(экстраполяция очередная, выход номер два)
Как хороши, как свежи были розы!
Сочные цвета, колючие шипы... сейчас таких не делают, я покупал. Даже запах другой, пожиже. А эти были шикарными, почти такими же пронзительными как первый поцелуй. Нет, не пьяный и не взасос на заднем дворе дискотеки. Трогательно - в щечку. С горящими, в пол-лица, голубыми глазами, с пунцовым румянцем ланит (эх, тянуло же на романтику!), с осиной талией лучшей в мире фигуры в форме песочных часов, со спешащими прочь от смущенья шагами. Раскаленный электрический разряд, шипящая молния, от лица и до пяток, искры из глаз, эйфория... послед пьянящего цветочного аромата этих самых-самых в мире цветов, которых больше нигде и никогда не встретишь... касание, всего лишь касание - и навсегда, в самом сердце, так привычно и непосредственно ровно выжжено самое-самое имя. Бег третьей сотни ступеней - вихрем, радостный крик - воплем, прыжок сверху-вниз - и не падая. И ведь взлетел бы, взлетел, эхма!
Почему же люди не летают... Черта с два я вернулся бы на эту грешную землю. С рожденья - нельзя, а потом - поздно, опыт давит вниз, есть догмы, есть правила соблюдения... ОПАСНО, а у тебя уже есть, что терять: коллекция разных приятных мелочей - штучки-дрючки, машина, гараж, дочка скоро пойдет в школу, а ты - летать. Вон, люди смеются. Воздушное пространство и без тебя неплохо заселено разного рода живыми, трепетными, спешащими, в общем-то, вникуда, живущими для кого-то без смысла в сущности. А ты посмотри - и они заживут для тебя! Остановись и послушай, чего они там курлыкают, чирикают, поют, каркают. Выгляни из окна...
За окном жизнь. За окном ледяной солнечный луч, сухой шелест еще не опадающих листьев, рутинная текучка туда-сюда, воскресный отдых и мимолетные происшествия. Если раздробить человечество посередине, пополам, то оно примет ровно две ровные формы: те, с кем... происходит и те, кто... смотрит в окно, наблюдает, неважно. Те, кто главные вершащие происшествия лица - они тоже в первой категории. А мы смотрим. Лицо - мороженной котлетой, бессмысленно-любопытный взгляд через броню стекла. Оно и делит делит всех поровну. Знаете, разбитое стекло - это удивительно острая вещь... знаете, сами били, сами резались, сами резали... Только здесь, для того, чтобы перейти грань, нужно нечто большее, чем постановка удара и соблюдение великой-могучей, трижды проклятой Техники - растудыть её - Безопасности - через коромысло. Здесь нужно то, чего не хватает - посчитай - всем сегодняшним, не боязнь высунуться. А ВДРУГ! итить твою налево, ну и что дальше, ВДРУГ! да ты подумай, реши, что тебе дороже, включи мозг - нету... Вот незадача... Живешь-то ты как, любезный? Ах, по наитию? И чего тебе там наи... прости господи. Оглянись, осознай, ты - пустышка. Два высших? Сорок пять лет жизненного стажа? Далеко пойдешь. Если милиция не остановит. Не бойся, таких не трогают. Ты в окно-то выгляни? Что там?
Там уже давно не птички чирикают, там вороны орут и ты знаешь, почему и над кем они свой обряд совершают. Окно вполне может быть не окном, стекло - не стеклом и ты легко можешь меняться местами с тем, кого... и с теми кто... Смотри, один бычок бросает мимо урны, другой оскобляет старшего, третий взятки берет, четвертый мечется в иступлении, не может найти выход в знакомых тебе перепетиях систем. Тебе не просто плевать. Ты добъешь каждого из тех, кого... ровно настолько, насколько посчитаешь нужным. Это очень похоже на то, как тушат бычок, брошенный мимо той самой урны, не для того, чтобы погасить - чтобы выпендриться, сигареты - это ведь полноценный фетиш, как ты смотришься, совершая соответствующие обряды... Нужно бросить рядом, желательно на чистый асфальт, придавить носком и покрутить вправо-влево. Добей. Каждый "бычок" принесет тебе наслаждение.
Неописуемый кайф быть причастным. Быть частью чего-то, что научился хорошо понимать. И лицемерить. Непременно лицемерить, общаясь с теми, кто по большому счету не в курсе. Если сравнивать ощущения, то это будет похоже на горячую, с пеной, ванную после тяжелого, изнурительного похода с рюкзаком по пыли. Кааайф. Окунуться в невежд и делать видимость... нет, соблюдать неписанный кодекс, другими словами, вводить в заблуждение того, кто, в общем-то, шел мимо, но его к вам, туда, затянуло. Это как игра с котенком, он, глупый, ведь бесконца прыгает за бумажной "мышкой", охота поймать. Его обхитрят, вновь и снова.
Сидишь в своем кресле. В душном, кожаном кресле и играешь с котятами. Если покопать, то и ты просто безразлично взираешь на тех, кого... Ты не делаешь ничего, чтобы перешагнуть грань и стать причастным. Проще. Несоизмеримо проще ввести в заблуждение этих самых тех, кого... Проще, чем вмешаться, чем даже проявить понимание...
Реестр циничных профессий начинается с меня. Я режу людей. Каждый день я прихожу в свой стальной кабинет и начинаю настраивать свое "железо", нынче для того, чтобы зарезать нужен не просто нож и даже не скальпель, нужна целая суперсистема. Все моргает, пищит и тикает, греется, светится и режет, отовсюду голоса. Не хватаю и никогда не хватал с неба звезд, признаюсь честно, посредственность. Просто желания нет. Может быть, дефицит гормонов - недостаток амбиций... Я тоже был безразличен. К своей недалекости, больше сказать, ограниченности. Нет. Я достаточно начитан. На мой век хватит и среди студентов никогда не был последним. Не хватало другого, причастности. Люди приходят и уходят, приходят, зачастую, на своих ногах, увозят - кого куда. Часть из них - на тележках, часть от части - в морг.
Вчера я убил человека. И не буду за это отвечать. Этот, вчерашний - не первый, предыдущие были случайными жертвами, мне нужно было "набить руку" и "брак" - это всего лишь издержки. Меня прикроют такие же неудачники. Они будут отводить глаза и говорить его родным, что так положено, что ничего не нужно было делать, какая разница, больше или меньше - если найдется такой идиот. Но прикроют.
Для родственников это будет шок. У них, там, это впервые. Нежные все до беспамятства, будут обмороки репетировать, падать на руки, нашатырем задыхаться. Для них это шок, почти в точности такой же, как первые розы с поцелуем - яркий, запоминающийся навсегда. Это ощущение не сотрется. Его неизбежно забросают другие, менее сочные краски, бытовые мелочи, но когда-то снова шаркнет, у каждого из них в разное время, но будет сводить до боли скулы, захлебнется дыхание и будет гореть лицо. Как он уходил в последний раз, там по времени разрыв, всего-ничего, он еще улыбался, шутил и бодро сбежал по лестнице:"До встречи!" - открытая ладонь вспорхнула в лестничном пролете. А через сутки - больше нет. Забрали, зарезали. Амба. Ничего они не добъются - пусть хоть об стены поубиваются. Любой самый завшивленный из нас скажет, что нужно именно так. Каждый из низ в любой момент может оказаться на моем месте - тогдя я буду делать умный вид и подписывать "задним числом" то, что нужно.
Я знал, что он умрет. Если бы ему повезло, то в руках хорошего спеца он бы жил еще долго, даже тяжести, может быть, поднимал. А у меня план и две семьи, сейчас так жить модно, бывшая жена вымаливает алименты - подавись. А ребенка люблю. Мне и самому нужно полноценно питаться и выезжать со своей старшей женой на отдых, она тоже скоро родит... может, брошу. Есть некоторая доля капризов: хорошие сигареты люблю, кофе с коньяком, машина, опять же, кредит и обслуживание. Мне деньги нужны. И сейчас их хватает. Не могу же я объяснять им всем подряд, что лучше было бы рвануть со своими проблемами в Центр, там спасут... да и невозможно это, куда им... Он должен был уйти, чтобы оплатить мое безбедное существование. Все мы делимся на тех, кто... и тех, кого... Просто не повезло.
Все мы постепенно сварились в этом кислом сиропе, все стали одного вкуса, фрукты-сволочи: косточка, мякоть, надави - брызнет и потечет. А какими притягательными когда-то были игры кучевых облаков и ярче яркого светилась запрокинутая русая голова на скамейке, как интересны были в траве кузнечики, как искренни были порывы, какими чистыми были люди... казались чистыми. Вот и поцелуи уже холодные, вот и взгляд безразлично-шарящий, зомби. Но если Вы спросите меня об этом в лицо - не сознаюсь.
Как свежи были розы...