассчитанной на степень сжатия 9,5, верхними впускными и нижними выпускными клапанами, двумя серийными карбюраторами, установленными на впускном коллекторе (конструкции НАМИ). Мощность такого двигателя составляла уже 94 л.с. при 4000 об./мин., но максимальная скорость увеличилась всего на 2 км/м - до 164 км/ч.

В это же году А.А. Смолин начал работу над более перспективным автомобилем СГ2, так что можно предположить, что установка различных двигателей - всего лишь один из шагов отработки конструкции нового автомобиля, уже не привязанного к серийному шасси.

В 1952 году единственная оставшаяся с "родным" мотором Победа-Спорт была оснащена экспериментальной головкой блока с двумя свечами на цилиндр. Степень сжатия была повышена до 7,4, но прироста мощности не последовало. А в 1955 появился открытый вариант СГ1 с двигателем ГАЗ-21.

В общей сложности на машинах "Победа-Спорт" выиграны три чемпионата СССР (1950, 1955 и 1956 гг.). Это был первый, по-настоящему удачный отечественный спортивный автомобиль. Впрочем, неудивительно - ведь его конструировал авиаинженер. Помимо этого, опыт, полученный при создании ГАЗ-СГ1, не пропал даром, а пригодился Смолину при создании уже в 1951 году автомобиля ГАЗ-Торпедо (СГ2), и, позднее - СГ3 (с реактивным двигателем МИГ-17) и СГ4.

[Zмий]

ЗИС-112


ЗИС-112

Централизованная экономика предполагает отсутствие конкуренции вообще и между производителями автомобилей, в частности. Однако теории Марксизма-Ленинизма - это одно, а практика - совсем другое. А в спорте - тем более. Завод имени самого И. В. Сталина просто не мог не ответить на появление ГАЗа-СГ1 (Победы-Спорт) своим спорткаром. Так в 1951 году появился ЗИС-112.

Благо, на заводе еще был человек, обладающий опытом создания спортивных автомобилей на шасси лимузинов, один из тех, кто построил ЗИС-101-Спорт в 1939 году - Валентин Ростков. Именно он разработал дизайн и общую компоновку нового спорткара на шасси ЗИС-110.

ЗИС-112. 1951 г.

Дизайн автомобиля действительно был авангардным - в духе лучших традиций дрим-каров ("dream-car" - так в середине ХХ века называли концепт-кары): огромный, почти шестиметровый трехместный с круглой решеткой радиатора и единственной фарой. На заводе автомобиль величали "циклоп" или "одноглазка". Кстати, именно на ЗИС-112 и появилось впервые сочетание белого и синего цвета впоследствии ставшими традиционным для заводской команды.

Изначально на автомобиль установили серийный 140-сильный двигатель ЗИС-110. Но для спорт-кара массой почти две с половиной тонны (2450 кг) он был, мягко говоря, слабоват, и в том же году на ЗИС-112 был установлен экспериментальный двигатель, разработанный Василием Федоровичем Родионовым. Новый восьмицилиндровый мотор объемом 6005 см. куб. с верхними впускными и нижними выпускными клапанами, что позволяло сохранить старую головку блока цилиндров, но с увеличенными диаметрами впускных клапанов, с двумя карбюраторами МКЗ-ЛЗ, развивал мощность в 182 л.с. при 3500 об./мин. Кроме того были предусмотрены: масляный радиатор, два масляных насоса, ручное управление опережением зажигания. Максимальная скорость составляла... 204 км/ч!

ЗИС-112. 1954 г.

Однако оставался и ряд нерешенных проблем. В первую очередь - двигатель. Как и на ЗИС-101-Спорт, восьмицилиндровый агрегат ЗИС-112 был... рядный! А потому чудовищно длинный. Развесовка автомобиля была далека от идеальной, спорт-кар получился, как говорят конструктора, "головастиком" - то есть с очень тяжелой передней частью, что способствовало срыву в занос.

ЗИС-112 выходил на старт линейных гонок на Минском шоссе, но совсем скоро гонщикам и конструкторам стало ясно: эта машина даже для таких соревнований не подходит.

ЗИС-112. 1954 г.

В 1954 году база автомобиля была уменьшена на 600мм (с 3760 до 3160 мм), и общая длина уменьшилась с 5920 до 5320 мм. Изменения коснулись и силового агрегата: степень сжатия повысилась с 7,1 до 8,7 единиц, появились еще два карбюратора, благодаря чему удалось снять уже 192 л.с. при 3800 об./мин. Максимальная скорость возросла до 210 км/ч - беспрецедентный показатель для отечественного спортивного автомобиля! Последней проблемой стал обтекаемый колпак - тепловая напряженность двигателя была такова, что в кабине нечем было дышать!

Сезон 1955 года показал полную несостоятельность и этой версии. Чемпионаты СССР начали проводить на кольцевой трассе в Минске. Кольцо, правда, было весьма своеобразным: два шоссе соединили поперечными дорогами, создав круг длиной 42 км - едва ли не самый длинный "автодром" в мире! Тем не менее здесь требовались более маневренные машины, нежели на трассах линейных гонок, а с маневренностью у ЗИС-112 по-прежнему были проблемы. Пришло время других соревнований и других автомобилей, и Советский dream-car закончил свою жизнь на заводских задворках.

[Zмий]

Москвич-404-Спорт


Москвич-404-Спорт

Спортивный автомобиль на базе опытной легковой модели. Сконструирован в 1954-м году И. Гладилиным. Особенности конструкции: двигатель с верхними клапанами, четыре карбюратора. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя - 1074 см3, мощность - 58 л.с при 4800 об/мин, передач - 3, длина - 4,13 м, в снаряженном состоянии - 902 кг, скорость - 150 км/ч.

[Zмий]

Звезда-5


Звезда-5

Рекордный автомобиль с задним расположением двигателя. Конструктором автомобиля является А. Пельтцер. Сборка спорткара - 1955. Особенности конструкции: двухтактный двигатель с нагнетателем, кузов из фанерного шпона, независимая подвеска всех колес. Цилиндров - 2, рабочий объем двигателя - 245 см3, мощность - 50 л.с при 7200 об/мин, передач - 3, длина - 3,2 м, масса в снаряженном состоянии - 360 кг, скорость - 200 км/ч. На машине установлены всесоюзный и международный рекорды скорости.

[Zмий]

Москвич-Г2-405


Москвич-Г2-405

В 1955 году конструкторами И. Гладилиным и И. Окуневым был собран рекордный автомобиль с задним расположением двигателя. Особенности конструкции: алюминиевый блок цилиндров, четыре карбюратора, съемное рулевое колесо, алюминиевый кузов. Цилиндров - 4, рабочий объем двигателя - 1091 см3, мощность - 74 л.с при 5600 об/мин, передач - 4, длина - 4,3 м, масса в снаряженном состоянии - 720 кг, скорость - 233 км/ч. На машине установлено три все союзных рекорда скорости.

[Zмий]

Газ -Торпедо


Газ -Торпедо

Опыт создания спортивных автомобилей постепенно накапливался. Конечно, процесс этот проходил не так гладко как хотелось бы - многие конструктора довоенных спорткаров или были репрессированы (В. Ципулин), или перепрофилировались на проектирование военной техники (А. Никитин, А. Пухалин). Специалистов не хватало катастрофически. И, все же, на флагманах отечественного автопрома уже были люди, участвовавшие в разработках подобного рода: В. Ростков на ЗИСе и А. Смолин на ГАЗе.

Создавая новый автомобиль, авиаинженер уже не опирался на несущий каркас М20 - он создал новый кузов с чистого листа. Используя все те же авиационные материалы: дюраль и алюминий, А. Смолин построил каплевидный обтекаемый кузов длиной 6300 мм, шириной 2070 мм, высотой 1200 мм, получившийся значительно легче прежнего - 1100 кг.

Работая параллельно над модернизацией ГАЗ-СГ1, конструктор имел возможность испытать различные силовые агрегаты на старом шасси, перед установкой на ГАЗ-Торпедо. После серии испытаний выбор пал на "Победовский" мотор с увеличенным до 2487 см. куб. объемом и нагнетателем "Рутс", использовавшийся во второй модификации СГ1. Его характеристики остались без изменений - 105 л.с. при 4000 об./мин. Помимо двигателя, на СГ2 были применены еще некоторые решения, отработанный на "Победе-Спорт", в частности трехступенчатая коробка передач без синхронизаторов и карданный вал из двух частей с промежуточной опорой.

Но по своим характеристикам "ГАЗ-Торпедо" уступал созданному в том же году ЗИС-112: полоток скорости - 191 км/ч. Хотя управляемость СГ2 была несравненно лучше. Кстати, "ГАЗ-Торпедо" - один из немногих спортивных автомобилей тех лет, почти сохранившихся до наших дней. Сейчас музей ГАЗ занят восстановлением.

[Zмий]

Москвич 403э-424э


Москвич 403э-424э

В конце 1940х годов отечественная промышленность развивалась семимильными шагами. Оно и не удивительно - партия не дремала. Далеко не последнее место отводилось автомобильной промышленности вообще и автоспорту в частности. ГАЗ занял прочную позицию на треках страны, на пятки горьковчанам наступали москвичи с ЗИСа.

Но... в семье не без урода, и таким уродом в то время был бывший завод КИМ, недавно переименованный в МЗМА (Московский Завод Малолитражных Автомобилей, позже - АЗЛК, ныне - АО "Москвич"). На спортивных состязаниях МЗМА значительных результатов к концу первой половины века не добился. Пора было взять реванш.

Стоит заметить, что МЗМА в те года обладал весьма хилой технической базой. Кузов КИМ-10-50, например, штамповался на формах, произведенных в США, а Москвич-400, по сути, даже не являлся копией довоенного Опеля-Кадета, он был им! Штампы деталей кузова были вывезены из Германии в качестве трофеев! И нет ничего удивительного, что к концу 1940х годов внешность Москвича-400 оказалась безнадежно устаревшей. Положение надо было спасать, и в 1949 году появилась опытная партия автомобилей Москвич-403Э-424Э (считается, что их было построено всего шесть штук, но цифра требует уточнения). Сказывалось отсутствие конструкторского опыта - силовой каркас и шасси остались без изменений, главное отличие заключалось в новых навесных панелях кузова, коробке передач с рычагом переключения на рулевой колонке и горизонтальном расположении запасного колеса. Проще говоря, изменился фантик - конфета осталась той же. Для внедрения нового кузова (424) требовались новые штампы, которые МЗМА самостоятельно изготовить не мог, валюта на их приобретение за границей так же не была выделена, и новый кузов в серию не пошел.

Однако, как это часто бывает, то, что не нашло применения в гражданском автомобилестроении, нашло место в автоспорте, и в 1950 году Москвич-403Э-424Э отправился на первый чемпионат СССР по автогонкам. Вместо устаревшего мотора Москвич-401 автомобиль был оснащен экспериментальным рядным четырехцилиндровым двигателем Москвич-403Э, с алюминиевой головкой блока цилиндров, расположенными вверху впускными клапанами. Силовой агрегат объемом 1074 см. куб. выдавал 33 л.с. при 3900 об./мин. Таких показателей хватало чтобы разогнать автомобиль весом 880 кг до 110 км/ч. Но не больше. Нет ничего удивительного, что успехов в 1950 году Москвич-403Э-424Э не добился. Но на этом история не заканчивается.

Уже в 1951 году Москвич-403Э-424Э предстал в новой реинкарнцаии - двухместное купе (были переделаны два автомобиля из шести). Изменения претерпел и силовой агрегат - теперь это был форсированный рядный четырех цилиндровый двигатель от модели "400" с увеличенным до 1190 см. куб. рабочим объемом и увеличенной до 6,5 степенью сжатия. Помимо этого двигатель был оснащен алюминиевой головкой блока цилиндров, алюминиевым впускным коллектором и распредвалами с более широкими фазами. Его мощность составляла 35 л.с. при 4200 об./мин. Показатель смехотворный для спортивного автомобиля, но, учитывая что масса купе уменьшилась на 30 кг (до 850 кг), максимальная скорость возросла до 123 км/ч, и этого хватило, чтобы первенстве страны 1951 года А. В. Ипатенко на Москвиче-403Э-424Э-купе занял второе место.

Но и на этой ноте история не кончается! Дух соперничества уже прочно засел в сердцах конструкторов МЗМА, и в 1954 году на базе одного из купе был построен родстер с низким кузовом, получивший название Москвич-404-Спорт ,выгодно отличавшийся от своих предшественников. В первую очередь, благодаря меньшей площади лобового сопротивления, значительно улучшилась аэродинамика автомобиля. Помимо этого, на Москвич-404-Спорт был установлен тогда еще опытный верхнеклапанный двигатель "404" с полусферической камерой сгорания. При объеме в 1074 см. куб., степенью сжатия 9,2, мотор выдавал 58 л.с. при 4750 об./мин, а максимальная скорость составляла 147 км/ч. Показатели не Бог весть какие, но этого хватило, чтобы выиграть чемпионат СССР, причем не один раз, а три раза подряд - с 1957 по 1959 годы!

Справедливости ради стоит заметить, что в чемпионате 1959 года Москчив-404-Спорт выступал уже с новым двигателем - модели "407", объемом 1358 см. куб., степенью сжатия 9,0, и мощностью 70 л.с. при 4600 об./мин. Скорость возросла до уже вполне серьезных 156 км/ч

Дальнейшая судьба автомобиля неизвестно, а единственный доживший до наших дней Москвич-403Э-424Э экспонируется в Рижском музее.

[Zмий]

Шахтер


Шахтер

В линейных гонках в начале 1950х годов участвовали не только заводы и автоклубы, но и конструктора-одиночки. Учитывая, что автоспорт после Великой Отечественной Войны в СССР в очередной раз переживал зачаточное состояние, то можно предположить, что шансы у тех и других были примерно равны, но гиганты автомобильной промышленности сосредоточили все силы на создание болидов с большим объемом двигателя (ГАЗ-СГ1, ЗИС-112), так что в "малых формулах" у кустарных мастеров шансы были весьма неплохие.

Одним из таких автомобилей был "Шахтер" Г.Т. Попова, построенный в 1951 году на автобазе харьковского завода "Свет шахтера". Автомобиль базировался на несущих элементах "Москвича-400". При сохранении колеи и базы модели "-400", "Шахтер" был более низким (всего 800 мм), но длиннее и шире донора. Словом, начала аэродинамики автомобиля, заложенные А.О. Никитиным в автомобиле ГАЗ-А-Аэро, нашли свое применение и здесь.

Г.Т. Попова установил на свой болид нижнеклапанный двигатель "Москвич-400", с расточенными до 70,7 мм цилиндрами, таким образом рабочий объем составлял 1167 см. куб. С увеличенной до 7,2 единиц степенью сжатия, с двумя серийными карбюраторами К-25 и прямоточной выхлопной системой конструктор смог довести мощность двигателя до 30 л.с. при 3600 об/мин. Однако значительный вес (1000 кг) не позволял "Шахтеру" разогнаться больше, чем до 132 км/ч.

И, все же, это не помешало Попову установить в 1951 году 4 всесоюзных рекорда скорости.

[Zмий]

Сокол-650


Сокол-650

Неоднократно упоминалось, что после победы в Великой Отечественной Войне в высших эшелонах власти СССР, опьяненных эйфорией действительно грандиозной победы, возникла крамольная мысль - покуситься на святое и создать свой болид "Формулы-1". Именно с этой целью, в рамках советско-германского акционерного общества "Автовело", и была создана техническая группа по разработке гоночного автомобиля мирового класса. Полусекретная организация получила название НТБА, что расшифровывалось как Научно-Техническое Бюро Автомобилестроения, а работали там немецкие специалисты, преимущественно из фирмы "Auto-Union" - специалистов с большой буквы, настоящих профессионалов, набивших руку на создании доброго десятка гоночных болидов.

Результатом такого сотрудничества и стало появление в 1952 автомобиля "Сокол-650" международной гоночной "Формулы 2". Впрочем, по сути, это была всего лишь глубокая модификация довоенного "Auto-Union".

Алюминиевый кузов базировался на лонжеронной раме из 85-миллиметровых хромомолибденовых труб. Подвеска передних колёс автомобиля независимая, торсионная; задних - зависимая торсионная типа "De Dion". Колеса с 17-дюймовыми шинами крепились к ступицам центральными гайками типа "Рудж-Витворт". С заправкой "Сокол-650" имел массу 790 кг, 53% которой приходилось на задние ведущие колеса - развесовка практически идеальная!

В поисках оптимального решения для создания силовой установки автомобиля, конструктора пришли к тому же решению, что и И. А. Гладилин, проектируя "Москвич-Г5" двадцать лет спустя - многоцилиндровый V-образный двигатель объемом менее двух литров, а точнее - V12 с двумя верхними распределительными валами в головке блока цилиндров, объемом 1990 см. куб. С четырьмя карбюраторами "Solex" двигатель выдавал 152 л.с. при 8000 об/мин, выстреливая болид до скорости 260 км/ч!

Сам двигатель располагался позади сиденья пилота, перед задней осью, что и обеспечивало такой баланс по осям. Коробка передач состыковывалась с двигателем и присоединялась к главной передаче, закреплённой на раме. Топливный бак ёмкостью 135 литров располагался между сиденьем и силовым агрегатом - практически точно по центру базы.

В гонках "Сокол-650" участвовал всего один единственный раз - летом 1952 года в первенстве Москвы. К сожалению, немецкая точность столкнулась с русской безалаберностью - мотор был плохо отрегулирован, и сокол так и не долетел до финиша. После неудачного выступления главные инициаторы проекта потеряли к нему всякий интерес и в дальнейшем советский "Сокол - 650", вместо международных автодромов и громких побед, увидел пыль в музее транспорта Дрездена.

Пусть этот болид так и не добился успехов на спортивном поприще, но без него, скорее всего, не было бы и уникального, настоящего "Формульного" двигателя ГД1, созданного на АЗЛК в начале 1970х годов.

[Zмий]

ГАЗ-ТР (Турбореактивный)


ГАЗ-ТР (Турбореактивный)

Утро 14 ноября 1954 года выдалось на редкость ясным и морозным. В полутьме ангара Горьковского аэродрома тускло блестел нос фюзеляжа самолета. Авиаконструктор Алексей Андреевич Смолин, подняв воротник полушубка, нетерпеливо посмотрел на часы. Пора. По команде инженера техники выкатили аппарат из ангара. Для самолета он выглядел несколько странно - с короткими крыльями, с атрофированным хвостовым оперением, от которого остался только куцый отросток киля, на четырех колесах. С другой стороны, здесь же присутствовал двукратный чемпион СССР по автоспорту М. Метелев и главный конструктор гиганта советской промышленности ГАЗа А. Липгарт. Кстати, сам А. Смолин уже четыре года работал на том же заводе. Так что же, диковинный аппарат - автомобиль? Если это так, то к чему здесь сопло внушительных размеров?

К началу 1950х годов советский автоспорт находился уже на более-менее высокой ступени развития. Чемпионаты СССР уже приближались к международному уровню, однако спортивная техника по-прежнему уступала своим зарубежным "братьям". Впрочем, в отдельных классах достижения наших гонщиков превосходили результаты иностранных спортсменов (еще в 1946 году на рекордном автомобиле "Звезда" инженер-испытатель мастер спорта А. Понизовкин побил рекорд 146,938 км/ч в классе 350 см. куб., принадлежавший ранее итальянцу Р. Чекини), но абсолютный рекорд скорости - 634,26 км/ч, был все еще недостижим. Впрочем, в высших эшелонах власти вместо слова "недостижим" применяли словосочетание "еще не побит". Как это часто бывает, сделать мечту явью предстояло рядовым гражданам страны советов.

И вот, в 1952 году А.А. Смолин, пожалуй, единственный в Союзе человек с уникальным опытом проектирования как самолетов, так и спортивных автомобилей (ГАЗ-СГ1 "Победа-Спорт", ГАЗ-СГ2 "ГАЗ-Торпедо"), выдвинул смелое предложение - построить рекордный автомобиль с совершенной аэродинамикой, низкой массой, и... турбореактивным двигателем! Если бы такая идея возникла у менее именитого конструктора - его подняли бы на смех, но Смолин обладал достаточно высоким авторитетом, чтобы получить "зеленый свет" от главного конструктора ГАЗа Андрея Липгарта.

В 1954 году ГАЗ-ТР, носивший официальное название ГАЗ-СГ3 был построен, став первым в мире автомобилем с турбореактивным двигателем. А. Смолин значительно опередил аналогичные разработки американцев Н. Остича (1960 г.) и К. Бридлава (1964 г.).

Стоит отдать должное Смолину - будучи авиаконструктором он, даже конструируя автомобили, продолжал им оставаться, применяя все те же авиационные материалы - дюраль и алюминий. Из первого был собран несущий каркас автомобиля, второй же использовался для изготовления листов обшивки. Поскольку самой аэродинамически совершенной формой в то время считалась форма фюзеляжа самолета, потому ГАЗ-ТР построен по образу и подобию истребителя - веретенообразный кузов с антикрыльями в местах расположения крыльев самолета и килем, но, естественно, без рулей высоты.

В качестве двигателя применялась силовая установка МИГ-17 мощностью 1000 л.с. Расчетная скорость болида составляла 800 км/ч - намного выше рекордных 634 км/ч! Однако на практике дело обстояло несколько иначе. Первая и самая серьезная проблема - отсутствие специальных скоростных шин. Немаловажный момент - остановка автомобиля после достижения колоссальных скоростей - применять традиционные автомобильные диски или барабаны было безумием. И, наконец, третья проблема - отсутствие на всей территории СССР достаточно длинной разгонной полосы для достижения 800 км/ч. Если вторую проблему решили, использовав тормозной парашют (опять же - авиационный прием!), третью проблему - тоже, обнаружив на карте необъятной Родины Астраханскую область, а на ее территории - пересыхающее соленое озеро Баскунчак, дно которого летом превращается в идеально ровную соляную корку. Но самую важную проблему - специальных скоростных шин, так и не решили.

Несмотря на это 14 ноября 1954 года состоялись ходовые испытания ГАЗ-ТР на взлетно-посадочной полосе Горьковского аэродрома. Учитывая, что взлетная скорость истребителя составляет порядка 300 км/ч, то в ВПП большей протяженности не было необходимости, а, следовательно, и ГАЗ-СГ3 не мог развить не ней большей скорости, и М.А. Метелеву был обозначен "потолок" скорости на испытаниях в 300 км/ч.

В тот злополучный день из-за организационной ошибки испытания закончились катострофой. Машина получила серьезные повреждения, сам же двукратный чемпион СССР отделался... сломанным пальцем на ноге! И все благодаря авиационным четырехточечным ремням безопасности, применявшимся на автомобиле впервые в мире. Однако работы над ГАЗ-ТР были прекращены. Сегодня обломки уникального автомобиля можно увидеть в заводском музее ГАЗа.

[Zмий]

Москвич-СА


Москвич-СА

В Советское время все спортсмены были или студентами, или милиционерами, или военными. Так уж повелось, что спорт серьезным занятием, и, уж тем более - постоянным местом работы не считался. А с нетрудовыми доходами было строго. И статья соответствующая была - "За тунеядство" называлась. И не административная, а уголовная. Да, было время, когда то, что сейчас считается "престижным", раньше считалось "вредительством", да еще и уголовно наказуемым.

И все же свободомыслие было, пусть в рамках четко прорисованного вектора. Без полета мысли труд конструктора невозможен, тем более, если мысль начинает полет с самого низа - не опираясь даже на серийный автомобиль.

Невероятно, но факт, один из первых спортивных автомобилей, предназначенных не для гонок по прямой, а для кольцевых трас, был построен в организации, где на протяжении сотен лет все было "параллельно" и "перпендикулярно" - в войсках. Говоря точнее - в НИИ автомобильной техники Министерства обороны в Бронницах.

"Москвич-СА", построенный в двух экземплярах, был не совсем удачным. В первую очередь неудачен был кузов автомобиля, собранный на основе лонжеронной конструкции был слишком тяжел. Общая же масса болида составляла 800 кг, и форсированный до 55 л.с. при 4800 об/мин двигатель модели "407" разгонял "СА" только до 130 км/ч.

И все же "Москвич-СА" - уникальный автомобиль, ставший настоящим прорывом в спортивном автомобиле строении. Ведь он был первым болидом, построенным на агрегатах "Москвича-407"!

На автомобилях "Москвич-СА" одержаны три победы на этапах чемпионатов СССР, выиграна одна золотая (К. Галыгин, 1961), три серебряные (В. Галкин и Н. Климанов, 1957; Н. Климанов и П. Жуков, 1958; К. Галыгин и В. Коротаев, 1959) и две бронзовые (В. Ревякин и Т. Нигматуллин, 1958; К. Галыгин, 1960) медали чемпионатов СССР.