Человек с большой Бэ

[Zмий]

Человек с большой Б

Кто-то скажет, что этот человек - наверняка большой любитель импортного переносного бронебойного оружия типа гранатомет. Что он, дескать, опасен, непременно вооружен и вообще от него надо держаться подальше. И, как ни странно, будет прав, у нашего героя полно за пазухой. И в рукаве ружейный обрез. Базуки нет. Но в этом виновата таможня, они, оказывается, тоже очень любят мощные пукалки, халявные деньги и всяческий какаин. Отнимают.

Кто-то заметит, что он, возможно, рьяный поклонник пышнотелых дам. И тоже будет не далек от истины, ибо этот человек действительно неистребимый поклонник женщин, но вне зависимости от комплекции и с непременным условием почтенного коленопреклоненного обращения. Какая уж тут бэ, он сразу же хватается за оружие. Оголтелый.

Один из остряков, который закономерно имеется в любом обществе более двух человек, обязательно и язвительно назовет этого человека "человеком с большой буквы" и попадет своим высказыванием не в бровь, а в глаз. Но в этот раз обойдется без вендетты и кровопролития, ибо к маленьким людям с большой буквы действительно не обращаются.

Кто-то непременно придумает пару неприличных вариантов до кучи, один уж совсем вычурный и непонятный пассаж, и естественно озвучит его победоносно кому-то незнакомому интимным шепотом, хихикая, на ушко. Не будем его за это винить. Вежливо улыбнемся и кивнем в ответ. Гражданин непременно должен иметь пространство для распляса фантазии и реализации амбиций - все равно где-то запнется, кому-то оттопчет мозоль, но на душе полегчает. Это плюс. Да и в Конституции черным по белому: "имеет право на отдых". Поэтому разведем руками и не будем его за это грузить.

Кто-то разгоряченный невозможностью сосредосточиться "после вчерашнего" и упуская явно хорошую мысль гневно воскликнет:
- Да он просто..!
И это верно. Если не разбирать нашего подопытного на молекулы - он довольно не сложен и по современным меркам иногда даже незамысловато прост. А один из проницательных собравшихся, следуя своему мудрому обычаю, благоразумно промолчит об этом. Мы посчитаем его по глубоким, насыщенным мыслью глазам и слегка приподнимем в его сторону воображаемую джазовую шляпу.

И все собравшиеся вокруг люди будут правы в одном: наш человек абсолютно земной - две ручонки, две ножонки. Голова большая... это да. Может быть, поэтому с большой Б.? Ведь в остальном стандартный же, как по шаблону... разве что с луны, может быть пару раз падал, но это ведь своего рода модный аттракцион - все мы когда-то немного...

Поэтому о Большой Белой (медведице) как-то само собой синхронно промолчалось. А зря. У нашего героя по многочисленным карманам растолканы: инопланетный портативный мультипликатор (дурацкие видеоролики смотреть) и интегрируемый в черепную коробку графический счетчик мыслей, по которому в любой момент он может с точностью до одной шутки определять наличие-отсутствие и количество гадостей, которые услышит через минуту, что дает ему стратегическое преимущество, природу и возможности применения которого в данный момент он и изучает.
Также у меня в наличии имеется генератор землетрясений силой вплоть до 6 баллов по шкале Рихтера - малый словарь крепких русских слов и выражений, с дополнительным приложением в виде подробного перечня больших и малых матерных загибов. Но это так... Для острастки. Вдруг вы мне угрожать вздумаете. Обозвать ведь пытались? Вооот. И как таким вероломным людям доверять...
Не читайте меня. Я стесняюсь.

ЗЫ я так и сказал:"у меня в наличии"? да? И "вдруг вы мне угрожать вздумаете"? Это опечатка. Я этого, который с большой Бэ, вообще не знаю и ни разу не видел. Какой-то эфемерный он.

Добавлено через 2 часа 17 минут
Да, и хотел бы сделать еще одно маленькое завяление для прессы *поправил длинный, шикарный галстук поверх белоснежной майки*:
Эту песню не задуШИШ - не уйбЕШЬ!
всё, каежтся выговорился. Всем спасибо. все свободны. Фуршешта не будет, я все выйпил и съел.
Чё вы сразу помидорами-то кидаетесь...

[Zмий]

В пилотном выпуске нашего издания главредактором был допущен ряд (вероятно нарочных) упущений, позволяющий фривольные разночтения опубликованного текста. При попустительстве наборщика текста искаженные плоским юмором материалы попали в печать. Редакция приносит свои извинения.
Спешим сообщить, что виновные своевременно определены и сурово наказаны. Организатор сиих бесчинств сослан на Соловки с конфискацией имущества и без права восстановления в штате сотрудников. Правда, этот негодяй всегда отличался нестандартным видением ситуации, поэтому опалу он воспринял как повышение (ближе к столице и все такое), готовит побег из монашеской кельи и строит грандиозные планы на будущее. Но это мы еще посмотрим, чья возьмет.
Наборщик текста в данный момент ожидает вынесения приговора в камере предварительного заключения. Вероятнее всего его отдадут на потеху толпе.

Редакция

[Zмий]

О певчих и непевчих птах.ах

Свет, пронзительный солнечный свет. Нагло, по-хозяйски, тычущий во все встречные лица теплой растопыркой лучей-пальцев, люди жмурятся - улыбаются. Зеленые ажурные тени листвы, на множестве юных, счастливых лиц - в близлежащее святилище наук спешат-торопятся многоликие студенты. Кого только среди них нет: будущие властные начальники, умудренные сединами профессора, пожизненные скромные младшие научные сотрудники, и даже разъездные фотографы и люди с миллионом профессий - неспециалисты ни в одном из дел, естественно, а также профессиональные вечные студенты (куда ж без них)…

И все через одного курят на ходу: девчонки – вальяжно и рисуясь, как будто пытаясь придать смысл выдуванию дымных струй, равный прелестному цоканью каблучков - и каждый шаг как победа, парни – спеша и не придавая значения, красиво отшвыривая недокуренные бычки отточенными щелчками, но некрасиво на беззащитной чистоты газон. И каждый шагает по-своему, как будто заранее определяя свой будущий статус. Но не факт, ребята, что должностей властных начальников хватит на всех. Не факт. На всех хватит лишь юности, и задора в глазах, и пружинной упругости движений и легкой грации шагов. И иллюзий счастливого будущего…

Зеленеют свежевыросшей чистотой трав газоны, светятся обманчивой тусклой люминесцентной россыпью морщины тропинок на помятом лице двора, радиально располовинивая его на желто-зеленые одуванчиковые треугольники. Сквозь бреши в плотных рядах домов - целеустремленные и молодые - шагают люди. И городом владеет этот тонущий в зелени тополиной листвы консилиум бетонных шкафов-исполинов, сверкающих докторскими моноклями окон, ощетинившихся балконными решетками и причудливой формы антеннами, вентиляционными трубами-грибами и наглухо закрывшихся от посторонних посетителей стальными щитами парадных дверей. Что же за советской монументальности вопрос решают они, исполины, торчащие здесь уже битые пять десятков лет..? Язык их человеческому уху не понятен и не уловим.

Зато знакомым наречием шелестят по асфальту японские шины технически совершенных импортных машин, привлекательно цокают дамские каблучки, впрочем изредка довольно-таки душераздирающе шкрябая… Скрежещет бессмысленно, по чистому, железная метла сонного, похмельного дворника. Невдалеке рокочет колоннами грузовиков объездная трасса, и как будто бы тянет с нее резиновым и стальным запахом, каким всегда пахнут машины забытой страны. Пройдет еще два часа, проснутся ночные гуляки и будут хрипеть магнитофонную веселую белиберду в редкие распахнутые настежь окна. Их безуспешно будут пытаться утихомирить вечные домашние посидельцы - престарелые соседи ближайших квартир. Они одни умеют сыпать ругательствами искусно, словно высокопрофессиональный боксер сериями ударов – барражами. Но это себе под нос, а вслух будут ждать наступления холодов и ворчать на юную вольность и это жаркое лето.

Зелень. Куда ни глянь - веточка, травинка, одуванчик... и даже мухи все чаще зеленые, толстые. Летящие навстречу, не разбирая пути, наглые, жужжащие микроскопические пушечные ядра опьяненной радостью свежего дыхания сибирской, родной, природы. Пусть городской, пусть сухой на комплименты. Но кругом все поёт - дышит жизнью. Нужно только прислушаться: город безмолвно верещит от радости, словно младшеклассник на перемене, пытаясь солидно сдерживаться в присутствии учителя. Но это брызжущее ликованием естество не сдержать мягкой юной ладонью, оно фонтанирует отовсюду и, неуёмное, светится в шалых его, Братских, глазах.

Всё живо! Все счастливы! (О, как по-гильотинному метко рубит это «все», в тщетной попытке объять необъятное) И поет-заливается на балконной стальной ограде, прячась в рябиновых кущах, беглый солист - соловей, извечный узник золотых клетей и расточитель дивных музыкальных выкрутасов. Или не соловей совсем, а вольный певчий ворон, случайный дикий талант - какая разница, послушай, как поет! Как ласкает слух этот безропотный ловец воздушных поцелуев... Свисти и цвиркай, ласкай человеческий слух!

Некогда слушать. Нет времени на нюансы. День наступает для больших дел и сентиментам тут не место. У людей гонка. Наперегонки со временем, с лучами света вровень, а то и далеко впереди. Курят и спешат. Спешат и курят. И завихряющиеся клубы сизого дыма - всё, что остается после них, - невесомый храм невоплощенных мечтаний: бестелесный, легко разрушимый, саморастворяющийся, и поэтому особо прелестный в своей эфемерности... сонм причудливых колец его случайно рвет бродяга-ветер, а потом бесконечно и бестолково-дурашливо путается в завитках, и тащит их, и растягивает... До этого дыма тоже никому нет дела. Вдох-выдох. Дела. Сегодня. Сейчас. Не думай о завтра. Сегодня живы и счастливы.

Не всё и не все.
За одной из шершавых, непроницаемых взглядом бетонных стен есть персональный лепрозорий, в нем мучительно и медленно умирает человек. Взгляни вокруг, пересчитай сотни закрытых окон, угадай взглядом, он в одной из этих коробок-скворечников, в ловушке. В одной из этих благоустроенных стопок золотых клеток, громоздящихся порой до небес, в одной из кропотливо и собственноручно созданных клеток. В своей последней западне. В убежище от чужих глаз. В неприступном укрытии, обособляющем любого и каждого в его безразличии к внешнему миру.

Натуральные скворечники: четыре стены, лёт и жердочка, чтобы не выпасть из гнезда при посадке. Их мы создаем сами себе с одним лишь нюансом: в любой момент этот скворечник с открытым лётом может мгновенно трансформироваться в дорогую красивую клетку, надежно запертую на висячий замок ситуации.

Си-ту-а-ци-я. Черт возьми, сколько всего она решает. Предопределяет поступки, аккуратно рассчитывает возможности и способности для того, чтобы поставить в тупик или одарить сполна за удачливость. Ва-банк! хвост синей птицы! Это если везет. И если чувствуешь ту игру, которой принадлежишь безусловно, на уровне инстинкта, – когда прёт. На волне куража можно оседлать любую штангу, как эквилибрист - диковинное средство передвижения. Твоих сил хватит и на то, чтобы эту стальную болванку разогнать, и на то, чтобы удержать равновесие. Хватит и реакции на то, чтобы обрулить препятствия. К тому же, это будет весело и красиво. Когда не прет – всё поперек и любая ямка – канава. Забудь о забавных покатушках на спортинвентаре, соберись, чтобы не сломаться напрочь, когда будешь падать и лицом на асфальт, и навзничь. Удержать себя, конечно, пытайся, но знай, что непременно упадешь, как стакан, который выскальзывает из уверенных рук в любое рассеянное сонное утро, как заваливается на бок неуклюжий щенок, старательно шагающий к миске, но еще не привыкший к управлению телом. Ты так же не владеешь ситуацией. Сгруппируйся и будь готов считать сломанные кости.

Клетки, решетки, клетки - куда ни взгляни. Они спрячут в себе и подавят тихий замученный стон уставшего от борьбы и бесконечной череды падений обычного городского героя. Стандартного человека. Плененного скворца или певчего ворона, какая разница. Это консервная банка и маринованный в собственном соку человек. Его давит и душит боль. Она режет внутри и стреляет, пронзая глаза парой дюймовых гвоздей. Вбивая до шляпки. Дуплетом. Обнажая душу, терзая и медленно комкая личность.
- Пусти!!!
Тыкает раскаленым добела. Дробит и корежит. Пронзает и самозабвенно ковыряет во внутренностях, с наивной улыбкой умалишенного, с тем же любопытством, с тем же усердием...

Нет больше добродушного, статного, громадного, светловолосого – лишь тусклый искореженный блик. Проржавел и выболел. И взглядом черных глубоких впадин попросил бы убить - да некого. Лишь она навещает его - боль. Он лежит на несвежих простынях и с силой кусает ладонь, чтоб отвлечься. Еще минуту, еще четверть часа, еще сутки. Терпеть. А она ест его по кусочку, смакуя как второе блюдо, и скурпулезно делит ножом, придерживая вилкой, и заглатывая со жмурящимся удовольствием. Как десерт. И в оборудованной двухкомнатной квартире – вероятной мечте других – нет одного: покоя от боли и немощи. Покоя, на который с легким сердцем можно было обменять её, невзрачную уже в его глазах халупу. И держится из последних сил, которые покидали не одну сотню раз. И падает, падает, падает…

Угаснуть с собой наедине. Так положено по древнему неписаному обычаю.
Не везде. Где-то далеко есть чудо-страна слабых людей, потакающих своим желаниям, в которой положено погасить свой огонь, если хочется. Еще есть страна - Заботландия, да на кой черт она нужна... Но выбирай, соловей. А ему и выбирать не приходится, эти прутья не перегрызть и порог не взять абордажем.

Пройдет день, может два, может неделя, но время не изменит исхода. Иссушая - от человека останется только свет. Пронзительный и пронизывающий. Мгновенный. Тот самый свет. Наверняка солнечный. Тот, с которым приходят в этот мир и в который уходят люди.

Обведи еще раз взглядом эти бездушные и внимательно смотрящие на тебя закрытые окна. Сотни скворечников. Что происходит за их стенами...
Отбрось лишние мысли и шагай в свой вуз, потом в свою собственную маленькую контору. И купи, наконец, квартиру…

Где-то не далеко, на едва видном в зарослях рябины балконе, будет заливаться трелями соловей. Назавтра ему непременно свернет шею ловкий охотник – бездомный кот, завсегдатай сырого подвала. И сиюминутно коротка жизнь певчей птицы, и последнее, что споет – будет хрип, и гибель примет от чужих лап.
Но на воле.

[Valikot]

Оффтопик

Zмий, есть еще?

Оффтопик

Афтар, жги исчо!

[Zмий]

Оффтопик

Есть. Много еще всего: дописанные или незавершенные заметки и просто невоплощенные в буквах мысли.
Скоро на этих страницах.
Будем

[Zмий]

Карточный домик

Две карты - пирамидка, четыре - секция, семь - некое подобие соты... Хрупкая конструкция влюбленных в неё же, уверенных рук. Карточный дом - это не крепость и даже не зимовье. Здесь стены не в три наката, здесь царство изящества и баланса. Здесь вместо бойниц широкие, открытые взгляду проёмы... Это скорее дворец воздушности легких линий... Прозрачный практически, невесомый...

Хирургическая точность движений, ни скрепок - ни клея. И колыхания воздуха не допустить... Колдуют умелые руки, аккуратно составляя упругие прямоугольные бумажные листки в диковинную конструкцию. Растет объемный сотовый мир. Медленно растёт, кропотливо продолжается созидательная работа. Не ошибиться, не уронить...

Идеально ровная поверхность советского полированного стола, восемнадцать надстроек, восемнадцать юных сот, восемнадцать первых, самых простых, но надежных "этажей", они будут держать на себе все сооружение. То ли еще будет! Как мы расстроим этот небоскреб, вширь и ввысь! Мы придумаем новые удивительные конструкции и поставим карту на ребро, и сместим центры тяжести, и компенсируем! Мы. Мы организуем мозговой штурм и добъемся любых самых немыслимых архитектурных свершений! Мы будем беречь его как зеницу ока...

Сломан наш карточный дом. Не ветром сбит. Не нарушен кривыми руками.
Вероломно снесен и растоптан. Как будто кто-то имел законное право сломить.